В честь 55-летия любимого хоккеиста Сергея Федорова хотели провести важное интервью. Однако Сергей, которого можно обращать «Сергеем Викторовичем», исчез с поля зрения. Связаться с ним невозможно.
К юбилею не успели, возможно, и хорошо. Встретились позднее — когда Федоров первый раз после отставки посетил хоккейный матч, принял участие в подьеме собственного флага. Высказал несколько сдержанных слов в диктофон.
Вскоре мы были в кафе на Новой Риге. Сергей Викторович рассказывал, что добраться до него сложно: практически не отвечает на звонки. По его словам, душа желает только «покоя и тишины».
Два телефона Федорова стояли на столе, иногда едва заметно колебались. Сергей Викторович не отвечал никому и даже не смотрел на них.
Сюрприз
Вы не кажетесь человеком, любящим роскошные праздники. Тихо отметили последние пятьдесят пять?
— Вы верно заметили, праздники мне не нравятся. Так долго в хоккее…
— И что?
Жизнь игрока, менеджера или тренера полна разъездов и самолетов. Все очень интенсивно. Раньше не было ни времени, ни сил на масштабные праздники. После расставания с ЦСКА 30 апреля хочется только тишины и покоя. Оставлю эту гонку.
— Понимаем вас. Значит, никаких сюрпризов?
Был сюрприз от супруги. Она организовала короткое путешествие, но о направлении не сказала ничего, только что будем лететь шесть дней.
— Ехали, не зная куда?
Все выяснивалось по мере поездки. Сначала через Касабланку в Венецию, затем на знаменитом поезде «Ориентал-Экспресс» в Париж на три дня…
— Мы знали людей, для которых Венеция была самым важным местом. Разочарование из-за неудачного туристического отдыха.
Нам повезло с погодой. Моросила немного, не больше. Наводнений не было. Много гуляли пешком или на лодочке. Гостиница располагалась на Гранд-канале.
Вы доехали до острова Сан-Микеле, где похоронен Бродский?
Конечно. Были и на могиле его, и у Дягилева, и у Стравинского.
— Футболист Смертин нам советовал: читайте Бродского под вечер.
Пойму. До сих пор не был знаком со стихиями этого автора. Теперь у меня для этого будет возможность.
— Прорабатывала маршрут жена?
Карина сразу же нашла опытного гида, с которым договорились о совместной программе. Посетили даже компанию «Murano Glass Company».
— Это что такое?
Известный завод по производству стекла в Венеции на острове Мурано. Я не смог устоять, достал телефон и записал видео — это надо обязательно показать! Удивительные вазы, люстры…
— Очень интересно.
Остаётся всего три мастера, владеющих секретом. С юности постигали это ремесло. Полтора часа смотрели не отрываясь – что-то потрясающее. Как и сама Венеция.
— Впервые там оказались?
Да. Целое путешествие — такое удовольствие… 30 апреля закончилась работа в ЦСКА, с плеч упал огромный груз. Наконец-то вздохнул спокойно! Не мог поверить, что теперь не надо никуда бежать, постоянно глядеть на часы, можно выключить телефон хотя бы ночью.
— Прежде не выключали?
— Конечно. Сказала жена: «Летим!» — и я готов был ехать куда угодно. Главное, без спешки. И только по возвращении дошло настоящие осознание, насколько это было прекрасно.
— Так обычно и бывает.
Вкус после еды отличный. Именно он определяет всё в жизни.
— Прекрасно сформулировано.
— Я был психологически… Не то чтобы «в яме» или на Эльбрусе. Но переварить все было тяжело. Двенадцать лет работы в клубе, из которых три года — главным тренером. Вот только в путешествии стал потихоньку… как бы сказать…
— Собирать себя?
— Да, я согласен: нужен отдых! Подумайте, сколько его у меня не было? В марте двадцать две закончил играть в «Металлурге», а сразу назначили главным менеджером ЦСКА. Великого клуба. А это работа круглосуточно.
«Восточный экспресс»
— Даже на пересадке в Касабланке не знали, что вас ждет Венеция?
— Нет. Жена была когда-то в Марокко, ей очень понравилось. Думал, здесь останемся. Вскользь обронила: «Марко Поло» — такой хороший отель…» Показывает фотографии. Прилетаем — и вдруг нужно бежать на другой рейс. Смотрю на табло: Венеция!
— Ярко.
Не подозревал о Париже как о конечной точке. Поселились около отеля, сели в гондолу, прибыли на вокзал. Вокзал не похож на вокзалы. Заходим в здание — пахнет поездами… Спрашиваю: «Куда мы?» — «Сейчас увидишь». Стоит оркестр, гремит музыка.
— В вашу честь?
В честь всех, кто отправится на Ориентал-Экспресс. Поезд роскошный, о нём писала Агата Кристи.
— Верно, «Убийство в «Восточном экспрессе». Что за прекрасная выдумка у супруги вашей.
Это настоящее мобильное музейное хранилище. Внутри вагонов атмосфера начала двадцатого века. Такой экскурсионный вариант не из дешёвых.
— Дыхание перехватывает от восторга.
Поезд проезжает через Альпы. За окном чудесные пейзажи, которыми восхищались больше суток. В Париже опять встретили оркестр! Там юбилей — 55 лет.
— Где?
В заведении «Максим», внесенном в список памятников Парижа и ранее принадлежавшем Пьеру Кардену, который открыл филиалы по всему миру, наш визит произвел неизгладимое впечатление.
— Вы — Звезда всемирного величия. Внешность мало изменилась за прошедшие годы. Узнали вас где-нибудь в этих местах хоть раз?
— Хорошо. Всё мне подходит. Похоже, венецианцам и парижанам до хоккея неинтересно.
— Отдых удался на славу. А у вас был неудачный период?
Не могу ничего вспомнить. Часто из-за хоккея так уставал, что казалось: три раза покушал, поспал — и уже время готовиться к новому сезону.
— Дайвинг пробовали?
— Нет. Дважды плавал с дельфинами в Майами. Первая поездка была вместе с женой, потом привез детей.
— Совсем недавно?
Летом полетел к матери в штат Мичиган и на две недели успел побывать в Майами.
В интервью вы когда-то назвали удивительные места для отдыха. Мы даже записали: «Исландская лагуна айсбергов, место съёмок фильма про Бонда, шведский ледяной отель неподалёку от полярного круга».
Вспомнил, как-то сохранились у меня эти пути. Возможно, когда-нибудь доберусь. Тогда хотел всё испробовать. Но сегодня хочется остаться дома. Самолёты, корабли, поезда уже вошли в мою сущность.
— Все равно же ездите.
Вот что странно: не хочется уезжать, а всё же с женой иногда получаю удовольствие, выезжая на недельку в тренировочные — не лагеря, конечно, а особые места. Там и спорт, и культурная программа.
— Например?
Последние несколько дней проводили в Баку, каждый день совершая пешие прогулки по горам Азербайджана в составе группы. Такие маршруты у нас стандартны.
— В этих местах полно змей.
Предупреждали нас о трудностях, но нам удалось обойтись без неприятностей. Проходили по высохшему руслу реки, с гор снег ещё не таял. Виды были потрясающими: многочисленные поселки и животные! Но если честно, физически было непросто.
— Даже вам, с таким спортивным прошлым?
Ваше мнение по этому поводу? Долгое сидение в офисе лишает человека внешнего вида.
— Локомотив в ваших путешествиях — жена?
