Гильермо Абаскаль — один из самых противоречивых тренеров в истории «Спартака», о котором активно говорят даже после увольнения. Испанец почти не контактировал с прессой, но специально для «Спорт-Экспресса» подробно рассказал о своем времени в России.

В эксклюзивном интервью Абаскал рассказывает о снятии Александра Соболева с тренировок, воздействии ареста Квинси Промеса на игру и своих пожеланиях. Пола ЭшуортаПеревезти Матео Ретеги, отношения с которыми испортились. Владимиром Слишковичем и багаже для Деяна Станковича.

Вперед!

В 2025 году ожидаю возвращения России на международные спортивные площадки.

— Гильермо, вы среди немногих иностранцев, кто после ухода из России постоянно её посещает. Почему так происходит?

— Россия останется частью моей жизни всегда. Здесь со своей супругой я прожил самый счастливый период. В Москве родился наш первенец, Николай.

Мы любим множество друзей и близких. Считаем необходимым быть честными с теми, кто был рядом. «Спартак» предоставил мне огромный шанс, сделал лучшим человеком и тренером. Люди, русский народ, всегда относились с уважением. Считаю себя им обязанным. Потому Москва и Россия — навсегда в моём сердце. Это особое место.

— На улице вас часто узнают?

— Да, и не только в Москве. Однажды в Малаге, в кафе, ко мне подошёл фанат «Спартака». Мой приятель удивился: «Как это возможно?» Я ответил: «Легко. Спартаковцы — по всему миру!». В Дубае тоже много болельщиков красно-белых. После матча «Юнайтед», за который играет Квинси Промес, один из них попросил фото.

Мне было очень приятно работать в «Спартаке», думаю, болельщики об этом знают. Хочу, чтобы все понимали, насколько я, моя семья и команда благодарны за шанс быть частью этого клуба.

— Русский язык еще не забыли?

— Много слов помню. Два года работы ведь не зря! В прошлом сезоне чаще всего давал себе на тренировках краткие указания по-русски. Такой формат мне нравился. Конечно же, для испанцев русский язык сложный. Но научиться можно.

— Ваш сын Гильермо-Николай будет учить русский?

— Он уже разговаривает! В Испании говорил: «Пока-пока». Плюс выучил цифры ещё в России. Теперь ждём второго ребёнка — пока неизвестно, где он родится, но мы, безусловно, привязаны к Москве.

— Будет ли осуществлен возврат в Россию в 2025 году?

— Конечно, мы всегда о том думаем. Одна причина — работа: если появится предложение, это станет поводом вернуться. Другая — посетить друзей. Хотим приехать и всех увидеть, ведь некоторые из них летали на нашу свадьбу в Испанию. Можно сказать, стали частью нашей семьи.

— В РФС рассчитывают на возвращение российских клубов и сборных к участию в международных турнирах в текущем году.

— На это надеюсь и я. Как говорил ранее, сейчас особенно важно преодолевать трудности, ведь каждая из них — возможность для развития. Нельзя играть за рубежом? Тогда нужно расти внутри страны. Для того чтобы быть максимально готовыми к возвращению еврокубков.

Желаю принять участие в процессе, внести свой вклад. Воспоминания о нашей команде: Пруцев, Денисов, Хлусевич, Литвинов, Игнатов, Зорин… Создание условий для развития молодых игроков, поддержка – это был наш план! Хотелось продемонстрировать всему миру их возможности. Несмотря на ограничения, усердно трудились, чтобы вернуться сильнее – вот наша цель.

Угальде выразил желание выступать за «Атлетико».

— Девять месяцев прошло с момента вашего ухода из «Спартака». Как вы относитесь к его матчам сейчас?

— Кстати, я слежу за всем Российским первенством, а не только за «Спартаком». В «Спартаке» нашим штабом выполнено большое количество работы, поэтому довольны успехами клуба. Сейчас он похож на наш первый сезон.

