Брюс Локкарт — агент британской дипломатической службы, журналист, глава специальной британской миссии при советском правительстве. В августе 1918-го сотрудники ВЧК арестовали его как организатора шпионажа и антисоветского заговора. Но что это имеет общего с футболом?
Локкарт внес свой вклад не только в политику России, но и в её спортивную историю, хоть и не такой значительный. Что именно сделал он?
Коммерсант и соблазнитель
Роберт Брюс Локкарт появился на свет в 1887 году в зажиточной шотландской семье. С гордостью говорил, что в нем нет ни единой капли английской крови, шутя или всерьез. Будущий дипломат был ребенком спортивным, что не удивительно.
Мой отец увлекался футбольным спортом, регби и входил в состав шотландского футбольного жюри. Братья матери были известными шотландскими спортсменами, поэтому едва научившись ходить, я уже умел забивать голы.
В двадцать один год Брюс решил попытать счастья в коммерции: уехал с дядей в Малайю управлять его каучуковой компанией. Здесь он не только научил местных жителей играть в футбол, но и соблазнил одну местную красавицу, которая должна была выйти замуж за двоюродного брата султана. Из-за болезни малярией ему пришлось вернуться на родину.
Оправившись после болезни дома, Локкарт приступил к учёбе. Успешно сдав экзамены, поступил на государственную службу. Первым его назначением стало звание вице-консула в британском представительстве в Москве.
Москва, «Блэкберн» и старообрядцы
«Приключения, опасности, романы представлялись мне в уме», — писал Локкарт о предвкушении поездки в Россию. Все это, конечно, будет, но не сразу. Должность младшего вице-консула оказалась чем-то вроде «подай-принеси». Родное посольство, располагавшееся в Петербурге, смотрело на него как на «ненужного пришельца» и почти не контактировало с консульством в Москве. Зато у Локкарта на первых порах, похоже, было немало свободного времени, чем он и воспользовался.
Локкарта основной задачей было содействие торговле между Россией и Великобританией. Это приводило к знакомствам в бизнес-среде. Встреча с братьями Чарноками, англичанами, работавшими в хлопчатобумажной промышленности, стала судьбоносной. Младший из них, Гарри (в России его звали Андреем Васильевичем), был директором фабрики Викулы Морозова в Орехово-Зуеве.
С братьями Чарноками тесно связана история орехово-зуевского футбола. Клемент, старший брат, играл в британской команде «Блэкберн Роверс» и в 1887 году попытался внедрить британские традиции на подмосковной земле, но попытка оказалась неудачной. Десять лет спустя Гарри Чарнок продолжил дело.
Созданная им команда имела цвета, такие же, как у «Блэкберна»: синие футболки с белым воротником и манжетами, белые трусы. Британцы, видимо, отправили в Россию несколько комплектов своей амуниции. Окончательной датой создания КСО (Клуб спорта «Орехово») считается 1909 год.
Гарри Чарноку удалось убедить противников футбола.
Наибольшее сопротивление ему оказывал старообрядческий круг (купцы Морозовы, владельцы фабрики, исповедовали дониконовские обряды). Но у футбола были и преимущества: его считали средством отвращения народа от пьянства и участия в стачечном движении. В конце концов поддержку начинания Чарнока получили местные власти и духовенство.
Вступив в Московскую футбольную лигу, клуб «Орехово», или, как его чаще называли, «морозовцы», стал одним из ее лидеров. За команду играло немало англичан, из которых особенно выделялся «Рыжий Вилли» — 17-летний Уильям Чарнок, племянник основателей клуба. Неудивительно, что шотландец Локкарт оказался в рядах этой команды.
В британской диаспоре распространялись слухи о его футбольных способностях, но в мемуарах Локкарт скромно заметил, что, вероятно, с ним перепутали его брата. В любом случае 20 марта 1912 года во время товарищеских игр в Харькове состоялся дебют Локкарта в составе «морозовцев» на позиции левого инсайда.