— С 1 мая — да. В июне на две недели путешествовали с семьёй в Пушкинские горы, в ноябре — в Турцию.
Пушкинский заповедник — великолепный выбор. Воздух здесь совсем другой.
Практически ежегодно сюда приезжаем. В летние месяцы прекрасное времяпровождение. Отдельное удовольствие — Пушкинский праздник.
— Хотелось вновь открыть «Евгения Онегина»?
Да, но это не получалось. Отдых всегда был активным, дети рядом, и у них море сил. Саша — восемь лет, а Витё — семь.
Пять финалов
Нам когда-то посоветовали книгу, которую сами изучили по рекомендации Германа Грефа: «Прыгни выше головы! 20 вредных привычек, от которых нужно отказаться, чтобы покорить вершину успеха». Автор — Маршалл Голдсмит.
— Понял. Но ничего из этого в работе не применяю. Раньше много читал, а став тренером, бросил читать. Сейчас начну восстанавливать упущенное.
— За три года ни к одной не притронулись?
Проводил время, изучая отчеты других команд и о своей собственной. Перелистывал горы статистики. Круглосуточная работа с хоккейными специалистами — тренерами, агентами, юристами, менеджерами… В ЦСКА на контрактах числились 103 игрока!
— Мы не думали, что так много.
В моём присутствии сделали переходную ступеньку для наших хоккеистов — чтобы в КХЛ попадали не сразу из молодежной лиги, а из ВХЛ. После игры с более опытными игроками. Это привело к увеличению на 35 контрактов. Давали мне статистические данные, где было 90 разных факторов! Какой тут «Евгений Онегин»…
— Воистину. Сколько из девяноста факторов действительно существенны для главного тренера?
Три. Максимум — пять. Сколько времени мы провели в атаке, откуда бросали. К второму сезону ты так хорошо знаешь команду, что смотришь на самое главное. Хотя всё равно случались моменты. Например, ставить Александра Попова на решающий матч плей-офф с тяжёлой травмой?
— Это история легендарная.
— По медицинским показателям Саша не мог играть. Трудно представить, как выступил. Собрав всю волю и знания, вышел на площадку. Доктора также помогли ему. Он ещё и забросил шайбу принесшую победу, став MVP. ! В 41 год! Это настоящий спортивный подвиг.
— У Попова были проблемы с коленом на протяжении всего плей-оффа?
К седьмому матчу здоровье ухудшилось, Саша едва мог ходить. После игры даже не вышел на награждение — лежал обессиленный в раздевалке, в комнате у докторов. Да все ребята совершили невероятное. Практически одним составом пять лет подряд доходили до финала! Как такое выдержали?
— Что стало главным вашим открытием о себе, став тренером?
Я двигался с единственным стремлением — не причинить вреда. Вскоре осознал, что даже если игрок талантлив, тренерская деятельность — это совершенно другое дело.
— Вам понравилась эта профессия?
— Да.
— Счастлив слышать такой ответ. Страшно было, чтобы вы, как Олег Романцев, измучились и в 51 год совсем перестали тренировать.
Не скажу, что новичок. Очень уставший! Уже после двух сезонов это понимал. Но пошел на третий. Друзья выдерживают — неужели не выдержу? Начали плей-офф с «Локомотивом» здорово, выиграли 4:0. Была видна и энергия, и азарт, и огонь в глазах. А потом пошли поражения…
— У вас есть объяснение — почему?
— Разумеется.
— Почему?
Не расскажу. Даже сейчас не могу. Уже немного рассекретил — у людей пять финалов подряд. Парни ведь не железные! У них были самые долгие сезоны в КХЛ. Летние сборы длились больше месяца. Это сказалось не только на хоккеистах, но и на семьях. Все устали!
С таким опытом, разве перед началом плей-офф никто не предполагал, что ЦСКА не пробьётся на высокие позиции?
Нет, видел проблемы. Но я не сомневался — нас хватит энергии. Первая игра это показала. Но потом всё решала психологическая сторона. Мы не были такими сконцентрированными, собранными…
— Вот это чувствовалось.
Мы могли играть. Команда у нас была сильная. Из-за неудач в регулярном сезоне особо не переживали. Готовились к плей-оффу.
Уход
В тот сезон всплыла мысль: самому уйти?
— Нет. Но сейчас я вас удивлю. Хотите?
— Еще бы.
В декабре 2023 года, когда завершилось окно трансферов, предупредил руководство о том, что контракт продлевать не буду. Так как больше не могу, и не хочу обманывать.
— Хоккеисты о вашем решении знали?
— Нет. На них это сильно повлияло бы.
— Так никто вас не отстранял? Не приглашал в «Роснефть»? Не сказал: «Сергей Викторович, вы уволены»?
— Совершенно верно. Все почему-то думают, что меня уволили из ЦСКА. А я ушёл сам, и к тому же вовремя.
После поражения в первом раунде сезона команда все еще ходила на работу?
— Да. До 30 апреля. Пока не закончился контракт.
Почему никто не сообщил о том, что увольнений не было?
Уже никто не желал слушать ничего. Началась волна. Что говорить? В чем смысл отрицать? Думы всё ещё были о матче за выход в финал, пытаясь понять, почему проиграли столь рано.
До сих пор работали бы в ЦСКА, если бы не объявили об уходе?
— Нет, конечно.
— Почему?
— Результат-то неудовлетворительный.
— О чём вы говорите? Две последние серии — два кубка. Была одна неудача. Потому и сразу расставаться?
Вчерашние победы — теперь уже прошлое. Это ЦСКА! Команда очень сильная, бюджет огромный. В первом раунде вылетать недопустимо. Однозначно — вина тренера.
— В апреле близкий друг Вячеслава Фетисова сказал: «Федоров совершил великий поступок — выиграл два Кубка Гагарина подряд, а затем стал виноватым».
— Спасибо Вячеславу Александровичу, из-за меня страшно переживал. Выступал в мою поддержку, даже когда команде не везло. Вам же помнится, что писалось в первый сезон. Но в случае ухода я просто не успевал на все реагировать, объяснять. Думал, руководители клуба как-то прокомментируют: «Никого не увольняли!» Да и было несколько высказываний. Но уже пошла волна возмущения — их не услышали.
— Без вас ЦСКА затеял масштабную перестройку.
— Так.
— Вы понимали, что она необходима?
— Нет. Никто не понимал. Играли неплохо — но не хватило каких-то мелочей. Перед третьим сезоном встречался с руководством. Обсуждали состав. На чем сошлись?
— На чем же?
На рынке нет хоккеистов, способных сразу же интегрироваться в коллектив, в нашу атмосферу. Менеджеры и агенты не желают усиливать ЦСКА. Понимали — хорошего игрока нам не отдадут. Решили кардинально не менять состав.
— Сказали, что не будут продлевать контракт, и коллеги по штабу вас не просили остаться?
В штабе о том же никто не знал. Информацию получил лишь высший эшелон.
— Включая Есмантовича, президента клуба?
— Да, Игорь Вячеславович был в курсе.
Семья
— Вот объявили вы об уходе — и что почувствовали?
Стало намного легче, как гора с плеч. Захотелось совершить невозможное — выиграть три Кубка Гагарина подряд. Прилив энергии! Понял, что все сделал правильно. Думал о жене, о детях. Не пропустили ни одного матча ЦСКА в плей-офф. Даже в Ярославль ездили. Вот это была главная мысль — вернуться в семью. Дети растут, а я их почти не знаю!
