30 августа вечером в Череповце пройдёт турнир «Бойцовского клуба РЕН ТВ». В главном поединке Алексей Папин сразится с Феликсом Валерой. Также в мейн-карде состоится бой Кевина Джонсона против Шона ТернераДжонсон, получивший недавно паспорт, выступает теперь за Россию. В интервью «Спорт-Экспрессу» он поделился историей о своей карьере, рассказав о том, как пил виски с… Виталием Кличко, жил дома у Тайсона Фьюри… прекратил заниматься спортом после поражения в схватке против… Энтони ДжошуаИ любил слушать гимн США с энтузиазмом, но всё же не считал себя американским патриотом.

С травмированной рукой вышел на поединок против Кличко, отказаться не собирался.

Твоего первого настоящего серьёзного соперника звали Тимур Ибрагимов. Ты его помнишь?

— Да, это был мой четвёртый поединок. Произошло это в Неваде, где температура достигала 48 градусов Цельсия. Прим. «СЭ») на улице. Было жарко.

После боксёров, превосходивших по уровню Ибрагимова лишь в одном отношении — количестве побед (13-0), встреча с ним стала испытанием.

Я всегда никого не боялся. За свою карьеру хотел драться со всеми. Когда был молодым, мечтал биться с сильнейшими — этого мне было достаточно. Но лучшие тогда не хотели драться со мной, понимаешь? Я был очень молод и быстр, и на большие поединки ушло много времени. Очень много!

— Через пять лет после поединка с Ибрагимовым ты одержал первый бой за чемпионский титул, и противником стал Виталий Кличко. Как ты собирался выиграть?

Я собирался атаковать его, и в четвёртом раунде это сделал. У него было открытое рассечение. Леннокс Льюис также действовал — ударил его по глазу. Цель моей стратегии заключалась в том, чтобы разбить ему глаз, ослепить на один глаз и начать бить. Но он был очень длинным и ловким, а я мог использовать только одну руку. Всякий раз, когда я сражался, не использовал правую руку.

Несколько лет назад у меня была операция в Германии на руке. Когда я хотел отказаться от боя, сказали, что поставят против Кличко Шеннона Бриггса. Я ни за что не откажусь от боя за звание чемпиона в тяжелом весе прямо сейчас, потому что потом этого шанса может и не быть. Не собирался отказываться, так что бился одной рукой. Если посмотреть бой, я ни разу не выбросил удар правой рукой — было невозможно.

— До боя вы одержали три победы нокаутами.

— Да, Девин Варгас, Мэтью Грир и Брюс Элтон по очереди.

— Эти победы добавили уверенности перед боем с Кличко?

Не из-за побед. Это было время моего роста, и я ощущал его в спаррингах. Знаешь, если ты обладаешь силой удара или таковым не являешься, то это сразу видно. Ты сам это увидишь. В начале карьеры я не обладал силой удара, мощь пришла ко мне позже.

— До боя с тобой у Кличко было десять побед нокаутом и лишь одно поражение от Леннокса Льюиса. Тебя этим гордое чувство того, что ты продержался все раунды против Кличко?

— Да, он очень силен, очень мощен. Пытался убить меня. Удары по голове были реально сильными, настоящими. Но я был так уверен в своей скорости и подвижности, будто по мне никогда не попадут. Вероятно, пропустил в этом бою три очень-очень-очень мощных удара. В остальном больше ни разу не пропускал, ни разу. Когда только начал заниматься боксом, первым чему научился, была защита. Ничего не узнавал об атаке. Сначала учились защите. И моя защита очень хороша.

Ты когда-то говорил, что удары Дюбуа болеют сильнее ударов Кличко? Это было всерьез?

— Нет, это правда.

— Кто в твоей карьере бил сильнее всех?

— Алекс Леапаи из Австралии.

— Не Кличко, не Фьюри, не Джошуа?

— Нет, Алекс Леапаи физически сильнейший боксер, кого мне довелось встретить. Не только в бою — я потом возвращался в Австралию, жил там некоторое время, и мы ежедневно спарринговали. Мощный человек.

В швейцарских горах выпивали виски с Кличко для тепла.

— Перед боем вы вместе с Кличко участвовали в съемках рекламной ролика в швейцарских Альпах. Помнишь эту поездку в горы?

— Да-да. Самая высокая точка Европы, это никогда не забудется.

— Что помнишь о той поездке?

Воздух был разреженным, кислорода недостаточно, а рекламу снимать надо было. Это было безумие, тяжело дышать. Два шага – и сильная одышка начинается. Восемь глубоких вдохов для двух шагов. Некоторое время понадобилось, чтобы прийти в норму, но всё же мы оставались в замешательстве. Ещё был морозный холод, так что пили виски, чтобы согреться. Каждый раз, когда пролетал вертолет, приходилось раздеваться, чтобы оператор снял нас, как будто деремся. Потом опять кутаться – и снова пить виски, чтобы согреться. Алкоголь был единственной вещью, которая помогла нам пережить это.

— Во время употребления виски произносились ли приятные фразы?

