С самого начала Роман Орещук манит своей харизмой. Чувство близости возникает сразу же, словно мы давно знакомы.

Каждый герой запомнил бы всё и охотно разговаривал.

Жерсон

— Ваша сегодняшняя жизнь — это что?

Четверо детей: младших, Рафаэля и Марселя утром провожу в школу, а затем сажусь за компьютер, изучаю игроков, делаю отчеты. Потом забираю сыновей и везу на тренировку в Жулебино, в динамовскую академию. Дома возвращаемся в девять вечера. Из старшего сына футболиста не получилось — буду стараться вырастить из маленьких.

— Сколько старшему?

У меня еще одна дочь, ей шестнадцать лет. Живет в Лондоне и учится в колледже.

— Дорогое удовольствие?

С таким курсом учиться очень дорого. 80 тысяч фунтов в год только на обучение. С перелетами и питанием выходит почти сто тысяч. Строил дом под Москвой — пришлось остановить стройку. Большинство денег сейчас уходит на дочку, чтобы она доучилась. Не хотим бросать наполовину.

— Писарев говорил нам, что в один день смотрел четыре матча подряд и чуть не сошел с ума. У вас, агент, тоже есть какие-то рекорды?

— Агент несколько матчей пропустил. Ещё во времена работы в «Динамо» бывало так же.

— Боже. А какое?

— До появления селекционного отдела всё делал лично: смотрел футболистов и отчитывался перед советом директоров. Готовы узнать число?

— Мы внутренне сжались.

За два месяца проанализировал 432 игрока. Работалось без перерыва: от рассвета до заката перед экраном. В конце не мог различить ни имен, ни характеристик. Перемешались люди и лошади. Команду формировали с самого начала.

— Это после вылета «Динамо» из РПЛ?

В 2016 году при моём приходе в клуб контракты имели семь человек. В 2019-м, когда снова позвали на должность спортивного директора, в «Динамо» осталось шесть игроков. В первом случае всё сразу сложилось и заработало, во втором — пришлось туго.

Иногда футболист на первый взгляд кажется обычным, а потом оказывается настоящим талантом.

Предложили за Макаллистера двадцать миллионов долларов в Аргентине, но посчитали, что он не стоит столько. Сегодня парень чемпион мира, выступает в «Ливерпуле», а тогда решили – дороговато. Поэтому взяли Серлоту и Жерсона реально.

— Цена вопроса?

— Аренда Серлота обошлась бы в миллион еВыкуп составляет три-четыре. За Жерсона предлагали двадцать, договорились за двенадцать. С ним произошла странная история!

— В чем?

— Начнем с того, что Никогда раньше у меня не было более сложных переговоров. В Риме за пять дней с Дмитрием Гафиным чуть с ума не сошли. Просто безумие! Встретились с футболистом, его отцом, спортивным директором «Ромы» — и с каждым отдельно, и со всеми вместе. Долго и нудно торговались, обменивались документами. Звонили в Бразилию маме Жерсона, сестрам, другим родственникам…

— Им-то зачем?

Отправил на прощание по просьбе отца. Когда казалось, что всё согласовано, внезапно появился Пасторелло, агент. Сразу крикнул: «Почему договариваетесь без меня? Это мой футболист, у нас контракт!» Затребовал огромные комиссионные — три миллиона евро. Мы послали и его, и игрока. Через пару дней Жерсон сам перезвонил: «Я уволил Пасторелло. Давайте искать компромисс».

— Нашли?

Клубы успели подписать контракт о трансфере. Юрий Белкин, руководитель «Динамо», предложил свою цену: «9 миллионов за игрока». Переговоры были приостановлены. Пока «вез» Жерсона, «Фламенго» купил его за 12 миллионов. Вскоре он был продан в «Марсель» за 20 миллионов.

За бразильского игрока «Зенит» готов заплатить свыше тридцати миллионов.

— Именно!

Филипп

— А с Серлотом что?

Говорю руководителям о нём, а в ответ: «Зачем нам нападающий, забившему всего один мяч за сезон? Стоит ли рисковать?»

— Это же аргумент?

Вероятно. Норвежец уехал в Турцию и забил 32 гола. Затем играл за «Вильярреал» — 26 голов. Сейчас в «Атлетико». Вот что такое футбол. Ты можешь быть звездой здесь, а в Европе неизвестен. Или наоборот. А как с Филиппом?

— Филиппа-то вы привезли.

Это моя ошибка, самая серьёзная как спортивного директора. Футболистов за такие деньги следует вести долгое время, знать всё о них. Мы его забрали… Долго за ним гонялись, руководство дало указание: чтобы был!

— Вот так стоял вопрос?

— Да. С самого начала возражал против этой смены клуба. Хотя не по спортивным мотивам. Как футболист мне он подходил. Но его представитель, Гордон Стипич, — мой приятель.

— Если не сыграет, то придумают коммерческое объяснение вашего участия?

— Вот-вот. Так сказал: «Боюсь, что меня обвинят во всех грехах». В «Динамо» ответили: «Друг, вези и не беспокойся. В Филиппе у нас нет сомнений. Остальное тебя не касается, мы защитим, если возникнет негатив».

— Сложно было привезти немца?

Вы что думаете о нем? Капитан юношеской сборной Германии, перешедший в «Боруссию» за двадцать миллионов евро из «Фрайбурга». Два сезона провел в сильнейшей команде Бундеслиги.

— Еще куда-то Филиппа звали?

Мы рассмотрели документы от «Герты» и «Вольфсбурга». На сумму 23 и 18 миллионов.

— Что ж отказался?

Из Берлина родом он. «Герта» была детской мечтой, но его там сильно обидели, выгнали из команды. Для него эта тема закрылась. А «Вольфсбург» перебили деньгами. Дважды привозили Филиппа в Москву, уговаривали. Но не сделали того, что нужно было сделать.

— ???

С ним нужно было поговорить не только его, но и близких. Просмотреть всю медицинскую историю. В итоге Филипп приехал в Москву – и сломался. Друзей у него не было. Его воспитывали как мамин сынок. Без матери тяжело, всю жизнь провел с ней рядом. В команде держался особняком.

— А что с медицинской картой?

У нее оказалась сильная аллергия на пыль, пришлось переделать комнату на базе.

— Ваш друг Стипич мог бы и предупредить.

— С Филиппом всё непросто, — говорил он: «Ребята, есть проблемы. Покупать или нет решать вам, я не настаиваю». Но про аллергию даже Гордон не знал.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— В Германии у футболиста не было таких бед?

Возможно, проживал в комнатах без ковролина. На базе динамовского спортивного клуба помещение старое — у Филиппа всё сразу пошло не так. К тому же началось цветение. Пожалуйста, конъюнктивит. Одно событие наложилось на другое. И приехал он физически ослабленным.

— Вы обалдели от такой картины?

Хохлов начал с Филиппом совместную работу. Чаще всего даешь нагрузку, немного подталкиваешь футболиста, потом ослабляешь контроль — и тот будто на крыльях летит. Филипп отлично сыграл первые матчи на эмоциях. И вот тут провалился — именно это нас действительно ошеломило!