Это замечательно, учитывая, что все игроки сыграли уже около сотни матчей за «Спартак». А ведь молодые футболисты — им меньше 24 лет. И выросли вместе с нами. Мы видели, как повзрослели с тех пор, как сделали первые шаги в команде. И те иностранцы, которых пригласили, теперь стали важными фигурами: Бабич, Дуарте, Бонгонда, УгальдеКаждый окреп в «Спартаке», это радостно, ведь расставались чуть больше полугода назад. Всё ещё верю, что это качественные футболисты, способные достигать высоких целей.

— Вы недавно заявили, что нынешний «Спартак» полностью готов и создан вами. Последний раз багаж красно-белых разбирали после отставки Дмитрия Аленичева и чемпионства Массимо Карреры.

— Я не считаю, что у Аленичева, Абаскаля или кого-то ещё есть багаж. Хочу сказать лишь одно: без качественной подготовки результата получить нельзя сразу. Нужно либо время на перенастройку всего, либо новых футболистов.

Проходят две недели, и состав команды неизбежно меняется. Но часть идей прежнего наставника остаётся в команде. Это не заслуга Абаскаля. Футболисты усваивают взгляды каждого тренера, с которым работали.

Посмотрите на «Байер» Хаби Алонсо, послушайте его интервью. Говорит, что взял немного у Гвардиолы, немного у Анчелотти, немного у Моуриньо… Если всё сделать правильно, частица тренера останется с игроком навсегда. Если неправильно — футболист запомнит, что тренер был приятным или неприятным, но его идеи никуда не денутся. Вот суть.

Я не считаю это багажом. Если игроки сохранили о тебе хорошие воспоминания и благодарны, то для меня как тренера это самое важное достижение. Не титулы! Хотя они тоже важны. Сохранив хорошие отношения почти с каждым футболистом, мы в штабе уверены, что хотя бы сделали все, чтобы им помочь. И нас за это поблагодарили. Так что время покажет, хорошо мы работали в «Спартаке» или плохо.

— В прошлом сезоне Угальде подвергался резкой критике болельщиков и специалистов «Спартака». Поразило ли вас его развитие?

— Молодой игрок присоединился к команде во время зимнего перерыва, а это непросто. Приехав, он оказался в сложной ситуации: отсутствие Квинси, с которым хорошо сыгрался на сборах, конкуренция с Соболевым… В этом сезоне конкуренции нет, потому что другого форварда нет. Манфред знает, что является игроком стартового состава. Это придает уверенности.

Ещё один важный момент: даже если игрок не забивает много голов, он может совершать множество полезных действий. Например, хорошо прессингует и всегда оказывается в нужной позиции. Тюкавин — такой же пример. Его работа эффективна на ограниченных пространствах. С такими игроками, особенно молодыми, только что пришедшими в клуб уровня «Спартака», нужно быть очень терпеливым.

Мне кажется, сейчас Угальде идёт по верному пути. Рад за него, ведь переход стал серьёзным и значимым вложением.

— Возврат инвестиций возможен с учётом интереса к Манфреду со стороны европейцев?

— Именно. Жаль, что подписать ещё одного игрока не удалось… Матео Ретеги был в нашем шорт-листе, Пол Эшуорт очень его хотел. Но я понимал, что это невозможно. Сказал ему: «Пол, у меня есть контакты в Италии. Привезти Ретеги нереально».

Кроме этого, рассматривались и другие варианты. К примеру, Абель Руис, нападающий «Жироны», . —Прим. «СЭ») или Ферран Жутжла (нападающий «Брюгге».—Прим. «СЭ»Когда были молодыми игроками и выступали не в Испании, а в более скромных лигах, оба усилили бы «Спартак» и стали бы большим активом для клуба в будущем. Таких футболистов в мире не так много.

— Ретеги — желаемый мною игроком «Спартака», но клуб не добился его перехода.

— Думаю, футболист был бы не только важным игроком, но и исключительной фигурой в команде. Однако «Дженоа» уже претендовал на него. К тому же сейчас он игрок сборной Италии — думаю, этот фактор, а также отсутствие еврокубков в России, сыграли роль. Поэтому он выбрал Италию. Не говорю, что это лучше, но очевидно, что для своего будущего он поступил правильно.

