Анастастия Павлюченкова покидает Уимблдон С гордо поднятой головой на пресс-конференции после поражения в четвертьфинале с Амандой Анисимовой спортсменка рассказала о болезнях, с которыми боролась в этом году, и как не знала даже, сможет ли вообще сыграть в Лондоне. Сейчас спортсменка не знает, был ли это её последний шанс достичь чего-то большого – но будет играть дальше и надеется чувствовать себя здоровой.

Двадцать минут слезы текли по лицу. Собралась за это время мощь эмоций прорвалась наружу.

Надо признать, игра у неё была потрясающей. Даже мяч коснуться не могла, он летел очень быстро. К тому же, это был совершенно иной корт – впервые выступала на Корте 1. Очень быстрый, трава короче. В общем, другой. У меня нет возможности играть на больших кортах. Да, предыдущий матч проходил на Центральном корте, но он медленнее, и игра была другая. Поэтому пришлось время потратить, чтобы привыкнуть к этому корту сегодня. А потом… не то чтобы было слишком поздно, но, когда начала чувствовать себя лучше, уже счёт был 1:6, 2:5. Боролась до конца, выложилась полностью. Совершила камбэк с матчбола… Это ужасно.

Из-за болезни, поставленной мне в начале года — Эпштейна-Барра, пропустила предсезонку и даже тренироваться не могла. Не знала, смогу ли быть здесь сейчас. Сейчас нужно радоваться тому, что сделала за последние три недели.

— Считаете, что победа во втором сете позволила бы вам выиграть матч?
Не знаю. После матча двадцать минут не могла остановиться, слезы текли рекой. Не знала, был ли это мой последний шанс добиться больших успехов или из-за всех перипетий, что я даже не уверена была бы способна играть и тренироваться… После Австралии и даже раньше, на предсезонке. Все эти вирусы и болезнь Лайма… Я столько прошла в этом году… После болезни Лайма шесть недель принимала антибиотики. А потом прямо перед Мадридом потянула заднюю поверхность бедра. Всякий раз, когда пыталась вернуться, случалось что-то ещё. Не знаю, как я с этим справилась и как смогла так провести последние три недели. Полуфинал в Истбурне, четвертьфинал здесь. Все эмоции, которые были во мне… У меня такого никогда не было на корте после поражения. Мне просто пришлось сесть, и я не могла перестать плакать. Может быть, потому что через столько всего прошла, и всё, что копилось внутри, просто взорвалось.

Мне нужно несколько дней отдохнуть от рутины, ведь я ей надоела. Впереди же – турне по Америке.

— Вы говорите о возможности, что это был ваш последний шанс добиться чего-то значительного. Что у вас теперь на уме после Уимблдона?
Первым делом восстановлюсь, посплю пару дней, не буду думать о разминках, бронировании кортов, машинах, сборе вещей. Просто устала от этой рутины. Думаю, это самая сложная часть спорта — ежедневная дисциплина. Если бы можно было просто выходить на корт и соревноваться… Я люблю соревноваться, но устала от всего, что с этим связано. Мне никогда не нравилась рутина, для меня это очень трудно. Каждый день борюсь с собой, чтобы всё выполнять. Так что хочу несколько дней отдохнуть, расслабиться, а потом вернуться к работе. Впереди – турне по Америке. Буду заставлять себя и посмотреть, на что способна там, смогу ли сделать что-то хорошее, показать хороший теннис.

Продолжите ли вы следовать этой routine? Ваши слова заставляют размышлять: прибудете ли вы в следующем году?
Не знаю, может, что-то щёлкнет. Три недели назад я даже не была уверена, что смогу сыграть здесь. Чувствовала себя плохо, каждый раз, когда выкладывалась по полной на тренировке, на следующий день приходилось брать выходной. Восстановление и иммунитет были слабыми. Я думала: ладно, поеду сразу на… УимблдонНе сыграю турнир перед ним, потому что не знаю, смогу ли в текущей форме. Дошла до полуфинала Истбурна, до четвертьфинала здесь. Не на любимом покрытие! Вот и есть прелесть тенниса: надо опустить голову и работать, выкладываться полностью, бороться, и никогда не знаешь, где окажешься. Сейчас так делаю, иду день за днём. Хочу быть здоровой, играть здорово, а там посмотрим.

Вы удивились тому, что Аманда начала матч столь стремительно? Причина в теннисном корте или где-то ещё?
Кворт была иной, более быстрой. Мяч летел прямо ко мне, в первом гейме она почти по линии играла. Я фактически ничего не могла сделать. И каждый раз, когда отбивала мяч, она просто била в другой угол. Конечно, я могла подавать лучше, но сегодня это всё, что я могла. Ни о чём не жалею, я боролась, как могла, отыграла два матчбола, немного нарушила её ритм, однако сегодня она играла слишком хорошо.

— А что у вас за шляпа, это вы её сделали?
— Да, я ее создала по собственному эскизу. Очень люблю панамы, а клубника и жемчуг — дань уважения Уимблдону. Мне захотелось соединить их и сделать эту модель. Возможно, стоит задуматься о дизайне как о профессии?