— Как выглядела картина провала?

После одной из игр к Хохлову приезжает доктор Ярдошвили и говорит: «Необходимо немцу отстранить от тренировок на три недели. Показатели настолько плохие, что может случиться трагедия прямо во время матча».

— Пульс не прощупывался?

— Почти. Не знали, что делать! Нужно же как-то готовиться, правильно? Дали передышку, потом понемногу восстанавливались. К моменту ухода с Хохловым Филипп набрал форму. Выдал классную концовку — в одиночку обыграл «Локомотив». С «Ахматом» команда еле двигалась — а он забил два мяча. Признали игроком месяца. Футболист сильный, это объективно! Но за такие деньги нельзя привозить проблемного человека.

Рука

Вы сказали о матери Филиппа. Необычная ли она?

Из ГДР постоянно говорила о том, будто в Москве медведи с балалайками гуляют по улицам и пленных фашистов возили колоннами. В то же время не сомневалась, что Москва — это разруха.

— Так привезли бы.

Она сначала отказалась ехать. Однако всё-таки решилась и с удивлением воскликнула: «Куда попала?! Это точно Россия?» Когда не разрешал сыну уехать в Москву, я искренне радовался. Считал, что дело завершилось. Но вновь и вновь вынуждали меня…

— Зачем?

«Динамо» требовалось повысить свой имидж с помощью перехода игрока из элитного клуба. Пойдя на ошибку, клуб решил получить хотя бы какую-то компенсацию.

— Удалось?

— Процентов 80 отбили.

— От 20 миллионов евро?

— За Филиппа мы заплатили не 20, чуть меньше.

В Москве ему всё никак не удаётся найти друзей?

Когда взяли Нойштедтера, стало легче. Филиппу удалось с кем-то на немецком языке разговаривать. После ухода того Филипп совсем упал духом. Вернувшись в Германию, он ожил.

— В самом деле?

Филипп отправился в «Вольфсбург», аренда которого стоила девять миллионов евро. Филипп помог команде попасть в Лигу чемпионов, и её выкупили. Да, я вспомнил — у немца появилась ещё одна проблема!

— Какая?

В зимнее время у него повредился нерв на руке. В Москве провели три операции, столько же в Германии. Руку не удалось восстановить. До сих пор кисть висит так. Представьте, как человек бегает.

— Как же умудрился-то?

В самолете прислонился, уснул, и всё. Проснулся — рука не ощущается.

— Вас-то виноватыми не выставили?

— Не, произошел инцидент во время полета «Люфтганзой». Направление было либо Москва, либо Стамбул.

Случалось ли вам видеть попытки добавить в состав игрока…? Скрытыми болезнями — а смогли ли обнаружить?

— Не припоминаю такого случая. Ранее утаил информацию о проблемах. При этом карьера спортсмена не пострадала.

— О ком речь?

В два тысячи шестнадцатом году продавали Губочана в «Марсель». До этого в «Динамо» игрокам вручили сертификаты о трансфере. Узнав об этом, я был потрясен: «Что же происходит?»

— Что услышали? В «Динамо» клуб разный, можно услышать все.

— Говорят, Губочану платят огромные деньги. — «Тогда продадим!» — «Ему нет места в мире».

— Какие-то грибоедовские диалоги.

— Продолжаю: «Кто вам сообщил?» — «Его представитель». — «Хватит! Отзываем этот документ, будем продавать». За миллион четыреста нашли покупателя в «Марсель». Знал, что у Томаша со здоровьем проблемы.

— А французы?

В своей клинике это обнаружили. Покупать не отказывались — но сомневались. Мы отправили Губочана в другую клинику, где написали, что с таким голеностопом можно играть. Он молодец: отыграл и не сломался. иск был приличный. МнДовелось взять на себя ответственность, произнести слова «я вам гарантирую». Сказать правду: врал.

Бакаев

— Как у агента — самый тяжелый ваш день?

За день распался каждый из трёх переходов, в которых была почти полная уверенность.

— Почему срывались?

— Помогал одному африканскому футболисту перейти в турецкий клуб «Хатайспор». Мать его — шаманка. Раскладывая карты, она поведала сыну: «В любую сторону — лишь бы не туда».

— Забавно.

— Кажется это было бы смешно. Вспоминаете происшествие в Хатае?

— Ох, в самом деле. Все это было незадолго до землетрясения?

— Да. Уже почти заключили соглашение. Но утром позвонила и сообщила: «Мама категорически возражает».

— Второй случай?

Футболист утверждал: «Не имею агента, нужно разговаривать с отцом». Хорошо, провели переговоры с родителем, все решили. В день подписания контракта звонит кто-то: «У меня документы, я его агент. А вы каким образом?»

Я подошёл к футболисту, тот ответил: «Да, что-то подписывал, но очень давно. Думал, о нём забыли». Когда агент попросил денег, клуб от общения отказался. Всё это длилось два часа.

— А третья история?

Я цирк видел — но такого никогда. Со «Тоттенхэмом» и со «Спартаком» всё договорились. Защитник Орье должен был перейти. Моуринью сказал: «Нам ему не надо». Три месяца вели переговоры, сильно опустили англичан по деньгам!

— А-а, мы что-то читали. С 20 миллионов.

Согласились на восемь плюс два миллиона. Эти восемь миллионов — двумя частями! Вдруг у «Тоттенхэма» травмируется футболист, а Кубок лиги уже совсем рядом. Моуринью говорит: «Пусть Орье сыграет. А завтра уезжает».

— Парень выдает феноменальный матч?

— Просто игра в жизнь. Моуринью сказал: «Оставляем». К вечеру эти новости меня добила. Вот думаю, повезло…

— Посчитали собственную упущенную выгоду?

— Первым делом.

— Сколько? Полмиллиона евро?

— Примерно.

— Сарсания говорил нам о том, как привёз в ПСВ Гахокидзе. Тот внезапно заявил: «Теперь буду слушать не тебя, а своего дядю, только он желает мне добра». Вот и всё, игрок закончил свою карьеру. Часто ваши футболисты считали, что дядя или папа важнее агента?

— Регулярно.

— Самая памятная история?

— Зелимхан Бакаев. Первый его агент. Три года сотрудничали. Всегда были на связи. Не раз помогал парню из Спартаковской академии, когда с ним возникали проблемы…

— За что выгоняли?

Такой темперамент. Видите, на поле словно вертолёт размахивает руками. Никому не доволен.

— Он же режимистый? Не пьет?

— Конечно! С этим всё ясно. Я помогал Бакаеву расти в своей карьере. А после аренды в тульском «Арсенале», когда он почувствовал себя настоящим футболистом, услышал от его отца: «Извините, дальше мы сами». Что мне с этим делать?

Расскажите нам подробно об этом дне.

Зелимхан сообщил, что папа желает поговорить. Передал трубку: «Не могли бы вы в «Спартаке» улучшить условия?» — «Мы же год назад подписали новый контракт!» — «Если нет возможности, договор продлевать не будем».