Что касается «Спартака», то команде нужен игрок, подобный Манфреду — голодный до побед, бегущий вперед и отдающий всё себя на поле. Ведь Угальде понимает: вся карьера впереди. Вот сейчас в «Атлетико» есть Хулиан Альварес, так?

— Да.

— Когда-нибудь Угальде высказал желание выступать за «Атлетико».

— Отличный выбор.

— Да-да, философия Симеоне много основана на прессинге и умении находить свободные зоны. Хулиан прекрасно вписывается в эту игру. Если Угальде окажется в «Атлетико», то останется красно-белым, ха-ха! Поэтому — вперед!

Никогда не думал, что с Промесом в ОАЭ может произойти что-нибудь.

— Расскажите, как возникла идея встречи с Квинси именно в Дубае после просмотра игры за Суперкубок ОАЭ и матча «Юнайтед» вместе с Промесом.

— Я всегда говорил, что Квинси был очень важным человеком для меня как лично, так и для «Спартака». Будучи прирожденным лидером, он помог многим ребятам. Мы расстались из-за сложной ситуации… Представьте: садитесь в самолет, а один из игроков остается в аэропорту. Это случилось почти год назад. Вот почему мне нужно было лично встретиться и поговорить с Квинси.

Связь поддерживалась, но мне нужно было удостовериться в его благополучии. Мы встретились, выпили кофе, после чего отправились на игру. Затем я посетил матч «Юнайтед». Квинси спокоен, борется, хочет играть в футбол и отдаваться любимому делу с полной страстью. Еще он мечтает вернуться в «Спартак», о чем всегда говорил.

— Как вы отреагировали на то, что Промеса не отпустили из ОАЭ и в оставшейся части сезона придётся выступать без него?

— Как выразить эти эмоции… Мне словно отняли часть жизни! За первый год совместной работы он забил 25 мячей. С такой результативностью – ключевой игрок. А «Спартак» с таким футболистом – одна из сильнейших команд РПЛ.

Не хочу утверждать, что проект рухнул в тот момент. Но это стало неожиданностью, было очень тяжело. Проект оставил меня на полпути. Мы планировали атаку с Бонгондой, Промесом, Угальде, Соболевым и запасными — Зиньковским, Игнатовым. Считали, что станем гораздо успешнее и сильнее в атаке.

Арест Квинси осложнил мое положение. Команде, полагаю, это стало настоящим ударом. Тогда необходимо было найти нового лидера в команде, поскольку эту роль исполнял именно Промес.

— Несколько версий о том, кто решил отправить Квинси в ОАЭ: сам Квинси настаивал на этом или генеральный директор? Чья была последняя дума?

— В клубе могли и не знать о возможности такого поворота событий. Как тренер, я знал, что футболист находился в Эмиратах уже первой неделе января, то есть до начала сборов. Поэтому представить себе подобное было невозможно. Ведь если он там был, значит все хорошо. А если у него возникли трудности, как он мог вернуться в Москву и потом снова присоединиться к команде?

— Если бы Промес остался в команде, то команда могла бы выиграть титул с «Спартаком».

— Я полагал, что да. После случившегося я сказал Квинси: «Ты там, мы здесь… Но будем сражаться!». Мы были уверены, что после такой подготовки на сборах всё будет прекрасно. Команда находилась в отличной форме, Промес забил три гола в матче с «Астаной». Всё шло так хорошо, что думали только о том, чтобы показать всем: да, первая часть сезона получилась не лучшей, но теперь постараемся выиграть все оставшиеся матчи чемпионата.

— За полгода до этого, в начале сезона, вы сказали в интервью «СЭ»:Что привело к этому, если доверие было таким великим?

— Доверие имелось, но… Мы наблюдали за ростом группы молодых игроков, которые, как вы сейчас видите, стали более подготовленными. Но в молодости совершаются ошибки. В таких случаях нужен терпение. Иначе молодой футболист так и не повзрослеет.