— Видели урывками?
Вечером возвращаюсь — уже спят. Рано утром просыпаюсь — все еще спят. В макушку чмокну, прыгну за руль — и на работу. Живем за городом. Без пробок до офиса можно добраться, если выезжать в 7.00. Если позже — будешь тащиться по Новорижскому шоссе два с половиной часа.
Сейчас вам нравится находиться дома? Возраст детей сейчас очень интересен. Когда вы вернётесь к тренерской работе?
— Ну… никогда.
— Мы ничего не понимаем.
— Куда вернуться? В другой клуб на позиции тренера? Никогда!
— Давайте углубимся в эту тему…
Неудобно. Понятия не имею. Могу бесконечно повторять «никогда» — но в жизни всё возможно. Пока ясно, что останусь с семьёй.
Когда-то из футбольного ЦСКА убрали Валерия Газзаева, попробовали другого наставника. Вскоре сообщили: «Валерий Георгиевич, мы вас не уволили, просто дали передохнуть». Что будет, если с вами повторится история?
— Я рассмотрю это предложение. Но только из ЦСКА.
— В другом клубе себя не видите?
Безусловно! Ни тренером, ни менеджером не пойду. ЦСКА у меня в сердце, в душе. Особенно много значат последние двенадцать лет, которые там провел. Но я очень задолжал семье. На Карину и ее маму выпала безумная нагрузка. Первые три года теща помогала растить детей. Я же с утра до вечера в клубе.
— Она с вами живет в загородном доме?
Проводил некоторое время так: не брали сиделок. Если игра — возвращался часам к одиннадцати ночи. В другой раз мог лишь успеть уложить детей спать. Ехал домой, чтобы накормить, напоить, одеть и уложить.
— Жена ставила перед вами выбор: семья или хоккей?
— Нет-нет, наоборот, поддерживала, позволяла спокойно трудиться. А сейчас говорит: «Мы уже скучаем по хоккею! Когда пойдешь тренировать?» Но это несерьёзно.
Рабочая книжка всё ещё хранится в отделе кадров ЦСКА?
— Долго откладывал поездку, всё никак не мог приехать, зато в итоге заехал. Спустя месяцы.
— Это был драматичный момент?
— Нет, совершенно верно. Понимаю вас, — но ошиблись. Ничего страшного! Даже рад был встретиться с людьми, с которыми много лет работал.
Как удалась так быстро захватить два Кубка Гагарина? В чём тайна успеха?
Судьбы сложились так, сошлось очень много звезд. Мне повезло: команда была в хорошей форме. За это огромную благодарность Игорю Никитину. А далее… Не хочу хвалиться, ведь хоккей — командный вид спорта. Наши успехи результат работы всего тренерского штаба. Правда, решение принимать всё равно приходится кому-то одному, и этим человеком был я.
— Каким-нибудь упражнением удивили команду?
Вначале действовал по принципу «не навреди», но потом в тренировках внес изменения. Добавил акцент на атаку и усложнил некоторые упражнения: вместо одной шайбы теперь использую три.
— ???
— В тренировке входа в зону делаю акцент на повторениях. Сначала шайбу завозили туда, потом бросали на ближнюю штангу. В третий раз — на дальнюю, чтобы атакующий игрок подхватил отскок. Все это в рамках одного упражнения.
Штраф
После возвращения из армии у Ивана Федотова с кем-то состоялся сложный разговор?
— Не, уложились всего за пару минут. Обсудили всё, друг друга поняли, и он спокойно отправился на массаж. Я всегда поддерживал Ваню, а в то время особенно.
— Сейчас созваниваетесь?
— Не играю, но слежу за выступлениями в «Филадельфии» и передаю привет через друзей.
— Когда он станет прежним Федотовым?
— Он снова играет за ЦСКА как раньше! Конечно, не сразу, до февраля. Но наша команда так и не смогла ему полноценно помочь. Всю игру оборона работала плохо.
По какому числу наказаний был составлен счёт для футболистов ЦСКА за период из трёх сезонов?
С дисциплиной всё было хорошо. Иногда кто-то немного опаздывал, но это не считалось серьёзным нарушением.
— Рекордные штрафы в вашей карьере?
В НХЛ за дисквалификацию на пять игр зарплата не выплачивается. В «Детройте» это произошло дважды: в первый раз ушёл 300 тысяч долларов, во второй — 430.
— Что натворили?
1994 год, матч против «Сан-Хосе». Всё время меня дразнил Джейсон Мор: тыкал клюшкой в ребра, провоцировал. Ни судья, ни партнёры по команде не обратили внимания. Ладно, подумал я, защищаться самому — так сам. И дождался момента, хорошо встретил этого Мора. Когда он падал — добавил.
— Кулаком?
— Черенком клюшки. В шею. Через пять лет сошлись с другим защитником, Зденом Харай из «Айлендерс». Я упал на лёд, а ему удалось впихнуть клюшку мне в грудь.
— Как штык?
Да. Ещё и держал. Изловчился, попал по шее клюшкой. Свалил его! Представляете, насколько достали?
— Куда ж ваши тафгаи смотрели?
В Детройте служили самые крутые в лиге «полицейские» — Боб Проберт и Джо Кошур. Никого не пропускали, но в некоторых моментах почему-то остались недоработки. Подробностей уже не помню.
В «Магнитке» ты защитил Федора, младшего брата, когда его грубо столкнул Дерлюк из ХК МВД. А этот парень — настоящий силач…
— Еще выше Федора, чей рост составляет 195 сантиметров.
— А у вас?
В той игре не было такого беспредела, как в НХЛ. Судьи своими решениями грамотно нас к потасовке подвели. Плюс эмоции захлестнули. В итоге я с Дерлюком поругались. По-честному скинули перчатки, шлемы…
В «Магнитке» накануне произошел инцидент. Во время игры Сикора начал критиковать одного из игроков. Гончар не стерпел и ударил по нему клюшкой, крикнув «Заткнись!».
— Вы о Петре Сикоре, нападающем?
— Нет, о Мареке, главном тренере.
— Сергей на тренера напал?! Неужели. Ведь Гончар всегда тихий и спокойный, его трудно рассердить. Что же тогда произошло?
Бывало ли в вашей спортивной биографии такое, что вы хотели ударить своего наставника?
— Никогда. Список моих коллег покажет всю вежливость и приличие наших взаимоотношений.
— И ты удивляешься, когда в «Детройте» Скотти Боумэн узнал о предстоящей операции после перелома твоего носа и разгневался словами: «Плохая идея! Ты можешь играть!»?
Врач поставил диагноз прямо: «Завтра в семь утра операция». Потом обнаружили еще и сотрясение мозга. Скотти понял, что на три недели я не смогу играть. Его первая реакция — команда нуждается в очках, у выезда тяжелая ситуация… Но сейчас я это понимаю. Тогда же было обидно, что с переломом носа хотели выпустить на лёд.
— Вы в ЦСКА хоть раз так делали?
— Вы что! Ситуации были разными, но здоровье спортсменов для меня всегда на первом месте. Тем более когда речь о регулярном чемпионате. Плей-офф — другая история. Там никто себя уже не щадит, ребята сами рвутся в бой, как Попов.
Контактировали с Боумэном после того, как он стал тренером? Просили совета?