— Ваш договор истекал?

— Да.

Почетный агент Сафонов пояснил нам, что… В некоторых случаях нужно отправить письмо с уведомлением о вручении.

Зачем мне письмо, если человек отказывается сотрудничать? Просто ушёл.

Встречаются ли случаи, когда игроки, как вы знаете, «отжимаются»?

— Конечно.

— Как выглядело?

Футболист сообщил о желании разорвать с мною связь.

— Как Бакаев?

Если не устроит — так и быть, что уж поделаешь.

Агент Маньяков с игроком в футбол Игнатовым дерётся в суде.

С игроками никогда не пойду в суд. Это несоответствует моей философии.

Соболев

— Когда Бакаев собрался в «Зенит», вы представляли, что его ждет?

— Мне кажется, все понимали.

— Зачем же там в него вкладывались?

— Российский паспорт.

— Но ведь наверняка «Зенит» рассчитывал на другое?

Непонятно, на чём рассчитывал «Зенит», ведь при Малкоме Бакаев мог играть? Как будто я пойду в «Атлетико» под Гризманна. И даже под Серлота. А кого же будет выпускать тогда?

— Когда Зелимхан вернулся после В «Зените» уже продали Малкома, а Эмиратов так и остался.

Вернувшись, ему не дали играть всерьёз. Его быстро снова прикрыли.

— Нынешняя история с Соболевым напоминает ту?

У Бакаева был соперник — Малком. А у Соболева целый список игроков: Кассьерра, Лусиано, Ерохин сразу забивает. Не понимаю, зачем Соболев пошел в «Зенит». Я не говорю, что это плохой футболист. Просто… Не Дзюба, который знал куда идет. У Артема характеры помощнее.

— Кто-то считает, что Сергей превосходит Соболева. Что думаете?

В команде предпочел бы видеть Сергеева.

— Почему?

Сергеев более универсален. Соболев подвижный центральный игрок, а Сергеев может играть и на флангах, в любой схеме найти свое место. Мастерство исполнения у Сергеева выше: ему полтора шанса, чтобы забить, а Соболеву — три-четыре.

— Что ж Семак так хотел Соболева?

— Не думаю, что Семак его вообще хотел.

— В В прошлом Динамо рекомендовало заключить контракт с Соболевым. В чём проблема?

— Стоимость велика. Четыре миллиона — слишком много.

— Объективная цена ему?

— Два — предел. Никак не четыре. А «Спартак» выиграл.

Одна из проблем современных футболистов — это то, что ночами проводят время за… В компьютерных играх, например в «Доте», как и Соболев или Головин. Встречали?

В «Динамо» любителем игр днем был только Роман Евгеньев. Если во время игры ему попадали, он мог весь день кричать по базе, и приходилось его успокаивать.

— Вы вспомнили Евгеньева. Сейчас мы видим его и не можем понять, почему за этого футболиста заплатили такую значительную сумму в «Динамо».

— Какую — не припомню. Но уверен: руководство за него держалось. Говорили: «Евгеньеву любыми способами контракт продлить». Всё-таки ученик собственный. Еще и Клуб нуждается в центральном защитнике с российским гражданством, таких игроков не хватает.

Что происходит с Ромой в «Крыльях», непонятно. Очень много ошибок… У нас ведь так бывает: кто-то ошибается, а из-за этого мячей не забивают. А у Евгеньева каждая ошибка — гол! Опять гол!

Авария

— С Павлюченко вы недавно открыли агентство? Работает ли оно?

— Да. Но так… Медленно. Ромка ушёл в «Родину-2», ему сейчас нет времени на агентский бизнес. А я тружусь самостоятельно.

Хочет ли Павлюченко на самом деле работать тренером?

— Сейчас пробует себя во многих местах. Мне бы хотелось иметь в команде такого помощника по атаке. Всё объяснит, всё продемонстрирует. Для ребят в «Родине-2» это удача — лично Павлюченко проводит с ними тренировки!

— Ему-то нравится?

— Очень.

— Агентский бизнес для него?

Ромка – скромный и порядочный человек. Все эти встречи, переговоры…

— Понимаем.

Встречи с ним происходили довольно часто. На обсуждениях предпочиталось молчание, внимательно слушая. Его натура была такой. Но для этого дела нужен был разговорчивый человек.

Когда футболисту нужно понять, что сейчас важнее карьеры, чем заработок, я включаю Рому. Ведь постоянно всплывает одна и та же ситуация — разговариваешь с молодым парнем, а он сразу спрашивает: «Сколько заплатите за контракт?».

— Неужели кто-то дает?

— Я — не принимаю. Но некоторые представители сейчас предлагают футболистам деньги за подпись контрактов. Доходит до пяти миллионов рублей!

— Молоденькому футболисту?!

— Не ему, родителям. Я сталкивался подобным неоднократно. Отец с матерью говорят: «Мы готовы. Вот эти дают нам столько-то. А вы сколько?» — «Подождите, мы еще даже не познакомились». — «Вы заплатите, и по ходу будем знакомиться…»

— В финансовые отношения с родителями вы не вступали?

— Ни разу.

— Еще не выросло поколение, для которого Павлюченко — никто?

— Таких ещё не видел. Впрочем, представляю, о чём вы. Когда-то разговаривали с парнем, неподалёку стоял Егор Титов. Указал: «Знаешь, кто это?» — «Не-а». — «Зашибись…»

— Лучший ваш друг в мире футбола сегодня?

Виталий Бут, мой кум, крестил двух детей. С времён Цээска — Дима Хохлов и Влад Радимов.

О Радимове много знаем. О Хохлове есть история, которая покажет, каким замечательным человеком он является.

В два тысячи седьмых я попал в ДТП под Солнечногорском. Дима всё взял на себя.

— Что значит — «все»?

Транспорт до больницы организовал и полностью оплатил операцию. Уладил дела с полицией… Из Петербурга ехал, вез свой Mercedes.

— Была ночь?

— Нет, утро, девять часов. Двадцать второго июня. Трасса пустая. В область много машин, в Москву — почти никого.

Через месяц на том же месте произошло знаменитое дорожно-транспортное происшествие. YouTubeBMW и Мерседес конкурируют, юноши ведут съемку. BMW съезжает на обочину, чтобы проскочить там, но её разворачивает в бензоколонку. Взрыв! Неужели никто не помнит? Видео крутили везде.

— А у вас что было?

— Машина вылетелa на встречку, я отвернул вправо — прямо в автобус, который остановился на остановочном пункте.

— Сколько застыло на спидометре? 200?

— 130-140. Для «Мерседеса» и пустой трассы — ерунда.

— Тот, кто спровоцировал аварию, исчез?

— Естественно.

— Что первое увидели, когда очнулись?

Рядом со мной спал друг. На некоторое время, возможно, я потерял сознание. Потом открыл глаза — его нет движения.

— Насмерть?

