Если бы предсказатель перед Олимпиадой-2022 в Пекине заявил, что российские биатлонисты завоевывают одно серебро и три бронзы, и что награды разделили восемь спортсменов, многие бы, вероятно, усомнились – наша национальная сборная демонстрировала слишком непостоянные результаты. Тем не менее, учитывая события на Олимпиаде, такой итог воспринимался как некий промах. Можно было рассчитывать на более высокие достижения.
Тренер мужской команды Юрий Каминский подвёл итоги выступления наших биатлонистов. Пожалел, что не настоял на психологической работе, рассказал, как поддержал Латыпова после злополучной эстафеты и заметил, что готов работать дальше, но только ради того, чтобы превзойти результат, показанный на Олимпиаде в Пекине.
– Какие моменты на этой Олимпиаде произвели на вас наибольшее впечатление?
– Безусловно, женская эстафета. Российские спортсменки вновь продемонстрировали: если приложат усилия, справятся с любой задачей. Также стоит отметить гонку преследования, где Эдуард Латыпов завоевал бронзовую медаль.
В остальных соревнованиях, в эстафетах, нам не удалось показать свой максимум, как в мужской, так и в смешанной. Это вызывает сожаление.
– В спорте не существует условных форм, однако, если бы появилась возможность вернуться в период подготовки к Олимпиаде, какие изменения были бы внесены?
– Это непростой вопрос. Однако мне было бы весьма интересно узнать, как бы реализовался вариант со сбором на Семинском перевале. Это действительно уникальное место, с его высоты эффект, пожалуй, сильнее, чем с других гор. По крайней мере, с европейских. Из-за распространения коронавируса в России мы не отправились туда. Пришлось последовательно корректировать планы и проводить этап в Антерсельве. На Семинском у нас была запланирована масштабная основная стрельбовая работа. Мы не смогли её провести. В функциональном отношении мы смогли компенсировать потерю этого сбора, но в стрельбе однозначно отстали. Наша группа – бесспорно. Однако подобные форс-мажорные обстоятельства возникали не только у сборной России, у других команд тоже. Каждый искал какой-то выход.
– Были ли все этапы и гонки эстафеты распределены корректно на самой Олимпиаде?
– Мы предоставили возможность проявить себя всем участникам. Уверен, что распределение по гонкам было произведено корректно. Однако не все оказались готовы к психоэмоциональному напряжению, которое неизбежно возникает на Олимпиаде. Полагаю, это несколько сказалось на результатах, но все соревновались в равных условиях.
– Вы отметили, что функционально удалось возместить потерю сбора на Семинском перевале. Значит, в Пекине все достигли пика своей формы?
– По физическим характеристикам – безусловно. Данные всех проверок, проведенных с участием Эдуарда Латыпова, демонстрировали достижение им пиковых значений, Даниил Серохвостов – выше своего обычного максимума.
– Выступил ли кто-то хуже, чем вы ожидали?
– Наверное, только Даниил Серохвостов. Он предъявил к себе чрезмерно строгие требования. Я полагаю, он стремился покинуть Олимпиаду с наградой, и это оказало на него определенное давление. Однако, как известно, мечты и действительность не всегда совпадают. Именно поэтому возникают трудности. Когда я делился с участниками своей команды представлениями об Олимпиаде, они не проявляли достаточного внимания. Ситуация усложнилась и отсутствием тренера.
– А вы жили не в Олимпийской деревне?
– Сергея Башкирова мы определили на это место, чтобы он решал множество организационных задач и помогал нашему лидеру, Александру Логинову. Мне там не хватало присутствия. У меня есть серьёзные претензии к организаторам: людям, ответственным за работу с командой, следовало предоставить возможность взаимодействовать со спортсменами без каких-либо ограничений. Я рассчитывал на стабильный интернет, однако в нашей гостинице он был нестабильным, а необходимые приложения функционировали лишь в определённые часы. Вечерняя работа была невозможна. За время пандемии мы выработали определённую систему взаимодействия и планировали использовать видеоконференции, но это оказалось нереально. В итоге мы либо общались по телефону, либо при необходимости приезжали туда на автобусе. Спортсменов мы видели преимущественно во время тренировок и соревнований.
