Хотели отметить юбилей Сергея Федорова, известного нам хоккеистом, специальным интервью. Однако Сергей, которого теперь можно звать Сергеем Викторовичем, исчез с поля зрения. Связаться с ним невозможно.
К памятной дате мы не успели — пожалуй, это к лучшему. Встреча произошла позже — когда Федоров впервые после ухода со службы посетил хоккейный матч, приняв участие в поднятии собственного флага. Он произнес несколько сдержанных слов в диктофон.
Вскоре мы находились в кафе на Новой Риге. Сергей Викторович тихо пояснял, что добраться до него действительно сложно. Почти не отвечает на звонки. Его душа жаждет только «покоя и тишины», как выражает он сам.
Два телефона Федорова лежали на столе, изредка беспокойно вибрируя. Сергей Викторович не отвечал никому и даже не смотрел на них.
Сюрприз
Не кажется, что вы человек, который любит шумные праздники. С 55-летием справляли скромно?
— Верно, праздники мне не по душе. В хоккее я уже столько лет…
— И что?
Все время в разъездах, на самолётах. Представляете, насколько у игрока, менеджера или тренера всё интенсивно. Раньше не было ни времени, ни сил устраивать праздники с размахом. А после того как 30 апреля расстался с ЦСКА, вообще хочется только тишины и покоя. Ухожу от этой гонки.
— Понимаем вас. Значит, никаких сюрпризов?
Было неожиданно! Жена порадовала приятным сюрпризом: организовала короткое путешествие. Не рассказывала о стране назначения, только сказала, что будем лететь на шесть дней.
— Ехали, не зная куда?
— Да, всё узнавал по мере движения. Через Касабланку перелетели во В enуцию, потом на знаменитом поезде «Ориентал Экспресс» в Париж на три дня…
— Мы знали людей, для кого Венеция была главным… Проживая жизнь туриста, испытал расстройство из-за неудачного совпадения с погодными условиями.
Нам повезло с погодой: моросил только немного, никаких наводнений не было. Много гуляли, ходили пешком или катались на лодке. Гостиница находилась на Гранд-канале.
Вы добрались до острова Сан-Микеле, где похоронен Бродский?
Были и у него на могиле, и у Дягилева, и у Стравинского.
— Футболист Смертин нам советовал: читайте Бродского под вечер.
Хорошо. Сейчас у меня достаточно времени, чтобы ознакомиться с его произведениями.
— Прорабатывала маршрут жена?
Карина выбрала отличного гида и с ним договорилась о программе посещения. Даже побывала в компании Murano Glass.
— Это что такое?
Известный завод по изготовлению стекла в Венеции на острове Мурано. Не смог устоять, достал телефон и записал видео — нужно обязательно показать! Удивительные вазы, люстры…
— Очень интересно.
Осталось трёх мастеров, владящих секретом. С юности овладевали этим делом. Полтора часа мы смотрели непрерывно. Нечто поразительное. Как и само Вeнeция.
— Впервые там оказались?
Да. Всё это путешествие — настоящее удовольствие… 30 апреля закончилась работа в ЦСКА, с плеч упал огромный груз. Наконец-то вздохнул спокойно! Не мог поверить, что теперь не надо никуда бежать, постоянно смотреть на часы, можно выключить телефон хотя бы ночью.
— Прежде не выключали?
— Конечно. Супруга заявила: «Отправляемся в путешествие!», и я был готов отправиться куда угодно. Главное, не торопиться. По-настоящему осознал, как здорово это было, только по возвращении.
— Так обычно и бывает.
Вкус остаётся приятным долго. И именно послевкусие определяет всё в жизни.
— Прекрасно сформулировано.
— Я же был психологически… Не то чтобы «в яме» или на Эльбрусе. Но переработать всё было тяжело. Двенадцать лет работы в клубе, из которых три года — главным тренером. Вот только в путешествии стал потихоньку… как бы сказать…
— Собирать себя?
Верно! Нужно отдохнуть. Сколько его у меня не было? В марте два тысяча двенадцатого закончил играть в «Металлурге», и сразу назначили главным менеджером ЦСКА. Великого клуба. А это работа круглосуточно.
«Восточный экспресс»
— Даже на пересадке в Касабланке не знали, что вас ждет Венеция?
Нет. Жена была когда-то в Марокко, ей очень понравилось. Думал, здесь и останемся. Вскользь упомянула: «Марко Поло» — такой хороший отель…». Показала фотографии. Прилетаем — и вдруг надо бежать на другой рейс. Смотрю на табло: Венеция!
— Ярко.
— Париж еще не был для меня конечной точкой. Рядом с отелем садимся в гондолу, приезжаем на вокзал. Но вокзал этот скорее напоминает… Заходим внутрь здания, я чувствую запах поездов. Спрашиваю: «Куда мы?» — «Сейчас увидишь». Стоит оркестр, играет громкая музыка.
— В вашу честь?
С юбилеем всем, отправляющимся на Ориентал-Экспресс! Поезд прекрасный, об нём писала Агата Кристи.
— Да-да, «Убийство в «Восточном экспрессе». У вашей жены восхитительная фантазия.
Это настоящая мобильная экспозиция истории. Внутреннее убранство вагонов перенесет вас в начале XX века. Такой вид отдыха не из дешевых.
— Дыхание перехватывает от восторга.
Через Альпы едет поезд. За окном восхитительные пейзажи, которые рассматривали более суток. В Париже вновь встретил оркестр! Праздновали там 55-летие.
— Где?
В ресторане «Максим», внесенном в список исторических памятников Парижа, некоторое время владел Пьер Карден, который открыл филиалы по всему миру. Поход в это заведение стал ярким моментом нашей поездки.
— Вы — Звезда мировой величины. Внешность почти не претерпела изменений за прошедшие годы. Кто-нибудь из тех мест признал вас?
— Хорошо. Всё мне подходило. Представляется, что жителям Венеции и Парижа хоккей не знаком.
— Отдых удался! А как у вас с неудачами?
Не запомню ни одного. Чаще всего изматывала игра в хоккей так, что казалось: трижды пообедал, отдохнул — и пора начинать новый сезон.
— Дайвинг пробовали?
— Нет. Два раза плавал с дельфинами в Майами. Сначала вместе с женой, потом привез детей.
— Совсем недавно?
Летом полетел к маме в Мичиган — и на две недели получилось побывать в Майами.
— В прошлых интервью вы упомянули удивительные места для отдыха — мы даже записали: «Исландская лагуна айсбергов, где снимался фильм про Бонда, шведский ледяной отель неподалеку от полярного круга»…
— Помню! У меня как-то отложились эти маршруты. Возможно, когда-нибудь доеду. Тогда мечтал всё попробовать. Сегодня же хочется побыть дома. Самолеты, пароходы, поезда — это уже часть меня.
— Все равно же ездите.
— Самое необычное — будто не хочется никуда уезжать, а всё-таки иногда с супругой приятно провести неделю в тренинговых центрах.
— Например?
Недавно побывали в Баку. Ежедневно совершали прогулки по горам Азербайджана в составе группы. Такие маршруты являются регулярными.
— В этих местах полно змей.
Нам говорили предостеречь себя. К счастью, таких случаев не пришлось пережить. Прошли по высохшему руслу реки, с гор ещё снег не растаял. Виды потрясающие! Какие поселки, какое разнообразие животных! Но физически, если честно, было тяжело.
— Даже вам, с таким спортивным прошлым?