— Да, был пристегнут. Но от удара неудачно откинулся и ударился виском. Моего друга, из Новороссийска.oblastoma painful вспоминать.

— Родители его вас не винили?

— Во всём ли я виноват, потому что жив остался? На меня заявление не написали.

— Вы-то выжили чудом?

Вот, посмотрите, такой шрам (расстегивает рубашку). Рука почти отрезана. На коже висит.

— Ох.

У «Мерседеса» стеклянная крыша сложилась так, как буква. VМне так больно было в руке, будто ее вырвали. Я неуверенно вышел наружу, совершенно ничего не понимал. Люди спрашивали: «Что с рукой?» Я взглянул и — ух ты! Она болтается! Но всё хорошо, провели две операции, всё пришили.

Бомж

— Ваш прошлый стиль вождения, наверное, привел к другим происшествиям на трассе?

— До этого — ни одной аварии. И здесь всё могло закончиться благополучно, если бы не подвернулся автобус. Некое село — и он тормозит! Если бы продолжал движение, возможно, я бы его обошёл. Потом мне сказали: нужно было бить в зад стоящему автобусу. Тогда сработали бы подушки безопасности. А я попытался уклониться от столкновения…

— Как получилось, что Хохлов занимался вашей транспортировкой?

— Полицанты забрали мой телефон, набрали последний номер. Мы как раз с Димой общались… Услышав о происшествии, он сказал: «Сейчас всё уладим». Сделал так, чтобы меня отвезли не в сельскую больницу, а в академию наук.

— Радимов говорил, вы ему новенький Range Rover расколотили.

— Это не я.

— ???

Ужас произошел: попросил у Влада машину, поехал в город. Находился в центре Петербурга на светофоре. Неизвестный человек напал и ударил меня, оставив царапины.

Вам понадобилось приобрести Владю новую машину.

Как и обещали, старый продали, дали три копейки сверху и купили новый такой же. Я не так сильно потерял.

Многие футболисты делились своими страхами поездок с Мандрыкиным. В одном руке он прикуривал, в другой набирал СМС, а скорость достигала двухсот километров в час.

— Я тоже от многих это слышал.

— Человек из Были ли для вас страшными поездки по миру футбола?

— Серега Снытко. Вместе выступали в «Черноморце». Ужас! 4 часа ехал до Крыма на своём. BMWБыть с ним в машине — ужас какой-то. Где-то под Крымом потом перевернулся автомобиль. Хорошо, остался жив. Пару лет назад виделись. Шишкарев занялся новороссийским футболом, собрал ветеранов команды: Виталика, Володи Бута, Сашу Свистунова, Снытко… меня…

— Какой у футболиста из этой команды самый неожиданный жизненный путь?

У Свистунова стал тренером по теннису в Крыму, а я удивляюсь, как это произошло. Также был у нас защитник Кирюхин.

— Помним. В киевском «Динамо» поиграл.

В Лиге чемпионов! Вот он опустился. Спрашивал — говорили: настоящий пьяница. У неё была такая приятная жена, дочь. Разводилcя, уехал почти в Хабаровск — и исчез.

Nissan 200 ZX

— В Новороссийске недавно бывали у Владимира Буты. Был удивлён его «Мерседесом» — даже в Москве такого не встречали. Самое безрассудное расходование денег в твоей жизни?

— Вот и автомобиль! ЦСКА подарил мне двушку. Продал ее и приобрел Nissan 200ZX. Таких автомобилей в городе было двое.

— У кого вторая?

— Не представляю. Definitely not Michael Jackson’s, haha. В кино сейчас вышел фильм с рыжеволосым американским актёром, который едет на такой же машине. Еще она умела разговаривать. Фарами открывалась, как глазами.

— Какой год?

В 1993-м администратор ЦСКА Виктор Кардивар привёз мне эту машину. Он сказал, что друг его уезжает в Америку и хочет продать супермашину. Стоимость ее превышает 100 тысяч.

— Долларов?

— Разумеется. Новый!

Можно было бы продать квартиру за сто тысяч долларов?

Мне продали машину по половине цены. съездил посмотреть – и влюбился сразу. думаю: зачем мне квартира? буду жить на базе!

— За сколько ушла квартира?

— Четырнадцать тысяч у него осталось.

— Судьба автомобиля?

В 1995 году меня отправили в аренду «Ростсельмашу». Машина находилась в Москве, на ней ездили Радим с Вовкой Лебедевым. Пришел звонок: «От твоего Nissan скоро останутся рожки да ножки…».

Ну и перегнал В Ростов с Лоськовым отправились после игры против «Спартака». От Андреева, наставника команды, получили разрешение уйти. Всю ночь провели весело, под утро сели в машину. Сказал Лосю: «Води, я посплю. Потом ты будешь отдыхать».

— Удалось?

Я проехал примерно два часа. Глаза слипались, не мог дальше! В Ростове тогда дороги отсутствовали, только рельсы. Машина спортивная, клиренса нет. Её быстро разбили. Кроме того, Лось на ней попал в аварию. В итоге я продал её за восемь тысяч. Мне еще двух породистых щенков подарили.

— Это какая-то юмореска.

— За щенков получил пятьсот долларов каждый. В итоге вернули девять тысяч. Безумие, разумеется.

— Вы прямо как Вратарь Фролов, проживавший на базе в Новогорске, посещал… Ferrari.

— Что-то не так. Я клиент Женеи, всё знаю. Вложил деньги в автомобиль, но не пользовался им.

Слово «инвестировал» теперь станет прекрасным основанием для оправдания наших прихотей.

Он действительно вложил деньги! За небольшие деньги приобрел автомобиль у знакомых. Подобная ситуация: люди куда-то уезжали, нужно было срочно продать. Машина большей частью стояла в Новогорске. Иногда выезжал на ней в город. А через год Жене за нее заплатили в три раза дороже!

— Так она была двадцатилетняя.

— Какая разница? Ferrari — это всегда FerrariПродажа прошла успешно, не бойтесь. Женя талантливый человек, вкладывает все с умом.

Ракетница

— Последнее разочарование в человеке?

Недавно одному тренеру сказал: «С товарищами нужно дружить, а не иметь». Прочитает — поймет. Долго дружили!

— Что стряслось?

Так бывает: человеку помогаешь, а потом предлагаешь футболистов. Хороших, не низкоквалифицированных. Просто посмотри, брать необязательно! Но тренера отчет прилетает, и я понимаю: даже не смотрел. Ведь с ним давно знаком, его вкус знаю. Зачем из друга делать дурака? Сказал: «Все, дальше общаемся — но между нами отныне ничего профессионального».

— На Семака намекаете?

Вы что думаете, у меня уже не осталось друзей-тренеров?

Имея текущую занятость, мысль о приезде Семака возникла внезапно.

В данном случае речь идет о другом человеке. Семак для нас эталон во всем. Куда бы ни посмотреть — везде святой человек. Кстати, у него, у Хохлова и Радимова никогда не было моих футболистов. Ни разу! Потому что я не хотел мешать дружбе с работой.

