Семь лет назад Конор Макгрегор запустил собственный бренд виски Proper Twelve.
Благодаря активной рекламной кампании, приуроченной к поединку с Хабибом, напиток быстро приобрел популярность. Конор демонстрировал виски на всех медиамероприятиях, угощал им президента организации и самого Нурмагомедова, и даже настоял на нанесении торгового логотипа на ринг. В результате Proper Twelve получил значительный импульс развития сразу после начала продаж.
Через несколько лет компания стоит миллиард, виски демонстрирует высокие продажи в США, владельцы получают значительный доход, однако не все в этой истории радуются. Артем Лобов, некогда лучший друг Конора, не получил никакой выгоды от успеха Proper Twelve, несмотря на то, что утверждает, будто именно он является создателем этой идеи.
В эксклюзивном интервью, предоставленном нашему изданию, он впервые в деталях поведал о своей помощи Конору в запуске данного бизнес-проекта и о том, как он был обманут.
«Я проникся историей ирландского виски, все изучил, нашел завод и выбил Конору лучшие условия. Он обещал мне пять процентов, но ничего не заплатил»
«История на самом деле довольно грустная. Я всегда заботился о Коноре, у нас были братские отношения, например, он всегда оплачивал все расходы на каждом мероприятии, но я никогда не брал себе деньги. Мне предлагали, и я говорил: «Конор, нет, ты мой брат, я никогда не приму ». Несмотря на мою потребность в деньгах, я далек от статуса миллионера, которым обладает Конор.
Нам было оговорено, что если я предоставлю ему сделку, то я буду получать свой процент. Ранее подобных ситуаций не возникало. У Конора есть интервью с «Матч ТВ», я согласовал проведение этого интервью. Согласно нашей договоренности, Конор должен был оплатить его в размере 6 тысяч. Однако он перевел мне 20 тысяч. Таким образом, он всегда оказывал мне поддержку и помогал зарабатывать.
Здесь заключенная сделка стала для меня крупнейшей в жизни. Как началась эта сделка ? Я на самом последнем году обучения делал большой проект ирландской компании, которая делает виски. Она называлась Cooley Whiskey Distillery. Раньше было гигантское количество ирландских заводов, которые делали виски, но из-за того, что Англия всегда прикрывала все торговые пути для Ирландии, они убили этот бизнес полностью. И осталось всегда два завода — Jameson и Bushmills. И бизнес считался мертвым, и этот человек , Джон Тилинг, владелец Cooley Whiskey Distillery, решился приобрести этот бизнес в период, когда виски переживал не лучшие времена. Для него это имело большое значение, поскольку ирландский виски являлся значимым продуктом для Ирландии. Причина заключалась в том, что , когда война была с Англией, они продавали ирландский виски в Америку за оружие. Чтобы они могли так драться за свою свободу.
Это сейчас на алкоголь смотрят негативно, а в те времена не было антибиотиков, и виски назывался «вода жизни», потому что , если ты порезался, можно было им продезинфицировать. При отравлении желудка, выпил чуть-чуть — помогает. При температуре — обмазался, и она понижается. Этот продукт имел огромное значение для Ирландии, помогая ей выживать и бороться за независимость. Джон Тилинг вернул виски к его прежней репутации. В рамках университетского проекта я глубоко проникся исторической значимостью этого напитка, и поделился этим с Конором. Кроме того, у меня сложились прочные связи в этой отрасли, поскольку я ранее работал в баре, занимая должность главного бармена в Президентском отеле. Поэтому я обладал обширными и полезными контактами.
В период реализации этого проекта он оказался весьма перспективным, поскольку продажи виски демонстрировали значительный рост, а количество действующих заводов на тот момент ограничивалось всего шестью. Благодаря этому мне было легко посетить эти предприятия, установить контакты и заключить выгодные условия для Конора. Я добился того, что сто процентов акций перешли Конору, и он не должен был вкладывать ни единой копейки, не делал никаких инвестиций , а прибыль будет делиться 50 на 50 с заводом. Таких условий ни один известный актер или кто угодно никогда не получал. Это, в шутку скажем, легендарные условия, которые я для него сделал. Он пожал мне руку, сказал: «Артем, пять процентов твои, что бы ни было». И потом так повернулось, что он не захотел мне отдавать. Я пытался с ним это решить лично, все ему показывал, рассказывал, кто что делал, но с каждым разом все хуже и хуже становилось. Думаю, проблема в употреблении им нехороших веществ, не помогло это делу . И в последний раз, когда я с ним разговаривал, он уже просто говорил мне: «Иди на хрен, ты никакого отношения к этому виски не имеешь ». — «Как? Ты же мне миллион предлагал». — «Я просто предложил это тебе на всякий случай, ты не связан с этим виски, никаких действий не предпринимал». Таким образом, человек, вероятно, забыл , или просто пытается стереть мои достижения.