«Я боюсь, этот опыт принес мне больше пользы, чем клубу. С трудом справлялся с порученным местом в команде», — вспоминал Локкарт. Но он скромничает: игра получила высокую оценку в прессе, особенно запомнился гол дипломата в ворота команды «Меркур», петербургского чемпиона.
Встречи сопровождались забавными эпизодами. Однажды московская команда «морозовцы» играла против немецкой команды (команда была местная, но выступали за неё немцы). Судил матч немецкий судья, который, по словам Локкарта, игнорировал грубости своих соотечественников. После очередного фола против «рыжего Вилли» Локкарт негодовал и произнес резкую тираду, из-за чего судья пригрозил его удалением.
«Выражения, которые я использовал, не были настолько страшными. Это было обращение к Вышнему с просьбой поразить немца и отправить его в самые глубокие преисподнейские глубины. Но в тот момент у меня всё же дрогнули руки. Как молния, перед глазами мелькнули заголовки в английской прессе: «Британский вице-консул удален с поля за сквернословие», и я тут же подло и пространно извинился. После игры я сообщил судье о своих опасениях».
— Если бы я знал, кто вы, — сказал с улыбкой, — удалил бы вас с поля без всяких объяснений.
Локкарт выступал за команду лишь один сезон, затем службу забрала. «Опыт игры с русскими рабочими – самая важная часть моего российского образования», – говорил он позже.
На службе Его Величества
В период Первой мировой войны Локкарт получил повышение до генерального консула и к тому времени укоренился в Москве, наладив множество связей. Локкарт вел переписку с политическими и общественными деятелями, как поддерживающими правительство, так и оппозиционными, промышленниками, военными и представителями творческой интеллигенции.
Благодаря знакомствам получал он частую инсайдерскую информацию о положении в стране, общественных настроениях, планах политических партий и делился ею в информативных, точных и прозорливых отчетах. Посол Бьюкенен высоко ценил эти отчеты и замолвил о Локкарте словечко перед министром иностранных дел.
Его внезапный отзыв обратно в Лондон в августе 1917 года во время политических противостояний Керенского и Корнилова удивил всех. О причинах особо не сообщали из-за их деликатного характера — Локкарт не смог устоять перед «мадам Вермель» (к тому же женатый!), а эта связь могла оказаться слишком компрометирующей, поэтому его и отправили туда.
Маховик истории приобретал всё большую скорость: в России разгоралась революция, Восточный фронт разрушался, и Великобритании требовался свой доверенное лицо в центре этих событий. В связи с этим Локкарт вернулся в январе 1918 года, но уже в Советскую Россию. И не в прежней роли.
Октябрьская революция потрясла мир, который и так уже не первый год сотрясался от шума артиллерии на фронтах Первой мировой войны. Для Великобритании и Франции, союзников России по Антанте, страна являлась опорой всего Восточного фронта. В течение 1917 года фронт трещал по швам, а после прихода большевиков к власти рухнул окончательно.
Большевики, потерпев неудачу в первом раунде переговоров с немцами, стремились остановить наступающую армию и найти выход из войны. Задача же Локкарта заключалась в другом: восстановить фронт для достижения победы над Германией и ее союзниками.
Дело представлялось крайне сложным из-за того что Великобритания не признавала новую власть. Министры были склонны считать Ленина, Троцкого и других большевистских лидеров немецкими шпионами, работающими во благо Германии. По этой причине Брюс Локкарт занимал пост главы британской специальной миссии при советском правительстве, а не послом.
Мнение у него было особенное: Локкарт считал большевиков самостоятельной, самодостаточной и устойчивой политической силой, полагая, что с ними нужно налаживать рабочие отношения. С Лениным, Троцким, наркомом иностранных дел Чичериным вел напряженные переговоры о высадке британских войск в портах для защиты ценных стратегических грузов от немцев.