Ваше мнение? Неужели после долгих лет работы в офисе форма уже ни о чем не говорит?
— Локомотив в ваших путешествиях — жена?
В июне две недели провели с семьёй в Пушкинских горах, а в ноябре побывали в Турции.
Пушкинский заповедник отличный выбор. Здесь совсем другой воздух.
— Практически ежегодно посещаем это место летом. Там прелестно, особенно во время Пушкинских праздников.
— Хотелось бы перечитать «Евгения Онегина»?
Да, но ничего не вышло. Отдых всегда активный, дети постоянно рядом, и у них море энергии. Саша, дочке восемь лет, а Вите — семь.
Пять финалов
Нам когда-то посоветовали книгу, которую сами изучили по рекомендации Германа Грефа: «Прыгни выше головы! 20 вредных привычек, от которых нужно отказаться, чтобы покорить вершину успеха». Автором является Маршалл Голдсмит.
Да, прошёл обучение. Ничего из практики мне не пригодилось. Раньше много читал. Став тренером, бросил читать. Буду теперь наверстывать упущенное.
— За три года ни к одной не притронулись?
Чтение составляло только отчеты об остальных командах, о своей тоже. Стена статистики. Круглосуточное общение с хоккейными специалистами — тренеры, агенты, юристы, менеджеры… В ЦСКА на контрактах значилось 103 игрока!
— Мы не думали, что так много.
В моё время сделали ступеньку для наших ребят, чтобы они приходили в КХЛ не из молодежки, а из ВХЛ, уже поиграв с мужчинами. Это добавило 35 контрактов. Мне приносили статистические данные с 90 разными факторами. Какой тут «Евгений Онегин»…
— Правда ведь, из девяноста факторов сколько реально нужно главному тренеру?
— Три. Максимум — пять. Сколько времени мы провели в атаке, откуда бросали. К второму сезону ты настолько хорошо знаешь команду, что смотришь на самое главное. Хотя всё равно случались моменты, которые вызывали вопросы. Например, ставить Сашу Попова на решающий матч плей-офф с тяжелой травмой?
— Это история легендарная.
— Согласно медицинским данным, Саше было противопоказано участвовать в игре. Непонятно, каким образом ему удалось выйти на поле. Просто он сконцентрировал всю свою силу воли и накопленный опыт. Доктора тоже оказали помощь. Он ещё забил победный гол и был признан лучшим игроком матча. ! В 41 год! Это настоящий спортивный подвиг.
— В течение всего плей-оффа Попов испытывал проблемы с коленем.
К седьмому матчу положение ухудшилось, Саша едва передвигался. После игры не вышел на награждение — лежал изнеможённый в раздевалке, в комнате у врачей. Все ребята совершили невероятное. Практически одним составом пять лет подряд доходить до финала! Как это выдержали?!
— Что вы узнали о себе, став тренером?
Моя цель была одна — не нанести вреда. Скоро понял, что игрок и тренер — это разные роли.
— Вам понравилась эта профессия?
— Да.
— Рады такому решению. Страшились, что будете как Олег Романцев, который измучившись, в 51 год оставил тренерскую работу.
— Не скажу, что новичок. Очень устал! Уже после двух сезонов это понимал. Но пошёл на третий. Друзья выдерживают — неужели я не выдержу? Начали плей-офф с «Локомотивом» здорово, выиграли 4:0. Была видна и энергия, и азарт, и огонь в глазах. А потом пошли поражения…
— У вас есть объяснение — почему?
— Разумеется.
— Почему?
Не буду рассказывать. Даже сейчас нет возможности. Я уже немного раскрыл секрет — у людей пять финалов подряд. Парни ведь не роботы! У них самые длинные сезоны в КХЛ. Летние сборы длились больше месяца. Это повлияло не только на хоккеистов, но и на их семьи. Все устали!
С таким стажем уже к началу плей-офф думали, насколько высоко ЦСКА поднимется?
Нет. Видел проблемы. Я не сомневался в том, что энергии хватит. Первая игра это показала. Потом всё решала психология. Мы были менее собранными, концентрированными…
— Вот это чувствовалось.
Мы могли играть, у нас была сильная команда. По этой причине безразлично относились к результатам в регулярном сезоне, готовились к плей-оффу.
Уход
В тот сезон возникало желание уйти сам.
— Нет. Но сейчас я вас удивлю. Хотите?
— Еще бы.
В декабре 2023 года, по завершении трансферного окна, уведомил руководство о нежелании продлевать контракт. Не могу и не хочу кого-либо подвести.
— Хоккеисты о вашем решении знали?
— Нет. На них это сильно повлияло бы.
— Так никто вас не отстранил от работы? Никуда не приглашали из «Роснефти»? Не говорили: «Сергей Викторович, вы больше здесь не работаете»?
— Полностью согласен. Все думают, будто меня выгнали из ЦСКА. В действительности я ушёл добровольно и к тому же в подходящий момент.
— Ваш сезон закончился в первом раунде. А вы все равно приходите на работу?
— Да. До 30 апреля. Пока не закончился контракт.
— Не сказали всем, что увольнений не было?
Никто больше слушать не желал. Началась волна отчаяния. Что говорить? По какому основанию отрицать? Мышцы были ещё во время плей-офф, пытаясь разобраться в причинах столь раннего поражения.
Продолжали бы работать в ЦСКА и по сей день, если бы сами не сообщили о желании покинуть команду?
— Нет, конечно.
— Почему?
— Результат-то неудовлетворительный.
— О чём вы говорите? Два последних сезона — два трофея. Была небольшая неудача. Значит, сразу всё заканчивать?
Вчерашние победы уже не важны. Это ЦСКА! Команда очень сильная, у неё серьёзные инвестиции. Выбывать в первом раунде нельзя. Тренер однозначно виноват.
В апреле близкий друг Вячеслава Фетисова сказал: «Федоров совершил великое дело — выиграл два Кубка Гагарина подряд, но после этого стал виноватым».
— Спасибо Вячеславу Александровичу,
его беспокоило моё благополучие.
Поддерживал даже когда дела шли плохо. Вы же помните, что писалось в первый сезон? Но с моим уходом я просто не успевал на все реагировать, объяснять. Думал руководители клуба как-то прокомментируют: «Никто никого не увольнял!» Да и было несколько высказываний. Но уже пошла волна возмущения — их не услышали.
— Без вас ЦСКА затеял масштабную перестройку.
— Так.
— Вы понимали, что она необходима?
— Нет. Никто этого не постигал. Играли хорошо — но не хватало мелких деталей. Перед третьим сезоном разговаривал с руководителями. Обсуждали состав. На чем договорились?
— На чем же?
На рынке отсутствовали игроки, которые могли бы мгновенно адаптироваться к коллективу и атмосфере команды. Ни менеджеры, ни агенты заинтересованы в усилении ЦСКА не были. Мы осознавали, что хорошего хоккеиста нам не отдали бы. Было принято решение не радикально менять состав.
— Когда сообщили о прекращении контракта, коллеги из штаба возражали?
Никто в штабе ничего не знал. Информацию получил лишь высший эшелон.
— Включая Есмантовича, президента клуба?
— Да, Игорь Вячеславович был в курсе.
Семья
— Вот объявили вы об уходе — и что почувствовали?
