12 октября вечером в Эр-Риде Артур Бетербиев и Дмитрий Бивол выявят абсолютного чемпиона мира по боксу в полутяжелом весе. До этого поединка оба прошли долгий путь, а узкий круг лиц видел не только победы, но и сложности с рутиной, которые за этими победами скрываются. Один из таких людей — тренер Бетербиева. Михаил Романчук — один из тех, кто сформировал Бетербиева таким, каким он есть сейчас. Артур тренировался у него в магнитогорском клубе «Ринг Магнитки» с 2005 по 2007 год и под его руководством выиграл чемпионаты России и Европы.
В интервью «СЭ» Романчук рассказал о победах Бетербиева, его адаптации к уральским условиям, совершенствованию техники бокса помимо удара, противостоянии Макаренко, в котором получил рассечение во время спарринга и проиграл после дисквалификации, победе над Усиком в Калининграде и других деталях из жизни спортсмена.
Почему именно к вам пришел Бетербиев?
В 2005 году во Владивостоке проходили сборы. Чемпионат мира тогда состоялся в Китае. Во время тренировок врач сборной России предложил мне поработать с Бетербиевым. Мы начали совместную работу на сборах, затем появился предложение Артуру приехать в Магнитогорск в конце года, продолжить тренировки и выступать за Магнитогорск и Чечню, откуда он родом. Он согласился и переехал. В конце 2005 года приехал в Магнитогорск, и мы начали с ним подготовку к чемпионату России 2006 года в Ханты-Мансийске, где он занял второе место. А в 2007 году выиграл чемпионат России.
— Артур утверждал, что после визита к вам его карьера пошла вверх. Что же конкретно в этот период способствовало такому развитию?
Его не требовалось мотивировать, мотивация была у него очень сильной. На тренировке его никогда не нужно было настраивать — он всегда приходил готовым, с хорошим настроением. Выполнял очень большие объёмы работы. Очень большие! За этот для бокса короткий период времени он проделал очень большую работу. Что я ему помог? Во-первых, мы немного начали анализировать бои, смотреть. Он начал свою работу в ринге… немного аналитично к ней подходить, думать о том, что делает, для чего это делает. Начали с ним немножко экспериментировать: различные комбинации, различные вариации поведения его в ринге. Он немножко перестал драться, начал более продуманно подходить к системе подготовки. Где-то у нас были спорные вопросы, но он очень коммуникабельный, и мы с ним эти спорные вопросы, спорные углы всегда обходили, решали.
В 2006 году спортсмен отправился на чемпионат Европы, одержал победу и успешно провел все бои, что также стало одним из его достижений. А в 2007 году он выиграл чемпионат России. Там был непростой бой с Ковалевым, но нужно учитывать, что перед чемпионатом спортсмен сильно болел. У него был отит правого уха, и вопрос участия в турнире вообще оставался открытым.
— Он вышел на ринг с такой болезнью?
Да, это заслуга доктора, работавшего с командой в то время. Ему приходилось колоть уколы каждые четыре часа, даже ночью. Доктор вставала всю ночь, чтобы сделать ему уколы. Скорее всего, чемпион выиграл благодаря огромному желанию. А доктор помог ему это желание осуществить.
Вы имеете в виду, что доктором является ваш супруг Елена Михайлова?
— Да, теперь уже супруга моя.
— Она же тоже тесно общалась с Артуром?
Да, тогда Давида Айрапетяна и Артура Бетербиева вела она. И в спортивной фармакологии, и в разделе просто их здоровья — массаж. Все время на соревнованиях была с нами. Достаточно сказать, что утром, когда после зарядки заходили в гостиницу, там их ждали всегда горячий куриный бульон, бутерброды с красной икрой. Артур привозил черную икру, хороший завтрак делали, потому что уже в 12 начиналась программа, и им надо было чем-то энергетически восполнить свои потери. Ну, она ими очень плотно занималась — 2006-2007 годы. Ну, и показали результаты. Единственное, результат на Олимпиаде не показали, но в тот период уже с ними не работал.
— С Артуром после переезда стали более углубленно изучать тактику, да?