– Недостаточно было тесного взаимодействия со спортсменами?
– Я бы не сказал, что это имеет огромное значение. Однако, даже такие, казалось бы, незначительные детали могут оказать существенное влияние. Постоянно наблюдая за спортсменом, можно по его взгляду, за день до старта, предсказать, как он пробежит гонку. Если заметна неуверенность, можно оказать поддержку. К примеру, перед масс-стартом я посмотрел в глаза Эдику Латыпову и понял, что он не сможет успешно выступить. Тестирование на приборе Симона выявило значительную психоэмоциональную усталость. Вероятно, после эстафеты у него возникла неуверенность.
– Что вы ему сказали после эстафеты? В интервью, данном в микст-зоне, вы заявили, что либо воздержитесь от каких-либо замечаний, либо окажете поддержку.
– Безусловно, оказал поддержку. Я даже посетил церемонию награждения, хотя обычно избегаю подобных мероприятий. Признаюсь, я был очень обеспокоен и боялся, что моя присутствие может усилить негативные эмоции у ребят. Однако я решил пойти на награждение, произнёс Эдику слова поддержки, постарался их успокоить. Всем необходимо пережить этот период.
– В тот период времени всем пришлось столкнуться с трудностями: и спортсменам, и тренерам, и поклонникам.
– Да, это крайне непросто. Всё зависело от одного единственного решения, и исход мог быть совершенно другим… Однако сейчас уже ничего нельзя изменить.
– Представьте, что перед Олимпиадой вам сообщили, что мужская команда завершит соревнования с тремя бронзовыми медалями – какая была бы ваша реакция?
– Я бы оценил такой результат как хороший, но не исключительный. У меня не было информации о подготовке Александра Логинова к Играм, от которого, признаюсь, мы все рассчитывали на медали в индивидуальных гонках. Он очень приятно удивил тем, как успешно прошёл обе эстафеты, выглядел очень уверенно. Благодаря ему мы завоевали бронзу в смешанной эстафете. К сожалению, у Саши не сложились личные гонки. И, что скрывать, мы с ребятами это обсуждали – мы очень надеялись побороться за золото в эстафете. И мы боролись. Но не победили. Чтобы побеждать, необходимо, чтобы уровень командной работы в целом был немного выше. С другой стороны, золото стоит всего одного точного выстрела.
– Я уже спрашивал у вас до проведения смешанной эстафеты – планируете ли вы задействовать Латыпова на заключительных этапах эстафет? Вы тогда ответили, что он является нашим самым сильным спринтер.
– Он показал отличный результат и в смешанной эстафете, успешно преодолев более трудные условия стрельбы, и в преследовании выглядел очень уверенно. Кого я должен был выбрать для заключительного этапа?
– Не было сомнений по расстановке на эстафету?
– Да, это было. Я даже консультировался с Каримом Халили, чтобы узнать, какой этап готов бежать. Он ответил, что любой. У меня возникла идея выставить его на четвёртом этапе. Также рассматривал Цветкова, поскольку Максим успешно прошёл последний этап эстафеты в Рупольдинге. Однако они не были психологически готовы. Цветков, в частности, сказал, что чувствует усталость и опасается, что ему не хватит сосредоточенности в эстафете. Идея заключалась в том, чтобы использовать Максима, ведь он известен как надёжный эстафетный спортсмен, который всегда демонстрирует волю к победе. Вероятно, на тот период у тренерского штаба не было альтернативных вариантов.
По словам нашего легендарного тренера Геннадия Михайловича Раменского, который поделился с нами своими впечатлениями после эстафеты, Эдуард целился в медали, а не просто по мишеням. В конечном итоге его настрел принёс бронзовую медаль, к тому же ему немного повезло благодаря выступлению немецкого спортсмена.
– Однако, вне зависимости от обстоятельств, три гонки с участием Латыпова завершились бронзовой медалью. А вот Цветков дважды занимал четвёртое место, уступая совсем немного. Обидно?