— Нет, Вячеслав Александрович и я иногда звоним Скотти, но последнее общение было до моего назначения. Более трех лет прошло. Спасибо, что напомнили, в ближайшее время позвоним. Зная это, могу сказать, что Боумэн в порядке, ведет активный образ жизни, хотя в сентябре ему исполнилось 91 год.
Торчетти
Жена Тихонова написала о вас не очень хорошо. Слышали об этом?
— Нет.
Сыну Василию пообещали должность тренера в ЦСКА, но Федоров пришел главным менеджером, уволил всех сотрудников, включая точильщиков. После этого Торчетти с помощниками прибыл и место для Тихонова-младшего больше не нашлось.
Не уволил всех сотрудников, с некоторыми всё-таки завершились отношения, но многие продолжают работать в клубе. Никаких разговоров о назначении Василия Тихонова в ЦСКА при мне не было. Мы хорошо общались, до ухода из жизни он нам помогал. За это время от него не слышал намеков на желание попасть в наш штаб.
— Вы хвалили Торчетти. Но Алексей Морозов, который сезон играл под его руководством в ЦСКА, заявил: «Это самый необычный тренер в моей карьере».
— Стоп. Когда я Торчетти нахваливал?
— Нам же в интервьюДжон трудился кризисным менеджером в командах, которые позже завоевывали Кубок Стэнли. Был помощником у лучших тренеров НХЛ — для меня нет более важного признака. Что он профессионал и разбирается в деле — ставлю свою репутацию!
Хвалить и знать — разные вещи. Нужно это четко понимать. Я изучил резюме Торчетти, поговорил с теми, кто с ним работал. Полетел в Хьюстон, разговорился сам с Джоном. Выбрал его как кризис-менеджера. Способен работать с опытными игроками, за короткий срок собрать боеспособную команду. Не тренер по советскому образцу.
— Морозов сказал: «В той команде у никого яркого сезона не получилось. Не у меня, не у Радулова, не у Сапрыкина. Подбор игроков был хорош. Но американец требовал от нас того, в чем мы не сильны, а то, что умели хорошо, нам запрещал. Например, в большинстве я любил бросать в ближнюю или дальнюю «девятку». Сколько голов забил с одной позиции! Но Торчетти не разрешал посылать шайбу верхом. Твердил: «Только низом!»»
Это не главное. Каждый тренер обладает своими особенностями. Джон был внимателен к мелочам. Но в ЦСКА нужно было ещё кое-что: прежде всего — укрепить работу команды.
— С Морозовым-то вы согласны?
— Его слова верны. Однако причиной неудачи команды и вылета из плей-офф в первом же раунде стало что-то другое.
— А почему?
— Без комментариев. Не хочу выносить сор из избы.
— Этому сору 11 лет.
— И так что же? Впрочем, вы помните, каким был негативный фон вокруг ЦСКА и Торчетти?
— Еще бы.
Много журналистов писали о несуществующих фактах, критиковали Джона и тренера по физической подготовке. Но внутреннюю кухню я даже с хоккейными друзьями не обсуждал. Причины неудачного выступления мне понятны. Не озвучивал их, но делал выводы и как менеджер становился лучше.
«Оскар»
При встречающихся с товарищами по поводу 55-летия кто-то заметил, что праздник был скромным.
— Ха! Конечно, говорили!
— А вы?
— С каждым другом встречаюсь по отдельности. На связи остаюсь. Все как полагается. С кем-то играем в хоккей. Подкалывать — это их мастерство. Я бы, возможно, устроил грандиозное торжество — но кто организует? У меня просто не хватило бы сил, как и у жены. В жизни было столько банкетов, фуршетов…
Какой у вас самый необычный праздничный стол?
В Лос-Анджелесе проходило вручение «Оскара», была красная дорожка и все дела. С братом ехали туда. Играл в «Анахайме». Компания Mercedes преставила нам бесплатно новый Maybach 62 специально для церемонии.
— Ох.
Слишком много времени проводят перед экранами с селебрити — от Элтона Джона до Принса. У меня есть друг, канадец, мы дружим уже тридцать лет. Живёт в Лос-Анджелесе и работает музыкальным продюсером. Именно он подарил пригласительные на вечеринку. На самой церемонии могут присутствовать только те, кто причастен к «Оскару».
— На вас звезды внимание обращали?
— Ни малейшего. Имеют свой мир. Какому-то представили: «Вот, известный хоккеист…» — «О!» И всё. На какой-то вечеринке разговорился с Сэмми Хагаром, вокалистом группы Van Halen. Часа на полтора зацепились языками. В тот момент он с алкоголем завязал, я тоже не пил, шел сезон. Очень тепло пообщались.
Едва оказавшись в Лос-Анджелесе на Аллее звезд, кто-то из нас испытал разочарование: кругом грязь, бродяги…
— Знаешь, я никогда там не гулял. Там рядом, кажется, китайский район?
— Пожалуй, самая удивительная достопримечательность, что видели в Америке?
Много лет мечтал о путешествии по Америке в доме на колесах, но осуществить задумку не удалось. Вождение длительное время изматывает.
— Рекорды в этом смысле были?
В один прекрасный момент решил отправиться из Детройта в Майами на отдых. Это единственное автопутешествие по Соединенным Штатам. Поездка понравилась, хоть и была довольно утомительной. Десять часов в пути, короткая ночевка в отеле — и еще восемь за рулем.
— В Детройте гоняли на Maserati?
— Сначала четыре года ездил на Chevrolet Corvette, его предоставлял клуб бесплатно. Потом взял Gelandewagen. Отличный тоже автомобиль. Как танк. В снегопад — самое то.
— А как вам Maserati?
— Супер!
Максим Сушинский подверг этой марке негативной оценке, заявив: «По сравнению с Mercedes — это словно каменный век. Создается впечатление, будто управляешь Москвичом».
У меня сложились другие впечатления. Я ведь не испытывал Maserati на российских дорогах. У меня здесь был Mercedes. Точно тот, что вручили хоккеистам сборной после победы на чемпионате мира 2008 года. Он долго мне служил.
— Судьба машины?
Страстные поклонники хоккея усердно старались убедить её в продаже. В конце концов она согласилась.
— В ней что-то особенное?
Металлическая планка с надписью «За победу на чемпионате мира 2008 года» на панели. Возможно, по этой причине?
— Сейчас у вас что?
— BMW. 740-я.
— «Стрелку клали»?
Попытался раз испытать. В Германии. Пока ещё играл, прилетел поправить спину. Сначала пробовал иглоукалывание. Результат потрясающий!
— Что было?
После того как иглы воткнули в поясницу, там образовался такой шар… Открылись энергетические потоки, казалось, не лежу на кушетке, а летаю. Двадцать минут — и всё, ни болей, ни спазмов. На радостях сел в Porsche, вышел на автобан и втопил. Увидев на спидометре 270 километров в час, сразу успокоился и скинул скорость.
Гольф
— Что такое в вашем понимании 55?
— Перевернутые 22.
— Прекрасно сказано.
Я не считаю эти числа большими. Всё, что случается после тридцатого апреля, мне доставляет удовольствие.
Есть ли какие-то сигналы из этого периода жизни?
— Наоборот, скорее даже. У меня были серьёзные проблемы со спиной, из-за которых пришлось завершить занятия хоккеем. Сейчас всё в порядке.
— Такое бывает?
Нашёл упражнения, терапию. Всё прошло. Диски в спине были деформированы.
— Стерлись?
Не исчезли, просто утратили свою яркость. Возможна реставрация позвоночника без хирургического вмешательства с помощью инъекций.