Каждый проект нуждается во времени для формирования структуры. Я считал, что создаю ее ради общего успеха. В России сейчас доминирует «Зенит», но стратегия клуба не менялась на протяжении нескольких лет. Победы клуб добивается благодаря системе: не совершает резких шагов и больших изменений, обладает идентичностью. По моему мнению, это самое главное.

Когда я говорил о десяти годах, имею в виду, что у нас есть фундамент для развития молодых игроков. Мы всё ещё строили команду, приглашая иностранцев. Но создание всей структуры требует времени.

Второй сезон сложился неблагополучно по ряду причин, хотя в его второй половине команда могла добиться лучшего результата. Однако из-за травмы покинул состав важный игрок — Квинси Промес.

— Встреча состоялась без участия Квинси, а результат — ничья в Петербурге. Вы совершили перелёт с командой, не смотря на дисквалификацию, однако в день игры вернулись в столицу. Что имело место?

— Ранее я отметил прекрасную работу на сборах. Оставалось лишь поверить друг другу. Я стремился объединить игроков и персонал, напомнить о их стараниях. Сказал им: «Идите и выигрывайте этот матч!» и поехал в Москву.

Дисквалификация не позволила мне быть на стадионе. В отеле, где мы жили, было сложно подключиться к нужной картинке: к камере для анализа матчей, трансляционной, планшету. Поэтому смотрел матч из своего офиса в Москве.

— После проигрыша «Сочи», занимающему тогда последнее место, команда покинула тренировочный центр. Ни один игрок не задержался в зоне смешанных интервью, все казались подавленными.

— Для меня это была…

— Самая сложная игра?

— Даже не игра. Матч был странный: всё выглядело хорошо, играли нормально, атаковали. Но забили гол, который казался абсурдным. И всё вдруг пошло на спад: уровень концентрации, ума на поле…

Как выразить… У человека есть желание, но осуществить его невозможно. impotenteТвои усилия не приводят к желаемому результату. Просто психологические трудности.

— Олег Малышев, генеральный директор «Спартака», назвал причиной вашей отставки накопившуюся усталость от давления, которому вы больше не могли противостоять.

— Не считаю, что в этом дело давления. Оно всегда было — и мы справлялись. Для меня давление — стимул жизни.
Это придаёт мотивацию. Вы журналист, выполняете свою работу. У вас есть конкуренты, но вы хотите быть лучшим. Хорошо же? Так вот я такой же. Мне нравится конкуренция, нравится давление — благодаря этому становлюсь лучше.

— «Спартак» отличается от других клубов тем, что тренеров здесь постоянно критикуют журналисты и эксперты. Александр Мостовой помнит об этом до сих пор.

— Я помню Мостового. Знал, что он играл в футбол хорошо. Не хочу об этом говорить. Пусть сам сделает это.

— Ваши жёсткие ответы на пресс-конференциях – попытка противостоять давлению? «Спросите у супруги, счастлива ли она без вас», – так вы ответили на замечание о том, что команда выступает удачнее без вашего участия на поле.

— Журналист показал ко мне неуважение своим непрофессиональным вопросом. Чувство недооцененности привело меня к аналогичному ответу.

— Вы сказали, что стартовый состав «Спартака» указывает Бог? Так ли вы ответили на слухи о желании Максименко уйти из клуба?

— Да, вы правы.

— За пару дней до матча с «Оренбургом» вы разместили в мессенджере фотографию собаки среди овец с подписью: «Волк. Пес может прикинуться волком, но всегда останется псом, не забывайте». В чем смысл?

— По-моему, жизнь – это непрерывный ряд испытаний. Сначала нужно их предложить себе, а потом и другим. Возможно, я не прав, но так думаю.

Я думаю, что Соболева по душе завтраки в Санкт-Петербурге.

— Какова настоящая причина отстранения Александра Соболева от тренировок в октябре 2023 года, если это было связано не только с дисциплиной?

— Для меня главное — клуб, затем команда, а уже потом каждый футболист.

Соболев — футболист, кто оказал мне большую поддержку. Александр блестяще выступил и в первом, и во втором сезоне. Если что-то его не устраивало, это были несущественные детали, которые мы принимали во внимание. Ему об этом было известно, а мы всегда стремились видеть лучшую версию Соболева на поле. Именно этого мы добивались.