– Безусловно! Максим продемонстрировал впечатляющие результаты как в индивидуальной гонке, так и в спринте. В спринте он реализовал свой потенциал, выполнив все выстрелы без ошибок, а в индивидуальной гонке всего один выстрел не позволил ему завоевать золото. Нервозность, очевидно, повлияла на его результат. Мне импонируют спортсмены, подобные Максиму, умеющие сохранять концентрацию и показывать результат в ключевые моменты. Его выступление превзошло предыдущие результаты на Кубке мира, что делает отсутствие медали ещё более досадным. Возможно, сказалось то, что в начале сезона ему не удалось пройти отбор на Кубок мира и Кубок IBU, а на Кубке России поначалу он не был лучшим. Однако он выходил на каждую гонку с максимальной отдачей, и в решающие моменты Олимпиады ему не хватило совсем немного.
– Признаете ли вы какие-либо просчеты в своей работе на этой Олимпиаде, как старший тренер?
– Я всегда исхожу из того, что мы не реализуем весь свой потенциал. Сейчас я вижу, какие улучшения были бы возможны. Но, конечно, с высоты прошедшего времени все кажется более понятным. Решения принимаются в настоящий момент. Однако, касательно более раннего периода, я должен был проявлять большую настойчивость, чтобы все спортсмены работали с психологом. Когда я только присоединился к команде, я пытался организовать такую работу. Мы начали проводить тестирование и выполнять определенные упражнения, но дальнейшее развитие не состоялось – спортсмены стали отвергать подобное давление. Они должны сами осознать важность работы с психологом. Это для меня совершенно ясно. Но тогда я решил отступить и сделать шаг назад. Возможно, это было ошибкой, и стоило настаивать на выполнении своих требований. Вот какие у нас сейчас спортсмены, они так воспитывались и не понимают ценности психологической поддержки.
– Что в ближайшем будущем?
– Неделя отдыха дома, а затем – этапы Кубка мира. В ответ на возможный вопрос: туда отправятся пять спортсменов, выступавших на Олимпиаде, и Антон Бабиков. Если у кого-то будет возникать проблемы с экипировкой, мы внесём изменения в состав с командой, участвующей в Кубке IBU. В любом случае на заключительном этапе Кубка мира у нас будет увеличенное количество мест. Среди претендентов на участие – Василий Томшин, Никита Поршнев и Ильназ Мухамедзянов. Нам необходимо оценить этих спортсменов с точки зрения перспектив.
– Я говорю, как человек, который уже думает о следующем олимпийском цикле. Действительно ли это имеет место?
– Проблема российского биатлона заключается в том, что подготовку к Олимпийским играм мы начинаем практически за год. В моём случае этот процесс длился два года. Однако существовала необходимость в успешном выступлении на чемпионате мира. В случае отсутствия медалей не было бы гарантии продолжения моей работы. Поэтому прошлый сезон, с точки зрения подготовки к Олимпиаде, получился неполноценным. Кроме того, помешала пандемия COVID-19.
Подготовка к следующим Играм должна начаться немедленно. Уже сейчас требуется разработать максимально детализированный план работы на четырёхлетний период. Понимаю, что его потребуется уточнять, однако общая стратегия станет очевидной. Наиболее точное осознание того, что необходимо предпринять для достижения победы, приходит сразу после завершения турнира, по крайней мере, в ближайшие месяцы. Сейчас золотая медаль ускользнула от нас, мы коснулись её, но не получили. Безусловно, я обдумываю, как добиться того, чтобы в следующий раз не упустить эту медаль.
– То есть вы готовы работать дальше?
– У меня разработан конкретный план, который я представлю лицам, ответственным за принятие решений. Окончательное решение о продолжении работы не зависит от меня. Однако, если я останусь, то не для того, чтобы добиться результата, аналогичного пекинскому. Я стремлюсь сформировать команду, способную одерживать победы и успешно конкурировать с ведущими державами в биатлоне, такими как Норвегия и Франция. Для этого необходимо обеспечить команде необходимые условия.