— Да, вот эти технико-тактические заготовки. Потом я в команду пригласил трех боксеров: Колю Юрова из Липецка, Петю Краснопеева из Челябинска. Они были примерно в весовой категории Артура. Потом магнитогорский был тяжеловес — Леша Зубов. И я создал такой тренировочный процесс, что они помогали и работали на Артура. Артур с ними сотрудничал, и все вместе росли. Хорошая рабочая атмосфера была в зале. Они менялись как спарринг-партнеры для него. Я понимал, что каждый из них один противостоять Артуру не мог, но я их менял через каждый раунд или видя, что им тяжело. А Артура в своей работе этой не менял, он оставался в ринге, и эти ребята и сами выросли как спортсмены, тренируясь рядом с Артуром, и как бы они помогли Артуру в подготовке, в его становлении.
— Читал интервью Артура, когда в Магнитогорске находился. Говорил о том, как сильно скучает по родине, по семье. Чувствовали это, замечали?
Конечно, я не помню точно, но, кажется, у него было два или три перелёта в год из Магнитогорска домой. В то время он не был обременён семьёй, но очень скучал по маме. Я помню, да, он всё время скучал. Ну, не так, как маленький ребёнок хотел к маме, но всегда не против поехать домой, съездить к маме. Но всё равно у него всегда на первом месте стояли рабочие моменты. Если это не мешало тренировочному процессу, то он пользовался тем, что ехал домой к маме. А так у него всегда на первом месте стояло что-то создать, что-то сделать.
— Вначале боксёрской карьеры Артура его обучал старший брат Абакар. Каким вы считаете его вклад в развитие Артура?
Вклад такой же, как у брата, единомышленника, близкого человека, всё равно Артур всегда слушал того, что говорил брат. Сам не занимался боксом и не имел глубоких знаний в этой области, как его брат. Но никогда не мешал тренировкам, всегда помогал, был рядом. И если возникали сложности, старался их устранить.
— А он тоже в Магнитогорске жил?
В Магнитогорск приезжал периодически, но в тренировках не участвовал. При выезде в сборную команду России он также приезжал. Почему? Потому что ему в сборной России нужен был. Если были нестыковки с руководством сборной команды, то Абакар ходил и решал их.
Многие удивляются, откуда у Бетербиева такой несоветский стиль, он более нокаутер. Как вы можете это объяснить? Ведь прежде чем стать профессионалом, он долго выступал по любителям.
Артур действует скорее так: активно поджимает противника и наносит выборочные удары. Не все его любительские бои заканчивались нокаутом, в профессионалах у него немного другая работа. Потому что профессиональный бокс — это другой вид спорта, отличающийся от любительского во многом. Можно сравнить это с настольным и большим теннисом: оба вида объединяет слово «теннис», но это разные виды спорта. То же самое с любительским и профессиональным боксом. Мое мнение, которое я заработал, работая с любителями и профессионалами в Канаде два года — это буквально два разных вида спорта с разными подходами к тренировкам.
Благодаря большой работоспособности Артуру удалось быстро перейти из любительского бокса в профессиональный. В профессиональном боксе техника более ударная, перчатки другие, поэтому многие его поединки завершаются явным преимуществом. Не всем удается такой простой переход из любительского в профессиональный бокс, как это сделал Артур.
Многие говорили, что Артур в команде опускал даже тяжёлые упражнения. Вспомните его тренировки с Романом Романчуком?
— Нет, во времена моей работы в сборной команде у нас хватало спарринг-партнеров весом 81 кг, ребята 75 кг — для отработки хвата достаточно было пар. С Ромой Романчуком Артур стоял, но же недовеском для этого веса не был. При мне он боксировал в 81, после меня ушел в первый тяжелый вес. Боксировали на уважении друг с другом больше, и я тоже подсказывал обращать внимание больше на защиту. Не надо было с Ромой Романчуком стараться драться или перебивать его. Так, чуть-чуть на чувство шлифовалась защита. С Чахкиевым? С ним стояли в парах да. Ну, и в каких-то моментах, опять же это мое мнение как тренера, где-то даже было Чахкиеву тяжеловато с Артуром стоять в парах.
— Вы уже не видели спарринга Артура с Дмитрием Биволом? Ведь это было в двадцать восьмом или двадцать девятом году.