Стало намного легче, как гора с плеч. Захотелось выиграть три Кубка Гагарина подряд. Прилив энергии! Понял — все сделал правильно. Думал о жене, о детях, которые не пропустили ни одного матча ЦСКА в плей-офф, даже ездили в Ярославль. Главная мысль — вернуться в семью. Дети растут, а я их почти не знаю!
— Видели урывками?
Вечером возвращаюсь — уже спят. Рано утром просыпаюсь — все еще спят. В макушку чмокну, прыгну за руль — и на работу. Живем за городом. Без пробок до офиса можно добраться, если выезжать в 7:00. Позже будешь тащиться по Новорижскому шоссе два с половиной часа.
— Тебе нравится находиться дома сейчас? Возраст у детей самый интересный. Когда планируешь вернуться к тренерству?
— Ну… никогда.
— Мы ничего не понимаем.
— Куда мне возвращаться? В другой клуб тренером? Нет!
— Давайте углубимся в эту тему…
Лучше не говорить «никогда», потому что в жизни все может случиться. Сейчас мне ясно, что останусь с семьёй.
Если пришедший на вашу смену тренер окажется неудачником, вернут ли вас обратно в ЦСКА?
— Я рассмотрю это предложение. Но только из ЦСКА.
— В другом клубе себя не видите?
Безусловно! Ник тренера, ни менеджера не хочу быть. ЦСКА для меня — в сердце, в душе. Особенно значимы последние двенадцать лет, проведённых там. Но много задолжал своей семье. На Карину и её маму выпала невероятная нагрузка. Первые три года теща помогала воспитывать детей. А я с утра до вечера в клубе.
— Она с вами живет в загородном доме?
Бывало такое, что проводил время на работе. Не принимали помощниц по уходу за детьми. Когда была игра, возвращался в полночь. В другой раз мог успеть только уложить спать малышей. Спешил домой, чтобы напоить, прокормить, одеть и уложить.
Жена поставила ли перед вами выбор между семьей и хоккеем?
— Не-не. Наоборот, помогала, позволяла спокойно трудиться. А теперь говорит: «Мы уже скучаем по хоккею! Когда пойдёшь тренировать?». Но это без всякого серьезного смысла.
Трудовая книжка по-прежнему хранится в кадровом отделе ЦСКА?
Я откладывал поездку как можно дольше, всё же в итоге добрался. Спустя месяцы.
— Это был драматичный момент?
— Нет, совершенно верно. Понимаю о чём говорите, — но прогадали. Ничего серьёзного! Даже рад был встретиться с теми, с кем много лет сотрудничал.
— Каким образом вам удалось за короткий срок завоевать два Кубка Гагарина? В чём причина такого успеха?
Сошлись звезды, очень много. Команда оказалась уже на ходу, что большая заслуга Игоря Никитина. Дальше… Не хочу хвалиться, ведь хоккей командный вид спорта. Наши успехи — результат работы всего тренерского штаба. Решение все равно принимал кто-то один, и этим был я.
— Каким-нибудь упражнением удивили команду?
Вначале придерживался принципа «не навреди». Потом в тренировках внес коррективы. Сфокусировался на атаке, несколько упражнений осложнились. К примеру, вместо одной шайбы стали использовать три.
— ???
Работа над повторениями при входе в зону состояла из трёх этапов. Сначала шайбу завозили туда, потом набрасывали на ближнюю штангу, а в третий раз — уже на дальнюю, чтобы один из атакующих игроков подобрал отскок.
Штраф
Разговор с Иваном Федотовым после возвращения из армии получился трудным?
В течение нескольких минут разобрались. Поговорили, друг другу всё стало понятно, и он без волнения отправился на массаж. Я всегда поддерживал Ваню, а в то время тем более.
— Сейчас созваниваетесь?
— Не, а слежу за его выступлениями в «Филадельфии», приветствую через общих друзей.
— Когда он станет прежним Федотовым?
Он снова играет как прежде, ведь теперь в ЦСКА. До февраля это не всегда было так. Наша команда ему не особо помогла, ведь весь сезон наша игра в защите была слабой.
— Сколько штрафов было выписано в ЦСКА за три сезона?
С дисциплиной всё было нормально. Раз в году кто-то из парней мог опаздывать, но это мелочи.
— Рекордные штрафы в вашей карьере?
В НХЛ за дисквалификацию на пять игр оплата труда не производится. Дважды это случилось с игроком «Детройте». Первый раз потерял 300 тысяч долларов, второй — 430.
— Что натворили?
1994 год, матч против «Сан-Хосе». Всю игру меня беспокоила игра Джейсона Мора. Провоцировал, в ребра клюшкой тыкал. Ни судья, ни партнёры по команде не реагировали. Ладно, подумал я, защищаться самому. И вот дождался момента, хорошо встретил этого Мора. Когда он падал — добавил.
— Кулаком?
— Черенком клюшки. В шею. Через пять лет сразился с другим защитником, Здено Харой из «Айлендерс». Упал я на лед, а он клюшкой в грудь меня воткнул.
— Как штык?
— Да. Еще и держал. Изловчился, ударил клюшкой в шею. Наотмах. Сразу же отправил его вниз. Представляете, насколько достали?
— Куда ж ваши тафгаи смотрели?
В Детройте играли самые строгие полицейские лиги — Боб Проберт и Джо Кошур. Никого не щадили, но в некоторых моментах работы не хватало. Подробностей уже не припоминаю.
— В матче с «Магнитка» ты защитил Федора, младшего брата, когда Дерлюк из ХК МВД грубо сыграл против него.
Еще выше Федора, чей рост составляет 195 сантиметров.
— А у вас?
В такой игре беспредела, как в НХЛ, не было. Судьи своими решениями нас к потасовке подвели. Эмоции захлестнули. В итоге Дерлюк и я поругались. Скинули перчатки, шлемы…
В магазине «Магнит» во время игры Сикора повысил голос к одному из хоккеистов. Гончар не стерпел, ударил клюшкой и сказал: «Замолчи!».
— Вы о Петре Сикоре, нападающем?
— Нет, о Мареке, главном тренере.
— Сергей на тренера кинулся?! Какое дело! Гончар, вроде бы, человек уравновешенный, его ничто не выводит из себя. Что же произошло?
В спортивной биографии случались ли моменты, когда вы хотели ударить своего наставника?
— Никогда. Если назову всех, с кем сотрудничал, убедитесь в том, что всё было вежливо и прилично.
— Когда Скотти Боумэн в «Детройте» узнал о предстоящей операции после перелома вашего носа и возмутился словами: «Плохая идея! Ты можешь играть!», вы удивились?
Врач поставил диагноз прямо перед событием: «Завтра в семь утра операция». Потом обнаружили еще и сотрясение мозга. Скотти сразу понял, что я буду временно отсутствовать на три недели. Его реакция вполне естественна — команда должна выступить, очки важны… Но сейчас я это понимаю. Тогда же больно было осознавать, что с переломом носа хотели отправить меня на лёд.
— Вы в ЦСКА хоть раз так делали?
— Вы что! Разные ситуации случались, но здоровье спортсменов для меня всегда самое важное. Особенно во время регулярного чемпионата. Плей-офф — другое дело. Там каждый сам себя берет в руки. Так же поступает и Попов.
Контактировали с Боумэном после назначения на должность главного тренера? Советувались с ним?
— Нет, Вячеслав Александрович и я иногда звоним Скотти, но последний раз это было ещё до моего назначения. Прошло больше трёх лет. Спасибо, что напомнили, в ближайшее время позвоним. Знаю, что Боумэн в порядке, живёт активной жизнью, хотя в сентябре ему исполнилось 91 год.
