Олимпиада в Париже могла стать для сестер Федоровцевых семейным триумфом. Арина, двадцатилетняя лидер и капитан сборной России по волейболу, а Мария, прошедшая строгий отбор в команду по художественной гимнастике, привыкшую не уезжать с Игр без медалей, могли бы блеснуть на Олимпиаде. Однако МОК помешал девушкам выступить ещё на старте, исключив получение нейтрального статуса для командников. «Спортивный Экспресс» связался с отцом девушек, олимпийским чемпионом Афин-2004 по академической гребле Сергеем Федоровцевым, и записал его реакцию на произошедшее.

Требования Всемирной федерации гребли не подходили.

Начались предварительные состязания Олимпиады в Париже. Ведется много разговоров о том, нужно ли смотреть эти Игры. Ваше мнение?

В Олимпиаду лично смотреть не буду. Буду следить за результатами в своем виде спорта и нескольких других, которые интересны, включая волейбол. Возможно, некоторые матчи по волейболу посмотрю. Но так, как раньше, когда смотрел все виды спорта, уже не будет. Наверное, для меня это впервые.

— Дело в отсутствии российской сборной?

— Сначала — да. Неувлекательно. Но разумеется, где россияне будут соревноваться, так же последую. В Париже несколько наших гребцов-каноистов участвуют в соревнованиях. Буду смотреть.

Наша команда в академической гребле могла пройти олимпийский отбор, но отказалась из-за дискриминационных условий отбора. На какой это шаг отреагировали?

Общаюсь с президентом Федерации гребного спорта, моим приятелем Алексеем Свириным. Согласен с этим решением. Критерии, установленные международной федерацией для участия, были неприемлемыми. Поскольку академическая гребля — не только индивидуальный, но и командный вид спорта, команды не допускались. В итоге отбор могли пройти лишь два человека.

В отсутствие дискриминации и возможности выступления во всех дисциплинах в полном составе, что бы мы смогли добиться в Париже?

Говорить сложно. Повторить успех Токио — непростая задача. Лицензии, думаю, все равно получили бы. В финалах выступили бы наши команды. Но призовых мест, возможно, не было бы.

Анна Пракатень, медалистка Олимпийских игр в Токио, в третий раз меняет гражданство. Ваше мнение?

Как можно судить человека? Это её право. Не нарушает закон. Как пришла к нам, так и ушла. Анна Пракатень заработала медаль для сборной России на Олимпиаде. Для нас была как находка, стала и потерей. Лично я осуждений в ее сторону не допускаю, к переходу Пракатень отношусь спокойно.

Женщины последние разы выиграли Олимпиаде. Когда мужчины наконец добиются успеха?

В действительности так получилось. Нельзя утверждать, что женское весло сильнее мужского. На Олимпийских играх 2004 года были сильные девушки в четверке парной, но результат не удался. В Токио-2020 девушки показали свой результат, а у мужчин — финалисты как в двойке парной, так и в одиночном разряде. Поэтому здесь разделения не делал бы. Бывают сборные с перекосом: женское весло лучше мужского, но я подобного у себя не вижу.

С тех пор, как ваша эстафетная команда выиграла золото в Афинах, наши спортсмены не получали олимпийских медалей высшего достоинства.

Проблема известна Всероссийской федерации гребного спорта. Греблю узнают все больше людей, она становится популярнее прошлой ситуации. Сложно оценить обстановку без международных соревнований. Внутренняя конкуренция есть, соревнуются с белорусскими спортсменами. Потенциал и резерв хороший. Если допустят к Олимпийским играм, то судя по текущей работе, гребля должна вернуться на пьедестал.

Изменилось ли качество нашей гребли за последние два года? Каким образом можно это измерить с учетом внутрикомандной конкуренции?

Я утверждаю, что точно не упал с трассы. Тщательно наблюдаю за итогами. У нас сильные конкуренты — белорусские спортсмены, очень успешные в академической гребле. Это отличный партнер для тренировок. Также присутствует серьезная внутренняя конкуренция. Все равно спортсмены борются и стремятся стать чемпионами своей страны. Даже трудно делать ставки, кто одержит победу на российских соревнованиях.

Жаль, что спорт остаётся за пределами политики – это лишь пустые заявления.