«Я намерен подать в суд с требованием о возмещении убытков в размере семи с половиной миллионов и добиться признания меня одним из основателей компании. В настоящее время Proper Twelve оценивается в сумму от полутора до двух миллионов арда»
Я планировал создать книгу, посвященную этому вопросу, вместо обращения в судебную инстанцию. Однако, в процессе написания, возникла необходимость проконсультироваться с юристом, поскольку я намеревался включить в книгу весьма существенные сведения. После консультации адвокат отметил, что публикация книги невозможна, и меня ждут судебные тяжбы. Чтобы книга была издана, необходимо сначала обратиться в суд и представить все имеющиеся доказательства ть в суде, и только тогда ты сможешь издавать книгу». И пришлось обратиться в суд.
У меня иск на сумму семь с половиной миллионов рублей. Финансовая сторона вопроса, безусловно, значима, однако для меня важнее получить признание в качестве сооснователя бренда. Я подготовил все материалы для Конора, без его участия это было бы невозможно, поэтому он владеет девяносто пятью процентами, а мне отведено лишь пять. Тем не менее, без моего вклада эта сделка не состоялась бы. Я стремлюсь к тому, чтобы мой труд был оценен, иначе я не получу , ни спасибо, ничего. Хотя бы сказали: «Артем тоже помогал». Но меня просто выкинули на обочину.
Понимаю, ситуация с окончанием отношений с Конором неприятная, я всегда поддерживал его, делал для него все, был верным другом. Я хотел доказать, что это не было связано с деньгами, я не брал плату за тренировочные сборы, хотя они были мне необходимы. Но я сказал: «Нет, брат». Я нашел в себе силы отказаться, когда мне предлагали 20 или 50 тысяч за проведение тренировки, я показал ему это. Я организовал для него виски, также организовал встречу с Владимиром Владимировичем Путиным. Я не просто оказываю поддержку, я помогаю ему с серьезными бизнес-возможностями.
И даже этот случай с Хабибом. В этом интервью меня спросили , было по-русски, я мог легко съехать с вопроса, обойти, но для меня это не вариант был. Хотя Конор никогда бы это даже не увидел, это было по-русски. Это мой брат, мой друг. И неважно, видит ли он это или нет, он должен знать, что я всегда его прикрою и никому в обиду не дам. Когда все так получилось, я даже поверить в это не мог, плюс другие люди, которые в этом участвовали… Менеджер, который мало для этого виски сделал, в основном это была моя работа, а он заплатил ему, тот получил деньги ни за что. А друга, брата своего , ты обделил. Менеджеры получили кто-то по 15, 10, кто-то по 5 миллионов. Один чувак, Одди, Конора менеджер, ему заплатили 4,5 м иллиона, и затем Одди вынес еще один вердикт, увеличивающий сумму на пять. Ему полагалось десять, а мне, твоему брату, другу, который создал эту сделку из ничего и приложил к ней наибольшие усилия… Почему ты меня обидел, не заплатил что обещал? Он пожал мне руку , и когда жал руку, сказал: «Посмотри мне в глаза. Запомни : пять процентов твои. Неважно, что». Слово в слово он так сказал.
У меня не было оформленного договора, рукопожатие для меня ценнее, чем двадцать письменных соглашений. Если бы мне предложили 20 контрактов или одно такое рукопожатие, я бы выбрал одно рукопожатие. Я выставлял сообщения его, где он пишет: «Артем, ты всегда со мной, всегда поддерживаешь в этом виски, в боях. Я о тебе позабочусь ». Мне было приятно читать это, однако, когда речь зашла о финансах, он меня обманул. Это стало для меня настоящим ударом. Возможно, со временем мы сможем уладить ситуацию, и мне даже приходит в голову мысль, что ему могли что-то нашептать и менеджеры. Именно поэтому я и обратился в суд, чтобы все обстоятельства стали известны.
Насколько востребован этот виски в Ирландии? Jameson пользуется огромной популярностью, однако Proper Twelve по объему продаж в Америке занимает второе место после Jameson. Ежегодно реализуется около 330 000 ящиков Proper Twelve, что составляет примерно 120 м иллионов долларов в год. Это только в Америке. Его еще не во всех странах запустили даже. Этот виски очень-очень серьезно идет, и сейчас компания оценивается в 1,5-2 миллиарда. Она достигла оценки в миллиард за два-три года после запуска, я предвидел это и называл сделку «миллиардная сделка». С Конором, у нас есть все это в WhatsApp. У меня был с менеджером конфликт, я сейчас по суду не могу все говорить, но он хотел, чтобы Конор подписал бумагу финансовую, которая называется Option, то есть возможность. Это давало право выкупить виски у Конора за определенную сумму. Но только если виски выстрелит. А если не выстрелит, то они не должны Конору ничего. По сути, Конор берет на себя весь риск.
То есть, если бы вискарь облажался, Конор бы ничего не получил, а если бы улетел в стратосферу, как он улетел, то Конор бы получил только определенную сумму. И причем сумма, которую они прописывали, была ниже рыночной. Я , естественно, поднял огромную тревогу: зачем Конор это будет подписывать, почему он не получит даже рыночную сумму ? По поводу рыночной стоимости, сколько запросят, столько и получит. На этом основании у меня возникли серьезные разногласия с Одди. И то, что у нас с Конором начались конфликты, это Одди начал с ним беседовать, упоминая о не вполне безупречном образе жизни Конора… Поэтому я очень обижен и расстроен из-за всего этого».
