Из хоккейной сборной, завоевавшей золотые медали Олимпиады в Инсбруке в 1964 году, живы четыре человека: Виталий Давыдов, Вячеслав Старшинов, Борис Майоров и Станислав Петухов. Последний из этого квартета участвовал ещё в 1960 году в Олимпиаде в Скво-Вэлли с сборной СССР и вернулся оттуда с бронзовой медалью.
Все его выступления прошли в московском «Динамо» на протяжении 13 сезонов (с 1955 по 1968 год). В 387 матчах забросил 171 шайбу. 17 сентября 1967 года стал первым хоккеистом клуба, который провел там 350 игр.
Петухов в тридцать первом году повесил коньки на гвоздь. Еще бы мог поиграть, да травмы доконали. Шесть сотрясений! О них и о самых драматичных моментах карьеры Станислав Афанасьевич… в 2015 году рассказал в «Разговоре по пятницам».
Тампоны
— Какой был самый неприятный момент, когда вас зацепили шайбой?
Команда канадцев «Келоуна Пэкерс» приехала к нам. Их высокий защитник поразил — каким бы финтом не показывай, не дрогнет. Но если бросаешь, садится и ловит на себя. Чувство игры феноменальное!
Думаю, в следующем поединке постараюсь повторить результат. С ЦСКА в Лужниках встречаемся, проигрываем. Вспомните Игоря Деконского?
— Большой хоккеист.
— Правый нападающий. Бросок, я готовлюсь к шайбе. Сирена बजёт. Гудок «Лужниковского» – ужас как воет. Шайба сошла с крюка и мчится прямо ко мне в нос!
— Какое несчастье.
— Пробила полностью. Вставили тампоны — а рана открытая, нос вогнут внутрь. Не совсем разрушен, как у больного сифилисом, но положение серьезное. Нужно вправлять и зашивать. Медпункту не под силу.
— Кому по силам?
— ЦИТО. Был недалеко, рядом с Новодевичьим монастырем. На том матче был приятель, бывший пловец. Повел меня. Но прежде, говорит, заглянем в гостиницу «Юность», рванем по стакану коньяка.
— В качестве анестезии?
— Да. Так и поступили. ЦИТО — это сейчас звучит гордо, а в конце 50-х что-то вроде травмпункта. В очереди бабушка, божий одуванчик: «Вы последняя?». — «Я. Рентген показал — неправильно срослось…» Тут в дверях лысый мужик в клеенчатом фартуке. Волосатая грудь, рукава закатаны. Мясник!
— Он нос вправлял?
Первым делом обратился к старушке. Дверь была приоткрыта, всё было видно. Посадил перед лампой: «Ну-ка, покажи руку». Легким движением — хрясь! — по краю стола. Сломал! Старушка лишь вскрикнула.
Меня вызвали и осмотрели: «Терпеть будешь? Придется!» Думаю — что же будет делать? Бабку терпеть не просил, а ей руку ломал! Хотел к кровати привязать, но я отказался. Коньяк подействовал. Мясник запах почувствовал: «Выпил? Молодец. Обойдемся без анестезии. Впрочем, она бы тебе не помогла…»
— Что дальше?
— Презентовал две хромированные штуки, которые собирался вставлять в ноздри. Довольно массивные. Врач не поверил, что выдержу, — заставил приятеля удерживать его за ноги. И как воткнул!
— Боль адская?
— Будто кто-то залез в мой разум и шевелится внутри. Сознание начинает уходить. Нос я как-то пальцами сформировал — потом гляжу, получилось лучше, чем было раньше. Пять минут провел. На прощание сказал: «Когда тампоны отдирать станем с волосками из носа, будет ещё больнее. Приходи сюда же…»
Сотрясения
— Сколько землетрясений было? Какое самое сильное?
1963-й год. Вернулись с чемпионата мира. Играли против «Химика», у них был защитник Иванов. Высокий, неуклюжий. Обходит его по флангу — бросается под ноги. Меня заносит, разворачивает — и бьюсь как хлыстом затылком о борт. Все, ничего не помню.
С места происшествия выносили на руках пострадавшего. Считая, что у него перелом шейных позвонков, ожидали полного паралича. Доставили в гостиницу «Юность», но не в ЦИТО, а в клиническую больницу. Провел там около двух недель.
— Когда очухались?
Через несколько часов диагностировали сильное сотрясение мозга с потерей памяти. Невропатолог наблюдал за пациентом, головные боли мучили долгое время.
— Как лечились?
Футболисты «Динамо» отдыхали в сочи, в санатории имени Дзержинского. Виталий Давыдов приезжал туда с супругой. Он заботился о здоровье, ему нужно было побывать и на Мацесте, и на приёме у врачей…
— Вы не такой?
— Володя Юрзинов, Валька Григорьев, Володя Чинов, Юра Волков и я жили в корпусе по имени «Куба». Там был свободный график. Единственное правило — как сотрудники КГБ, к отбою в 23.00 необходимо быть на территории санатория. Иначе доложат начальнику, полковнику медицинской службы.
Много болельщиков тут рядом — сразу к нам. Из соседнего «Заполярья», закрытого санатория «Россия» от Совета министров РСФСР, из пивной «Золотой Петушок»… Все знают, что я ударился. Спрашивают: «Как у Петухова с головой?» По утрам отвечаю, побаливает. Но не от травм.