— В Москве?
В Германии проколов меня получился такой результат, самого не ожидал. Еще плюс — летом много ходил под нагрузкой. Есть моя собственная методика восстановления позвоночника. Вас интересует?
— Не то слово.
Когда идёшь по траве, а не по твёрдой поверхности, стопа находится под углом. Продавливается. Работают маленькие мышцы-стабилизаторы в позвоночнике. Вокруг здоровые мышцы, но эти стабилизаторы решают всё. Гольф хорошее подспорье. Иногда играю.
— Рядом с вами расположено Нахабино. Это очень практично.
— Не совсем об этом речь. Ты весишь на себе четырнадцать клюшек, полкилограмма или даже полтора веса суммарно. В гольф нужно ходить пешком. Если едешь на машине, это уже не тот гольф.
— Что ж люди ездят?
— Только когда большая толпа. Чтобы всем хватило места поиграть. Но на самом деле — надо идти! Хотите, правду скажу?
— Конечно.
Шестьteen лунок всего. Сначала до девятой не мог добраться! Как будто плита на спине, согнуться невозможно. Садился в машинку, доигрывал раунд так. Но постепенно стал проходить все шестнадцать лунок. Уже без болевых ощущений. Благодаря гольфу укрепил те самые мышцы-стабилизаторы.
— Успехи в гольфе есть?
— Проходил когда-то «Тур Десяти». Четыре дня! По пешим маршрутам! Победу одержал. Но перед этим были три года терапии. Каждый месяц всё улучшалось.
— Призовой фонд был?
— Ха-ха! Вы о чем? Турнир для участников с гандикапом до десяти. Друзья привезли пиво и ещё одну тарелку — вот и весь приз.
— Это ваш единственный трофей в гольфе?
— Не единственный. Но хватит о гольфе.
— В хоккей-то продолжаете играть?
— Два раза в неделю.
— С «легендами»?
— С кем играть не важно. Главное — играть. На минувшей неделе вылетел в Уфу, принял участие в матче памяти Сергея Гимаева.
В прошлом разговоре Вы сказали: «Я любопытный человек и не боюсь экспериментов».
— Готов повторить.
— Последний эксперимент в вашей жизни?
— Трёхлетний опыт работы тренером в ЦСКА. Это было для меня как эксперимент, подобно тому, как гольф, который применяют для лечения спины.
— Когда-то вы употребляли ягоды асаи.
Они все еще есть в моей жизни, но найти их труднее. В свежем виде в России больше не продаются. Зато привозят концентрированный сок.
— Вы же вроде забросили асаи.
— ненадолго. Если будет работать — зачем останавливаться?
Врачи раньше лечили этими ягодами больные локти.
— Да, вылечил их. Асаи очень плотная, жирная ягода. В ней множество минеральных соединений и антиоксидантов. Полезнейшие витамины! Самое лучшее — смазывает связки. Вот ради этого и пил по четыре пакетика в день.
Отравление
Недавно пересекались с Геннадием Величкиным, прежним руководителем «Металлурга». С ним вспоминают вас.
— Добрыми словами?
— По-интересному. Геннадий Иванович поделился наблюдением: «Федоров совсем не трогал кофе. Сказал, что «сушит». В самом деле так?».
Кофе не только обезвоживает. Если стоять без движения, ещё и ускоряет сердцебиение. Это стимулятор, но кровь у нас и так разгонялась: много тренировались утром и вечером. Я понимал, что даже незначительные факторы могут повлиять на физическое состояние, поэтому кофе не пил.
— А сейчас?
— Пью.
Вы настолько контролировали себя, что провели минеральный анализ организма.
— Это было почти 30 лет назад!
— После анализа отвергли многое: сладости, выпечку…
— Белое мучное!
Говорят, спагетти можно есть раз в месяц, но для спортсменов — это основной источник энергии.
Сменил диету из-за того, что организм тратил на переваривание пищи больше энергии, чем получал от нее. Ешь макароны — чувствуешь себя вялым. Нужно питаться продуктами, которые перевариваются долго и постепенно.
— Например?
В молодости можно было всё есть. Но мне исполнилось 27 лет, и в играх чувствовалось недостаток чего-то. Задумался, а товарищ по команде рассказал про минеральный анализ тела. Сделал его и начал разбираться. Понял о еде с высоким и низким гликемическим индексом, о важности инсулина и его уровне. До сих пор живу по этим правилам.
— Что ж вы ели перед матчем?
В меню есть зеленый салат, бульон и разные супы. Также можно заказать коричневые макароны, которые долго готовятся. Предлагаются блюда из мяса, рыбы и курицы.
— Рис?
— Только темный.
— К кока-коле не прикасались с 1990-го?
— В принципе, не припомню, чтобы пробовал её. Такой сладости стороной обхожу и детям запрещаю.
Знакомы были с высокими атлетами, наслаждавшимися колой. Самюэль Это’О пил одну бутылку за другой.
— Я видел такое же. Людям было хорошо.
— Стив Айзерман не такой?
Стиви придерживается правильного режима питания, ведь — это очень важный фактор для долгой карьеры.
И Крис Челиос долго играл. После гулянок садился в парилке на велотренажер и приводил себя в порядок.
— Честно вам скажу — ни разу не видел, как это делает. Но сам Крис мне говорил: «Да, 40 минут кручу тренажер в бане. Смотрю телевизор». Не знаю, какая температура. Было градусов шестьдесят! После этого чувствовал себя великолепно, словно на льду.
— Поражал вас здоровьем?
В советском ЦСКА товарищи по команде удивляли своим здоровьем. Были настоящими крепкими парнями с невероятной выносливостью.
— Кто в первую очередь?
Касатонов, Фетисов и все остальные 11 месяцев в году тренировались с безудержной энергией.
Дмитрий Губерниев утверждает, что каждый день начинается со стакана тёплой воды с лимоном.
С утра пью стакан тёплой воды без лимона, чтобы не навредить желудку. Затем приступаю к приготовлению завтрака для детей.
— Овсянку?
Не вру, каши пока не варил. Не умею. А вот омлет или яичницу с индейкой — запросто.
— В радость вам постоять у плиты?
— Вкусно просто до невозможности! Особенно когда малыши просят добавки. Лично я себе немного позволяю.
— Рука к холодильнику не тянется?
— Вообще не моя история!
— Холодильник ночные просмотры не набирает?
Показатель всегда равен нулю.
В связи с отношением к здоровью и питанию произошел странный случай с Федоровым. Валерий Белоусов в 2010 году после поражения от «Ак Барса» сообщил: «Федоров отказался выходить на лед и дома, и в Казани. Вечером нормальный, а под утро — «не могу играть, отравился». А чем, кто его знает?»
Я не припоминаю эту историю. Если она имела место, то для меня незначительная. Два раза в год случалось сильное отравление, иногда накануне матча. Не могу точно сказать — Федоров отказался играть или нет. Врачи должны были предупредить главного тренера, что человек не способен выдерживать нагрузки.
Валерий Константинович сочёл историю мрачной.
Может быть. В памяти отложилось другое. Отправлялся в Америку здоровым, а во время полета самолетом почувствовал себя плохо. Вирус или что-то съел. Выжил лишь благодаря удаче! Сидел бледным как смерть. Стюардессы подходили: «Что случилось?» Пил только теплую воду и бегал в туалет.
— Вы были действующим игроком?
— Нет, уже закончил.
