Сергей Валерианович уже давно считается тренером для молодых болельщиков. Неудивительно. Тренерскую карьеру Сергей Валерианович начал в 2001 году, успев за это время поработать как со сборной России, так и с разными клубами. Московский «Динамо», «Красные Крылья», «Локомотив-Кубань», «Самара», итальянский «Канту», турецкий «Трабзон»…
Главные успехи — Еврочеллендж и два Кубка России в составе «Крыльев Советов», а также бронза чемпионата России, выигранная с «Динамо».
У Базаревича, одного из самых ярких баскетболистов 90-х годов, титулов больше. Многократный чемпион СССР и двукратный чемпион России в составе ЦСКА. С национальной сборной дважды завоевал серебро чемпионата мира — в 1990 и 1994 годах, а в 1993 году стал серебряным призером чемпионата Европы.
В 1994 году он заключил контракт с клубом «Атланта Хокс» и вошел в историю отечественного баскетбола первым россиянином в НБА. Годы спустя Базаревич рассказал о своем опыте в передаче «Разговор по пятницам».
— Вы первый русский игрок в НБА. Когда стало понятно, что всё правда?
Я — первый европеец, который играл на позиции разыгрывающего в лиге. Многие это раздражает, говорят, что я там мало провел времени. У меня было несколько попыток закрепиться в НБА. В 1991 году мы с Ветрой отправились в тренировочный лагерь. Позже выяснилось, что «Хьюстон» хотел со мной подписать контракт.
— Что помешало?
Не знали языка. Гунчу и мне помогал Боб Эдельман, преподаватель университета Сан-Диего, прекрасно говорящий по-русски. Подключил с Уорреном Логари, известным агентом. Сейчас он в НБА работает только с тренерами, ему принадлежит летняя лига в Вегасе. Думал, Логари бросил меня. Но спустя время рассказал, что случилось. Боб за посредничество попросил денег. С ним не связывались.
— Обидно.
Вернувшись в «Динамо» через месяц наступил период депрессии. Здесь царила полная разруха и неразбериха. Казалось, второго шанса не будет. Перемена произошла в 1994-м году. На Играх доброй воли в Петербурге встретился с другом Марчюлениса — Доном Нельсоном-младшим, моим крестным отцом в тренерской профессии.
Дон подбодрил: «Ты в отличной форме. Не бросайте мечту об НБА». Потом чемпионат мира в Торонто. Матч с Dream Team. В финале американцы разнесли нас, но в первой игре мы устояли. Меня то Кевин Джонсон, то Марк Прайс держали.
— И как?
— С соперниками проще. Когда против меня поставили Джо Думарса, понял, почему он — лучший защитник НБА. Его не пройти. После матча Думарс сказал: «Парень, ты должен играть в НБА!» Затем Дон подошёл: «Тебя ждет папа…»
— Отец, Дон Нельсон-старший, тренирует команду «Dream Team» и «Голден Стэйт».
— Совершенно верно. Слышу: «Хочу пригласить тебя в «Голден Стэйт». Нравится, как ты играешь». Мне уже двадцать девять лет, отвечаю. Нельсон пожимает плечами: «Ну и что? Ты умный баскетболист, играть будешь долго». Думаю: «Вот это комплимент!». В России писали, что Базаревич на площадке никого не замечает, шашки наголо, авантюрный баскетбол… Нельсон, кстати, сослался на Думарса. За тот матч ещё хвалили Сергея Бабкова. А когда определяли символическую пятерку чемпионата, меня поставили на второе место после Шакила О’Нила!
— Круто.
Проблемы произошли из-за контракта, заключённого накануне турнира с «Ювентусом» из Козерты. «Голден Стэйт» отказался выкупать его за 250 тысяч долларов.
— В отличие от «Атланты».
Да, но это повлияло на мою зарплату. Ради НБА потерял значительные деньги. Итальянцы предлагали трехлетний контракт с очень хорошими цифрами. Был непреклонен: «НБА — мечта! Деньги значения не имеют!» Хотя тогда лишь второй год нормально зарабатывал.
— И вот вы в НБА. Первое удивление?
В России мы воспитывались на одной трансляции из НБА в неделю и нарезке моментов. Картинка завораживала. Придя туда, видишь, что в регулярном чемпионате много слабых команд и проходных матчей. Иногда ловил себя на мысли: «Мать честная, неужели это НБА?!»