Торчетти
Жена Виктора Тихонова опубликовала книгу, где выглядят не лучшим образом. читали?
— Нет.
Василию сыну Василию обещали место тренера в ЦСКА, но Федоров стал главным менеджером, уволил всех, включая точильщиков. Затем привез Торчетти с помощниками — и места для Тихонова-младшего уже не стало.
— Хм. С некоторыми работниками сервисного обслуживания расстались, но многие по-прежнему трудится в клубе. Кроме того, за время моего руководства не было обсуждений о том, чтобы Василий Тихонов тренировал ЦСКА. Мы поддерживали хорошие отношения, до его трагической кончины он помогал нам. За это время я ни разу не слышал от него желания присоединиться к нашему штабу.
— Вы хвалили Торчетти. Алексей Морозов, который играл под его руководством в ЦСКА, говорил: «Это самый необычный тренер в моей карьере».
— Стоп. Когда я Торчетти нахваливал?
— Нам же в интервьюДжон трудился кризисным менеджером в командах, которые позже завоевывали Кубок Стэнли. Работал помощником у лучших тренеров НХЛ — для меня нет более важного показателя. Что он профессионал и разбирается в деле — ставлю свою репутацию!
Хвалить и знать — разное. Понимайте это ясно. Я изучил резюме Торчетти, поговорил с теми, кто с ним работал. Летел в Хьюстон, разговаривал сам с Джоном. Выбрал его, потому что он кризис-менеджер. Способен работать со сложившимися игроками, за короткий срок создать боеспособную команду. Не тренер по советскому образцу.
— Морозов говорит: «В команде у никого яркого сезона не получилось, ни у меня, ни у Радулова, ни у Сапрыкина. Игроки были неплохие. Но американец требовал от нас того, в чём мы не сильны, а то, что умели хорошо, запрещал. Например, в большинстве я любил бросать в ближнюю или дальнюю «девятку», сколько голов забил с одной позиции! Но Торчетти не разрешал посылать шайбу верхом. Говорил: «Только низом!»
— Это мелочи. У каждого наставника свой подход. Джон уделял пристальное внимание деталям. Однако в ЦСКА ему нужно было ещё и сплотить команду.
— С Морозовым-то вы согласны?
Его слова верны, но причина неудачи команды не в этом.
— А почему?
— Без комментариев. Не хочу выносить сор из избы.
— Этому сору 11 лет.
— А разве вы вспомнили о том, что окружало ЦСКА и Торчетти изначально?
— Еще бы.
Много журналистов писали о событиях, которых на самом деле не было. Критиковали Джона и тренера по физподготовке… Но я внутреннюю кухню не обсуждал даже с близкими хоккейными товарищами. Главное, причины неудачного выступления мне понятны. Я их не озвучивал, но делал выводы и как менеджер становился лучше.
«Оскар»
По поводу 55-летия приятели намекали на то, что юбилей был отменен.
— Ха! Конечно, говорили!
— А вы?
Со всеми друзьями встречаюсь по отдельности. Общаюсь, как положено. С кем-то играем в хоккей. Друзья – настоящие мастера подкалывания. Я бы мог устроить грандиозное торжество, но кто его организует? У меня и у жены просто не хватает сил на это. В жизни было так много банкетов и фуршетов…
Какой у вас был самый необычный пир?
Церемонию вручения «Оскара» в Лос-Анджелесе посетили мы с братом. Мы приехали туда из Анахайма, где я играл. Компания Mercedes подарила нам новый Maybach 62 для этой процедуры.
— Ох.
Там на селебрити насмотрелись, от Элтона Джона до Принса. У меня есть приятель, канадец, 30 лет дружим. Живет в Лос-Анджелесе, музыкальный продюсер. Именно он дал пригласительные на вечеринку. На самой церемонии могут присутствовать лишь те, кто причастен к «Оскару».
— На вас звезды внимание обращали?
— Ни малейшего. У каждого свой мир. Кому-то представили: «Вот, известный хоккеист…» — «О!» И всё. На какой-то вечеринке разговорился с Сэмми Хагаром, вокалистом группы Van Halen. Часа на полтора зацепились языками. В тот момент он с алкоголем завязал, я тоже не пил, шел сезон. Очень тепло пообщались.
В Лос-Анджелесе, на Аллее звезд, кто-то из нас испытал разочарование — грязь и бродяги повсюду.
— Вы знаете, я никогда там не гулял. Поблизости вроде есть китайский район?
— Пожалуй, самая поразительная достопримечательность, что увидели в Америке?
Всю жизнь мечтал съездить по Америке на автотрейлере, по красивым дорогам прокатиться. Но вот до сих пор не удалось. Двенадцать часов за рулём — слишком долгое время для меня.
— Рекорды в этом смысле были?
В разное время поехал отдыхать из Детройта в Майами. Это единственное автомобильное путешествие по Соединенным Штатам. Мне понравилось — хоть довольно утомительно. Десять часов в пути, короткая ночевка в отеле — и еще восемь за рулем.
— В Детройте гоняли на Maserati?
В течение первых четырех лет передвигался на Chevrolet Corvette, который предоставил клуб бесплатно. Затем пересел на Mercedes-Benz Gelandewagen. Такой же отличный автомобиль, как и предыдущий. Похож на танк. В снегопад — самое то.
— А как вам Maserati?
— Супер!
Максим Сушинский охарактеризовал этот бренд как устаревший по сравнению с Mercedes-Benz: подобно тому, как будто бы управляешь «Москвичем».
— Мое мнение другое. Правда, я не тестировал Maserati на российских трассах. У меня был Mercedes. Точный тот, что вручили хоккеистам сборной по случаю победы на чемпионате мира 2008 года. Служил верой и правдой долгое время.
— Судьба машины?
Страстные поклонники хоккея усердно просили ее о продаже. В конце концов она согласилась.
— В ней что-то особенное?
— На панели металлическая планка: «За победу на чемпионате мира 2008 года». Возможно, по этой причине?
— Сейчас у вас что?
— BMW. 740-я.
— «Стрелку клали»?
Однажды рискнул попробовать иглоукалывание в Германии. Играл там еще, потом прилетел лечиться спине. Эффект был потрясающим!
— Что было?
Когда в поясницу воткнули иглы, там такой шар надулся… Открылись энергетические потоки, казалось, не на кушетке лежу, а летаю. Двадцать минут — и всё, ни болей, ни спазмов. На радостях сел в Porsche, вышел на автобан и втопил. Увидев на спидометре 270, сразу успокоился и скинул скорость.
Гольф
— Что такое в вашем понимании 55?
— Перевернутые 22.
— Прекрасно сказано.
Я не считаю эти числа большими. Всё, что происходит после тридцатого апреля, мне нравится и подходит.
Есть ли какие-нибудь сигналы об этом возрасте?
— Скорее наоборот, у меня были серьёзные проблемы со спиной. Из-за этого пришлось оставить хоккей. Сейчас всё в порядке.
— Такое бывает?
Обнаружил упражнения, лечение. Всё позади. Межпозвоночные диски выдохлись. Серостенные, а не белые.
— Стерлись?
Не пропали, просто утратили яркость. Появилась возможность восстановить позвоночник с помощью инъекций вместо хирургического вмешательства.
— В Москве?
В Германии прокалывание дало такой результат, которого не ожидал. Также помог летний период с физическими нагрузками. У меня есть собственная методика восстановления позвоночника. Вас это интересует?