— Нет, я уже трудился либо в Китае, либо в Казахстане… В сборной команде не присутствовал как личный тренер Артура и Айрапетяна. Ну, я не их личный тренер, у Давида Айрапетяна был свой личный тренер. С Артуром — да, я много работал, а у Давида Айрапетяна был прекрасный свой тренер, Валера Энтальцев покойный, царствие небесное. С Давидом у нас и сейчас хорошие близкие отношения, мы часто общаемся. Я больше консультировал Давида и подсказывал.
— У Артура железная дисциплина. Был ли хоть раз случай, когда его задержала нерадивость или прогулка по тренировке?
Нет, такого не было. Мне всегда импонировала в нем три составляющие достижения результата: он ел, спал, тренировался. Потом он никогда не отвлекался на телевизионные программы. Редко с Давидом Айрапетяном ходил в кино, но только в кинотеатр. А вот телевизионные программы и всякие шоу, эту всю белиберду, которую по телевизору показывают, он ее никогда не смотрел. Смотрел только то, что нужно для боевой практики. Выборочно мы там подбирали — какие-то стили боев посмотреть, по манере, похожей на него или на его предстоящих соперников.
Завтрак, обед, ужин — всё время бокс по телевизору. Что-то смотрели, что-то обсуждали за столом, и внимание никуда не рассеивалось. Религия занимала важное место, дисциплина тоже была на высоте.
— Артур вспоминал слова сказанные тебе после того как его выбрали первым номером на чемпионат Европы вместо Макаренко: «Все-таки есть твой Аллах». Ты тогда считал, что Макаренко должен был поехать? Какова там доля везения?
— Нет, нет, нет. Артур уже был лидером сборной России, и я как тренер думал, что Макаренко должен поехать. Я делал все возможное, чтобы Артур отправился в Европу. И там ему помогал, чтобы он стал чемпионом. Это был его первый шаг в профессиональном боксе. Он же сначала выиграл Европу, а потом на следующий год — Россию.
В финальном поединке чемпионата России 2007 года был сложный бой с Ковалевым. В остальном, даже в финальном бою с Макаренко, победа была легкой, сомнений не было. В 2006 году его дисквалифицировали на чемпионате России. Это спорная дисквалификация. Но обсуждать ее не мне, это прерогатива судей, которые дисквалифицировали за удар ниже пояса.
Думаешь, ему три раза удалось ударить ниже пояса в том поединке?
Бой был спорным. Перед боем с Макаренко нас задергали из-за предыдущего спорного боя Макаренко с боксером Мишей Галой, который тоже хороший боксер. Там Гала наносил удары по ходу боя, но победа была присуждена Макаренко по аут-классу — 20 очков разницы между боксерами. Мне это в полуфинале не понравилось. В финальном бою с Артуром мы выбрали тактику построения боя на первом, втором и третьем раундах. Перед выходом к рингу нам сказали: «Если вы не выиграете за два первых раунда, то проиграете аут-классом, как Гала».
Выходя к рингу, мы снова начали перестраивать тактику боя, поскольку судейский корпус установил время работы полтора раунда вместо трёх. Мы стали немного действовать беспорядочно, и я, возможно, неправильно себя повел в углу. Сейчас тяжело судить об этом. Я говорил Артуру: «Не бьёте по животу, не надо бить по животу. Сейчас дисквалифицируют». Он тоже был на взводе. Возможно, виноват я, так как он меня не услышал. В итоге судья лиги нас дисквалифицировал.
Спартак с Макаренко в Чехове накануне чемпионата Европы в Пловдиве. Был или рассечение, или перелом…
Прошло немного времени, едва спарринг начался, как Макаренко сдвинулся влево, начал смещаться. Артур ударил вразрез, и я помню правую бровь Макаренко — разрыв получился 6 сантиметров. У Артура такой хлесткий удар, жесткий, он как-то вскользь пробил по движению и рассек на 6 сантиметров. Женя Макаренко тоже хороший опытный боксер, все прекрасно, но здесь наверху, наверное, было где-то распределено — Всевышним, что должен был поехать к Артуру, и он поехал на Европу. А Макаренко не смог физически принять участие, потому что такое рассечение долго заживает.
В прежних беседах Артур рассказывал о том, что уральские холода были столь сильными, что о них всегда помнит. Чувствовали ли вы, как ему было неуютно в подобных условиях?