— Рагулин не дрался на площадке. А вас ударяли?
— Однажды. Играли с «Спартаком». К тому моменту я стал не нападающим, а управдомом.
— ???
Валеру Васильева поставили задачу подготовить к игре с «Спартаком». Перед матчем Валерке в зубы залетела шайба, несколько передних зубов выбили. Ещё он рот открыл — и снова шайба попала ему прямо в лицо.
По краю идет Саша Мартынюк. При попытке силовой игры Мартын отбивается, ударяя Васильеву клюшкой по деснам. Тогда все понеслось! Меня признали инициатором конфликта и дисквалифицировали до конца чемпионата — на шесть матчей.
— Чернышев оштрафовал?
В те времена штрафы отсутствовали. Мы получали заработную плату в военной части. Для изъятия денег требовался указ заместителя председателя КГБ.
— Удобно.
— Можно было бы немного уменьшить размер премий, которые варьируются от 30 до 100 рублей. Но я же встал перед руководством за Валеру!
— Мартынюка прилично поколотили?
Однажды получил удар. И дотянулся. Ранее драться было проще, всё открыто. Теперь шлемы, перчатки, и никакого вреда здоровью в ссоре.
— Когда нет зубов, как у Васильева, — чем жевать?
Быстро прикрепили к нему на наклейках. Перед игрой снимали, а у меня на особых крючках. Посмотрите вот здесь.
Тарасов
Какие причины помешали сборной СССР занять более высокую позицию, чем третья, на турнире в Скво-Вэлли?
Самое обидное поражение — от американцев. Перед Олимпиадой регулярно побеждали их в контрольных матчах, забивали по десять голов. В команде был Джек Маккартан. В Скво-Вэлли считался запасным. Шанс выпал, когда основной вратарь сломал ногу. Обрадовались: «Этот — ручной, наколотим, сколько захотим…» А здесь тащил всё! До сих пор не могу понять, как не забил в пустые ворота. Шайба отлетела от борта, метров с двух бросил «метелочкой» — казалось, наверняка. Но длиннющий Маккартан успел выставить кеглю. Сначала обыграл нас, следом канадцев — и сделал сборную США чемпионом.
— Тарасов бушевал?
Первые дни прошли спокойно. Рейс из Нью-Йорка в Москву был раз в неделю. Решили показать страну: то в Сан-Франциско на крокодиловую ферму отвезут, то в «маленький Лас-Вегас» — городок Рино. Заглянули в казино. Здание как футбольный манеж, вдоль стен игровые автоматы. Сидят старушки и дергают за ручку.
— И вы подергали?
В игре с «однорукими бандитами» сложно оставаться собранным, особенно когда закружится голова от яркого света. Двадцать долларов проиграно.
— А Тарасов?
— Вблизи автоматов он не находился. В аэропорту, во время ожидания рейса в Москву, отозвал в сторону Витю Якушева, Грошева и меня. К Витьке претензий было немного. Больше досталось нам с Женькой. Распалился: «Вы, комсомольцы, надежд не оправдали…» Грошеву пригрозил: «Компетентные органы с тобой разберутся». Повернулся ко мне: «А тебя, молодой человек, сдам в армию».
— Опечалились?
— Пожал плечами: «С 1957 года — в войсках МВД. Дивизия особого назначения имени Дзержинского. Скоро демобилизуюсь». Тарасов крикнул: «Как?! Ты же был у нас в директиве! Куда смотрел полковник Мей?».
— Это еще кто?
В военкомате отвечали за призыв хоккеистов, указанных Тарасовым в директиве. Чернышев делил их с ЦСКА. Например, берет кого-то в ЦСКА, взамен отдает «Динамо» двоих из СКА МВО. Под колпаком все клубы, кроме московского «Локомотива» и горьковского «Торпедо».
— Почему?
Из «Локомотива» Тарас пытался переманить троих Снеткова, Якушева и Цыплакова. Министр путей сообщения Бещев вмешался, парней не тронули. То же самое произошло с горьковской тройкой Халаичева, Чистовского и Сахаровского. Где-то на уровне ЦК прозвучала фраза: «Если уйдут — ГАЗ встанет». Из «Химика», «Трактора» и других клубов в армию могли призвать любого.
— В Скво-Вэлли получили три медали?
— Да. Бронза за Олимпиаду и чемпионат мира, золото за «Европу». Все соревнования объединили в одно.
— Премии тоже было три?
— Ха! За наши достижения ни гроша не дали! Бронзу Олимпиады посчитали неудачей. Никто нас не встречал, даже автобус до аэропорта не предоставили. Добирались как могли.
— Как страна оценила золото Инсбрука-1964?
Немедленно выдали около десяти тысяч шиллингов, а также несколько рублей уже в Москве. Всех победителей наградили медалями за «Трудовую доблесть» или орденами Трудового Красного знамени. А меня и Бориса Зайцева — грамотой.
— Обидно.
Аркадий Иванович порадовал. Из лучших побуждений. Объявил: «Выбили вам Почетную грамоту Президиума Верховного совета РСФСР. Гарантированная прибавка к пенсии!». Но Союз развалился, законы изменились, вместо доплаты — пустота.