Боец команды, представляющей школу имени Абдулманапа Нурмагомедова, Абдурахман Гитиновасов провел десять поединков по смешанным единоборствам, одержав восемь побед и потерпев два поражения. В январе 2023 года стало известно о серьезном заболевании и тяжелом состоянии Гитиновасова. После выздоровления Абдурахман принял решение прекратить карьеру в ММА, но не уйти из спорта полностью. В декабре он выступил на турнире по джиу-джитсу (без кимоно) ACBJJ в Санкт-Петербурге. Там мы с ним встретились и записали интервью — после схватки с Никитой Чистяковым, в которой Абдурахман уступил по решению судей.
— Ударил я, выиграл он… — улыбается Гитиновасов.
— Обидно проигрывать в грэпплинге?
— Неприятно, когда противник не оказывает сопротивления. Кажется, баллы начисляются просто так: я предпринимаю атаки, но в конечном итоге получаю очки. Это выглядит нелепо. (Улыбается.)
— Ты впервые по этим правилам выступал?
— Именно по этим — да. Мне нравится позиционная борьба, требующая длительного взаимодействия, а здесь… Так сложилось. Турнир замечательный, организация на высшем уровне. Если бы не давали [балл] за тейкдаун, то проблем бы не возникло. Если бы учитывались оценки за позиции, я бы выиграл с таким счетом! Болевые приемы — это не моя специализация.
— Где лучшая школа грэпплинга в Дагестане?
— В «Агате» тренером является Мурад Абдулаев, и там проводятся качественные тренировки. Также я занимаюсь в школе, основанной моим покойным наставником Абдулманапом Нурмагомедовым.
— С кем труднее всего конкурировать в школе Абдулманапа?
— Ислам Махачев, Сайгид Изагахмаев. Изагахмаев — отличный специалист по борьбе в партере. Далее — Гаджи Рабаданов. Недавно к нам на тренировочный сбор приехал Али Багов, он обладает внушительной силой. У Али схожий стиль борьбы, Али тоже мог бы здесь проиграть, жи есть. (Улыбается.) Али, не обижайся, брат, здесь такие правила. (Улыбается.)
— Кто лучший грэпплер в школе Абдулманапа?
— Вот Юсуп Садулаев. Далее Мурад Асильдаров.
— Разве ты занимаешься вольной борьбой? Не так ли просто вольным борцам перейти к занятиям грепплингом?
— Вольникам, безусловно, проще. Я начал заниматься грэпплингом не сразу, поэтому мне потребуется немало времени, чтобы освоить все болевые приемы. Я предпочитаю позиционную борьбу, которая позволяет контролировать ситуацию.
«Четыре дня я не мог свободно разжать рот, испытывал обезвоживание. За это время я потерял более 13 килограммов. В отделении интенсивной терапии я находился девять дней»
— В начале года появлялись сообщения о моем ухудшении здоровья. Не могли бы вы рассказать об этом подробнее? Поступала информация о том, что я перенес инфекционное заболевание.
— Нет, это не было вызвано инфекцией. Я готовился к поединку в лиге Wolnik. До этого я прошел через два боя и осуществил снижение веса. Я немедленно начал тренироваться, и у меня возникло состояние, похожее на гипноз, когда я почувствовал недомогание. Но я продолжил [тренироваться], поскольку мне необходимо было выйти на схватку уже через восемь дней. По возвращении домой после вечерней тренировки температура поднялась до 41 градуса. Начались сильные боли. Они были настолько мучительны, что я дважды вызывал скорую помощь. Уколы не оказывали никакого эффекта. В отчаянии, дома я начал биться головой о стену, чтобы выстегнуть себя, чтобы уронить… Чтобы проснуться через пару часов и чтобы эти боли прекратились.
Я попал в больницу, где и потерял зрение. Я не мог видеть людей, различал их только по голосам. Очнулся через семнадцать или восемнадцать часов в отделении реанимации. Находился в состоянии дезориентации, не понимал, где я. Но, слава Аллаху, мне удалось поправиться благодаря его милости.
Процесс восстановления оказался весьма затяжным. Четыре дня я не мог свободно открывать рот, и у меня развилось обезвоживание. Я потерял более 13 килограммов, провел девять дней в реанимации и четыре дня в палате. После выписки я начал постепенно возвращаться в нормальное состояние. Я отправился в Москву для обследования, и в результате выяснилось, что у меня есть проблемы с печенью, а также два очага в легких.
— В тот момент возникали мысли, что выступления больше не состоится?
— Я уже испытывал сильное разочарование, если честно. Хотел отказаться от борьбы, и именно после этого решил окончательно прекратить карьеру в смешанных единоборствах. Сейчас занимаюсь только вольной борьбой и грэпплингом.
— То есть уже завязал с ММА.
— Да.
— Или делаешь перерыв, чтобы затем вернуться?
— Нет. Думаю, что, наверное, все уже.
— Почему? У тебя отличные показатели, и при отсутствии проблем со здоровьем можно было бы достичь значительных успехов.
— Да, это возможно. Сейчас ещё не поздно. Я могу выйти и вступить в поединок… но я не уверен. Посмотрим. Однако я постоянно поддерживаю себя в хорошей форме. Занимаюсь спортом каждое утро и вечер.
— Тебе не хватает сражений? Спортсмены часто испытывают тоску после окончания спортивной карьеры.
— Бывает. Когда друзья соревнуются, проводят спарринги. Но сейчас, когда я прихожу [на тренировки], мне не хочется надевать перчатки и наносить джебы. (Смеется.)
— Пока грэпплинг.