— Не то слово.
Хождение по траве, а не твердой поверхности, меняет положение стопы: она становится под углом, прогибается. В работу включаются мелкие мышцы-стабилизаторы позвоночника.
Гольф хорошо тренирует эти мышцы.
— В вашем распоряжении прямо рядом Нахабино. Прекрасно.
— Не об этом речь. Ты волочишь четырнадцать клюшек, весом пятнадцать-шестнадцать килограмм. В гольфе нужно идти пешком. Если ездить на машине — уже другое дело.
— Что ж люди ездят?
— Нужно много народу, чтобы всем хватило места поиграть. А по-настоящему — надо идти. Хотите, прямо скажу?
— Конечно.
Всего восемнадцать лунок. В начале не мог добраться даже до девятой! Как будто плита на спине, согнуться невозможно! Садился в машинку, доигрывал раунд так. Но постепенно стал проходить все восемнадцать лунок. Уже без болевых ощущений. Благодаря гольфу укрепил те самые мышцы-стабилизаторы.
— Успехи в гольфе есть?
Однажды проходил «Тур Десяти». Четыре дня пути пешком! Выиграл. Но перед этим было три года терапии. Каждый месяц становилось всё лучше.
— Призовой фонд был?
— Ха-ха! О чём вы говорите? Турнир для участников с ограничением ниже десяти баллов. Друзья привезли пиво, ещё какой-то поднос преподнесли — всё «призовое».
— Это ваш единственный трофей в гольфе?
— Не единственный. Но хватит о гольфе.
— В хоккей-то продолжаете играть?
— Два раза в неделю.
— С «легендами»?
— С кем играть не имеет значения. Важно то, что занимаюсь любимым делом. В прошлом неделе поехал в Уфу, чтобы принять участие в матче памяти Сергея Гимаева.
В прошлом разговоре Вы сказали: «Я интересуюсь многим и не боюсь экспериментировать».
— Готов повторить.
— Последний эксперимент в вашей жизни?
— Три года работы тренером в ЦСКА. Это был эксперимент для меня, как и гольф, для исцеления спины.
— Когда-то вы употребляли ягоды асаи.
Они всё ещё встречаются в моей жизни. Только сейчас сложнее их получить. В свежем виде в России больше не реализуют. Но привозят сококонцентрат.
— Вы же вроде забросили асаи.
— Краткосрочно. Если эффективно — не стоит прекращать.
Ранее этими ягодами лечили больные локти.
Да, вылечил. Асаи очень плотная, жирная ягода. В ней много минеральных соединений и антиоксидантов. Самые полезные витамины! Лучшее — смазывает связки. Вот ради этого и пил по четыре пакетика в день.
Отравление
— С Геннадием Величкиным, прежним руководителем «Металлурга», недавно виделись. Вас вспоминали.
— Добрыми словами?
— Интересно. Геннадий Иванович высказал мысль: «Федоров не трогал кофе ни разу. Сказал — «сушит». Так ли это?».
Кофе сушит не только рот. При статике он ускоряет пульс. Это стимулятор. Но кровь уже разгонялась: много тренировались утром, вечером. Я понимал, что даже мелочи могут влиять на состояние. Вот и не пил кофе.
— А сейчас?
— Пью.
— Вы были настолько внимательны к собственному здоровью, что провели минеральный анализ своего тела.
— Это было почти 30 лет назад!
— После этого анализа много отсекли. Сладкое, мучное…
— Белое мучное!
Рассказывали, что спагетти можно есть раз в месяц, не больше. Для спортсменов же это главный источник энергии.
Меня вынудила изменить рацион моя физиология: организм больше расходовал на переваривание еды, чем получал от неё энергии. После пасты чувствовал себя вялым. Поэтому выбрал продукты, которые усваиваются постепенно.
— Например?
В молодости можно было всё есть. Мне же уже исполнилось 27. В играх чего-то не хватало. Подумал. Товарищ по команде рассказал про минеральный анализ тела. Я тоже сделал его и начал разбираться. Понял, что такое еда с высоким гликемическим индексом, низким. Насколько важен инсулин и что на его уровне сказывается. До сих пор живу по этим правилам.
— Что ж вы ели перед матчем?
Зеленый салат, бульон или другие супы. Могли быть и коричневые макароны, которые долго переваривались. Мясо, рыба, курица.
— Рис?
— Только темный.
— К кока-коле не прикасались с 1990-го?
В принципе, не припоминаю, чтоб когда-нибудь пробовал. Такие сласти стараюсь обходить стороной, и детям запрещаю.
Между нами был и ряд крупных спортсменов, предпочитавших колу. Самюэль Это’О пил бутылку за бутылкой.
И я сталкивался с этим. Люди отлично себя ощущали.
— Стив Айзерман не такой?
— Ну что ж! Стиви очень аккуратен в вопросах питания. Верный человек. Вот поэтому и отыграл столько лет.
Крис Челиос долго играл, а после выпивки садился в парилки на велотренажёр и приводил себя в порядок.
— Честно вам скажу — никогда не видел, как это делает. Но сам Крис мне говорил: «Да, 40 минут кручу тренажер в бане. Смотрю телевизор». Не знаю, какая температура. Шестьдесят градусов-то было! После этого чувствовал себя прекрасно.
— Поражал вас здоровьем?
В советском ЦСКА товарищи удивляли здоровьем. Были настоящими богатырями с огромной выносливостью.
— Кто в первую очередь?
Касатонов, Фетисов и другие занимались почти год с огромной силой во время тренировок.
Дмитрий Губерниев делится рецептом своего утреннего ритуала: два стакана тёплой воды с лимоном.
Начинаю день со стакана тёплой воды. Без лимона, чтобы не раздражать желудок из-за кислоты. И потом готовлю завтрак ребятам.
— Овсянку?
— Ложь исключаю, кашу ещё не готовил. Не умею. Омлет или яичницу с индейкой — запросто.
— В радость вам постоять у плиты?
— Вкус очень сильный! Особенно, если малыши просят добавить. 🥗 Сам предпочитаю меньше кушать.
— Рука к холодильнику не тянется?
— Вообще не моя история!
— Холодильник ночные просмотры не набирает?
Ноль целых, ноль десятых. Всё время так.
После поражения в плей-офф от «Ак Барса» Валерий Белоусов в 2010 году заявил: Федоров отказался выходить на лед и дома, и в Казани. Вечером себя хорошо чувствовал, а под утро — «не могу играть, отравился». А чем именно — кто его знает?
Я не припомню эту историю. Если и была, то тема для меня незначительная. Два раза в год случалось сильное отравление, иногда накануне матча. Я бы не сказал прямо — «Федоров отказался играть». Врачи должны были уведомить главного тренера о том, что человек не способен получать нагрузку.
— Валерий Константинович счел историю мрачной.
Возможно. Но я не помню. Другое событие врезалось в память. Выезжал в Америку здоровым — и внезапно в самолете стало плохо. То ли вирус, то ли что-то съел. Я едва выжил! Стал совершенно бледным. Бортпроводники подходили: «Что с вами?» Пила только теплую воду и бегала в туалет.
— Вы были действующим игроком?
— Нет, уже закончил.
