Обозреватель «СЭ» провел беседу с Вячеславом Козловым, дважды выигравшим Кубок Стэнли в составе «Детройт Ред Уингз», о массажисте команды Сергее Мнацаканове. Последний принимал участие в первой из этих побед, а спустя неделю попал в серьезное ДТП и на всю жизнь остался инвалидом.
Фетисов, Константинов и Мнацаканов решили покинуть поле для гольфа раньше положенного срока. В качестве объяснения
сказали: «Продолжайте игру, а что нам столько времени здесь сидеть?»
В пятницу меня разбудил звонок Вячеслава Козлова, помощника Алексея Кудашова в московском «Динамо» и двукратного обладателя Кубка Стэнли. Известный хоккеист сообщил грустную весть: умер Сергей Мнацаканов. Смерть произошла во вторник, но за три дня о ней не писали в прессе.
В возрасте 71 года Мнацаканов умер от онкологического заболевания в городе Бока-Ратон, штат Флорида, где долгое время проживал с женой Еленой, которая ухаживала за ним все 27 лет после тяжелой автокатастрофы под Детройтом. Через неделю после четвертой победы «Детройта» над «Филадельфией» в финальной серии Национальной хоккейной лиги 13 июня 1997 года, вместе с защитниками «Ред Уингз» Вячеславом Фетисовым и Владимиром Константиновым возвращался он с клубного турнира по гольфу.
Не будучи большими фанатами гольфа, уехали досрочно из клуба. Им вызвали лимузин. Водитель, везший их и, как потом выяснилось, находившийся под воздействием наркотиков, врезался в дерево. Фетисову относительно повезло, он получил менее значительные травмы, вернулся на лед и год спустя выиграл еще один Кубок. А Константинов и Мнацаканов, первое время после катастрофы находившиеся в коме, остались инвалидами, прикованными к коляскам. У массажиста оказались парализованы ноги.
Шесть лет назад Фетисов рассказывал мне:
Скотти Боумэн находился возле кроватей Вовы Константинова и Сергея Мнацаканова, разговаривая с ними до тех пор, пока они находились в коме. Было межсезонье, его ждала большая семья в Баффало. Но Скотти прилетел туда сразу после получения известий о случившемся и уехал позже всех нас.
Сам Боумэн в 2019-м в нашем разговоре вспоминал:
Я вернулся через неделю после Кубка. Авария была ужасной… Город ждал Кубка 42 года, и для Детройта это было огромное счастье. Невозможно было поверить, что произойдет событие, которое все это счастье превратит в ничто. Два потрясающих человека оказались в коме, и мысли каждого из нас были только о них.
В Детройте я провёл еще две недели. Это были тяжелые времена для организации и для каждого из нас. Обидно вспоминать об этом. Славе повезло больше остальных. Ему тоже досталось, он был в шоке, но к счастью, у Фетисова не было таких серьёзных травм, от которых бы невозможно было оправиться, как у Константинова и Мнацаканова.
Игроки и персонал команды тогда поехали поиграть в гольф. Вид спорта, к которому тогда были привычны немногие русские. Игра длится четыре-пять часов, и не каждый хоккеист, привыкший к динамике и скорости, это выдержит. Тем более из страны, где росли, не зная ни о каком гольфе. Фетисов, Константинов и Мнацаканов решили уехать досрочно. Сказали: «Вы будете играть, а нам что столько времени делать?»
Игорь (Ларионов) должен был ехать на тот гольф и, вероятно, находиться в том же лимузине. Но в последний момент решил заняться чем-то другим: дочки уговорили его пойти с ними в бассейн, а Козлов также не поехал на гольф. Федоров остался играть.
— Константинову приглашают на различные юбилеи «Ред Уингз». А куда приглашают Мнацаканова? —спросил я Боумэна пять лет назад.
Он сменил Мичиган на Флориду. К сожалению, мало кто его навещает. Зная, что его жена приглядывает за ним, могу сказать, что она прекрасная девушка. У них двое сыновей. Я очень хорошо отношусь к Мнацаканову.
Фетисов привёл Мнацаканова в раздевалку «Детройта», где его встретил Боумэн. В бане Мнацаканов сделал тренеру массаж. Это ему так понравилось, что тренер пригласил его на работу.
Слыша о кончине Мнацаканова, я велел Вячеславу Козлову вспомнить о нём.