— На Олимпиаде могли бы выступать дочери: волейболистка Арина и гимнастка Маша. Что чувствует отец, когда его дочерей не допускают?

— Даже слушая ваш вопрос, у меня мурашки по коже. Мне очень хотелось бы увидеть своих дочерей на Олимпийских играх. Дочери выступают в видах спорта, где наша страна котируется высоко. Поэтому было бы интересно посмотреть, как всё сложилось. Мы даже с женой на днях обсуждали, что если бы у дочерей были Олимпийские игры, то наши эмоции были бы совсем другие: дергались бы, волновались. А сейчас все спокойно.

Конечно, мы расстроились. По поводу Арины – в меньшей степени, ведь у волейболистки более долгий спортивный путь. Верю, что ее еще увижу на Олимпийских играх. Но очень надеюсь, что увижу и Машу, если Игры в Лос-Анджелесе в 2028 году состоятся с участием спортсменов России. Пока все очень сложно. Голову пеплом не посыпаем, большой трагедии не делаем. Уже переварили и смирились с этой новостью. Но когда начинаешь задумываться о том, как бы могло быть, то сразу расстраиваешься.

— Кого вините в этой ситуации?

Недостаточность Международного олимпийского комитета очевидна. «Спорт вне политики» — лишь дежурная фраза. Мир полон разностей, но подобные решения слишком радикальны.

Когда возникло сомнение, что на Играх не будет Арины? Когда МОК объявил, что командиры, включая волейболистов, пропустят международные соревнования? Или уже потом?

— Да, тогда всё стало понятно. Это началось за пару лет до Олимпийских игр. Конечно же, надеялся, что специальная военная операция закончится, и МОК изменит свои решения. Увы, этого не случилось. Надежда угасала с каждым днем.

— С ней обсуждали эту тему?

С Ариной говорили много раз. Как игрок, выступающий в последние сезоны в турецкой лиге, ей не приходилось скучать. Турция предлагает сильный чемпионат и матчи Лиги чемпионов. Нехватки стартов не чувствовалось. Конечно, Арина — максималист. Участница Олимпиады, она понимает уровень соревнований. Но молодая ещё.

Как, по вашему мнению, спортсменка выросла за три года после Олимпийских игр в Токио?

Изменения коснулись не только спортивных способностей, но и личности. Опыт серьёзных соревнований повлиял на неё. В 17 и в 20 лет Арина — разные люди.

В это время она ещё и возглавила сборную страны.

— Да, но пока нет возможности проявить себя капитаном на международной арене. Верю, что у нее еще все впереди. Надеюсь, международная обстановка улучшится и спортсменкам дадут возможность выступать. Волейбол в России на высоком уровне. Поэтому жду этого момента с нетерпением. Думаю, что наши спортсмены, изголодавшиеся по большим матчам, должны показать себя очень хорошо.

В девятнадцать лет спортсменка возглавила сборную, в Турции её обожают фанаты. Нельзя сказать, что у неё есть признаки звездной болезни.

В первом сезоне в Турции я был с ней, но серьезной звездной болезни не наблюдал. Хотя мне кажется, что спортсменам такого уровня в игровых видах спорта небольшой дозы такой болезни не помешает. Думаю, у Арины прослеживается небольшая звездность. Мне нравится её поведение. Простым людям тоже не легко быть такими. Но какого-то надменного поведения, которое могло бы кого-то обидеть, у неё точно нет.

— Для вас, как и для спортсменов вашего поколения, Олимпиада являлась главным и самым важным событием в карьере. Разнится ли отношение к Играм Арины с вашим?

— Даже с пандемийной Олимпиадой в Токио, прошедшей без зрителей, Арина ощутила олимпийский дух, о котором я ей рассказывал ранее. С болельщиками всё было бы ещё лучше. Поэтому думаю, наши чувства похожи. Хотя по сути она Играми пока не прониклась. Без зрителей это чуть-чуть не то. Но мечтает в будущем на них поехать и там сыграть.

Золото дочерям на что-то указывает?

Лучше уточнить всё у самих спортсменок.
Надеюсь, что это действительно так. Ведь это одно из самых важных достижений в спорте, и эти женщины – настоящие спортсменки.