28 миллионов
— Еще одна история от Величкина. 1994 год, локаут в НХЛ. Вся великая тройка — Буре, Могильный и ты — могла перебраться в Магнитогорск. Играть-то было негде. На переговоры отправили Могильного…
Место для игры отсутствовало. Но это единственно достоверное положение в повествовании. В Магнитогорске наше появление было невозможно. По крайней мере, со мной.
— А если бы локаут затянулся?
Оставалось несколько лет по контракту. Нужно было оформлять большую страховку. Кто согласится? Нам двадцать пять лет. Некуда идти, зачем рисковать? Просто сидели и ждали старта сезона.
Даже самый высокооплачиваемый работник «Металлурга» зарабатывал всего 25 тысяч долларов в месяц. Этим мог похвастаться капитан Михаил Бородулин.
Повторюсь: у нас были контракты. Агенты и президент НХЛ также говорили нам: «Не торопитесь. Возможно, договоримся». Об этом знали не только мы, но и все 700 хоккеистов. Какой чемпионат России?
— Вы же поехали в Нагано на Олимпиаду в 1998 году без страховки.
— Это было.
— Вы понимали стоимость страхования и риск получения травмы. Был ли у вас дискомфорт?
Агент обстоятельно разъяснил мне все как профессионал. Я был неплохо готов. Затем Леша Ковалев получил травму неожиданно, и тренеры сборной пригласили меня. Был уверен — со мной может случиться то же самое. Чтобы хоть немного ощутить командный хоккей, отправился в пригороды Детройта и тренировался с юниорами. Тем не менее в Нагано прилетел без игровой практики.
— Риск!
В это время мы стремились заключить новый контракт. С «Детройтом» не удалось договориться — вмешалась «Каролина». Я подписал с ней предварительное соглашение. У «Детройта» было время на поиски денег, чтобы повторить условия.
Говорили, у Майка Илича, хозяина «Ред Уингз», были 48 часов, чтобы найти шестнадцать миллионов долларов.
— Нет-нет, неделя.
— Рассказывали, в Нагано предложили контракт на подписание прямо через отверстие в ограде Олимпийского поселения.
— Было что-то похожее. Агент, разве не так?
— Вице-президент IMG Горячкин.
— Ага, верно. Контракт подписывал, сидя на корточках. Радости было много — всё завершилось благополучно, в «Детройте» здравый смысл победил.
За четыре месяца вы получили 28 миллионов рублей вознаграждения.
— За два.
— Ого!
Зарплата составляет два миллиона. Подписной бонус — четырнадцать миллионов, а 12 — за выход в финал, где обыграли «Филадельфию». Детали возможно подзабылись. Но обратитесь в книгу рекордов Гиннесса, там все зафиксировано.
Нам сказали, что после победы в Кубке Стэнли благодарности за игру были оказаны всем хоккеистам «Детройта», каждому перечислив деньги на счёт.
— Этого не было.
— Значит, кто-то нафантазировал.
В честь подписи контракта я организовал большой ужин для команды в стейк-хаусе, после чего мы отправились в Аризону.
За ужинами новичкам ветераны нередко заказывают самые дорогостоящие коньяки и проявляли смелость.
За всё время я такого не видела. Счёт получился внушительным, даже без коньяка. Около двенадцати тысяч долларов. По тем временам это немало, поверьте.
Переговоры
Из-за продолжительных переговоров с «Детройтом» болельщики обиделись на вас. Свистели, как только вы прикасались к шайбе.
Убедился: от любви до ненависти — один шаг. Менеджмент всё свалил на меня, не рассказал, как было на самом деле. Действительно, выхожу на лед — зрители кричат. Шайбу получаешь — свист! Очень неприятно.
— Не помог ли тот факт, что сразу выиграли Кубок Стэнли?
— Нет, происходило это и в остальных клубах. «Анахайм», «Коламбус», «Вашингтон»…
— Илич обиделся на вас, что так его «отжали»?
— Никого я не отжимал! У меня были личные обстоятельства, о которых говорить нельзя даже сейчас. Аgenti всё время говорили, что могут повысить зарплату, но ничего не менялось. В какой-то момент я вообще перестал понимать свою жизнь. Игра в хоккей была единственным выходом. А «Детройт» просто снял с рассмотрения новое предложение по контракту.
— В клубе узнавали о ваших личных делах?
Конечно. Я сразу честно рассказал о них Иличу и менеджерам клуба. Закончил так: «Мне надо подумать». Указал срок — две или три недели. Но всё растянулось на месяцы. В то время я был молодым человеком, не очень разбиравшимся в жизни. Еще доверился агентам.
— Сейчас понимаете, как стоило поступить?
Подписать все условия, представленные «Детроем», и продолжить работу в обычном режиме, избегая обострения ситуации.
— В деньгах-то выиграли?
— Никто не выиграл: ни я, ни клуб. Было много негативных эмоций с обеих сторон. В результате в 2003 году я ушел в «Анахайм», подписав пятилетний контракт на 40 миллионов долларов. «Детройт» предлагал по десять миллионов за сезон.
— Александр Кожевников как-то рассказал, что в нынешнем хоккее зарабатывал бы не менее трёх миллионов долларов в год. На какой контракт в НХЛ мог бы сейчас рассчитывать Федоров в расцвете сил?
Нужно как минимум десяток игроков. Федоровых уже не осталось. Речь о всех игровых моментах: трёх зонах, игре без шайбы, скорости, индивидуальных действиях… Например, Макдэвид — хороший нападающий?
— Очень.
— Да, во всем — кроме игры в обороне.
— В остальном не слабее вас?
Сравнение сложное. Необходима ли оно? Мне важно другое. Макдэвид — сегодня лидер лиги, скоро заработает по новому контракту от четырнадцати до пятнадцати миллионов в год. Моя зарплата была бы на уровне десяти-одиннадцати миллионов.
— Вы понимали, что были уникальным хоккеистом?
Никогда не думал о подобном. Игра приносила большое удовольствие, а именно потому, что на площадке не было серьёзных проблем. Все игровые ситуации разрешались: как в атаке, так и в обороне.
Мистер Помощь
— Вам часто говорят, что вы со временем все больше напоминаете своего отца?
— Нет. Но я и сам вижу. Нос, лицо, фигура…
— Это внешне. Внутреннее сходство есть?
— Мало. Что отличает людей, которые долго жили в Советском Союзе? Если верят во что-то — верят до конца. Я более гибкий, постоянно анализирую, пытаюсь понять — прав или нет. А папу было трудно переубедить. Прямолинейный. Зато невероятно добрый и отзывчивый. Всегда там, где мне нужно. Я называл его Мистер Помощь. По любым вопросам!
— Последний разговор с отцом?
Турнир вышел на новый этап, матч состоялся в Петербурге против СКА. Наш соперник приехал накануне игры. Вечером в отеле устроили совместный ужин и пообщались. Разговоры были обычными — о здоровье, семье, детях…
— Ни знаков, ни дурных предчувствий?
Совершенно верно. Отец в семьдесят лет отлично выглядел, здоровья не жаловался. Перекусили, я стал готовиться к матчу, а отец поднялся в гостиницу. Там и скончался в ту же ночь.
— Тромб?
— После вскрытия судмедэксперт в заключении написал — ишемическая болезнь сердца… А дальше я сделал все, о чем попросила мама. Низкий поклон и огромная благодарность Алексею Викторовичу Касатонову и моему псковскому другу Евгению. Помогли организовать транспортировку, и я из Питера вместе с гробом полетел на похороны в Детройт.
— Мама так и живет в Мичигане?
— Да.
— В городке Энн-Арбор?