Большевики были заинтересованы в сотрудничестве, но понимали отношение к себе со стороны британского правительства. Локкарт оказывался в затруднительном положении: в МИДе подозревали его во влиянии советской пропаганды, а советские деятели считали, что экс-футболист «Орехово» обманывает их красивыми рассказами, скрывая истинные захватнические планы своих начальства.
Ситуация накаляется
В марте 1918 года большевики заключили с немцами мирный договор в Бресте. Ленин назвал его «похабным». В связи с этим большевики утратили интерес к британской помощи, а немцы могли перебросить свои войска на Западный фронт. Ситуация стала критичной.
Весной и летом 1918 года положение резко ухудшалось. В марте британцы по соглашению с советской властью высадили в Мурманске небольшой отряд, но его численность постоянно росла. Обрастала идея о полном вторжении.
В конце мая начался мятеж чехословацкого корпуса, разбросанного по Транссибирской магистрали. Бывшие военнопленные чехи оказали сильное сопротивление при попытке разоружения и советская власть рухнула на всем протяжении Трансиба. Левые эсеры, которые изначально поддерживали большевиков и вошли в коалиционное правительство, но категорически против подписания мира с немцами, 6 июля убили германского посла Мирбаха, желая спровоцировать возобновление военных действий.
Параллельно с этим подпольная организация «Союз защиты Родины и Свободы» под руководством Бориса Савинкова подняла восстания в Ярославле, Рыбинске и Муроме, ожидая скорой помощи сил Антанты. Помощь не пришла, и восстания прекратились.
Вы спросите: а кто такой Локкарт? В своих мемуарах предпочитает изображать себя безразличным к происходящему, даже когда в августе 1918 года англичане высадились в Архангельске и установили марионеточное правительство. Уже тогда зарождался «заговор послов» или «заговор Локкарта», но он пишет о рутине дипломатов, например, о том, как те играли в футбол.
Мы играли в футбол днем на территории английского генерального консульства. Здесь разыгралось историческое сражение англичан и французов, где участвовал даже генерал Лавернь в рубашке, бриджах и сапогах. Он творил чудеса, голова его сверкала серебром под лучами августовского солнца. Французский социалистический депутат Садуль, ставший позже большевиком, был голкипером.
Отсутствие рефери привело к ужасным атакам. У французов были несколько хороших хавбеков, а наша теннисная обувь вызвала несколько несчастных случаев. Результат совпал с результатом битвы при Ватерлоо, хотя на этот раз без участия немцев. Победив, мы вынесли генерала с поля и выпили за его здоровье русское пиво. Это была последняя моя игра в футбол.
Почти не общался с Савинковым и денег ему не выделял. Не шевелил ничьи заговоры, всё случилось само собой.
Шпионские игры
В мае 1918 года Локкарт совещался с французским и американским послами Жозефом Нулансом и Дэвидом Роулендом Фрэнсисом, а также консулами Ф. Гренаром и Д. Пулом о дальнейших действиях.
Из-за разгаданного шифра контакт с Туманным Альбионом был невозможен, поэтому действовать приходилось без помощи и по собственной инициативе. Возникла идея поднять восстание изнутри, привлекая для этого латышских стрелков, наиболее преданных большевикам военных сил. Их патриотизм планировали использовать: убеждать, что после свержения большевиков и восстановления Восточного фронта удастся выгнать немецкие войска из Латвии и добиться ее независимости.
Предполагалось поднять восстание в Москве, арестовать членов ВЦИК и СНК, немедленно расстрелять Ленина и Троцкого, занять Госбанк и телеграф, а также отправить два латышских полка в Вологду для поддержки сил Антанты, наступающих с севера.
На совещании в американском консульстве рассматривался циничный план уничтожения железнодорожного моста через реку Волхов, чтобы лишить Петроград продовольствия и спровоцировать антибольшевистское восстание. Британский военно-морской атташе капитан Фрэнсис Кроми должен был потопить Балтийский флот.
Ксенофонт Каламантиано, руководивший американским информационным бюро, играл важную роль в заговоре. Для консула США этот человек добывал разведданные, включая секретные сведения, и должен был управлять деятельностью британских и французских агентов во время операции.