28 миллионов
— Еще одна история от Величкина. 1994 год, локаут в НХЛ. Вся великая тройка — Буре, Могильный и ты — могла перебраться в Магнитогорск. Играть-то было негде. Отправили на переговоры Могильного…
В рассказе одна правда — играть было негде. В Магнитогорске, однако, быть мне не представлялось возможным.
— А если бы локаут затянулся?
У нас ещё оставалось несколько лет по контракту. Нужно было купить дорогую страховку. Кто согласился бы на это? Нам по двадцать пять лет. Куда идти? Неужели рисковать? Просто сели и дождались начала сезона.
В этом «Металлурге» наибольший заработок составлял 25 тысяч долларов в месяц. Такую сумму получал капитан Михаил Бородулин. Вряд ли вас смогли бы заинтересовать подобными деньгами.
— Повторяю, у нас были контракты. Агенты и президент НХЛ также нас предупреждали: «Не торопитесь, возможно договоримся». Это знали не только мы, но и все 700 хоккеистов. Какой тогда чемпионат России?
— Однако отправились же вы в Нагано на Олимпиаду в 1998-м без страховки.
— Это было.
Вы понимали стоимость страхования и риски получения травмы. Это пугало?
Агент подробно всё разъяснил, так как был профессионалом. Я к этому моменту неплохо подготовился. Затем Леша Ковалев получил травму совершенно неожиданно, и тренеры сборной пригласили меня. Предполагал, что со мной может случиться то же самое. Чтобы хоть немного ощутить командный хоккей, отправился в пригород Детройта и тренировался с юниорами. Но всё равно прилетел в Нагано без игровой практики.
— Риск!
В это время мы стремились заключить новый контракт. Не удалось договориться с «Детройтом», вмешалась «Каролина». Соглашение с ней я подписал предварительное. У «Детройта» был срок — неделя, чтобы найти средства и повторить условия.
— Говорили, у Майка Илича, владельца «Красных крыльев», было 48 часов на то, чтобы найти шестнадцать миллионов долларов.
— Нет-нет, неделя.
Рассказывали, что в Нагано предложили контракт подписать через пролом в ограде Олимпийского поселения.
— Было что-то похожее, помню. С агентом?
— Вице-президент IMG Горячкин.
— Совершенно верно. Подписал договор сидя на корточках. Радовался — всё-таки разобрались, в «Детройте» здравый смысл победил.
За четыре месяца вы заработали двадцать восемь миллионов рублей на бонусах.
— За два.
— Ого!
Зарплата составляет два миллиона рублей. Подписной бонус — 14 миллионов, а ещё 12 — за выход в финал, где обыграли «Филадельфию». Вся информация записана в книге рекордов Гиннесса.
— Нам еще сказали, что после победы в Кубке Стэнли всех игроков «Детройта» наградили деньгами.
— Этого не было.
— Значит, кто-то нафантазировал.
В Аризоне мы ездили по работе. К подписанию контракта решил устроить праздник: ужин всей командой в стейк-хаусе.
На ужинах новичкам ветераны часто заказывали самый дорогой коньяк и проявляли дерзость.
За всё время пребывания в этом месте я не видел такого бесчинства. Счёт даже без коньяка составил немалую сумму – около двенадцати тысяч долларов. По нынешним временам это вполне солидная сумма, поверьте.
Переговоры
— Из-за затягивающегося обмена с «Детройтом» болельщики обрадовались к вам плохо. Вызывали свист, едва вы прикасались к pucku.
Я понял: от любви до ненависти — одно мгновение! Руководство всё свалило на меня, не объяснил правду. В самом деле, выхожу на лёд — зрители кричат. Получаешь шайбу — свист! Очень неприятно.
— Не помог ли победа сразу в Кубке Стэнли?
Нет, происходило это и в остальных моих командах. «Анахайм», «Коламбус», «Вашингтон»…
— Илич обиделся на вас, что так его «отжали»?
— Я никого не отжимал! У меня были личные обстоятельства, о которых говорить нельзя даже сейчас. Мои агенты постоянно обещали повышение зарплаты, но ничего не происходило. В какой-то момент я потерял ориентиры в своей жизни. Хоккей был единственным спасением. А «Детройт» просто отверг новое предложение по контракту.
— В клубе узнали о ваших личных делах?
Конечно. Сразу честно рассказал о них Иличу и менеджерам клуба. Закончил так: «Мне надо подумать». Указал срок — две или три недели. Но всё растянулось на месяцы. Был молодым человеком, не очень разбиравшимся в жизни. Да ещё и агентам поверил.
— Сейчас понимаете, как стоило поступить?
Подписать все условия, которые предложил «Детройт», и продолжать работу как прежде. Важно избегать ухудшения ситуации.
— В деньгах-то выиграли?
Нет ни победителей, ни побежденных — ни мне, ни клубу. Было много негативных эмоций с обеих сторон. В результате в 2003 году я перешел в «Анахайм», подписав пятилетний контракт на 40 миллионов долларов. «Детройт» предлагал по десяти миллионам за сезон.
— Александр Кожевников говорил, что в современном хоккее зарабатывал бы минимум три миллиона долларов ежегодно. На какой контракт в НХЛ мог бы претендовать настоящий Федоров?
Не меньше десятки. Федоровых уже нет. Все игровые стороны: три зоны, игра без шайбы, скорость, личные прорывы… Например, Макдэвид. Хороший нападающий?
— Очень.
— Да, во всем — кроме игры в обороне.
— В остальном не слабее вас?
Трудно сравнивать. И нужно ли? Меня интересует другое. Сейчас Макдэвид — один из лучших игроков лиги, скоро благодаря новому контракту будет зарабатывать 14-15 миллионов в год. Моя зарплата была бы 10-11 миллионов.
— Вы понимали, что были уникальным хоккеистом?
Никогда не думал о таких вещах. Игра приносила много радости, особенно потому что на площадке не встречались серьёзные трудности. Все игровые эпизоды были разрешимы — как в нападении, так и в обороне.
Мистер Помощь
— Вам часто говорят, что вы с годами все больше смахиваете на своего отца?
— Нет. Но я и сам вижу. Нос, лицо, фигура…
— Это внешне. Внутреннее сходство есть?
— Мало. Что отличает людей, которые долго жили в Советском Союзе? Если верят во что-то — верят до конца. Я более гибкий, постоянно анализирую, пытаюсь понять — прав или нет. А папе было трудно переубедить. Прямолинейный. Зато невероятно добрый и отзывчивый. Всегда там, где мне нужно. Я называл его Мистер Помощь. По любым вопросам!
— Последний разговор с отцом?
Начали плей-офф, встретились с СКА в Питере. Накануне он приехал. Вечером в отеле ужинали, поболтались. Обычные разговоры: про дела, маму, Федю…
— Ни знаков, ни дурных предчувствий?
Полностью согласен. Отцу было семьдесят лет, но выглядел прекрасно, жалоб на здоровье не предъявлял. Мы перекусили, потом я отправился подготовиться к игре, а отец поднялся в номер. Там он скончался той же ночью.
— Тромб?
— После вскрытия судмедэксперт написал в заключении — ишемическая болезнь сердца… А дальше я сделал все, о чем попросила мама. Низкий поклон и огромная благодарность Алексею Викторовичу Касатонову и моему псковскому другу Евгению за помощь в организации транспортировки. Из Питера вместе с гробом я полетел на похороны в Детройт.