Сейчас там много баскетболистов из Европы. В 1994 году — Раджа, Дивац, Кукоч и травмированный Марчюленис. Кукоч был едким парнем, возмущался: «Американцы — негодяи! Европейцев за игроков не считают! Даже шанса не дали… » Он приехал в НБА лучшим игроком ЧМ-1990. Но в Штатах до этих титулов дела нет. Помню, выхожу на площадку, черный парень, местная полузвездочка, тычет пальцем, ухмыляется: «Кто это?!»
В лиге преобладает кумовство и неформальные связи. Руководители продвигают своих родных. Межнациональные отношения – особый вопрос. Жена Ленни Уилкенса, главного тренера «Атланты», рассказала супруге Ирины: «Когда Ленни начинал, в НБА был единственным темнокожим игроком, остальные были белыми». Ирина улыбнулась и добавила: «Сейчас – наоборот».
В какой момент стало понятно, что что-то идет не так?
В «Голден Стэйт» всё сложилось бы иначе. Команда подходила по стилю, играла в более открытый баскетбол. Нельсон нашел бы мне время. Вписаться в «Атланту» оказалось труднее. Клубу срочно понадобился центровой: основной сломался, сменщик надежд не оправдывал. Сегодня в заявке 15 игроков, тогда — 12. Теоретически меня могли обменять, но контракт маленький, однолетний. Проще заплатить и гуляй на все четыре стороны. Генеральный менеджер вызвал, обрисовал ситуацию. Вот такой «подарок» на Рождество.
— Другие клубы звали?
Общался с «Вашингтоном», но у них был забит больничный лист. Всё сорвалось. Закончил сезон в Испании. Туда прилетел скаут «Сакраменто». Хотели заявить меня на плей-офф, но вариант отпал.
— Почему?
Новые команды присоединялись к лиге, готовился драфт расширения. Каждый клуб защищал девять игроков. В список «Сакраменто» меня не включили. Зачем им рисковать? Решили вернуться к переговорам после сезона. Но случился локаут. Никто не знал его продолжительности. Неопределённость давила. «Динамо» предложило выгодные условия, и я подписал контракт.
Андрей Кириленко как-то сказал, что афроамериканцы любят драгоценности, машины и женщин. С этим согласны?
— Да, показуха многовато. Как у наших футболистов. Сережа Кирьяков, мой товарищ, рассказывал, что в своё время, когда доллар был по 30, молодежь хвасталась друг перед другом, кто больше денег кладет на мобильник. У кого-то на депозите было миллион рублей!
В среде афроамериканцев встречается много ленивых людей. В журнале «Атлант» писал об этом Дуг Эдвардс. Он был талантливым парнем, выбранным под 15-м номером на драфте. Получил большой контракт — и бросил всё. Ездил на шестисотом «Мерседесе», живя в пустой квартире. Из мебели — кровать, стол, табурет.
— Почему?
У него такие приоритеты. Предполагаю, к завершению карьеры остался без денег. Или Доминик Уилкинс, который ежемесячно покупал новый автомобиль. Контракт позволял. «Атланта» переводила Уилкинсу деньги на отдельный счет, чтобы хоть как-то ограничить его траты. По сути, в Соединенных Штатах это проблема. По статистике, 90 процентов игроков НБА через два-три года после ухода из баскетбола — банкроты!
Кириленко поделился воспоминаниями о том, как в молодости получал от вас автограф. Вам известно об этом?
— Да ладно…
— Точно.
— Я выступал за ЦСКА, а он как раз начинал в «Спартаке». Вспоминается момент — до конца владения оставалось шестнадцать секунд. Мы кричали ему со скамейки: «Время, бросай!». Андрей послушался. А мы: «Ха-ха-ха…», поиздевались над парнем. Но потом он всех нас отомстил.
— С кем из них вы играли: с Шакилом О’Нилом или Драженом Петровичем? Каково было это впечатление?
Петрович, как и многие гении, был человеком, живущим вне обыденности. У него были шизофренические наклонности, мания преследования. По характеру — жуткий эгоист с гигантским самомнением. Ради мечты стать лучшим баскетболистом мира готов был работать без устали! Из зала не вылезал! За это его нельзя не уважать. Талант ведь редко сочетается с трудолюбием.
— А про Шакила? Сам он о себе говорил: «Я смешной и глупый…»
Не знакомый мне лично Шакил, поэтому судить о его человеческих качествах не берусь. Но тупым таким игроком быть не может. Встретившись с ним на площадке, поражаешься: «Господи, какой же он огромный!»
Во время прыжка задел меня ногой. Было ощущение, как будто по мне прошел слон. В его руке мяч был таким же маленьким, как теннисный. Потому и бросить не смог. Попробуйте такого шарика закинуть в кольцо.