Сегодня ночью в НХЛ случилось историческое событие — Евгений Малкин забросил пятисотую шайбу в регулярных чемпионатах. Второго после Александра Овечкина российского хоккеиста, которому покорилась эта отметка, больше нет. Все эти полтысячи голов он забил в составе одной команды — «Питтсбург Пингвинз», что вдвойне ценно: не так часто в современном спорте можно увидеть такой клубный патриотизм.
В разговорах Малкин и его отец Владимир Анатольевич говорили о детском тренере Сергее Витьмане из Магнитогорска, выражая ему благодарность. Малкин отметил, что благодаря тренеру ему еще в юности стали платить стипендию, которая вместе с бесплатным питанием в школе «Металлург» помогала его небогатой семье.
«Очень благодарен тренеру, что пробил мне ту стипендию, — говорил Малкин. — Не ходил и не просил об этом. Таких, по-моему, было пять-шесть лидеров, но мог эти деньги и себе забрать, как сейчас многие поступают. А мы благодаря ему получали стипендию и помогали семьям. С Сергеем Петровичем родители по сей день общаются, и я иногда созваниваюсь. Был на всех празднованиях выигрыша Кубка Стэнли, когда я с трофеем приезжал в Москву и Магнитогорск».
О том, как магнитогорский юноша из семьи рабочих стал великим хоккеистом, я решил поговорить с Витьманом. Детский тренер поведал ряд ранее неизвестных историй и показал малоизвестные стороны детского хоккея.
Младшим на год, Малкин выполнял все упражнения с первого раза.
Впечатление, которое произвёл Малкин с самого начала? Была ли очевидной его исключительная одаренность, или для признания этого требовалось время?
Представлю пример на практике. Когда показываешь детям упражнения и просишь кого-то их повторить, Женя всегда выполнял всё с первого раза. За много лет работы детским тренером такого не встречал! Для этого нужно не только внимательность, координация и другие качества, но и психологическая устойчивость. Многие ребята стесняются, теряются. А тут тебе надо показать все правильно перед всеми, выполнить требования тренера и не растеряться перед другими мальчишками.
— А он ведь еще был на год младше остальных.
Конечно. Особенно потому что стесняться нечего было. В команде были два брата Малкины: старший Денис, родившийся в 1985 году, и Женька, родившийся в 1986. По характерам совершенно разные!
— Даже Женя говорил мне, что брат, возможно, обладал ещё большей способностью, но ему не хватало настойчивости.
Ежедневная картинка до сих пор перед глазами. Малкины жили от дворца в Магнитогорске примерно в пятистах-семистах метрах. Впереди шел папа за руку с Женей, а сзади — мама за руку со старшим сыном. Денис — добрый, хороший парень. Но каждому свое. Чтобы стать большим хоккеистом, нужно много всего. Применительно к Жене все говорят о таланте, и это бесспорно. Однако есть и другие вещи — допустим, нормативы. Женек у меня дистанцию в три километра выбегал из 12 минут, а Денис не мог уложиться в 16.
— Это объективные возможности организма?
Это характер. На средних и длинных дистанциях нужно терпеть. Подтягивания, борьба в единоборствах — тоже самое. Потом много легенд появилось — многие люди рассказывали о роли, которую сыграли в судьбе Жени. Пошли красивые выражения — мол, такие игроки рождаются раз в сто лет. О том, сколько он для этого трудился, говорят гораздо меньше. А жаль.
Евгений лично рассказал мне о вашей роли.
— По этому поводу скажу просто — за восемь лет не испортил парня. Женька был на год младше всех — и это я поставил его центральным нападающим, а с какого-то момента лепил под него состав, искал оптимальных партнеров. Кого только ни пробовал — и в какой-то момент привез двух нападающих из Екатеринбурга, Кочеткова и Немолодышева. Потом, к сожалению, они застряли в высшей лиге и закончили. Но какая у них с Малкиным была тройка! Женя и отдает, и забивает. Немолодышев — быстроногий, и в форчекинге сыграет, и отберет. Кочетков — бомбардир.
Говорили мне, что Женька мой любимчик, и я его не ругаю. Отвечал: в первую очередь, вообще никого не ругаю, а уделяю внимание и требую. Во вторую, если человек выполняет все требования с первого раза, то зачем его лишний раз беспокоить? Чтобы комплексы появились, страх перед чем-то? Кому это нужно?