— Нет, там могила отца. А мама — в Бэй-Харборе.
— Сколько ей?
— 76 лет от роду, энергичная, за рулем управляется как настоящий гонщик.
— Интересно, какую?
— Ауди Кью 5. Дома Федина недалеко, можно доехать за двадцать минут. У него семья, два сына.
— Бизнес тот же — медицина и недвижимость?
Нет, там не всё удалось, так что семь лет назад взяли деньги, а купили в Мичигане хоккейную арену. Открыли академию братьев Федоровых, летом проводятся тренировочные лагеря.
— Большая арена?
Трибуна рассчитана на два hundred человек, площадку арендаторы заняли полностью. Ребята тренируются, любители играют в хоккей, проводятся массовые катания.
— Сколько стоит арена?
Сумма составила около двух миллионов долларов. Из-за изношенности продавец предложил скидку в районе миллиона. Однако пришлось потратиться на ремонт, покупку нового оборудования, компрессоров, замену отопительной и охлаждающей систем. Расходы значительные!
— Хоть отбили?
— Да. У нас весь город катается!
Трамп
— Американский паспорт сохранили?
— Да.
— А квартиру в Майами?
— Нет, всю недвижимость в Америке уже продал. С 2009 года постоянно проживаю в России, в Соединенные Штаты лечу нечасто.
Какую репутацию имеет Детройт среди американцев?
Сейчас можно прогуляться по центру, никаких нарушений. В годы игр туда лучше не ходить, очень опасно.
— Где ж поселились?
В пригороде живут все хоккеисты «Ред Уингз». В десяти километрах от центра совсем другой мир: спокойно, уютно. Нет ни шума, ни преступности.
— Скучаете по Америке?
В последние восемь лет совсем не хочется ехать. К сожалению, из той Америки, которую полюбил в 1990 году, когда приехал туда, сегодня ничего не осталось. Это уже другая страна!
— Что изменилось?
— Готово! Жизнь, люди, отношения, моральные принципы.
— Люди стали злее?
— Не столь гостеприимны и радушны, как раньше. Большинство увлечены материальными ценностями.
— Дело еще и в политике?
Конечно. Ее лучше не касаться. Понимаю ребят, получающих удовольствие от игры в НХЛ. Некоторые очевидные вещи, разумеется, замечают. Например, что раньше машину можно было заправить за 20 долларов, а сейчас — уже за 100. Но я говорю о глобальных вещах.
Согласен с вами ваш брат?
Он осознаёт, что Америка претерпела изменения. Хорошо, что Федя с семьёй и мама находятся в месте, где люди поддерживают Трампа. Жители этого района — простые рабочие с традиционными взглядами.
— Объясните, чем хорош Трамп?
— Кто мечтает о возвращении той Америки, которую знали ещё 15-20 лет назад. Но сможет ли это быть? В этом сомневаюсь…
— Вы говорили, что себе не представляете в другом месте, кроме ЦСКА. А как бы поступили, если бы сегодня позвонили из НХЛ?
Не буду отвергать предложение сразу. Присмотрю. Хотя сомневаюсь, что позвонят. Мне уже пятьдесят пять лет. Возможно, кто-то в «Детройте» скучает по мне, вспоминая хоккейные достижения, но фамилия Федоров в списке кандидатов вряд ли фигурирует.
— Почему?
Чтобы тренер получил работу в НХЛ, ему нужно пройти путь от низших лиг до вершины, именно в Америке.
— Ярчайший пример — Сергей Брылин?
Восемь сезонов я отработал в штабе фарм-клуба «Нью-Джерси», и в 2022 году получил повышение до ассистента главного тренера в основной команде. Рад за Серегу.
Собаки
Хотите ли вы посещать матчи КХЛ после ухода из ЦСКА?
Раннее утро – уже в семь часов на ногах, с детьми кручусь-верчусь: завтрак, школа, тренировки. У Саши — акробатика, у Вити — хоккей. Пять занятий в неделю, а по субботам игра или турнирчик. Так что впервые на ЦСКА попал в середине декабря, когда по случаю 55-летия на арене поднимали именной стяг.
Выяснилось, что у вас с супругой есть инвестиционная компания «Федоров групп».
— Что это за глупости? Мы с бизнесом не связаны. Карина домохозяйка. А у меня до недавнего времени был ИП, но продал квартиру — и всё закрыл.
— Что за квартира?
В «Москва-Сити» сначала жили. Место удобное — недалеко от работы. Через пару лет решили переехать. С маленькими детьми или выгуливая собак неудобно в лифте 29 этажа встречаться с офисной толпой.
— Сколько у вас собак?
— Три собаки. Дворняжки. Был еще йоркширский терьер — подарил Карине в начале их знакомства. Его больше нет, он скончался от старости.
— А дворняги откуда?
Тимошу забрали из приюта. Соню почти сбила машина у офиса «Роснефти» во время сильного дождя. Жена привезиать меня на совещание в этот офис. Она увидела щенка, мокрого и испуганного, — сердце ее дрогнуло. Привезла домой. Третий щенок — Гема, из Улан-Удэ.
— Ну и кличка.
Вышли из буддийского храма с супругой. У дверей стоял монах, рядом щенки бегали. Спросили: «Не возражаете, если заберём одного?». — «Конечно нет». — «Может, и имя подскажете?». Монах приподнял щенка, увидел, что девочка, и сказал: «Гема. В переводе на русский — «названная»». Сразу же отправились в ветеринарную клинику. Делали прививки, оформляли документы на собаку — и в аэропорт.
— При постройке дачного дома участвовали в создании проекта?
В Америке гаражи располагают для удобного перехода в подсобную комнату и кухню. Мы решили так же. Вернувшись из магазина, не нужно таскать пакеты через дорогу.
Крах
Вы когда-то рассказывали нам о том, что в Соединенных Штатах произошёл полный крах с потерей более сорока миллионов долларов. Спустя время появились невероятные подробности: ваши деньги присвоил Джозеф Зада.
Имя мошенника появилось в американской прессе после суда. Зада получил 18 лет лишения свободы. Остальное — ложь. Не было ни вечеринок, ни виллы, ни принца, ни свиты. У Зады дома я бывал дважды. Встретились, поужинали, поговорили…
— И все?
В Лондоне проходили переговоры с руководителем, возможно, он был поддельным.
— Зада до сих пор в тюрьме?
— Вроде сидит.
— На суд вы ходили?
— Да, я же получил повестку из ФБР.
— Как там вел себя этот аферюга? Каялся?
— Нет, мне кажется, у таких людей нет ни стыда, ни совести. Этот человек не только меня довела до финансового краха, но и обычных граждан. Врачи, пожарные, полицейские… более ста человек пострадали!
Согласно судебному решению, ему положено выплатить вам определенную сумму.
— Не что-то — 60 миллионов долларов!
— Это с учетом процентов?
— Ну да. Документы у меня есть. Но о чем говорить… У Зады ни гроша. Банкрот! С одной стороны, в это трудно поверить. А с другой — даже агенты ФБР не смогли ничего найти. Парень действительно все израсходовал.
— Чудеса.
— У него не был бизнес, а финансовая пирамида. Сначала взял у меня в долг на 90 дней 110 тысяч долларов под маленький процент. Вернул 130 тысяч, в срок. И понял, что я попал в ловушку. Позже ничего уже не возвращал, только всё больше просил, раздавая пустые обещания. А у меня игры, тренировки, переезды. Не было времени разобраться — да что происходит?!