В Ханты-Мансийске во время бокса зима была глубокой и очень холодной. Разместили спортсменов не в гостинице, а в построенном доме с окнами, дверями, отоплением, ванной, но без шторок и кухни. В таких квартирах проживали во время ханты-мансийского чемпионата. Условия в Якутии были более комфортными. Как южанин, рожденный и выросший в Узбекистане, я не люблю морозы до 30-40 градусов. В Магнитогорске на улице тоже было холодно, но в залах, где работали, тепло. Поскольку Давид Айрапетян тоже человек южный, ему там, наверное, было грустно, как и его товарищу.
— Помнишь первый поединок Артура с Усиком, в 2007-м, в Калининграде? Ты ведь вместе с Артуром был?
Последний раз я занимался подготовкой Артура к бою. После этого больше не работал с ним. Был интересный бой: два серьёзных соперника встретились. В чём-то Артур был сильнее, в чём-то точнее, где-то быстрее. Я точно помню, что это последний раз, когда готовил его к поединку.
— В 2017 году вы с женой побывали в Монреале по приглашению Анны Ревы, менеджера. С тех пор вы больше не встречались с Артуром?
— По какой причине? Встретились в зале. Не в его рабочем зале, где он стоял в парах, а в монреальском зале, где проходили Олимпийские игры 1976 года. Там мы и пересекались, Артур туда часто приходил. Тренер по ОФП проводил с утра тренировки. Мы всегда здоровались, встречались тепло, поддерживали отношения.
Кстати, если вспоминать молодого Артура, любил ли так же, как сейчас, работать железом?
У него всегда было огромное желание работать. Он любил железо и штангу, и являлся одним из сильнейших в команде. У него были рабочие мышцы по силе. По коэффициенту удар он был самым сильным в своей весовой категории. Я не знаю, был ли у Ислама Тимурзиева удар посильнее или нет. Ислам был больше [весом], за 100 кг, а Артур — 80 кг. Но по силе удара они, мне кажется, были равны. Или даже у Артура удар был посильнее и жестче, чем у Ислама, когда проводили замеры на приборах. А по силе жимовой он был одним из самых сильных в команде, потому что результаты его были выше, чем у тяжеловесов.
— Вы упомянули Ислама Тимурзиева. Понимаю, что в то время в Магнитогорске вы с ним были друзьями, часто проводили время вместе. Что вы можете рассказать о вашем совместном творчестве?
Мы всегда были единой командой, совместно питались, отдыхали и тренировались. Религия объединяла — в пятницу я всегда организовывал тренировки таким образом, чтобы успевали посетить мечеть. При составлении плана учитывался фактор их посещения мечети. Старался, по крайней мере. Ну, если уже были важные соревнования, то не получалось, но старался, понимая важность этого для них.
— Был ли характер спаррингов откровенным соперничеством или скорее демонстрацией уважения?
— Между собой никогда не тренировались в поединках. Только в рамках совместных действий, например, когда играли с чувствами или обыгрывали ситуацию. Но настоящих спаррингов у них не было.
— А если вспомнить спарринги Артура с Сергеем Ковалевым в команде, вы их видели?
Конечно. Сергей такой же коммуникабельный, отзывчивый и открытый парень. У нас с ним хорошие отношения, как и между его коллегами. Что нам делить-то? Нормальные у всех отношения. Когда он был в сборной, я всегда видел, что никаких конфликтных ситуаций с Сергеем не возникало.
— Что-нибудь запоминающееся было в спаррингах?
В отработке я попросил Артура выполнить задание на раунд, и он его превосходно исполнил. Тогда ему стало понятно, что с Мишей Гала не обязательно драться, можно и по-другому взаимодействовать. Артур понял, что есть манера боя, которая не предполагает только силовые методы, а может основываться на обмане и хитрости. В любом случае, он всегда стремился выполнять поставленные задачи и был коммуникабельным в этом плане.
— Вы говорили о вашей жене и том, что она лечила Артура. Как сильно Артур страдал в то время?
Травмы всегда есть у боксеров такого уровня. Правое плечо у него, кажется, все время побаливает. Стараются с помощью массажа и электрофореза помочь. Я помню, даже жена со своими аптечками ходила за Артуром. Там был электрофорез, она его импульсами какими-то постоянно стимулировала, чтобы травму эту… Единственная у него травма была правого плеча, а так он как скала — от него только удары отлетают.
