9 июня в Луисвилле (Кентукки) состоится турнир UFC, где в главном бою вечера встретятся два топовых средневеса — американец Джаред Каннонье и французский дагестанец Нассрудин Имавов.
Перед встречей в октагоне мы связались с Каннонье и обсудили его планы жить до 120 лет, возможные поединки с Хабибом и Махачевым, сильный характер Марвина Веттори и то, как можно сочетать работу сердца с крупными мышцами.
— Сражаясь с Веттори, ты установил рекорд среднего веса по нанесению точных ударов по голове. Не уставало ли твоё тело от сотен ударов по его железной голове?
— Нет, нисколечко (смеетсяРуки чувствовали себя отлично. Притом что Веттори дрался как Рокки, принимал удары и продолжал стоять под ними. Еще выходил под песню из «Рокки», так что вот такое совпадение. Но нет, руки у меня не болели, я вышел из боя с минимальным ущербом. Никогда не дрался с кем-то, у кого такой подбородок. Включил против него давление, которое никогда не включал раньше, включил большой объем ударов… Пытался работать так же и против Стриклэнда, но он не готов был обмениваться ударами. А Веттори был готов драться, принимать удары.
— Представьте, что можно выбрать в поединке с Насрудиным Имавовым — самый стремительный нокаут за всю историю дивизиона или нокаут ровно в 24:59. Что вы предпочли бы?
— Конечно, самый ранний (смеетсяМне не платят за длительность боя, UFC любит нокауты в первом раунде. Любите подчеркивать в статистике, что у кого-то много быстрых нокаутов. Имавов очень хорош, у него отличный футворк, умело избегает ущерба, тяжелых ударов, быстрый на ногах, быстро контратакует, универсал, понимает, когда включать давление с оппонентом. Но никогда не дрался с таким, как я, подвергну его давлению с первых секунд. Думает о себе лучше, чем есть на самом деле, но это у всех бойцов так. Ему нравится, когда он крупнее оппонента, но в нашем бою буду крупнее. Неважно, что он думает о себе, важно, что будет думать о ситуации, в которой окажется в бою. А она будет зависеть от того, что буду делать с ним.
В истории UFC было только два бойца, которые выглядят как бодибилдеры, но обладают прекрасным кардио: Камару Усман и Джаред Каннонье. В чем секрет вашего кардио при таких больших, взрывных мышцах?
В начале карьеры в тяжелом весе чемпионом был Кейн «Кардио Король» Веласкез. Я ориентировался именно на него, готовил себя к бою с ним, даже будучи вне UFC. Он задавал уровень, который я должен был достичь. У Веласкеза было отменное кардио, поэтому я тоже много работал над этим показателем. Много внимания уделял футворку, подвижности, чтобы не уставать в процессе боя. Работал над защитой, чтобы не пропускать удары таких крупных соперников. Думаю, генетика также сыграла свою роль. У моего рода множество занимавшихся спортом родственников: один дошёл до уровня NFL и выиграл Супербоул. Мой брат получил спортивную стипендию от колледжа, но из-за травмы колена завершил карьеру. Еще один двоюродный брат играл в футбол. Таким образом, мы все родились с атлетической предрасположенностью. Отец с детства приучал меня к спорту, к боксу. Я всегда любил боевые единоборства. Занимаясь всю жизнь, я довел себя до таких кондиций, что не устаю.
Любимые упражнения на кардио: скакалка, бег, спарринги — все это отличные инструменты. Спарринги, пожалуй, лучшие из них, нравится мне их делать.
— Если бы у вас было ещё одно воплощение, то использовали бы сверхспособности для участия в боях? Или же выбрали бы американский футбол или NBA, где большие доходы?
— Нет, я не люблю традиционные виды спорта. Боец я, игровые не нравятся. Начав биться, потерял почти весь интерес к другим, ничего кроме боев не смотрю. Думаю, все эти виды спорта не применимы к жизни, чистое развлечение. Коррумпированы, игроков сделали идолами, которым поклоняются вместо того, чтобы самим чего-то добиваться. В боях я полагаюсь только на себя, никто не командует, куда бежать — туда или сюда, все в моих силах. Люблю бои, опять бы начал заниматься ими. И занимаюсь ими не ради денег. Конечно, рад, что неплохо платят, но до боев долго работал на обычной работе, занятие всё равно нашел бы. Но люблю бои и чувствую себя благословенным, что UFC дает возможность драться на самом высоком уровне.
Хабиб не смог бы меня победить. Кстати, он так раздулся, может, от поднятия штанги или тарелок с едой?
Каждый зарубежный боец получает вопрос о количестве знакомых ему русских городов. Теперь ответ вам.