— Да. И это справедливо. Сейчас необходимо немного ознакомиться с этими правилами. Если бы он нанес мне удар, причинивший боль, было бы обидно не так сильно. Но проигрывать схватки таким образом — действительно обидно. Постоянно прилагаешь усилия, но руку поднимают сопернику. Не знаю…
«Дане Уайту импонировала «Моя борьба», его чувства были очень сильными»
— Я просматривал твою схватку с Уиллом Старксом (на турнире UAE Warriors в январе 2021 года, где Гитиновасов одержал победу единогласным решением судей). Ты «кочергой« переводил его неоднократно.
— Да, я там сделал четыре попытки, и одна из них оказалась неудачной. Таким образом, было выполнено пять технических приемов в вольной борьбе.
— В ММА же «кочергой« переводить очень опасно?
— Опасности нет, когда она присутствует. Я просто хотел, чтобы зрители получили удовольствие — ведь они приходят на представление. (Улыбается.)
— Если не получится перевести «кочергой«, при выполнении такого действия оппонент может уклониться. Это рискованный ход для исполнителя.
— Нет. Там все движется по инерции, вы понимаете? Я ощущаю ее неподвижность. Как только появляется воздействие — и она начинает двигаться.
— Дана Уайт был впечатлён твоим боем.
— Да. Подумайте, что было бы, если бы меня тогда включили в состав участников [UFC]. Однако этот поединок оказался интересным. Бой получился зрелищным. Тогда я выступал в весовой категории до 70,8 кг, и за неделю до боя с Хабибом получил травму ребра. До сих пор у меня сохраняется эта старая травма. Чуть было не пришлось переносить физические трудности. Когда я увидел его [Старкса] в парной бане, мне сказали: «Он с тобой». Я ответил: «Наверное, он выступает в 77 кг». А он сказал: «Нет, 70». До взвешивания оставалось три часа, я уже был в нужной весовой категории, а он пытался сбросить около пяти килограммов. В 66 кг мне было сложно сбрасывать вес, но я всегда справлялся с этим. А в 70,8 кг – это было идеально. Не приходится сбрасывать вес, кажется, что все в порядке. А когда выходишь в клетку – уже ощущается [разница в весе с соперником].
— Почему Дана Уайт не подошел к тебе после поединка с предложением подписать контракт с UFC?
— Не знаю. Пожалуй, удары. Мне понравилась борьба, эмоции были на высшем уровне. Их ощущал и он, и Мэтт Сэрра, который тоже находился там. Но так сложилось, да. Значит, это в моем интересах. (Улыбается.)
«После поединка с Махачевым на следующий день посещаешь тренировочный зал. После схватки с Хабибом и за два-три дня не удается восстановиться, ощущается боль во всем теле»
— Кто, по твоему мнению, является сильнейшим борцом в школе Абдулманапа.
— Вольник… Речь идёт об Исламе [Махачеве]. Он способен на равных сразиться с сильными действующими воинами.
— Магомедхабиб Кадимагомедов, серебряный призер Олимпиады, не тренируется с вами?
— Кадик также участвует в тренировках и приходит оказывать помощь Сайгиду и Гаджи Рабаданову. В настоящее время его присутствие ограничено, поскольку он находится в олимпийском цикле и должен полностью сосредоточиться на борцовских занятиях. Разделение внимания негативно сказывается на интуиции спортсмена. Пока он тренируется по грэпплингу, Кайл Дейк или другие специалисты работают над оттачиванием техники вольной борьбы. У каждой дисциплины должно быть свое место. Кадик, даст Бог, покажет отличные результаты на Олимпиаде.
— Какие у вас достижения в вольной борьбе?
— Я четырежды побеждал в мастерских турнирах. Среди тех, кто сейчас соревнуется на международной арене, есть ребята, которых я обыгрывал на чемпионатах Дагестана и на мастерских турнирах.
— Хабиб утверждал, что в грэпплинге ключевую роль играют ноги, а руки — уже на втором месте. Могу ли я подробнее рассказать об этом?
— Действительно, если присмотреться, видно, что он исключительно ногами выполняет захваты, оставляя руки свободными. Так он привык работать. Он отключает соперника ногами, нанося удары руками. А у других бойцов и руки, и ноги задействованы, поэтому в партере получается меньше ударов. Он [Хабиб] начинает наносить удары руками в тот момент, когда ногами обездвиживает бедра противника. С ним непросто бороться. С ним, кажется, приходится говорить: «Вставай, пожалуйста». Или, возможно, нужно… я не знаю… применить какой-нибудь радикальный способ, чтобы он успокоился! (Улыбается.) «Оставь меня в покое».
— С кем сложнее вести борьбу — с Хабибом или Исламом?
— Я могу привести пример из личного опыта. Когда я нахожусь в форме, могу побороться с Исламом, а на следующий день прихожу в зал. Однако, если я поборюсь с Хабибом, то реально не восстанавливаюсь два-три дня, все тело болит. Я не могу объяснить, почему так происходит, но это действительно так. Он очень сильно нагружает, Машаллах…
— Возможно ли, чтобы Махачев завоевал титул чемпиона ADCC?
— Не знаю. Это было бы непросто. Любой чемпион ADCC, насколько я знаю, не сможет продержаться три раунда с Исламом. А вот в рамках ADCC… Ну вот же Серхио Рамос дрался (имеет в виду бразильского бойца ММА, чемпиона мира ADCC 2015 года Дави Рамоса. — Прим. «СЭ»). Он же продемонстрировал… Ислам сумел переиграть его и на своей, и на его стороне. Мне кажется, Ислам способен одержать победу над Рамосом в соответствии с правилами ADCC. Я бы даже сделал ставку на Ислама. Я хорошо знаком с его уровнем, ведь я с ним тренируюсь и вижу, как он усердно работает.