Сидней Рейли должен был занимать ключевую роль в заговоре. Если Брюса Локкарта можно назвать шпионом лишь с оговорками (все же он скорее политический деятель, дипломат, заговорщик), то Рейли часто называют «королем шпионов» и даже прототипом Джеймса Бонда. Эксцентричный и загадочный человек вместе с французским разведчиком капитаном Вертимоном и уже упомянутым Каламантиано должен был непосредственно руководить операцией.
В июле появились доверенные лица из числа латышских стрелков — офицеры Шмидхен и Спрогис с рекомендательным письмом от Фридриха Бриедиса, соратника Савинкова.
Первоначально они направились в Петроград, где связались с Кроми и Рейли. Затем Шмидхен и кремлевский комендант Берзин (также латыш) встретились в Москве с Локкартом. Тот ознакомил Берзина с планами и щедро финансировал подкуп командиров латышских частей и кремлевского гарнизона.
Не было никаких Шмидхена и Спрогиса.
ЧК наносит ответный удар
Послы стран Антанты разрабатывали замысловатый план, но ВЧК не оставалась в стороне. Ее руководители Феликс Дзержинский и Яков Петерс предприняли ответные действия, внедрив в ряды заговорщиков своих агентов под именами Шмидхена и Спрогиса. Тайна была настолько глубока, что каждый из них составлял подробные отчеты не только о планах Локкарта и его компаньонов, но и о своем напарнике, полагая его участником заговора. Берзин, естественно, тоже участвовал в операции (и считал своего напарника «Шмидхеном» — скрывающимся контрреволюционером). В итоге британские деньги не дошли до получателей, и все участники планируемого предприятия оказались под надзором.
Всё развалилось очень быстро. 30 августа Леонид Каннегисер убил Моисея Урицкого, главу Петроградской ЧК, в Петрограде. В тот же день Фанни Каплан выстрелила в Ленина на заводе имени Михельсона в Москве. В ответ на покушения большевики начали полномасштабный красный террор, а Дзержинский с Петерсом решили прекратить деятельность организации Локкарта.
В ночь следующего дня вооружённые чекисты проникли в посольство Великобритании. Фрэнсис Кроми погиб, обороняясь огнём. Локкарта, Каламантиано (при обыске у последнего обнаружили деньги завербованных агентов) и более 60 человек арестовали. Сиднею Рейли, прозванному «Королём шпионов», удалось скрыться.
История для бывшего форварда «морозовцев» и его товарищей завершилась по-разному. Брюс Локкарт отделался лёгкой карой: чуть больше месяца в заключении, после чего его выслали из страны. За это отдалённое место личного нахождения своего соотечественника Максима Литвинова, задержанного в Великобритании. Несмотря на всё, Локкарта всё же осудили в суде заочно, назвав «врагом трудящихся» и приговорив к расстрелу при появлении на территории РСФСР.
Двадцать человек предстали перед судом; восемь оправдали, десять получили разные сроки заключения. Каламантиано сначала приговорили к расстрелу, но затем заменили казнь на двадцатилетнее лишение свободы. В 1921 году его амнистировали и выслали в Эстонию. Другому участнику заговора, подполковнику Александру Фриде, не повезло так же: его расстреляли. Решение революционного трибунала после распада СССР не было пересмотрено, Локкарт все еще числится врагом, злодеем, шпионом и т. д., не подлежащим реабилитации.
P.S.
По возвращении на родину Локкарт оставил дипломатическую службу и занялся журналистикой, открыв в себе талант мемуариста. Во время Второй мировой войны его опыт оказался полезен, и он снова занял руководящие должности в организациях и отделах, связанных с дипломатией, разведкой и пропагандой. Локкарт прожил долгую жизнь и умер в 1970 году. Клуб спорта «Орехово», судьба свела его с которым, существует до сих пор. Сейчас клуб называется «Знамя труда», играет на одноименном стадионе и выступает в дивизионе «Б» второй лиги.