По поводу той ежедневной картинки, о которой вы говорили, Женя говорил, что мама даже его спортивный рюкзак с формой несла.
— Когда я пришёл, уже, по-моему, начали оставлять форму в раздевалке, а не тащить домой.
— С какого возраста вы сотрудничали с Малкиными?
В 1994 году я возглавил команду 1976 года рождения. В том же году меня назначили наставником команды 1985 года рождения. Ранее эту команду тренировал мой друг Юра Тукасеров, с которым мы учились вместе. Он подал заявление об уходе после двух лет работы с Женькой.
— А сколько лет вы с ним проработали?
С 1994 года по 2002 год — восемь лет. Больше всех из тренеров за свою карьеру, кроме действующего наставника «Питтсбурга» Майка Салливана.
Не тот, кто быстро одержал победу, поднимается на пьедестал, а трудолюбивый человек, добивающийся успеха своим трудом.
— Считаете ли вы, что Салливан совершил в отношениях с Малкиным ошибки за это время?
— Мне непонятно, почему его не используют в меньшинстве.
Джино в 2019 году говорил мне, что хотел бы играть четыре на пять.
Конечно, если готов по всем параметрам. Женя владеет всеми навыками, а не только забиванием и передачами. Но это моё мнение.
Может ли он стать двусторонним нападающим, подобным Сергею Федорову или Павлу Дацюку?
Женька — простой рабочий парень, трудится своими руками. Не тот, кто раз получил удачу и стал звездой. Работает ради команды, а не для славы.
— Хорошо ли это, или плохо, что он всю карьеру в НХЛ провел в одной команде и из-за близости звезды вроде Сидни Кросса получал меньше времени на льду, чем мог бы в других клубах?
Думаю, что его решение остаться в «Питтсбурге» было верным. Постоянные походы по клубам, как считаю, мешают развитию. Спортивная команда — это коллектив. Каждая смена состава — стресс, приходится заново привыкать к людям, требованиям тренера, партнерам и городу.
Дважды бывал у Жени в Питтсбурге. В клубе настоящая семейная атмосфера. Был поражён и ей, и тому, насколько город живёт хоккеем. И как просто ведут себя великие люди. Вот для меня Марио Лемье — это человек… Даже не знаю откуда.
— Из космоса.
Да. Когда детский тренер Жени Малкина приехал, он вышел ко мне, мы поздоровались, пообщались. Лемье всем своим видом давал понять, что такой же, как я. Абсолютно не чувствовалось у него понтов некоторых наших сегодняшних «великих».
Настоящие великие хранят молчание. Я всегда ценил Бориса Майорова за его мнение, независимое от влиятельности и авторитета кого-либо. Борис Александрович всегда был твердым – и сейчас он присоединился к этому хору хвалебных песен.
Закончи с этим человеком, никому не рассказывай об этом.
Как складывалась карьера Малкина в юности?
Говорите сами, он постоянно соперничал с ребятами помладше. Ему приходилось прилагать усилия, играя против многих физически сильнее. Женька тогда был на полголовы меньше! Тем не менее я брал его и в сборную Урала, и он, будучи на год младше, играл против самых талантливых ребят других регионов. Ведь против Сашки Семина выходил, который вообще на два года старше. Там много историй можно рассказывать, даже если кто-то не поверит. Но я помню все как было.
— Так давайте же!
В магнитогорской команде играл защитник Артем Носов, который также выступал за юниорскую сборную России на чемпионате мира 2003 года в Ярославле под руководством Владимира Крючкова. Тогда Россия должна была победить, но завоевала лишь бронзу. Семнадцатилетний Александр Овечкин набрал 13 очков в шести матчах, шестнадцатилетний Малкин — девять.
У Артема природная фактура — дай боже. Атлет! А Женька на его фоне был таким худощавым. Женька уже потом вымахал. Когда я Носова во вторую команду «Металлурга» порекомендовал — его быстро взяли. А потом подхожу к тренерам и говорю: «Парни, возьмите Малкина, не пожалеете!» Что же мне ответили?
— Что?
— «Да иди ты на … со своим Малкиным!»
— Да ладно! Кто это был?
Юрий Исаев, царствие ему небесное, и Анатолий Махинько, жив. Просто опух, когда это услышал! Отмахнулись: «Игра у нас на выезде с Омском… что ты к нам пристал?!» А потом эти же тренеры заявляли, что всю жизнь за Малкиным наблюдали, на матчи его ходили.