— В какой момент заподозрили неладное?
Мое упоминание о необходимости снова перевести 200-300 тысяч рублей вызвала беспокойство у брата. В разговоре по телефону я сказал об этом, упомянув срочность. Федя ответил: «Серега, подожди. Завтра буду в Вашингтоне, сядем и все разберемся». Так мы и сделали.
— Он тоже на этой пирамиде обжегся?
— Нет. Но ощутил — что-то не так. Специально прилетел из Детройта. Когда в течение дня осознал, во что попал, Федя обнял меня и сказал: «Серега, ничего не будет. Нужно переступить через это, отрезать все потери и жить дальше».
— Хорошо, брат оказался рядом.
— Да уж. Единственный человек, кто мне тогда помог и поддержал. У меня ещё нет супруга, волновать родителей не хотелось.
— Им-то эту историю как преподнесли?
— Не читали американские газеты, но со временем поняли, что я потерял много денег. Приехал к родителям и сказал: «Не беспокойтесь, у нас есть на что жить. Если продать всю мою недвижимость, у вас будет безбедная старость». О себе в тот момент не думал. Лишь бы их успокоить.
Из этой ситуации можно почерпнуть множество интересных наблюдений.
Если вы ощущаете поражение в партии, сразу же скажите об этом родным, агенту, друзьям. Начинайте общение с близкими — это облегчит положение. Пока ситуация не ухудшилась слишком сильно. Отсекайте потери, иначе заблудитесь в собственной душе и убытки увеличатся.
— Вы ведь никому ничего не говорили?
— Да, таковым оно и оказалось. Сдерживал до самого момента — пока не явился Фёдор.
Этот Зада – настоящий злодей, всем нам его ненавистно.
Я не обвиняю никого, кроме себя. Молодой, недостаточно опытный. Весь день работал. Не задумывался, куда переводит средства, и не думал нужно ли быть осторожным.
Много ли размышляете о случившемся?
Больше не вернусь. Прошлое отпустил. Вначале пребывал в полном оцепенении. Однако потом взял себя в руки, отключил чувства и отправился в Россию.
«Вашингтон»
Без финансового кризиса заключили бы договор с «Металлургом»?
Скорее всего, продолжил бы играть в НХЛ. Но в Россию всё равно вернулся бы. Цель моя состояла в создании семьи.
— Американок на эту роль не рассматривали?
В отношениях с кем-то всё шло не гладко. По крайней мере, много усилий для этого не прилагал. Потом познакомился с Кариной…
— Где?
— Я сейчас в Вашингтоне. Приехала туда отдыхать. Разговор показал, что мы не только земляки — оба из Пскова, но и родились в одном роддоме.
— Вы родились в шестьдесят девятом году, а ей восемьдесят восьмом. Большая разница в годах — препятствие для счастья?
— Абсолютно. Вместе мы уже 16 лет.
— Так как вы в Россию возвращались?
Два фактора повлияли на это решение: финансовое положение и предыдущие встречи с Кариной.
— В «Магнитке» зарабатывали больше, чем в «Вашингтоне»?
Конечно. Зарплата оставалась прежней, как и в моём последнем сезоне в НХЛ: четыре миллиона долларов в год. В США налоги составляют 50%, а в России — 13%. К тому же был бонус за подписание контракта, хорошие премии. Благодаря этому быстро уладил финансовые вопросы.
— В «Вашингтоне» остаться не предлагали?
Клуб странно поступил. Договор истек. В июне 2009 года в Лас-Вегасе проводили церемонию награждения лауреатов сезона. Меня пригласили на мероприятие — вручал Саше Овечкину «Харт Трофи». Там присутствовали менеджеры «Вашингтона», включая генерального, Джорджа Макфи. Я звонил ему, просил встречи, хотел узнать о собственном будущем. В ответ тишина. Даже говорить со мной не захотели.
— Обиделись?
Чувство удивления пересилило обиду. Правда, тогда в «Вашингтон» сразу пригласили 11 игроков с односторонними контрактами. Но и я показал себя неплохо. В Нью-Йорке в серии с «Рейнджерс» забросил победную шайбу в седьмом матче, вывел команду во второй раунд. Главное, мог еще многому научить молодых хоккеистов — такому же Овечкину, Семину, Бэкстрему…
Будучи уже менеджером, вы планировали выступать за ЦСКА в КХЛ в возрасте 44 лет.
Не имея игровой практики, физически чувствовал себя хорошо, за два месяца подготовился. На 12-13 минут чистого времени хватило бы точно. С учетом количества травм в ЦСКА в том сезоне, считаю, мог бы помочь команде.
— Кто конкретно вам помешал?
— Вышестоящие руководители.
— Правильно сделали?
Указания не подлежат обсуждению, тем более в ЦСКА. Сказали мне: «Лучше не трогать, репутационные риски велики».
Книжка
Что вы себе представляете через пять лет?
— Дома. В окружении супруги и детей.
— А работа?
— Пока нет желания. Если случится так, что появятся финансовые трудности, конечно, задумаюсь. Но сейчас меня все устраивает. Многие удивляются. Говорят: да скоро заскучаешь, захочется какой-то активности… Знаете, что отвечаю?
— Что же?
С июня 1986 года, после попадания в ЦСКА, и до 30 апреля 2024-го вся моя жизнь вращалась вокруг хоккея. Без перерыва! Тренировки, матчи, командировки… Попробуйте 38 лет прожить в таком режиме — тогда, наверное, меня поймете. Недавно с горечью осознал, что мало времени проводил с мамой, папой и братом. В какой-то момент потерял их. Всегда находился где-то рядом — но не с ними. Сколько у нас было глубоких разговоров? В лучшем случае раз в год, когда собирались всей семьей на Рождество.
После тридцати апреля вас не было восемь месяцев. Дозвониться до вас было невозможно. Вы никогда не отвечаете на звонки с неизвестных номеров?
— Уже давно.
— Мошенников опасаетесь?
— Не желаю отвечать, если не узнаю собеседника.
Кто хочет связаться, напишите сначала SMS, а потом уже решайте, звонить или нет.
— В точку!
— Кажется, и в соцсетях вас нет?
— И никогда не было.
— Почему?
— Мне это неинтересно.
— Вы же любите эксперименты.
Люблю, но социальные сети — не эксперимент. Глупость и пустая трата времени. Не понимаю, зачем что-то личное показывать всем.
— В «телегу» заглядываете?
— Куда?
— В телеграм.
— Нет. Ни на какие каналы не подписан.
— Вы что, новости из телевизора узнаете?
— Зачем? Я смотрю спортивные и другие сайты, мне этого достаточно.
Почему не захотели написать книгу, хотя предложения поступали много раз?
Я играл в хоккей, потом занимался менеджментом, тренировал. Жизнь кипела, времени на воспоминания не хватало.
— Сейчас самое подходящее время для этого, разве нет?
— Нет. Кому нужно такую книгу, пусть обратится к ребятам, с которыми я играл. Лучше всего расскажут они, потому что память у них лучше сохранилась. Многое уже и сам я позабыл. Семь сотрясений ведь перенес!
Не стесняйтесь, у вас память хорошая. Сегодня это стало очевидным.
— Ну, когда разговоришься…
Федоров улыбнулся, посмотрел на часы и протяжно свистнул.
— В завершении, друзья. Уже почти три часа занимаемся. Мой котел уже дымит.