— Расскажи самую забавную историю про Радимова, которую ты знаешь.

— Ох, сколько их было… Помнится одна, совсем простая. Он играл за «Зенит», а я — за питерское «Динамо». Нужно было встречать на вокзале Таню Буланову. Отправились в казино. Влад говорит: «Поиграем и отсюда поедем».

— Великолепная идея.

Просидели всю ночь. Влад с самого вечера держал в руках бокал красного вина и до рассвета не унимался. Под утро приехали на перрон с букетом. Таня вышла. Сразу спросила у Влада: «Пивёшь?» — «Нет». — «Уверен?» — «Да, точно!». Буланова обратился ко мне: «Ром, посмотри на его язык». А язык чёрный от вина!

Ещё есть общий чат с Семаком, Хохловым, Радимовым и Никифоровым. Если Юра что-то напишет — Влад сразу же выкладывает ролик, как Никифоров пытается отобрать мяч головой в подкасте. Злится от этого, будто первый раз увидели.

— В какой-то момент вы, футболист ЦСКА, оказались у сотрудников полиции. Был ли тогда с вами Радимов?

Нет. Был Коля Хабибулин. И Сашка Осадчий, также хоккеист ЦСКА.

— Умерший совсем молодым?

Мы, футболисты, прибыли из Вюнсдорфа военным самолётом в аэропорт Чкаловского. Досмотр не проводился. Кем-то была принесена пневматическая винтовка, кем-то газовый пистолет. У меня была ракетница.

Эта история заслуживает взрывного развития событий.

Из базы на машине Хабибулина едем в Красногорск за пивом. Темная аллея, ни одного светофора. У Коли на «девятке» фары слабо светят. Говорит: «Посветишь?» Я из ракетницы вперед — пух! Видим: стоят менты — и наш фейерверк пролетает над фуражками. Чудом не цепляет. Нас крутят — в автозаке.

— Забавная история. С хоккеистами общались?

Мы жили на втором этаже базы в Архангельском, а Осадчий и Хабибулин — на третьем. Кроме них общался с Брылиным и Борею Мироновым. Да даже с Селяниным!

Эта личность из легенд. Едва избежал судьбы от Гретцки.

— Во время игры за «Химик» развязал драку на льду настолько серьёзную, что собирались возбудить уголовное дело. Тренеры прикрывали его, в том числе Тихонов.

За столом мы питались сообща. Крестьянин расположился в углу — я забирался к нему и шутил. Подсказывал, подтрунивал. Думал, что добрый, как бурый медведь.

— Но?

— Хабибулин прошептал Роме: «Ром, у тебя девять жизней?» — «А какая проблема?» — «Ты хоть понимаешь, кто такой Селянин? Если не знаешь — узнай. Или откройте «Советский спорт», почитай. Он же человека едва не убил…» — Ого, думаю. Больше в тот угол не садился.

— И не шутили над Селяниным?

— Боже упаси! Через пару недель на завтрак заявляется Миша Куприянов с круглыми глазами. Говорит: «Среди ночи кто-то трясёт за плечо. Просыпаюсь — надо мной стоит Селянин. Говорит: «У тебя, говорит, сигареты есть?». Отвечаю: «Возьми в тумбочке». Глаза закрываю — снова трясет. Показывает две сигареты: «Нормально?» — «Да». Утром встаю — эти две и лежат. Вместо пачки».

Улыбнулся и сказал: «Иди к Селянину, спрашивай его: зачем так много взял? Верни!». Миша покраснел: «Я что, безумец?»

Геннадий Лебедев из команды «Крылья Советов» примерно так и действовал.

Самая известная история — это когда кто-то зацепился на льду, команды разъехались по штрафным боксам. Игра завершилась, а Селянин выхватил Лебедева и начал его бить огромными кулаками. Чуть не попал в лед, еле оторвали.

Крестьянин был чужаком для окружающих. Все его боялись, от мала до велика. Ходил такой Франкенштейн. С виду мягкий и пушистый, но непонятно, когда может отреагировать агрессивно. О, вспомнил еще историю! Спали на базе — вдруг крик: «Стой, сука, я тебя все равно поймаю, убью!» Мы вскочили. Что происходит?!

— Кто-то Селянину в сигаретах отказал?

— В коридор вылетали — защитник ЦСКА с клюшкой мчит за Виктором Васильевичем Тихоновым! Представляете? Кто же это был — разве Боря Миронов? Нет, не помню, врать не буду. Но точно не Селянин. Тот бы догнал, думаю.

Бюст

В вашей жизни случались разрывы дружбы?

— Да. С одним польским футболистом. Вместе за «Легию» выступали. Потом заработал приличное состояние. Внезапно узнаю: ещё и обличил меня как злоумышленника.

— Это как?

Мне дали взаймы у других. Знакомые стали спрашивать, когда я верну. Я отвечал: «О чём вы? Он мне сам должен!» Звоню ему — бросил трубку, телефон выключил.

— Долги вам за него пришлось отдавать?

— Нет. Все люди поняли. Выяснилось, что у половины Варшавы долги. Неизвестно, где находится пропавший человек.

— Рекордная сумма, которую вам не вернули?

— 30 тысяч долларов. Ха-ха!

— Что смешного?

— История удивительная. Казалось, человек знакомый. Был мужем Леры Кудрявцевой.

— Хоккеист Макаров?

— Нет, бизнесмену посадили позже. Вот, смотрите, заметку про него сохранил: «Матвей Морозов развел на деньги 660 человек». У меня в Питере был товарищ, с Матвеем его познакомил. Тот в доверие вошел, на тусовки приглашал.

Вы раньше играли за петербуржское «Динамо»?

Матвей с Кудрявцевой пришли ко мне в гости. Сказал: «Одолжи тридцать тысяч долларов. Лera решила увеличить грудь, завтра к врачу пойдёт. Расписку оставлю». Я протянул деньги. Еще сказал: «Расписка ни к чему». Сам настоял, чтобы я взял!

У Леры новая грудь. Время идет — никто не возвращает ничего мне. Звоню Матвею: «Что с долгом?». — «Чуть подожди…» Вскоре выяснилось — мошенник. Его поймали и посадили. Мама Матвея пришла ко мне в слезах: «Буду выплачивать за сына по тысяче долларов, только напиши заявление, что от претензий откажется. Потому что из тюрьмы ему будет тяжело тебе отдавать».

— Сжалились?

— Да. Написал, его опубликовали — и он незамедлительно покинул страну.

— Хоть что-то вам вернулось?

— Шесть тысяч долларов. Двадцать четыре остались задолженными. При звонке Лере по поводу денег ответила: «Я от тебя ничего не брала. Брал муж, я даже не была в курсе».

— Так значит, Лера Кудрявцева увеличила грудь за счёт ваших денег?

— Действительно, но её больше нет, этой груди. Говорят, что она удалила импланты.

— И раньше внимание уделяли её фигуре, считая, что там скрыты богатства.

— Это из разряда «хотя бы потрогать?». Все, кому рассказываешь, смеются. Комедия для кино!