Виталий — не Владимир. Я знаком с Владимиром двадцать лет, с ним можно говорить, английский у него хороший и свободный. В то же время английский Виталия был плохим. Так что он не говорил, особенно с таким парнем, как я, кто говорит быстро. Нам не было смысла завязывать беседу. Он всегда мог использовать переводчика или кого-то, кто говорит на английском и может перевести ему. Английский его я понимал лучше, чем его. Владимир же говорит отлично, всю его речь можно понять. Виталий сейчас хорошо говорит по-английски, но тогда так не мог.

— До боя ты критиковал Кличко и называл себя «Кока-колой», а его — «Пепси-колой». Была ли у тебя нелюбовь к нему?

— Нет, я уважаю наследие, которое они оставили. Нужно помнить, что они были чемпионами долгое время. Боролись с лучшими, оба Кличко. Так что для меня неуважение к ним ради медиа и хайпа — это одно. В реальной жизни я бы никогда не стал показывать неуважение ни одному из них. Боролись с настоящими чемпионами, буквально рисковали своими жизнями. И иногда я ностальгирую и смотрю этот бой между ними и Ленноксом Льюисом. Его глаз почти выпал из глазницы, но он не хотел отказываться от боя и вышел из себя, когда поединок остановили. Это война… мне нравятся воины, я их уважаю. Так что это был просто треш-ток, я не собираюсь переходить на личности и копаться в человеке. А треш-током я легко могу заниматься с кем угодно.

В доме у Фьюри я проживал, дружим хорошо.

— Перед боем с Тайсоном Фьюри появилось много обсуждений в прессе. Было ли такое мгновение, когда Фьюри вывел тебя из себя?

— Нет, ничего такого. Мы просто использовали медиа максимально. Потому что Фьюри не собирался драться со мной, ему нужно было встретиться с другим бойцом, но за восемь дней до боя позвонили мне: «Хочешь побить?», я сказал, что проблем нет. Я ни дня не тренировался, поехал в Вегас и сказал Джеффу Мейвезеру: «Эй, ты можешь привести меня в лучшую форму, в которую возможно?»

— Вы с Фьюри выглядели злыми на пресс-конференции.

Люди должны осознать, что всё это для привлечения внимания прессы. Это был просто пиар-ход. Я проживал дома у Фьюри, об этом мало кто знает. Мы с Фьюри хорошие друзья. Нельзя вести себя агрессивно по отношению к кому-либо после завершения боя. Мы спарринговали вместе в Канаде, Англии и других местах. Мы можем говорить всё, что угодно, но в реальности всё будет совершенно иначе.

— Так ты его завел к себе?

Это произошло, когда он проживал в Болтоне. Жил он прямо над спортзалом, где я впервые познакомился с Шоном Тернером.

— Во время спаррингов с Фьюри случались случаи, когда его приводили в несостоятельное положение?

— Нет, никто этого не делал. Никогда не видел, чтобы кто-нибудь его ронял. Возможно, в другом лагере это было, но пока спарринговал с ним, никогда не видел, чтобы кто-нибудь приближался к тому, чтобы его уронить.

В ходе боя с Фьюри было ли что-нибудь, чем ты остался удивлён или поражён?

Нет, я просто слышал, что его угол сказал ему: «Перестань пытаться нокаутировать его, ты устанешь. Ты не сможешь его нокаутировать». Это был самый умный совет, который ему дали. Было всего восемь дней на подготовку к этому бою, и он не собирался меня нокаутировать. А если бы он устал, у меня был бы шанс его достать. Но он такой длинный… Тебе нужно нанести шесть ударов, чтобы добраться до него, и еще четыре удара, чтобы попасть по нему. А я не был в подобающей для этого форме. Если ты посмотришь бой, ты увидишь, что у меня не было никакой подготовки, вообще никакой. Было трудно добраться до него, было трудно его ударить. Я устал к тому времени, как добрался до него. Но единственное, чего он не собирался делать, — это нокаутировать меня. Я это знал. В этом я был наиболее уверен.

Не понимаю, как Джошуа сумел меня свалить справа.

— После поражения от Энтони Джошуа ты принял решение завершить карьеру.

— Да, меня не было полтора года.

— Почему ты принял это решение?

В семье были трудные периоды, сложные, душераздирающие ситуации. Дошло до катастрофических событий. Мне пришлось отойти. Я был уверен, что со мной случится плохое и в боксе. Ментально я не чувствовал себя собой. Я словно умер. В личной жизни происходили очень плохие вещи, на это не хотелось фокусироваться. Поэтому я взял год перерыва, и кое-что изменилось после переезда в Германию. Именно тогда я решил вернуться.

Что побудило тебя передумать и вернуться?

Я сменил обстановку, переехав из Америки в Германию. Пришлось уйти, но это оказалось наилучшим решением.

— На прессе перед боем с Джошуа сказал, что у него слабы удар, и ему можно не поднимать руки слишком высоко.