Конечно, в случаях неудач во время игры или отсутствие забитых голов ему приходилось чувствовать разочарование. Ведь это логично, поскольку он амбициозен. Нам необходимо было предпринять усилия, чтобы помочь ему играть на высшем уровне.

— Что насчёт завтрака у Соболева?

— У него не любил завтракать. У каждого свои особенности подготовки к матчам: кто-то ест заранее, а кто-то — позже. Одни предпочитают углеводы, другие — белки, а кто-то вообще по утрам ничего не ест. Соболеву иногда не хотелось завтракать. Непонятно почему. С одной стороны, это его личное дело. С другой, когда работаешь в команде, хочется, чтобы все следовали общепринятым правилам. Но это мелочи из жизни клуба. Я отношусь к нему хорошо, у меня о нём приятные воспоминания. Надеюсь, теперь Саше нравится завтракать в холодном Санкт-Петербурге.

— Соболев назвал стремлением к завоеванию трофеев причиной перехода в «Зенит». По его словам, текущий состав «Спартака» не ориентирован на победу в турнирах.

— Это его выбор, в который я вмешиваться не могу. В тот момент сообщение от Саши пришло — когда я был в «Гранаде». Жизнь заставляет принимать разные решения: иногда легко, а иногда сложно. Их можно считать политкорректными или нет. Важно понимать последствия. Если он так решил, полагаю, у него есть доводы. Главное, чтобы не останавливался и отдавал всё на поле. Уверен, Соболев способен на многое и ещё не сказал последнего слова в футболе.

— Вы отметили, что расстались со всеми в хороших отношениях и футболисты «Спартака» вам благодарны. Однако Роман Зобнин после вашего ухода признался: «Кто был зол на Абаскаля, раскрепостился при Слишковиче».

— Недовольно ко мне относятся? Я всегда ощущал их поддержку, у меня хорошие отношения со всеми. Для меня Зобнин — пример профессионализма в футболе. Он как старший брат для молодых, и для меня важно, чтобы он продолжал выступать за «Спартак», потому что может способствовать росту многих футболистов.

— Бывший генеральный директор Евгений Мележиков утверждал, что уровень Вашего влияния на процессы в клубе со временем достиг такой отметки, что Вы «звонили напрямую в «Лукойл» из-за перекраски стен и неработающего принтера».

— По телефону в «Лукойл»? Ради принтера? Это невозможно! Никогда не звонил туда.

— Но стены на базе ведь перекрасили.

— «Лукойл» эффективно сотрудничает с «Спартаком». Клуб хотел модернизировать свою базу, и мы, тренеры, предоставили несколько советов. В результате база претерпела значительные изменения.

Выбор стоял между Джикией и Бабичем, и выбор пал на Бабича.

— Что случилось между вами и Георгием Джикией? Его статус капитана подвергся сомнениям из-за ухода из основного состава, что вызвало резонанс. В конечном счёте он покинул «Спартак».

— В качестве тренера могу утверждать, что любой выбор мотивирован результатом. Однако футбольный вкус разнообразен: кому-то нравится Клопп, кому-то — Слот, кому-то — Гасперини. Некоторые тренеры любят физически сильных игроков, другие — более быстрых. Наша идентичность предполагала определенный уровень физической подготовки и техники. Исходя из этого, осуществлялся выбор. Не умаляя факта важности и опыта Джикия.

Стремясь к победе, мы искали талантливых игроков. Приобретали… БабичаЧтобы повысить уровень конкуренции в защите центра поля, руководство клуба пригласило Срджана. У него были важные для команды качества: длинные передачи и умение играть на стандартах, к тому же с самого первого матча он начал забивать.

Принять такое положение дел, конечно, сложно: теперь, будучи капитаном, ты находишься на скамейке запасных. Сохранить форму — задача непростая. Всем старались помочь, но сделать так, чтобы все были довольны, невозможно.

— Может быть, Джикия остановился из-за проблем внутри игры, а не из-за чего-то личного?