— Мама так и живет в Мичигане?
— Да.
— В городке Энн-Арбор?
— Нет, там могила отца. А мама — в Бэй-Харборе.
— Сколько ей?
— 76 лет и энергичная! За рулем машина летает, как у Шумахера!
— Интересно, какую?
Audi Q5. Дом Федина недалеко, можно добраться за двадцать минут. У него семья и двое сыновей.
— Бизнес тот же — медицина и недвижимость?
— Нет, там не всё удалось. Семь лет назад он взял деньги и мы купили в Мичигане хоккейную арену. Открыли академию братьев Федоровых, летом проводим тренировочные лагеря.
— Большая арена?
Размер обычный, трибуна рассчитана на двухсот человек. Лед заполнен арендаторами плотно.
— Сколько стоит арена?
Примерно два миллиона долларов. Из-за износа предложили скидку около миллиона. Однако нужно было отремонтировать, купить новое оборудование — компрессоры, заменить системы отопления и кондиционирования. Вложения немалые!
— Хоть отбили?
— Да. У нас весь город катается!
Трамп
— Американский паспорт сохранили?
— Да.
— А квартиру в Майами?
— Не, всю американскую собственность давно продал. С двадцати девятого года постоянно живу в России, в Соединенные Штаты приезжаю нечасто.
В чем причина, по которой Детройт носит прозвище «худший город Америки»?
Сейчас можно безопасно гулять по центру. Нет никакой преступности. В игровые времена лучше было туда вообще не ходить. Действительно опасно.
— Где ж поселились?
Все игроки команды «Ред Уингз» живут за городом. В десяти километрах от центра — мир тишины, комфорта. Там нет ни суеты, ни преступности.
— Скучаете по Америке?
Прошлые восемь лет совсем не идут мне по душе. Кошмарно, что та Америка, которая мне понравилась в тысяча девятьсот девяносто первом году при моем приезде, исчезла. Теперь это просто другое государство.
— Что изменилось?
Конец. Жизнь, люди, связи, мораль.
— Люди стали злее?
— Менее дружелюбны и откровенны, чем раньше. Прежде всего стремятся к богатству.
— Дело еще и в политике?
Конечно. Ее лучше не трогать. Понимаю ребят, получающих удовольствие от игры в НХЛ. Некоторые вещи они замечают. Например, что раньше бензин стоил 20 долларов, а сейчас — 100. Но я говорю о более важных вещах.
Согласен с вашим мнением и ваш брат?
Он также осознает, что Америка изменилась. Хорошо, что Федя с семьей и мама проживают в месте, где люди поддерживают Трампа. Это рабочие из рабочего класса с консервативными убеждениями.
— Объясните, чем хорош Трамп?
— Желает восстановления той Америки, каковой была примерно 15-20 лет назад. Однако реальность этого сомнительна.
— Вы утверждали, что не видите себя в другом клубе, кроме ЦСКА. Что будет, если завтра поступит предложение из НХЛ?
Предложение не отвергну, рассмотрю его. Хотя сомневаюсь, что позвонят. Мне уже 55 лет. Возможно, кто-то в «Детройте» вспоминает о моей персоне и хоккейных достижениях, но в списке претендентов фамилия Федоров вряд ли фигурирует.
— Почему?
Я понимаю устройство системы. Тренеру для работы в НХЛ нужно начать с низших лиг, проходить каждый уровень. Не где-то в Европе, а именно в Америке.
— Ярчайший пример — Сергей Брылин?
Да! Восемь сезонов в штабе фарм-клуба «Нью-Джерси», и в 2022 году повысили до должности ассистента главного тренера в основной команде. За Серегу очень рад.
Собаки
Вы посещаете матчи КХЛ после ухода из ЦСКА?
С утра уже с седьмого часа на ногах, с детьми кручусь. Завтрак, школа, тренировки. У Саши акробатика, у Вити хоккей. Пять занятий в неделю, а по субботам игра или турнирчик. Так что впервые на ЦСКА выбрался в середине декабря, когда по случаю 55-летия на арене поднимали именной стяг.
Выяснилось, что у вас с супругой есть инвестиционная фирма «Федоров Групп».
— Нелепости какие! Мы с бизнесом не знакомы. Карина — хозяйка дома. У меня, правда, был ИП, но продал квартиру — и всё заморозил.
— Что за квартира?
— В «Москва-Сити». Сначала там поселились. Удобно — недалеко от работы. Но через пару лет поняли, что нужно в другое место переехать. Когда у тебя маленькие дети или идешь выгуливать собак, заходишь в лифт на 29 этаже, а потом туда набивается толпа офисных работников — мягко говоря, некомфортно.
— Сколько у вас собак?
Три дворняжки и йоркширский терьер, подаренный Карине в начале их отношений, но уже не живущий.
— А дворняги откуда?
Тимоша появился в доме из приюта. Соню почти сбила машина рядом с офисом «Роснефти» во время сильного дождя. Моя жена везла меня на совещание. Она увидела щенка мокрого и испуганного, — и сердце её сжалось. Жену взяла домой. Третий щенок, Гема, приехал из Улан-Удэ.
— Ну и кличка.
Выходим с женой из буддийского храма. У дверей монах, рядом щенки резвятся. Спрашиваем: «Не против ли вы, если одного заберем?» — «Да пожалуйста». — «Может, и имя подскажете?» Монах приподнимает щенка, видит, что девочка, и говорит: «Гема. В переводе на русский — «названная». Немедленно едем в ветеринарную клинику. Делаем прививки, оформляем документы на собаку — и в аэропорт.
— При строительстве дачного дома разработали проект собственноручно?
В доме американцы часто обустраивают гараж для прямого доступа к кухне и кладовке. Мы сделали то же самое, чтобы при возвращении из магазина не приходилось таскать пакеты через улицу.
Крах
Когда-то вы рассказывали нам о том, что в Штатах случилась полная обнуление, с потерей более сорока миллионов долларов. Позже появились невероятные подробности: ваши деньги присвоил Джозеф Зада. Против вас был инсценирован сценарий вложения в нефть — на его вилле прошел праздник, где актеры играли роль принца Саудовской Аравии со свитой.
Про фамилию мошенника узнали в американской прессе после приговора. Заду дали 18 лет. А остальное — неправда. Не было ни вечеринок, ни виллы, ни принца, ни свиты. Встретился с Задой дважды у него дома. Поужинали, обсудили что-то…
— И все?
— В Лондон летели разговаривать с начальником, скорее всего, это был подставной человек.
— Зада до сих пор в тюрьме?
— Вроде сидит.
— На суд вы ходили?
— Да, я же получил повестку из ФБР.
— Как там вел себя этот аферюга? Каялся?
Мне думается, подобные личности лишены стыда и совести. Этот субъект привел не только меня к финансовой руине, но и многих других: врачей, пожарных, полицейских… Более ста человек пострадали!
Суд постановил, чтобы он вам что-то выплатил.
— Не что-то — 60 миллионов долларов!
— Это с учетом процентов?
— Ну да. Документы у меня есть. Но о чем тут говорить… У Зады нет ни копейки. Банкрот! С одной стороны, в это трудно поверить. А с другой — даже агенты ФБР ничего не обнаружили. Мужчина действительно все потратил.
— Чудеса.