— Последняя встреча с мошенником?

— Мишу Лихачева знаете?

— Кого считают главным тренером сборной России по пляжному футболу?

— Да. Есть общее дело — играем по субботам на стадионе «Луч». Иногда созваниваемся, в соцсетях друг на друга подписаны. Три года назад пишет в мессенджере: «Рома, привет. У друга сын попал в аварию, улетает в Израиль на лечение. Мне нужно срочно две тысячи евро. Поможешь?»

— Что ответили?

— «Конечно».
Приходит новый текст: «Сейчас у Глушакова в Миллерово. Сын в Москве. Завтра играете на «Луче», сын приедет, заберёт деньги. Приеду — отдаю».

Следующий день. Я сижу в раздевалке, переписываемся с ним. «Сын опаздывает, боится, что не успеет…» — «Мишаня, не волнуйся, я никуда не спешу. Дождусь». Наконец получаю сообщение: «Он здесь». Выхожу в коридор. Стоят два парня, одному из них протягиваю конверт и говорю: «Подожди, бате напишу, что деньги у тебя». Отлучаюсь за телефоном в раздевалку, возвращаюсь — парней уже нет.

— Тут и сел старик.

Ещё жила надежда, что это не развод. Звоню Лихачеву без всяких мессенджеров: «Миша, сыну деньги отдал». — «Какому сыну? У меня дочка!» — «А ты вообще где?» — «В Химках». — «Разве не в Миллерово?» — «Был там две недели назад». И я понял: обманули.

— Думаете, кто-то из своих навел?

Конечно же. Люди многое знали! О Миллерове, о «Луче»…

— В полицию заявление писали?

— А смысл? Ясно же, что никого не найдут.

Нигматуллин

—— С Нигматуллиным из-за чего рассорились?

Из-за Влада Карапузова у Руслана возникла задача разрешить его вопрос. Он пообещал справиться за три тысячи евро. Упомянул человека, который родственник отцу Карапузова, и передал деньги ему.

Прошёл год. Проблема осталась без решения. Отец Влада позвонил Руслану: «В чём дело?». А Нигматуллин уже в Майами. Ответил: «Вы звонили этому человеку?». — «Да. Не отвечает». — «Сам сейчас с ним свяжусь».

Потом перезванивает: «Отказывается решать, говорит, это стоит дороже». — «Ладно, найдем другого. Деньги только верни». И тут Нигматуллин произносит: «Я у вас ничего не брал». — «Как?» — «Разве вы мне в руки что-то давали?».

— Сильный ход.

— Ты же был в Майами. Говорил: отдавай этому человеку. — Не хочет возвращать. — А мы должны страдать? Ты же наш представитель!

— Нашлись аргументы?

— Руслан отвечает: «Не я, а мы с Орещуком». — «Хорошо, я поговорю с Романом». Я узнаю про эту историю и пишу Нигматуллину: «Почему ты меня даже в курс дела не включил? Понимаешь, что из-за твоих трёх тысяч могут пострадать? Давай напополам разделим и вернем…» — «Я ничего не брал, пусть спрашивает у того, кому отдавал». — «Руслан, что ты творишь?» — «Да мне насрать. Я в Майами. Если хочешь — занимайся Карапузовым сам».

— Мы поражены.

Отец Карапузова заявил: «Если узнаю, что ты хотя бы копейку отдал Руслану как комиссионные, мы с тобой прекратим работать». Такая позиция важна и для отца, и для самого футболиста. Что же особенно заинтересовало семью Карапузовых?

— Что?

— Не только то, что Руслан швырнул их. Еще и сказал: «У меня денег нет, разбирайтесь сами. Ничего вам дать не могу». А через два дня выложил видео, как купил жене новый Lexus. Тут у Влада и папы просто все закипело: «Нет денег?!»

Позже жена сделала финт и сказала: «Будь здоров».

— А все взаимосвязано в жизни.

Черчесов

— В 2015-м Черчесову контракт с «Легией» организовали вы?

С Мариушем Пекарски, моим другом и партнёром.

— Были ли во время переговоров моменты, когда всё решалось в последнюю минуту?

Дважды продвигались быстро, но затем остановились и, скорее всего, должно было всё закончиться ничем. Из-за того, что клуб категорически не хотел брать Стауче. Спортивный директор «Легии» сказал: «У нас уже есть тренер вратарей. Второй не требуется». Черчесов ответил, что без Гинтараса не поедет.

— А директор?

— Спрашивает: «Зачем тебе Стаучев?». Саламыч хмуро: «Будет анекдоты рассказывать. Впрочем, какая вам разница?! Либо весь штаб берете, либо прощаемся!».

— Поляк напрягся?

— Предложил свой последний вариант: «У нас нет лишних денег». Саламыч без колебаний ответил: «Взять эту сумму из моего контракта и выплатить Стаучу.»

— Так и поступили?

Да. Правда, за работу с вратарями всё равно отвечал местный тренер, а Гинтарас стал одним из помощников Черчесова и помогал в работе с полевыми игроками.

— Затык номер два?

— Черчесов собирается ехать в Варшаву для подписания контракта. Приезжает с тренерским штабом в Шереметьево, сдаёт багаж. Вдруг звонок — и Саламыч узнаёт о смерти матери. Сразу набирает мне: «Мы никуда не летим. Я возвращаюсь в Осетию». — «А полякам что сказать?» — «Говори правду. Если готовы ждать — хорошо. Нет — ну что ж поделаешь…»

— Вы подумали, что все сорвется?

— Откровенно говоря, был совершенно убежден, что руководители «Легии» произнесут: «Нельзя отложить назначение. Чемпионат идет полным ходом, команда рушится, тренера нет. Так как у Станислава не получается, найдем другого».

Вместо этого заявили: «Мы желаем видеть главой «Легии» именно Черчесова. Сколько потребуется времени, столько и будем ждать». Не прогадали! Саламыч похоронил мать, через четыре дня прилетел в Варшаву и произвел фурор.

— Прямо фурор?

Я не преувеличу: команда была полностью разрушена. Ветераны вели себя как угодно. Саламыч достал ежовые рукавицы и навел порядок. Маленький пример. Увидев, что Врдоляк, капитан, и Прийович, нападающий сборной Сербии, ведут себя несообразно, перевел их в дубль.

— Знакомая история.

Вскоре прибывает Прийович: «Тренер, я многое переосмыслил. Готов работать». Заиграл, стал лучшим бомбардиром клуба, уехал в ПАОК, оттуда в «Аль-Иттихад» — и завершил карьеру миллионером.

— А капитан?

Он завершил карьеру, но с футболом. В том же сезоне. Кажется, думал так: да ладно, этому русскому через месяц уволют, и я спокойно вернусь в основу. Но полгода спустя в Варшаве уже никто не вспоминал о Врдоляке. Без него «Легия» расцвела, выиграла Кубок и чемпионство. Золотой дубль в год столетия клуба!