За Машу переживают больше, так как жизнь гимнасток коротка.

— Вы когда-то писали о Маше: «Считал, что греблю самый тяжёлый вид спорта, но, увидев художественную гимнастику, засомневался в этом». Что именно вас удивило больше всего?

В академической гребле спортсмены прилагают огромные усилия: гребут, напрягаются, вздуваются вены. В художественной гимнастике — грация, красота, ленты, мячи, купальники с стразами, прически и макияж. Но за всем этим скрыт невероятный труд. Гимнастки тренируются огромное количество часов. Требуется сумасшедшая выносливость. В групповых упражнениях программа длится 2,5 минуты: прыжки, броски, кувырки, ловля предметов — все это только выступление. На тренировке — прогон за прогоном. Необходима невероятная сила и выносливость. С некрепким характером там делать нечего.

В гимнастике каждый несет ответственность за каждое действие: нужно сохранить предмет и выполнить правильный переброс. Кроме физической подготовки, большие эмоциональные нагрузки на международных соревнованиях. Все знают, что в российской команде выступают гимнастки высочайшего уровня. Поэтому приходится всегда доказывать себя. Если в гребле радость испытываем при любом попадании на подиум, то в художественной гимнастике любая ступень пьедестала кроме первой воспринимается как поражение.

— Да, недавно пересматривал ваш золотой олимпийский заезд. Представлял себе эмоции после финиша, но у вас даже сил на них не осталось. А гимнастки после сложных выступлений изящно удаляются, будто ничего и не происходило.

Поведение после выступления — также важная часть работы. Даже ожидание результатов, сидя на диване, важно для нас. В конце концов, не имеет значения, как мы выглядим после финиша.

— Не беспокоились по поводу того, что Маша выбрала такой сложный путь в профессии?

Мы отдали её в художественную гимнастику, не думая, что получится такой уровень. Это всё её заслуга. Мы Машу направили, а она сама выбрала этот путь. Никто не заставлял её, не ставил условий продолжать. Её безумно увлекает этот вид спорта. Сожалеть не о чем.

— Как она добралась до сборной?

Сначала ходили просто в школу. Она была не особо гибкой, далеко не профессионалом. Даже простой шпагат дался ей не сразу. Начала заниматься. Потом за счет упорства ее приняли уже в более продвинутую школу, где каждый день тренировались. После школы мчались на гимнастику. В машине переодевалась, что-то перекусывала — и на 6-часовую тренировку. Это было еще в начальных классах. После возвращалась домой: ужин, уроки и снова гимнастика. Булавы и мячи по квартире летали. Влюбленностью в этот вид спорта проложила дорогу в сборную.

—Общаетесь с Ириной Винер? Знакомы были в то время, когда сами были спортсменами?

К сожалению, лично не знаком с ним. Думал, что случайным образом нас Мария познакомит. Я бы поблагодарил Ирину Александровну, высказал своё восхищение ей как наставнику национальной сборной, как тренеру, добившемуся таких невероятных успехов. Надеюсь, что наше знакомство произойдёт впереди.

Не опасались выпускать её в сборную, поскольку Винер строгий наставник?

— Коротко отвечу: не боялись.

Когда стало известно, что у Маши тоже не будет Олимпийских игр?

— Да примерно так же. За переживания за Машу у меня больше, поскольку век гимнасток короче. 17 лет — оптимальный возраст для выступлений на международных стартах. Поэтому ее подбадриваем, говорим: нужно еще поработать, стремиться. Хотя сами понимаем, что ей тяжело. Сам вид спорта тяжелый, постоянные нагрузки, много травм. Утешаем и себя, и Марию тем, что Алина Кабаева поехала на вторую Олимпиаду. Может, здесь тоже надо потерпеть и поработать дальше, чтобы одержать победу.

— В одном из интервью вы сказали, что с ней не касаетесь темы недопуска. Почему так?

Она всё понимает. Может быть, до интервью мы о нём не говорили, а сейчас периодически общаемся. Её сезон «Игр БРИКС» завершился. Сейчас настраиваем Машу на продолжение спортивной карьеры и работу дальше. Вся эта обстановка не зависит ни от нас, ни от неё. Сложно что-либо здесь говорить.