Я знаком с самыми известными… ну… знаю Дагестан, Москву. Вот и всё. Остального не помню, приятель.
— Вы выступали в одном турнире с Хабибом в Абу-Даби во время его последнего боя с Джастином Гэтжи. Встретились с ним во время недели боев?
— Нет-нет. Правда, никогда его тогда не встречал. Будет здорово познакомиться, говорят, хороший человек.
Махачев и Сехудо считают, что нынешний Хабиб, выступающий в весовой категории до 95 кг, смог бы победить действующего чемпиона среднего веса. Думаете, Хабиб смог бы победить вас, Дрикуса Дю Плесси?
Я считаю, в боях умение важнее роста. У Хабиба безусловно есть навыки, это не обсуждается. Сам я дрался в тяжелой весовой категории, будучи не прирожденным тяжеловесом. Я всё ещё уверен, что могу победить многих из тяжеловесов. Значит, Хабиб точно мог бы победить чемпиона средней весовой категории.
Победил бы он меня? Я скажу, нет, потому что у меня большое эго. смеетсяЕго определенно бы ждали трудности. Он не смог бы сражаться со мной так же, как боролся с этими легковесами. Пусть сейчас его вес составляет 95 килограммов, но мы, средневесы, весим 100, даже 105 килограммов. Неизвестно, стал ли он таким крупным из-за поднятия железа или тарелок с едой? Вполне возможно, что он следует примеру Даниэля Кормье и распустился. Он слишком долго проводит время с Ди Си ( смеется).
С кем из них было бы вам проще сразиться: с Исламом Махачевым или Хабибом?
— Не уверен, но предположу, что Ислам подходит лучше всего, поскольку ему нравится трудиться за стойкой. Своим мнением делюсь уважительно, поздравляю его с последним успехом.
«Уверен, что смогу сделать ребенка в 75 лет»
Вам сорок лет, замечаете ли вы, что восстановление организма происходит медленнее, чем в тридцать?
Я восстанавливаюсь отлично. Достаточно умён, уделяю много времени восстановлению и сознательно к этому отношусь. Не получаю большого урона в боях и на тренировках, забочусь о себе, с восстановлением проблем нет.
Вы на подкасте Джо Рогана сказали, что хотите жить до 120 лет. В шутку?
Я серьезно отношусь к этому. 40 лет — половина жизни по среднего показателю, но я не следую чужим представлениям о том, кто и как должен быть человек в этом возрасте. Моя цель — смотреть дальше. Для многих 40 лет — это много, но для меня еще нет предела. У меня осталось много сил, я готов к новым испытаниям и могу победить многих соперников. Я полон энергии, чувствую себя отлично, хочу прожить до 120 лет. В возрасте 60-70 лет я хочу иметь пышную седую афроприческу, бороду, быть сильным и закаленным, в одной руке с боевым топором, в другой — с щитом или мечом, готовым сражаться. Не собираюсь замедляться или сдаваться.
— Считаете ли вы, что в возрасте 75 лет вы сможете иметь ребенка?
— Да! Именно это отличает нас, мужчин. Мы обладаем этой способностью, можем зачать детей. Я точно смогу сделать это в 75 лет, вопрос, появится ли такая возможность, ведь я женат. смеетсяХорошо, у меня есть семя. Может быть, удастся зачать ребенка даже сейчас, время покажет.
В поединок с Стриклэндом вы грамотно готовили засады, но всё же не удалось одержать победу нокаутом. Алекс Перейре это удалось. В чём причина?
Когда Шон дрался с Перейрой, он шел вперед. Со мной такого не делал, отходил. Многие это не понимают. Он не дрался со мной так же, как с Алексом Перейрой, Адесаньей, Насрудином Имавовым, Пауло Костой, с которым просто шел и шел вперед. Со мной никто не идет вперед, потому что понимает опасность. К тому же в нашем бою был очень скользкий канвас, чертовски скользкий. Хочу поговорить об этом с UFC, они должны что-то сделать, канвас не должен быть таким скользким. Это подрывает мой футворк, способность идти вперед и резко останавливаться, подрывает всю мою игру.
Хочу узнать у UFC, почему канвас такой скользкий, это неправильно, несправедливо по отношению к бойцам, можно из-за этого получить нокаут. Стриклэнд не сражался со мной так, как с Перейрой. В нескольких моментах он лишь двигался вперед, и всё. Я ожидал постоянного его наступления, как он обещал, устроим мужской танец. В итоге он отходил назад, а после боя сам сказал, что дрался как трус. Потому я не смог нокаутировать его, потому что он сражался как трус.