Кирово-Чепецк – город, полный неожиданных открытий. Хоть местная команда «Олимпия» и не выступала в высшем дивизионе, она и тем не менее стала колыбелью для целой плеяды выдающихся хоккеистов, в том числе трех олимпийских чемпионов: Александра Мальцева, Владимира Мышкина и Андрея Трефилова. Кроме того, здесь родились Владимир Крикунов, Сергей Мальцев, Виктор Вахрушев, Андрей Попугаев и другие известные спортсмены.
Мышкин заслуженно входит в число самых именитых спортсменов. Он – олимпийский чемпион 1984 года, двукратный призер Олимпийских игр (серебро в 1980 году), шестикратный чемпион мира (1979, 1981–1983, 1989, 1990 годы). Вероятно, наиболее яркой страницей в его спортивной карьере стала игра 11 февраля 1979 года – в финальном матче Кубка Вызова, где советская команда одержала победу над сборной НХЛ со счетом 6:0, а Мышкин отразил все 24 броска соперника.
Для многих он навсегда закрепился в воспоминаниях как запасной вратарь Владислава Третьяка в составе сборной СССР…
— Раз вы решили стать вратарем, то вам помог брат Мальцев? — спросили Мышкина обозреватели «СЭ» Юрий Голышак и Александр Кружков, когда знаменитый голкипер оказался героем «Разговора по пятницам».
— В кировочепецкой дворовой команде я и Сергей выступали в качестве вратарей. Александр Мальцев, уже игравший в «Олимпии», был приглашен в качестве судьи нашего матча. Он обратил внимание на то, как Сергей бросил шайбу с центра поля, и посоветовал: «Если хочешь играть, тебе не место в воротах, иди в поле». В итоге, во вратарь поставили меня, а Мальцев-младший занял позицию центрального нападающего.
— В составе национальной команды я был запасным игроком Владислава Третьяка. Какие у него были сильные стороны, которых не было у меня?
— Наши стили игры существенно различаются как в техническом плане, так и по физическим данным. Он чаще действовал на линии, в то время как мне приходилось полагаться на скорость. Там, где Владислав мог использовать свою физическую мощь, мне необходимо было проявлять реакцию.
— Все вратари — люди со странностями?
— Он немного не от мира сего. Это правда. На всю жизнь я запомнил слова Виктора Коноваленко: «Когда на тебя обрушиваются удары, нужно уметь их принимать». Я, например, совершенно не могу оставаться в стороне. Даже сегодня это невозможно!
— Почему?
— Это место за воротами — действительно жуткое. Поражает скорость, с которой летят шайбы. Непонятно, как вратарь успевает реагировать! Но как только встаешь в стойку — ощущения совершенно другие. Все спокойно, нет никаких трудностей.
— Удаляли вас редко?
— Однажды нас удалили с поля на десять минут – довольно забавная история. Во время матча арбитр Замонин допустил ошибку, и я, выходя из себя, воскликнул: «Эх ты, колхозник…» – без нецензурной лексики. Тем не менее, я получил дисквалификацию на десять минут. В перерыве в судейскую комнату ворвался председатель ЦС «Динамо» генерал Богданов: «Почему Мышкину назначили штраф?» – прозвучал его вопрос. «Он арбитра назвал колхозником», – ответили ему. Богданов пришел в негодование: «Что? В Советском Союзе это почетная профессия! Неужели для этого судьи «колхозник» – оскорбление?!» На этом завершилась судейская карьера Замонина.
— Вы до сих пор помните все детали знаменитого матча Кубка Вызова 1979 года?
— Воспоминания о деталях всплыли, когда я вновь посмотрел запись игры в конце 90-х. До этого все казалось смутным. Кассету достал Сережа Петренко, который играл в «Давосе», выпросив ее у знакомых, работавших на телевидении. Теперь у меня есть и дисковая версия.
— Незадолго до матча Виктор Тихонов случайно упомянул в лифте, что вы выйдете на площадку.
— Не знаю, было ли это случайностью или преднамеренностью. Тем не менее, наша встреча произошла в лифте. Я отреагировал спокойно. Перед поездкой в Америку предполагалось, что я проведу один матч. Я думал, что это будет второй. Но оказалось, что это третий, решающий матч.
— Также в вашем активе участие в Олимпиаде в Лейк-Плэсиде, где советская сборная потерпела поражение от команды США. Владимир Петров вспоминал, что перед тем, как выходить на замену, вас подбадривали в раздевалке Тихонов и представители руководства…
— Я не заметил присутствия членов комитета в раздевалке. Кроме того, не было зафиксировано каких-либо выдающихся тренировок. Похоже, у Владимира Владимировича возникла путаница. Или я настолько отвлечён, что не обращал внимания на то, о чём говорили в раздевалке?
— Петров также утверждает, что спортсмены из США использовали анаболические препараты.
— Это вполне вероятно. В то время допинг-контроль на Олимпиадах не был столь строгим, как сейчас. Американская сборная на Олимпиаде в Лейк-Плэсиде стабильно выигрывала третьи периоды. Они демонстрировали высокую активность на площадке, будто бы игра только началась.
— Фильм «Чудо на льду» смотрели?
— Да. Из нас вылепили комических персонажей.
— Себя узнавали?
— Мелькнул в кадре какой-то блондин…
— Вы могли попасть в НХЛ?
— В 1990 году, когда завоевали титул чемпиона СССР, мне исполнилось 35 лет. Что касается Америки, то я отдыхал в Сочи, и туда дозвонился Стеблин: «Срочно приезжай в Москву, собирай вещи. Я перевел тебя в Финляндию». Я отыграл там один сезон и завершил карьеру. Заработная плата была небольшой, но мне полагалось тридцать процентов от нее. Я был измотан, мне ничего не хотелось.
— Вскоре в какой-то бизнес ввязались…
— Бизнеса не было. В 1991 году вернулся в Москву и целый год не занимался никакой деятельностью. Лишь когда друг предложил поработать в меховой сфере, я согласился. Начал работу в артели. Нам поставляли меха, которые необходимо было вымочить и затем мездрить…
— Какое неприятное слово. И кем же вы являлись?
— Я работал мездрильщиком. Моя работа заключалась в том, чтобы сидеть возле станка, замачивать шкуры и растягивать их. Так прошло полгода. Затем Игорь Тузик нашел меня и сказал, что пора прекратить бездельничать и начать тренировать вратарей в «Динамо». Это был 1993 год, ситуация начала улучшаться. Однако я продержался всего два месяца, так как Женя Попихин завершил свою карьеру в Швейцарии.
— И что?
— Меня пригласили в детскую школу при «Давосе», и я начал там работать. Изначально планировалось, что я проработаю месяц, однако в итоге я остался на шесть лет.
— Какая самая большая трудность в работе мездрильщика?
— Вот и спрашивают… Важно своевременно добавить кислоту, к примеру. Все это высушивается на центрифуге. Главное – чувствовать материал. Там стоят такие косы, за них тянут кожу – и срезают излишек. Легко повредить шкуру. В такие моменты я думал: «Я, Владимир Мышкин, когда-то игравший за сборную СССР, теперь занимаюсь чем-то непонятным…
— Тренер Голубович очень переживает из-за того, что в трудный период своей жизни он работал метрдотелем. Вам же легко вспоминать о своих приключениях.
— А почему я должен стесняться? Это жизнь моя!
— Что еще умеете кроме мехов и хоккея?
— У меня получаются замечательные пельмени. Я простой человек из Вятки, и у нас пельмени — это традиционное начало трапезы. Их делают особенно тщательно, как и полагается к праздничному столу.