Кроме того, Саламыч пригласил из молодежной команды 17-летних Шиманьского и Маецкого. Позже «Динамо» приобрело одного за 5,5 миллионов евро, а «Монако» — другого за 8,5. Да Черчесов почитается болельщиками «Легии» до сих пор.

— Что ж, не затянул долго? Руководство «Легии» заявило о расхождении мнений по поводу развития клуба в качестве причины ухода игрока.

Черчесова уволили из-за предложения возглавить сборную России от Мутко.

Когда вы думаете, Станислав Саламович вернется в Российскую Премьер-лигу?

Желание у меня есть, но Черчесова в рядовую команду не возьмут. Но готовы ли позвать его лидеры? Вопрос! Многие руководители боятся Саламыча. Думают: назначим — и сожрет нас харизмой. Ведь с виду он грозный, неприступный. А на самом деле — адекватный, справедливый. К каждому найдет подход.

Галицкий

— Вы поведали о приключениях с Жерсоном, случившихся в «Динамо». Но каковы были для вас самые сложные переговорные процессы как для представителя?

— Это Саввиди. Мы с Пекарски давно ведем Кароля Свидерски, нападающего сборной Польши. Помогли перейти в ПАОК. Я настоял, рекомендовал парня, игравшего в «Ягеллонии». Иван Игнатьевич мне поверил.

— Поляк не подвел?

Завоевал два трофея — чемпионство и Кубок у ПАОК. Три года назад переехал в американский «Шарлотт». Как мы тогда с Саввиди договаривались — это что-то! Возникла «Болонья», другие клубы. Предлагали хорошие деньги. Иван Игнатьевич отвечал: «Мало, мало, мало».

— Ну и дожал?

— Да. Американцы отдали ему всю сумму, которую тот запросил. До этого он призывал меня к себе около десяти раз. Каждая попытка повлиять на Саввиди завершалась фразой: «Убирайся с поляком».

— Трубку бросал?

— Как же умело бросали! Ты сидишь, ждёшь — а через пять минут звонит снова: «Ладно, успокоилитесь, давайте ещё раз».

Это очень своеобразный мужчина. Иногда действует импульсивно, но общение с ним приятно. Особенно после общения с флегматичными людьми. Саввиди честный и никогда не обманывал никого, насколько я знаю. Он невероятно пунктуальный и всегда выполняет то, о чем договорился.

— Было ли общение с Галицким также интенсивным?

— Более чем. Мне позвонил Сергей Вахрушев…

Руководителя селекционной службы «Краснодара» не стало в молодости?

— Да. Говорит, тебе сейчас позвонит Галицкий, хочет поговорить. — «Зачем?» — «По поводу Енджейчика».

— Вы предлагали поляка в «Краснодар»?

— Да. Сам быстро перезвонил Пекарски: «Краснодар» заинтересовался Енджейчиком. Могу говорить от твоего имени? Все будут знать, что футболист твой». — «Давай». Тут как раз звонок от Галицкого. Беру трубку — и на меня выливается поток ругательств!

— Как-то не похоже на Сергея Николаевича.

— Поверьте, так и было. Тогда Толстых руководил РФС, и риторика была в его стиле: «Вы, агенты, зло, то се…» Вклиниться в речь невозможно, пришлось дослушать до конца. Потом говорю: «Николаич, что случилось?» — «Вы охренели, такие комиссионные?!»

— Кстати, какие?

— Сейчас приедем. Сам в переговорах не участвую, ничего не знаю. Пекарски мне не говорил. Ладно, Галицкому свою неосведомлённость не показываю. Тот так же резко прерывает монолог и вешает трубку. Я перезваниваю Пекарски: «Меня только что ошельмали с ног до головы. Что происходит?»

— Объяснил?

Из «Краснодара» звонили, спрашивали о ценах. Я назвал цену. Но предложил: снизь её вдвое — добавьте немного больше комиссионных, не стандартных десять процентов.

Все стало понятно. С Галицким связываться нельзя было — слишком высоко. Набрал Хашигу: «Леонидыч, а как насчёт того, что цена вдвое меньше получается?» — «Сергей Николаевич вас не хочет баловать, комиссию больше 10 процентов платить не будет». — «Тогда сами езжайте в Варшаву, договаривайтесь с «Легией» и Пекарски, ему платите».

Так и поступили. Сплатили комиссию агенту — десять процентов — и получили игрока за значительно большую сумму, чем Пекарски предлагал. «Краснодар» ушел в минус. Кто выиграл, до сих пор загадка.

— Точно не вы. Выпали из сделки?

Работа выполнялась напрямую с польским посредником. Стоимость Енджейчика составляла около двух миллионов, но «Легии» заплатили четыре.

Пуля

— Больше с Галицким не общались?

— Зачем? Сейчас всё хорошо. Про эту историю уже забыли.

— Что в его кабинете бросается в глаза?

В кабинете я отсутствовал, только в ложе находился. Там ничего примечательного — диваны, большой телевизор. Вокруг разбросаны мячи и фигуры быков. Футбол Сергей Николаевич воспринимает с спокойствием.

Это поражает: всё знает про каждого ребёнка в академии «Краснодара». Для своих ребят готов на всё, если нужно. Просто фанат, увлечён игрой. Поговоришь с ним — и видишь: это готовый тренер. Стиль, схема, понимание качеств футболиста…

— Второго такого не знаете?

Понимаю. Юрий Алексеевич Соловьев. Прежний руководитель «Динамо». Заместитель Костина в ВТБ. Для команды также многое делал.

— Самая яркая история?

— В базе криосауна. До этого в «Динамо» была проблема, при Стржалковском Хохлов даже за свои деньги лекарства покупал. Доктору Ярдошвили с тех пор хоть копейку на таблетки просить было неловко. А я убеждал: «Эдуардыч! Скажи, что нужно, заканчивай стесняться». Потому что Соловьев распорядился: ничего не говорим на словах, пишем бумагу. Всё рассмотрят и приобретут.

Пришёл к Ярдошвили: «Что нужно?» — «Это и это». — «Пиши!». Составил скромный список. Спросил: «Неужели больше ничего?» — «Остальное дорого…». — «Пиши!» — «Хорошо бы криосауну. Но это нереально. 300 тысяч евро!».

— Ого.

— Вот и Ярдошвили так рассуждал — «ого». Вздыхал: «Это весь динамовский бюджет на медицину за пять лет». Но собрался с мыслями, подготовил бумагу на криосауну. Её передал Соловьеву. Подписал!

— Какой размах.

Хохлов решил высказаться: «Юрий Алексеевич, в Новогорске на полях травмируются ребята, нужно перестелить». Соловьев удивленно спросил: «В чем проблема?» — «Это деньги!» — «Не думайте о деньгах, заказывайте».

В следующем матче полёт на чартере вызывает беспокойство. На совещании я говорю: «Мы тратим миллионы евро на футболистов, а летим неизвестным транспортом, рискуем. Мне всё равно, но игроки нервничают. Обшивка отходит, ручки заклеены изолентой».