Я трудился с ним ежедневно и наблюдал за игрой второй команды, оценивая его возможности. Несмотря на то, что в то время он был хрупким, а другие игроки – атлетического телосложения, у него проявлялся характер, он действовал организованно, контролировал борьбу, без колебаний участвовал в отборе и столкновениях.
В финале 2002 года в Ярославле перед выпуском заняли второе место. У Женьки такой прогресс пошел! Там произошел инцидент с тем же Исаевым, который туда поехал «смотрящим» от второй команды «Металлурга». Счет 3:1 в нашу пользу, поехали в контратаку. Женя берет одной рукой клюшку и подбирает шайбу от борта. Двое его партнеров уже под синей линией. Думаю про себя: сейчас отдаст пас вперед — и 4:1.
Вдруг почувствовал, что все идёт не по плану.
Puck leaves the hook, attack goes in reverse direction — and opponents score right away. Zhenek sits on the bench, understands everything, hangs his head down — and here Isayev, who didn’t work with the team, rushes up to him: «Listen, you…» — and starts swearing! I had to approach him and explain in plain Russian: «Listen, you, shut your muzzle and don’t come near this person anymore».
Всё не всегда шло гладко и безоблачно, как могло бы показаться.
— Многие лишь словами занимаются. Когда человек добивается успеха, у него, словно у победителя, сразу появляется много почитателей. Примером тому может служить Владимир Плющев. Он тренировал сборную 1986 года рождения, в которой играл его сын. В Уфе я как-то встретился с ним и спросил: «Владимир Анатольевич, что скажете о Женьке?». Ответ был невнятным: «Ты знаешь, есть что-то, чего-то нет».
Я понимаю, что никакой специалист сразу не увидит всё. Нужно было с ним немножко побыть на льду, поработать, увидеть, как он принимает решения. Тогда всё станет понятно. Хотя и со статистикой у него всегда всё в порядке — никогда не опускался ниже полутора очков за игру.
Кто из них действительно видел и осознавал, каким искусным мастером вырастает тот?
Валерий Константинович Белоусов часто наблюдал за детско-юношескими матчами с трибуны. В мае 2002 года попросили его дать рекомендации главному тренеру сборной 1985 года рождения, чтобы пригласили на сборы (Евгений же на год младше, а я по ощущениям от центральных нападающих видел, что его способности выше тех, кто там был). Белоусов спросил: «Какой игровой номер?». — «11-й». — «Да, обязательно позвоню». И выполнил обещание.
После них пришли иностранцы. В Магнитку приехал Марек Сикора, настоящий профессор, увидел Женьку — и тут же всё понял. После него прибыл Дэйв Кинг — и тоже сразу! Было видно, как люди с иной ментальностью по-другому смотрели и разговаривали.
Во время операции матери жизнь висела на волоске. Повезло, всё обошлось благополучно.
Евгений многому научился благодаря тому, что во время учебы играл с детьми постарше.
— Помогло или нет — вопрос непростой. При конфликте тренера и спортсмена, родителей и тренера, травмах сценарий может отличаться у каждого. В команде занимался Денис Мосалев, парень на год младше. В Магнитке население небольшое, одна команда по любому возрасту, поэтому проводили учебно-тренировочные игры со старшими — даже на три года. Играя с 1984-м, Мосалев получил удар в спину и борт, перепугался — могло быть плохо. Решил перевести его в свой возраст, ведь он был на полторы головы ниже Женьки. Парень с характером, выиграл два Кубка Гагарина.
На примере Малкина многие родители желали, чтобы их дети играли за старшие команды. Некоторые нагло пытались с помощью влиятельных людей продвинуть своих детей. Через пять лет после ухода из Магнитогорска приезжаю на Кубок к Жене, и один бывший начальник школы милиции подходит и говорит: «Сергей Петрович, вы нас извините». — «В чем дело?» — «Это мы вас подвинули. У нас же внуки. А с вами не договориться».
Тренер должен принимать решения, а не родители или влиятельные особы. Если Малкин, у которого родители обычные рабочие, способен мастерством и характером играть, соревноваться, выигрывать единоборства и матчи, вести партнеров за собой, то я строю свою команду под него и беру его в сборную Урала. И он был в порядке и там, потому что, как бы тренер или режиссер тебя ни поддерживали, артист сам проявляет себя на сцене, а спортсмен — на поле, на льду. А Женя — проявлял.