— Не понимаю, как правой рукой он меня уронил. Никто больше так не делал. Что-то было не так. Даже сейчас не всё ясно… возможно, однажды правда станет известна. Если следили за моей карьерой, видели, что меня били жестко правой рукой. Ранее спарринговал с Джошуа. Я, Диллиан Уайт и Энтони Джошуа спарринговали вместе в Австрии. Знал, может ли он ударить сильно или нет.

Я знаю, что Диллиан Уайт бьет сильно, это бесспорно. Я осознаю, что Деонтей Уайлдер обладает силой удара, я спарринговал с ним в начале его карьеры и не мог продолжать из-за его мощных попаданий по партнерам по тренировкам. Он приезжал ко мне из Алабамы в Джорджию для спаррингов. Поэтому я знаком с силой удара людей, ведь лично sparрировал с ними. В то время я заявлял в интервью, что ставил все на то, что Джошуа не сможет меня уронить. Но как он меня уронил — в этом было что-то…

В поединке против Нганну Джошуа не продемонстрировал силы ударов?

— Каждый действует энергично. Силу первого можно наблюдать, а вот сила Тайсона Фьюри — это тайны. Это притворство. Как зовут левшу из Украины, чемпиона? УсикТы не видишь его силы, но она настигает тебя. Как Диллиан Уайт. Есть боксеры, чьи удары видно — Дэвид Туа. Когда он бьет, сила видна. Джордж Форман, Рон Лайл — тоже понятно, что мощно. Разница между скрытой и обычной силой огромна. Я не боюсь видимой силы, меня пугает та, которую не видно.

«Укажи одного бойца с массой как у Усика, сражающегося так же мастерски. Крис Берд был единственным. »

Ты дрался и с Агитом Кабаелем. Считаешь ли ты его будущей суперзвездой в тяжелом весе?

— Нет-нет-нет.

— Он смог нокаутировать Арсланбека Махмудова.

Я знаю, что он нокаутировал Арсланбека. Я отдаю ему должное за то, что принял этот бой. Потому что ни один тяжеловес в Америке, ни один в мире не хотел драться с этим парнем. Его называют русским львом, белым львом, примерно так. Никто не хотел с ним драться, и я уважаю Агита Кабайела за то, что согласился на этот бой. Потому что мне звонили и просили приехать в Канаду, чтобы провести его. Мне предлагали подраться с ним в Канаде — мы с его тренером Сэмом Риверой хорошие друзья, мы жили вместе в Колумбии, в Боготе. И я даже позвонил ему, чтобы понять: наш бой — это реальные новости или фейк? Или кто-то меня разыгрывает? Он сказал, что нет, это правда. Так вот, я был в Германии, работал над другими делами и не смог принять этот бой из-за ограничений, связанных с COVID-19, нужно было ставить прививку.

— Какой бой тебе наиболее похвален?

— С Алекса Леапаи встретился. Видишь шрам над глазом? За пять дней до боя мой спарринг-партнер ударил меня головой и оставил рассечение, на которое не могли наложить швы. Мне склеили рассечение, и я всё равно принял бой. В первом раунде он порвал мне шрам перчаткой, и я все равно дрался с ним девять раундов и нокаутировал его, видя одним глазом.

— Вы говорили, что если бы Фьюри сражался так же, как с Владимиром Кличко, то Усик его и не зацепит. Результат вас удивил?

Усика нет стиля. Спортивная подготовка для него нужна, чтобы быть похожим на Усика? Назови мне тяжеловеса, кто дерется как Усик. Только Крис Берд был таким. Нужно заставить спарринг-партнеров делать много разных вещей: не один стиль, а шесть. Это нужно сделать, чтобы стать похожим на этого человека.
Потому что он не делает то же самое, у него нет тех же рутин, он не выбрасывает повторяющиеся удары, не придерживается определенных режимов атаки, просто спонтанные вещи – это опасно. Потому что нет никого, кто делает так же. Фьюри нужно всего лишь боксировать с ним. Видели, что он сделал с Владимиром Кличко? Он заставил Владимира выглядеть любителем, просто двигаясь. Если Фьюри сможет просто двигаться в течение 12 раундов, как он сделал с Кличко, он снова легко станет чемпионом.

— Кевин, ты сейчас живёшь в России, но я помню: перед боем с Кличко ты слушал американский гимн и выглядел вдохновлённым. Ты тогда был патриотом Америки?

— Нет, никогда не был. Не уважаю, когда телевидение указывает, что делать. Без него никто не терпел бы подобное, как игроки NBA и NFL. Никто не хочет терпеть эту песню. Никто. Но это повредит карьере, если игнорировать её, понимаешь? Как с игроками NBA. Когда стали вставать на колени, их увольняли. Игроки NFL тоже начали это делать, и их начали увольнять. Представь, что случилось бы с боксером, который не уважает гимн? У меня был контракт с промоутерами, это всё испортило бы. Не хотел ничего портить, поэтому просто подыгрываешь этому.

— Ты понимаешь, что написано у тебя на футболке?

— Да, я отлично знаю своё местоположение. Прим.«СЭ»С городом Волгоградом у меня проблема с произношением.

— Там написано «Вологда».

Не умею сказать правильно, но местоположение известно.