У него не был бизнес, а финансовая пирамида. В первый раз взял у меня взаймы на 90 дней 110 тысяч долларов. Под маленький процент. Вернул 130, в срок. И понял, что я попал на крючок. В дальнейшем уже ничего не возвращал, только просил всё больше и больше, выдавая пустые обещания. А у меня игры, тренировки, переезды. Не было времени сесть и подумать — да что происходит?!
— В какой момент заподозрили неладное?
Мое упоминание о необходимости переслать 200-300 тысяч рублей немедленно насторожило брата. Федя предложил встретиться завтра в Вашингтоне и всё обсудить. Мы разобрались.
— Он тоже на этой пирамиде обжегся?
— Нет. Но почувствовал — что-то странное. Специально прилетел из Детройта. Когда в течение дня осознали, во что я попал, Федя обнял меня и сказал: «Серега, ничего не будет. Надо переступить через это, отрезать все потери и жить дальше».
— Хорошо, брат оказался рядом.
— Да уж. Единственный человек, кто тогда выручил и поддержал, был… У супругов я ещё не было, волновать родителей не хотелось…
— Им-то эту историю как преподнесли?
— Не читали американских газет, но со временем поняли, что я потерял большие деньги. Приехал к родителям и сказал: «Не тревожьтесь, нам есть на что жить. Если продать всю мою недвижимость, у вас будет безбедная старость». О себе в тот момент не думал. Лишь бы их успокоить.
Из подобной ситуации можно извлечь много полезных уроков.
Если ощущаете поражение в партии, сразу сообщайте о нём. В тот же миг скажите родным, агенту, друзьям. Начинайте общение с близкими – станет легче. Пока не зашло слишком далеко. И прежде всего – ограничьте свои потери. В противном случае заблудитесь в собственной душе так сильно, что убытки станут ещё больше.
— Вы ведь никому ничего не говорили?
— Да, это действительно был промах. Хранил до самого конца — пока не приехал Федор.
Этот Зада — настоящий злодей, ненавижу его.
Я никого не обвиняю, кроме себя. Молод и не имел опыта. Работал круглосуточно. Не задумывался о том, куда пересылаются деньги и нужно ли проявлять осторожность.
Зачастую мысли ведут вас обратно к тому потрясению?
Не вернусь вообще. Прошло уже всё. Сначала был в полном отчаянии. Потом взял себя в руки, отключил эмоции и уехал в Россию.
«Вашингтон»
Без финансового кризиса подписали бы договор с «Металлургом»?
Возможно, бы продолжал играть в НХЛ. В Россию всё равно вернуться пришлось бы. У меня ведь была цель — создать семью.
— Американок на эту роль не рассматривали?
Взаимоотношения сложились неудачно. Однако стараться не особенно и прикладывал. Потом появился знакомый с именем Карина…
— Где?
— Я сейчас в Вашингтоне, приехала там на каникулы. В ходе разговора оказалось, что мы не только земляки — оба из Пскова, но и родились в одном роддоме.
— Разница в годах между вами значительна: 1969 и 1988. Не станет ли это преградой для счастья?
— Абсолютно. Вместе мы уже 16 лет.
— Так как вы в Россию возвращались?
Два фактора повлияли на решение: финансовое положение и знакомство с Кариной.
— В «Магнитке» зарабатывали больше, чем в «Вашингтоне»?
Конечно. Зарплата формально осталась прежней, как и в последний сезон в Энхаэле: четыре миллиона долларов в год. Но в США налоги составляют 50 процентов, а в России — 13. Кроме того, бонус за подписание контракта и хорошие премии позволили быстро решить финансовые вопросы.
— В «Вашингтоне» остаться не предлагали?
Клуб странно поступил. Договор завершился. В июне 2009 года в Лас-Вегасе награждали призёров сезона. Меня пригласили на церемонию — вручал я Саше Овечкину «Харт Трофи». Там присутствовали менеджеры «Вашингтона», включая генерального, Джорджа Макфи. Я звонил ему, просил встречи, хотел выяснить своё будущее. В ответ молчание. Даже поговорить со мной не пожелали.
— Обиделись?
Чувство удивления пересилило обиду. Конечно, «Вашингтон» тогда сразу взял 11 игроков по односторонним контрактам. Но и я провел хороший сезон. В Нью-Йорке в серии с «Рейнджерс» забросил победную шайбу в седьмом матче, вывел команду во второй раунд. А главное, мог ещё многое дать молодым хоккеистам — Овечкину, Семину, Бэкстрему…
Будучи уже менеджером, вы планировали выступать за ЦСКА в КХЛ в 44 года.
Несмотря на отсутствие игровой практики, физически я чувствовал себя хорошо и за два месяца подготовился. За 12-13 минут чистого времени мне бы хватило. С учетом травм, которые тогда обрушились на ЦСКА, считаю, что помог бы команде.
— Кто конкретно вам помешал?
— Вышестоящие руководители.
— Правильно сделали?
Приказам никто не возражает, особенно в ЦСКА. Сказали: «Лучше не стоит, репутационный ущерб будет слишком велик».
Книжка
— Что вы себе представляете о своей жизни daqui к пяти годам?
— Дома. В окружении супруги и детей.
— А работа?
— Пока нет желания. Если случится так, что появятся финансовые проблемы — конечно, подумаю. Но сейчас меня всё устраивает. Многие удивляются. Говорят — да скоро заскучаешь, захочешь чего-то нового… Знаете, что отвечаю?
— Что же?
С июня 1986 года, попав в ЦСКА, и до 30 апреля 2024 года вся моя жизнь вращалась вокруг хоккея без перерыва! Тренировки, матчи, разъезды… Попробуйте 38 лет пожить в таком режиме — тогда, наверное, меня поймете. А ещё недавно с горечью осознал, что мало времени проводил с мамой, папой и братом. В какой-то момент потерял их. Постоянно находился где-то рядом — но не с ними. Сколько у нас было разговоров по душам? В лучшем случае раз в год, когда собирались всей семьёй на Рождество.
— С 1 мая по декабрь ваш след исчез. Невозможно было даже дозвониться. Трубку с неизвестных номеров не поднимаете?
— Уже давно.
— Мошенников опасаетесь?
— Не хочу отвечать, не зная, кто звонит.
Кто заинтересован, пусть отправляет сначала сообщение, а затем решаете, звонить обратно или нет.
— В точку!
— Кажется, и в соцсетях вас нет?
— И никогда не было.
— Почему?
— Мне это неинтересно.
— Вы же любите эксперименты.
Мне нравится. Но социальные сети — не эксперимент. Это глупость и пустая трата времени. Не представляю, зачем личные вещи показывать всем.
— В «телегу» заглядываете?
— Куда?
— В телеграм.
— Нет. Ни на какие каналы не подписан.
— Вы что, новости из телевизора узнаете?
— Зачем? Я посещаю различные сайты, спортивные и другие. Достаточно.
Много раз предлагали вам написать книгу. Зачем отказывали?
Я занимался хоккеем, работал менеджером и тренером. Жизнь была полной событий. В таком темпе нет времени на воспоминания.
— Сейчас самое подходящее время заняться этим?
— Нет. Если кому-то нужна такая книга, пусть обратится к ребятам, с которыми я играл. Лучше всё помнят. Многого я подзабыл. Семь сотрясений пережил ведь!
Не стесняйтесь, память у вас хорошая. Сегодня это продемонстрировали.
— Ну, когда разговоришься…
Федоров улыбнулся, посмотрел на часы и протянул губы.
— Давайте завершим нашу встречу, ребята. Три часа уже просидели. У меня котёл уже дымит.