— Как проходила жизнь Малкиных? Отец во время нашего разговора предпочитал о ней не говорить — говорил о небольшой квартире, четырёх людях и отсутствии места для каждого.
Было непросто в девяностые годы. Расскажу историю. В какой-то момент отец Жени, Володя, то ли уволился с металлургического завода, то ли его сократили. Сам он говорил, что уволился. Короткое время провел без работы и вдруг подходит: «Слушай, — говорит, — у тебя же есть контакт с Величкиным?» Обратился к нему из-за того, что через генерального директора «Металлурга» можно было выйти на Рашникова (владельца ММК). Прим. И.Р.) и закинуть удочки насчет работы.
В коридоре на хоккейной площадке встретил Величкина, рассказал ему о ситуации. Геннадий Иванович ответил: «Дай мне неделю». Через неделю сказал, что нет вакансий и ставок. Я сразу понял, что он никому не подходит. Потому что так не бывает. Даже когда ставок нет, но нужно — их находят, открывают. Комбинат много раз это мне показывал. Вот вроде бы в какой-то момент не было ставки для Сережи Мозякина, но нашли.
— Вторым тренером.
— Восьмым! Но нашли. Отцу Малкина — нет. Возможно, в то время Геннадий Иванович обладал меньшим опытом, чем сейчас, и не желал беспокоить начальство.
Женя и отец делились историей о том, как в его тринадцать лет он добыл для семьи стипендию на заводе.
Не люблю это слово — «пробил». Такое чувство, будто всю жизнь ходил и пробивал кому-то деньги. А я просто работал с ними! С коллегами в то время убедили руководство школы и клуба в необходимости помогать юным хоккеистам питанием и поощрять стипендией.
В 1991 году меня пригласили в школу «Металлурга». Советский Союз разваливался на моих глазах. С 1976 года мы ездили в Австрию и прямо в Шереметьеве видели, как к ценам добавлялись нолики, они стремительно росли. Начались суровые девяностые: сегодня «Жигули» стоили 4 тысячи, а через неделю — 50 тысяч. В это время папа Жени увольняется с предприятия, а мама серьезно заболевает. В том числе из-за этого стипендия. Отец не работает, мать в тот момент не может ходить…
— Сумма стипендии Малкину равнялась, насколько я понимаю, тринадцати тысячам рублей. Получить больше не представлялось возможным?
— Это отдельный случай. В Магнитки был хоккеист Дмитрий Пестунов, в сборной 1985 года играл. Ему назначили стипендию тридцать тысяч — при курсе доллара двадцать восемь. Больше тысячи долларов. А Женьке — тринадцать тысяч. Я подошёл к Величкину: «Геннадий Иванович, слушай, я понять не могу, как вы вообще смотрите на хоккеистов? Пестунову даёте тридцать, а парню, который потенциально будет олицетворением всего вашего, — тринадцать». Но услышан не был.
Внимания Геннадия Ивановича все приковано к игрокам 1987 года рождения. Ведь Мишка Калашников, мой знакомый, бывший игрок «Трактора», собрал в Магнитке команду, которая набивала по двадцать шайб другим командам и разгромила Москву. Ракурс у Величкина уже был обращен туда.
Помимо тринадцати тысяч, существовали ещё и бесплатные обеды, о которых также говорил Малкин.
Завтраки, обеды, ужины. Многие пропускали приемы пищи, из-за чего еда портилась. Но Женя считал это важным и никогда не пропускал трапезы.
Сколько из ребят в вашей команде получали стипендии?
В группе было от пяти до семи человек. Женщине давали тринадцать тысяч, а другим — по разному: кому-то семь, кому-то пять.
Малкин утверждал, что ты молодчина, мог бы всё золото оставить себе.
— Считаю, всё из-за мыслей отца. Как же его мысли могли мне достаться? Женька ходил получать стипендию в кассу. Это же официальная бухгалтерская документация.
— Мама-то быстро поправилась?
Ситуация была очень напряжённой. У меня в Челябинске были связи на уровне заместителя главы МЧС. Он проконсультировался, врачи готовы были взять её на операцию, но попросили передать родителям Малкина, что исход может быть любым, даже летальным. И спросили, готовы ли родители при таких обстоятельствах к операции. Отец сказал: «Готовы». Помню такую деталь. Спрашиваю Володю: «Есть ли кому везти Наташу в больницу или договариваться, чтобы её забрали?» Он отвечает: «Не надо, мой брат отвезёт». К счастью, всё прошло благополучно, она выздоровела. Я об этом узнал случайно.