— Как это случилось, что у вас три дочери, из которых две — лидеры в профессиональных видах спорта с острой конкуренцией? Случайность?

Не знаю, случайность это или нет. В нашей семье все спортивные. Жена — мастер спорта по академической гребле и плаванию, становилась призером юниорских соревнований по гребле. Детей отдали в спорт из-за их большой активности, которая с помощью спорта уменьшалась. Потом сами дети полюбили спорт. Возможно, мои достижения служили мотивацией.

— Говорят, что Даша следует стопами Арины. Правда ли это?

— Нельзя сказать, что она идет по пути. Но она тоже сейчас занимается волейболом. Нам очень нравится этот вид спорта, ей тоже. Даша, конечно же, насмотрелась на Арину, ходила на ее матчи и в России, и в Турции. Старшая сестра для нее авторитет и образец для подражания. Посмотрим, будем надеяться, что у Даши тоже получится.

— Достаточно места для двух человек на площадке, чтобы играть вместе?

О отношении Даши пока решения нет, поглядим.

Она также отличается ростом, силой броска и техникой подачи?

— Сказать точно пока тяжело. В десять лет множество способных ребят. Поэтому начинается естественное разделение: кто-то желает трудиться, кто-то не способен. Но у неё потенциал имеется.

Доверяю Валиевой, так как сам был в подобном положении.

— После того как срок дисквалификации подошёл к концу, планировали ли вы вернуться в спорт? Что в итоге помешало?

Была мысль попробовать себя в национальной сборной. Чувствовал в себе силы, но сомневался, что смогу добиться успеха на мировом уровне. Вернуться только ради участия в соревнованиях — этого казалось недостаточно. Если возвращаться, то нужно было быть конкурентоспособным на международной арене. В данный момент таких сил не ощущал.

— Сейчас эти мысли отпустили?

— Да, разумеется. 44 года. У меня была собственная Олимпиада. Кроме того, за все эти судебные разбирательства, продолжавшиеся годами, я также сильно измотался. Старался доказать свою невиновность. Сам процесс требовал огромных психологических затрат.

— Не обидно, что доказать невиновность так и не удалось?

Досадно. Понимаю, что это функционирование системы. На собственном опыте убедился, что там уже ничего невозможно доказать. Даже при наличии аргументов. Казалось, что доказал отсутствие вины. Поэтому, с одной стороны, разочарован, с другой — не жалею о том, что судился и старался изо всех сил.

— В пробе обнаружен триметазидин, как и у Камилы Валиевой. Вы говорили, что верите Камиле и что на ее стороне. Верите ли вы в честность китайских пловцов, которым тоже нашли этот препарат, но не наложили санкции?

Верю Камиле Валиевой, так как сам попадал в подобную ситуацию несколько лет назад. Считаю прием запрещённых препаратов неправильным и несправедливым способом достижения успеха. А в нынешнее время, когда на российский спорт оказывается огромный общественный давление, принимать что-либо запрещённое — это просто безумие.

О китайских пловцах трудно сказать, как это случилось и имело ли место вообще. Конечно, не удивлен двойными стандартами: кому-то можно принимать запрещённые препараты, если обнаружат, то допускают, а кого-то строжайшим образом наказывают. Бывают случаи, когда люди принимают жесточайшие стероиды, а им дают полгода дисквалификации. А тут какой-то непонятный триметазидин… Тяжело сказать про китайцев, но случай интересен.

Противоречия вокруг пловцов из Китая разделили ВАДА и USADA. С чьей стороной вы согласны? Разве не кажется, что борьба с допингом достигла имpasse?

То, что выходит в тупик, кажется. По поводу сторон никого не выбираю, на них всё равно. Непонятно, что там делят и является ли случай с триметазидином камнем преткновения. Явно какие-то споры есть, но за ними не слежу. Неинтересно.

Какие ожидания у вас от предстоящей Олимпиады и наших пятнадцати спортсменов?

Как говорил ранее, этой Олимпиады не жду. Знаю, что соревнования в академической гребле начнутся 27 июля. За результатами поглядывать буду. Все равно там многие спортсмены долго шли к своей цели. Хочется посмотреть, как прошли это трехлетие. Нашим спортсменам желаю удачи. Представляю, в какой ситуации и обстановке находятся. Будем их поддерживать.