— Вы говорили, что поединок его с Усиком в Калининграде был для вас последним в роли тренера. Но я полагал, что вы разыграли матч перед Олимпиадой, не так ли?
— Разрыв произошел до мирового первенства в Чикаго.
Есть ли причина, по которой пути разошлись?
Данная причина не относится к нашим взаимоотношениям с Артуром, нет. Причина внешняя. Вероятнее всего, главную роль в расставании сыграли мои внутренние факторы.
Вы говорите о том, что согласились с предложением из Китая?
— Нет, нет, нет, я ещё в 2008 году трудился в России, просто не принимал участие в сборах национальной сборной России.
— Из-за чего не ездили?
В 2008 году у меня сложилась непростая рабочая ситуация. Первая семья распалась, было тяжело. С 2007 года начались семейные разногласия, и как многие в такой ситуации я искал выход путем чрезмерного употребления алкоголя.
Скоро Артуру предстоит поединок с Дмитрием Биволом. За кого будет поддержка?
Я болеть буду только за Артура, и всё, что могу, попрошу Бога… Мне нравится и Бивол как человек, и как боксер, и манера боя. Очень сложным будет бой у них. Всё решат случай и удача. И я буду молить Бога, чтобы случай и удача были на стороне Артура.
— Вы вообще общаетесь с ним? Связываетесь ли вы сейчас?
— Нет, мы сейчас с ним не на связи. Перекидываемся приветы через Давида Айрапетяна. Давид Айрапетян с ним на связи, а мы как-то так получилось… Я часто менял телефон, и потерялась связь. Сейчас такой связи нет, не перезваниваемся. Ну, через вас я пожелаю ему победы, чтобы у него всё сложилось, получилось. Будем болеть за него. Я помню, на чемпионате мира в Чикаго боксировал в финале, а меня не было на финальном бое, я уже тогда был вне сборной команды России, работал только в Магнитогорске. И я помню этот финальный бой — я тоже вместе с Артуром прыгал по квартире и делал бой с тенью. Такой сложный бой, Артур его выиграл. К сожалению, это у нас болевая точка, вот это судейство. Там судьи решили исход боя в другую сторону. Конечно, безоговорочно там победа была Артура, ну, и ее у него отобрали наглым способом и присудили победу узбекскому боксеру (Аббосу Атоеву). Прим. «СЭ»).
— В то время главный тренер сборной был Александр Лебзяк. Вы общались с ним? Были ли у вас обсуждения о Артуре?
Я могу рассказать о нём как о боксёре. Великий боксёр, величайший, пожалуй. А как главный тренер — возможно, всё делал правильно, а может, и нет. Есть такое мнение о нём… но не от меня, у меня к нему нет вопросов. Может, он и поступил правильно со мной, может, так и должно было быть.
— А сейчас вы в России находитесь?
Да, я сейчас в России. Здесь есть предложение о работе по организации разных моментов.
Как вы представляете себе ход боя между Артуром и Димой?
Я думаю, бой будет очень сложным, потому что мне и Бивол очень нравится как боксер. Преимущество Бивола — его ноги, длина рук, маневренность и мотивация. Он тоже мотивирован, настроен на победу. А Артур — это огромный опыт. Артур будет идти на сближение из средней и ближней дистанций, войти туда и что-то сделать. Артуру нелегко будет пройти заслон ударов, преодолеть дистанцию и маневр, который наверняка Бивол будет использовать. У Бивола немножко руки длиннее. Он это очень хорошо и эффективно использует.
У Артура грамотная команда и хорошие тренеры. Сам Артур также обладает знаниями, ему нужно ограничить Бивола в передвижении и маневрах, прессинговать его и поджимать. С первых раундов следует отбивать удары по животу, чтобы в последующих раундах было легче. Если Бивол перестанет маневрировать на ногах, Артуру будет проще. По ходу боя будут корректировки, так как встречаются два боксера такого класса. Бой будет интересным, болеть будем за Артура. (Смеется.) Пусть Бивол не обижается, ещё хороший, классный боксер, но всё же за Артура переживаю.