— То есть?
— Я уже рассказывал о финале в Ярославле, когда мы заняли второе место, проиграв только местным. С папой Жени сидим в гостинице, разговариваем, пивка выпили. Спрашиваю: «Вов, как Наталья, когда из больницы выходит?». — «А она давно ходит уже». Я аж подскакиваю — почему раньше не сказал?! Тоже ведь переживаю. И кто вообще об операции договаривался? Когда своими глазами перед выпускным увидел, как Наталья своими ногами идет в школу к Женьке, — отпустило.
В 13-14 лет он меня, тренера, уже в теннис обыгрывал!
— Малкин в детстве был общительный или замкнутый?
— Полагаю, в компании сверстников был общителен. А с тренерами – у ребят ещё советский склад ума был. Разговаривали мало. Те, кто начитанный, кто стихи учит… Но если задашь им нужные вопросы – получат правильные ответы.
Когда тренировка идёт, то вокруг неё стоит полукругом кто-то. У маленького Малкина видишь открытый рот и уши в сторону. Это значит, что слушал очень внимательно! Поэтому всё с первого раза выполняет.
— О чем Женя мечтал в детстве?
Может быть, родителям он рассказывал что-то смелое. Но в те времена все дети, которые занимались хоккеем, говорили одно и то же: «Стать хорошим хоккеистом, попасть в команду мастеров». Чуть раньше, во времена Советского Союза, попасть в высший эшелон было самым крутым достижением, не говоря уже о сборной. Конкуренция была сумасшедшей. Вот мы с отцом Малкина так и говорили. Об НХЛ мыслей не было. А то, что получилось, вышло за рамки того, что мы могли себе представить.
Малкин рассказывал мне о выделении Русскую Пятерку из «Детройта», а также Стива Айзермана и Джо Сакика.
Да, фамилия Айзермана звучала! И помню, что, услышав ее, удивился. Подумал — вот надо же, где-то его видел. Мы тогда с трудом даже видеокассеты с нашими игроками находили. И с теми, кто феерил в сборной СССР, и с магнитогорскими звездами. Сам учился на играх троек Михайлов — Петров — Харламов, Макаров — Ларионов — Крутов. Были для меня этакими шаблонами, по которым готовил детей.
Что подразумевал Женька, назвав Айзермана таким образом? О его увлечении хоккеем. Другой спроси — ничего не скажет. А Малкин был вовлечен не только в хоккей, но и в любой вид спорта. Когда 13-14-летний мальчик начинает обыгрывать тебя, тренера и спортивного человека, в настольный и большой теннис, думаешь: «Вау!». Вот он начал меня так побеждать. Такие крутые удары исполнял, будто настоящий теннисист! Во что бы ни играл — увлекался и, более того, понимал, что делает.
— Во сколько лет он вырос?
С самого детства он не отличался малой росточком и худобой. По сравнению с Овечкиным или моим Артемом Носовым — да, но нужно помнить, что он играл с более старшими сверстниками. А по возрасту всё было в норме.
Все мои нормативы до сих пор сохранены, и считаю, что в сдаче их есть смысл для аналитики и прогнозирования. Ведь это исходные данные, то, что передаётся по наследству от рода. А то, как игрок действует на льду, его характер — это уже надстройка, которую должен увидеть тренер. По семибалльной системе у Женьки нормативы всегда были на уровне 4,5—5,5. Это выше среднего.
Не ожидали, что он так сильно подрастёт. Отец его, Вова, среднего роста. Думали, будет как Вячеслав Быков — уже хорошо. Команда три раза была в Америке — раз в Сан-Франциско, два раза под Нью-Йорком, в Олбани. Ездили поездом, где вагон полностью отвели нашей команде. Я смотрел размер обуви ребят, какие кеды у кого стоят. Тогда и увидел, что у Малкина, внешне ещё не крупного, лапы стали такие! Больше, чем у многих, хотя он на год младше. Тогда и подумал, что обязательно вырастет. Так и случилось.
— А какие у отца были амбиции?
— Сказал мне, когда сыну было 11 лет, что Женьку в сборную вызовут. Я ответил: «Ты шутишь? В 11 лет? Начинают формировать сборные с 13-14 лет!».
Мать говорила, что Женя после подписания нового контракта с «Магниткой» удалился в комнату и расплакался.