— Безусловно, Джикия — опытный защитник, хорошо читающий игру. Однако нам нужен футболист под высокую линию обороны, активный в прессинге и стандартах. Изначально искали защитника для угловых и штрафных. Обратили внимание на Бабича, полагая, что он удовлетворит все потребности.

Переходим к работе на правую ногу. Пра handed обычно лучше играют левой ногой, чем левши — правой. Это дело ловкости и привычки. Поэтому встал вопрос: Джикия или Бабич? И я выбрал Бабича.

При прощании с командой Слишкович отсутствовал.

— Многие считают Москву самым дорогим городом планеты. Это ощутимо?

— Часто завтракал и обедал я на базе или стадионе, а иногда и ужинал. Ежедневно с семи утра до семи вечера там находился, так как работа продолжалась двенадцать часов, и времени на жизнь вне тренировок практически не оставалось.

Регулярные походы в ресторан или на шопинг приводят к расходам денег. Однако, если образ жизни человека напоминает футболиста или тренера, сосредоточенных на работе, — едут домой, отдыхают и готовятся к следующему дню, — то тратится мало. Как я уже говорил, у нас в клубе была прекрасная кухня с разнообразными блюдами. Все очень вкусно.

— Некоторые футболисты утверждают, что при питании на базе удаётся жить за тридцать тысяч рублей в месяц. Сколько у вас хватает?

— Тридцать тысяч рублей — это три тысячи евро? Да, у меня выходило где-то три-четыре тысячи. Но ведь ещё и квартира стоит денег. Допустим, аренда — это ещё тридцать тысяч. Тогда нужно умножить на два. И всё — жизнь удалась!

Что касается дороговизны, я бы назвал самым дорогим городом Базель. В Испании и Греции цены примерно такие же, как в Швейцарии. В Москве есть возможность вести как скромную, так и дорогую жизнь. Для первого варианта достаточно 60 тысяч рублей.

— Вы говорили, что ещё планируете работать в России. Представляете себя в футбольных клубах ЦСКА или «Зенит»?

— Будущее всегда загадочно. Принимаю все предложения из России, но настоящего чувства возвращения домой даст только один клуб — «Спартак».

— Получали ли предложения из других клубов, когда руководили «Спартаком»?

— Были предложения и интерес, но я отказался всем — «Кадис», «Севильи»… Веря в проект, поступал правильно, даже если работа завершилась раньше запланированного.

— В прошлом сезоне «Спартак» тренировал ваш помощник Владимир Слишкович. Говорили о напряженных отношениях и возможных конфликтах между вами.

— С ним у меня всегда были хорошие отношения. Впрочем, некоторые вещи вызывали у меня недоумение.

— Например?

— Ехав на базу с мыслью об увольнении, ожидал звонка от человека, которого привел и которому уже сообщили о назначении. Хотелось бы услышать: «Тренер, завтра тебя уберут. Но мне сказали, что могу остаться. Что думаешь?»

Представь, ты мой помощник и спрашиваешь о моих делах. Я отвечаю, что всё плохо, потому что только что уволили. Ты удивляешься: «Что, правда?». Как будто не знал! Но уже спустя полчаса проводишь тренировку в качестве главного тренера.

— Вы обсуждали это с ним?

— Я просто удивлен отсутствием коммуникации. Два года работы рядом и хотя бы одно сообщение: вчера тебе звонили из клуба и сделали главным. Это элементарная честность и уважение. Если бы я был вашим ассистентом, Микеле, то после звонка об этом назначении первым делом сообщил бы вам. Потому что мы работаем вместе.

— Когда же всё случилось? После игры против «Сочи»?

— На следующий день отправился на базу для прощания с командой. Писали, будто это не произошло, но мы обсуждали полчаса с игроками в офисе. Лишь Владимир Слишкович не явился.

Я не имею к нему претензий. Каждый сам решает свой путь. Но перед тем как стать тренером, нужно стать человеком и уважать окружающих.

Неужели человек так мог поступить? Вместе мы прожили почти два года, но именно в этот день его не было.