— Старшие хоккеисты, Слава и Игорь (Фетисов и Ларионов. — Прим. И.Р.), знали Сергея еще по «Динамо», где он работал до «Детройта» и массировал постоянных соперников их ЦСКА, — рассказывает двукратный обладатель Кубка Стэнли. — Я с ним встретился только в «Ред Уингз». Получилось так: один из его сыновей, Макс или Артем, играл в Америке в хоккей в какой-то лиге, и Сергей приехал к нему в гости. Фетисов где-то случайно увидел его и привел в раздевалку помассироваться. А там как раз был Скотти Боумэн. Затем они пошли в баню, Мнацаканов сделал ему массаж, тренеру очень понравилось. И Сергея уговорили на общественных началах до конца сезона нам помочь. Слава же не мог его официально взять на работу! Это была инициатива Скотти.
В конце сезона 94/95 мы проиграли «Нью-Джерси» в финале Кубка. После этого его взяли на постоянную работу в «Ред Уингз». Мы сразу подружились. Такой человек! Стали близко общаться, гостил друг у друга, я познакомил его с родителями. Виделись и после аварии во Флориде, пока я не вернулся в Россию.
Какие события чемпионата 96/97, связанные с Мнацакановым, вам запомнились?
— Я всегда с удовольствием ходил к нему на массаж: шею массировал здорово, и всё остальное. Однажды меня ударили клюшкой по пальцу, и под ногтем скопилась кровь. Ее надо было как-то выпустить, но у нас не было инструментов. Что сделал Сергей, привыкший в Советском Союзе пользоваться всем подручным? Он нагрел обычный значок, проткнул им ноготь, сделал маленькую дырочку и выпустил кровь! Мне сразу стало намного легче, и я даже вышел на следующую игру. Чего бы точно не произошло, если бы кровь не выпустили: Сергей сказал, что если оставить всё как есть, то будет долго болеть, и назавтра я бы точно не смог сыграть. Наш доктор Джон Уортон удивился — североамериканцы никогда так не делали, и для него это было что-то новое.
Семья Иличей, владелец клуба «Детройт», относилась к русским с большим теплом. По сведениям, они до сих пор платили Сергею зарплату. Более подробную информацию предоставит Лена. Когда в Мичигане хотели изменить закон о получении травм не в лучшую сторону, владелица «Детройта» (Мариан Илич, вдова Майка Илича, умершего несколько лет назад) связалась с Ириной Константиновой и сказала: «Мы Влади очень любим и никогда его не бросим, так что не волнуйтесь!»
— Что у Сергея был за характер?
Он был очень милым человеком. В команде его всех любили. Говорил мало, а по-английски владел плохо. Но к каждому человеку относился с уважением, уделял всем время и внимание. В «Детройте» его очень уважали.
Боумэн, узнав о происшествии, незамедлительно вернулся в Детройт из отпуска и находился у кроватей Константинова и Мнацаканова, пребывавших в коме.
Скотти очень любил Сергея, относился к нему дружелюбно, как отец. Когда Мнацаканов пришёл в себя, вспомнил всех и хорошо мыслил. С ним можно было вести беседу. Ему часто приходилось плакать.
Сколько времени прошло между катастрофой и переездом Мнацакановых из Мичигана во Флориду?
Через два года климат Мичигана стал неблагоприятным для здоровья Сергея. Сначала семья проводила зиму во Флориде, а летом возвращалась в Мичиган. Затем мне сообщили, что все имущество в районе Детройта продано, и они переехали на юг навсегда. Жена Елена всегда была рядом с ним, посвятив себя полностью уходу за Сергеем. Можно представить, насколько это было тяжелым для семьи.
— Двадцать семь лет длился этот период. Как часто вам удавалось поддерживать связь?
— Пока жил во Флориде. Я тоже давно за океан не летал. Только в этом году удалось. Был в Детройте, встретился с Вовой Константиновым. А вот до Флориды, к сожалению, не долетел. У Вовы всё стабильно. Он меня, как обычно, узнал. С ним постоянно сидит русскоязычная женщина, которая раньше меня не знала — были другие. И она говорит: «Вот как интересно: выехал из-за поворота — сразу тебя узнал!» Посидели, пообщались. Вовка был очень рад…
— Как вы узнали о смерти Мнацаканова?
Во время сборов в Минске раздался звонок от друзей. Говорили, что Сергей очень болен. Не подозревал о болезни онкологического характера и узнал, что Лена долго ухаживала за ним, прилагая все усилия.
В среду его не стало. Мне было больно, что прошло три дня — и ни слова нигде. Когда случилась та авария, все писали об этом, звонили, вспоминали. А потом о хорошем человеке забыли. Но все, кто знал Сергея, будут о нем помнить.