Одна из самых удивительных историй, которую я услышал от Малкина, связана с его побегом из Хельсинки в Питтсбург. Мать он предупредил, отца — нет. Страх перед тем, что отец расскажет Величкину, был сильным.
Я помню тот вечер у Малкиных, когда Жене исполнился двадцать лет. Это случилось 31 июля 2006 года. Прим. И.Р.За день до этого его заставили подписать новый контракт с «Металлургом». Тогда я сказал ему: «Жень, мне кажется, тебе пора уходить отсюда». В итоге он так и поступил — не посоветовавшись со мной, но получив, можно сказать, мое одобрение.
— А в то время как вы разговаривали, он сказал: «Да, и мне это хочется»? Поскольку подписание нового договора с «Магнитом» тогда оказалось для всех неожиданным.
— Давление продолжалось до трех часов утра, пока Величкин и Купер (спортивный директор Олег Куприянов) … Прим. И.Р.В гости к нему приезжали люди. Это казалось мне странным, когда мама рассказывала о случившемся. Я не был там и обойдусь без подробностей. Но помню слова мамы, что, подписав договор, он затворился в комнате и заплакал.
Считаем себя жителями современности, но в таких ситуациях осознаешь феодальный строй. Неважно, 1990-е или 2020-е годы, всё сходно. Отзывчивые отношения у отца и Величкина, я это видел. Думаю, Женя поступил мудро.
В 2009 году Малкин и Рашников помирились после того, как Джино привёз в Магнитогорск выигранный Кубок Стэнли.
Была популярна цитата Ленина о невозможности жить в обществе, будучи свободным от общества. Если в городе есть хозяин, то, кем бы ты ни был, приезжая, должен его посетить. Иначе вообще не приезжай. Так, думаю, и сложилось. К тому же там живут родители, а может быть, после окончания карьеры он инвестирует в Магнитогорск.
— Как думаете, он закончит карьеру в «Металлурге»?
Женя — патриот своего места, что видно из его карьеры в НХЛ. В противном случае он бы не провел всю ее в «Питтсбурге», а играл бы в Нью-Йорке или где-нибудь еще. Поэтому, возможно, на конец карьеры вернется в «Магнитку».
— Капризов на Играх в Пхенчхане одарил своего первого тренера автомобилем. Малкину кто-нибудь такое дарили?
— Когда-то приехал на его Кубок в Москву, и Женька сам спросил, нужна ли помощь. Ответил: «Нет. Я же работаю, ты уже помог».
— Из «Магнитки» вы когда ушли?
В 2012 году трудился в «Автомобилисте», Сочи, образовательном центре «Сириус», Уфе и многое другое видел. В одном месте проводил тестирование, чтобы получить объективную картину. Затем человек, курирующий школу, вызвал меня и сказал: «Уважаемый неуважаемый Сергей Петрович! Кто вам разрешил тестировать?» «Слушайте,— отвечаю,— это общепринятая практика, сейчас таковы федеральные стандарты!». Но непрофессионалы часто хотят вмешиваться и влиять на всё. ».
— Как вам игра Малкина в последние годы?
Хорошо, уровень держит. Но в 37-38 лет с Кросби двое не могут команду вытаскивать! Такой поддержки, как раньше, нет, поэтому команда то в первом раунде вылетает, то вообще в плей-офф не выходит. Радует, что Женя перестал получать травмы. Об их серьезности он никогда не рассказывал, причем не только мне, но и своей матери. Надеюсь, причину этих травм нашли, поэтому они и прекратились.
— А в детстве Малкин часто ломался?
Однажды получил трещину во время прыжка с барьеров, зацепился и неудачно упал. В другой раз — в команде с Омском, ситуация была серьезной. Ударился головой о борт. Тогда это могло стать фатальным, к сожалению, примеры знаем. Прямо в форме, на коньках его увезли в больницу, я тоже туда поехал. Сотрясение было серьезным, месяц или полтора пропустил. Но глобально обошлось. Вскоре он уже играл на прежнем уровне, а в первую команду приехал Сикора и пришел от Женьки в восторг.
— Поддерживаете сейчас с Малкиным отношения?
— Был на всех трех празднованиях его побед в Кубке Стэнли. Встречается на его Кубках летом. А звонит ему по телефону, когда у него день рождения. Некоторые тренеры считают, что воспитанник должен им вечно звонить, всем интересоваться. Я же понимаю, что у каждого своя жизнь, семья, быт. Правда, пишет ему много всякой всячины, мыслями делюсь. А как Женька к этому относится — его дело.