Соловьев был удивлен: «Нет других авиакомпаний? Чем мы недовольны «Россией», «Аэрофлотом»? У ВТБ свой парк самолетов. Почему не рассматриваем?» Все решили лететь на следующий матч «Россией». Ковровые дорожки, бизнес-класс. Отличное путешествие!

Бывали ли у вас когда-нибудь страшные полёты?

— Самое-самое — с Пекина до Хайнаня. Три часа турбулентности! Трясло так, что люди головой бились о полки. Я же вообще не боялся.

— Научите и нас не бояться.

После аварии летел в Анапу. Что-то потрясло, я побледнел, зацепился за подлокотник. Кто-то закричал. Рядом сидела бабушка. Усмехнулась: «Сынок, если тебе на роду написано упасть — упадешь. Если утонуть — то утонешь. Если просто умереть — то умрешь своей смертью. На все воля Господа». И я успокоился. Подумал: не для того же меня Боженька сохранил в аварии, чтобы вот сейчас убить? Тем более понимаю, как это всё работает…

— Как?

Верхняя часть холодная, нижняя тёплая. Подали коридор — лети только по нему. Другие уровни заняты. Будешь лететь как по доске.

— Уверенны, имел место ещё случай, за который признательны… ангелу-хранителю.

— Была у отца «воздушка»…

— Ружье?

— Да. Как в тире. Отец полагал, что хорошо его спрятал. Мы с товарищем обнаружили, начали стрелять.

В какой-то момент он нажимает на спусковой крючок — пулька не вылетает. Перезаряжает — та же история. Потом еще раз. Поворачивается ко мне: «Все равно не выстрелит. Что боишься?» Нажимает — и пуля пролетает рядом с моим виском! Пум!

— Какой кошмар.

— Если б попала куда-нибудь повыше, сейчас с тобой не сидела бы. Попало прямо в стену. Больше к ружью не прикасаются. И дырку зашили.

Розыгрыш

— Вы Ярдошвили вспомнили. Чудесный был человек.

— А вот это не совсем правильно. Для нас — врач семьи. Мне помогал, супруге моей и нашим детям. Постоянно созванивались, переписывались. В один день я Эдуардыча провернул розыгрышем.

— Так-так.

В восьмидесятых он трудился в «Динамо», затем много лет провёл в «Локомотиве» и три года — в ЦСКА. В 2015 году из него ушли. Начал заниматься частной практикой, но все время говорил: «Как же хочу вернуться в футбол! В идеале — в «Динамо». Но туда, конечно, не позовут».

В мае 2016 года назначили меня спортивным директором «Динамо». Одно из первых решений — возвращение Ярдошвили. Приехал к нему: «Эдуардыч, поедешь со мной в Хабаровск? В клубе две вакансии: спортдира и врача. Нас приглашают». — «Сколько платят?» — «А сколько ты сейчас зарабатываешь?» — «Тысяч 150 в месяц». — «Хм. Там ставка — 200. Срываться смысла нет». А у него уже глаза горят: «Если дадут 250 — я согласен! Ты же знаешь, без футбола не могу».

— Ваши действия?

Беру телефон, как будто звоню представителю хабаровского руководства. Объявляю доктору о повышенной ставке и сообщаю, что завтра прилетим заключать контракт.

Утром встретились у станции «Белорусская». «На аэроэкспресс есть время, пойдём в банк», — сказал я. На соседнее строение указал, где располагался офис ВТБ и «Динамо».

— Александр Эдуардович ни о чем не догадался?

— О, — говорит, — здесь же динамовцы. Нет, объясняю, — в другом крыле они, а мы в банк. Пока оформляли пропуска, Ярдошвили оглядывался, охал: «Как же я хотел бы в «Динамо» работать!»

Мы поднимаемся в приемную к Сергею Сысоеву, генеральному директору. Там все просто, без табличек и символики клуба. Появляется женщина из отдела кадров и приносит контракт. Говорю: «Эдуардыч, почитай, я через десять минут подойду». Возвращаюсь — и слышу: «Прочитал. Все нормально». — «Подписывай».

— Подходим к самому интересному.

Подписав бумаги, он смотрит на меня: «Ну что, поедем?» Я понимаю: не догадывается. «Эдуардыч, ты в договоре-то название клуба видел?» Показывает на первую строчку, где аршинными буквами — «Динамо» Москва. Глазами хлопает: «Так я в «Динамо»?!» — «Да!» Ярдошвили вскочил, обнял меня и заплакал. Когда рассказал эту историю на его похоронах, многие прослезились.

— Вот уж у кого здоровье было богатырское.

Не уверен, случайность или нет, но всё началось после вакцинации. Эдуардыч не хотел прививаться «Спутником», где два этапа. Радовался, когда нашел однофазный аналог. До этого капитально обследовался, сдал множество анализов — вообще никаких проблем. Ни тромбов, ни каких-либо отклонений. Укололся — и через месяц умер.

— Тромб?

— Да. Дома разговаривал по телефону, вдруг голос затих, выронил трубку. Все! Так же, как во время звонка отрвался тромб у Беркетова Сашки. Вторая — и не стало его! 46 лет.

Драка

— По истории с губернатором Федорищевым что скажете?

Из всего остального я могу рассказывать только об этом.

— Думали, вас она задела. Как агента.

Не знаю, как к этому подступиться. Агент привозит футболистов по рублю: «Зарабатываете на них — я продаю. Вам десять рублей — остальное мое». Кому плохо? Скажем, получили Зиньковского за десять миллионов — отдали за триста. Кто откажется от такого дела?

— Никто.

— Агент продал за 700 рублей. Вас что, душит жаба вернуть 400, как договаривались? Честно скажу, не понимаю, какие вопросы к Павлу Андрееву. Если бы он этих футболистов не привел в «Крылья Советов», команда так и ездила бы лифтом из одной лиги в другую. Ну да, человек на вас зарабатывает. Так вы тоже в выигрыше! Еще и болельщики ходят, электорат!

— Какую особенность Павла Андреева хотелось бы унаследовать?

— Он не публичный человек.

— Это хорошо для профессии?

Представляю себе, что да. Только у меня это не срабатывает. Последнее время стараюсь не высовываться. В социальных сетях молчу. Раньше активно себя рекламировал, а сейчас всё. Меньше о тебе говорят – лучше.

— Европейские агентства говорили нам, что в этой профессии всем хотя бы раз грозили. Вы сталкивались с подобным?

— Да. Много было всяких звонков.

— Что обещали?

— Голову отрезать и собакам скормить.

— Неплохо сформулировано.

В начале карьеры я был агентом, время шло — вместе с тем самым человеком смеялись об этом, вспоминаем. Я приближался к футболистам, всё казалось, что умею… Но у них были другие представители.

— Как вы отреагировали, когда обещали отсечь голову?

— Стало не по себе!

— Как решали вопрос?

Предложил встретиться, поговорить. Приехал, состоялся разговор. Объяснили: так поступить не следует. Желаете пообщаться с футболистом – узнайте сначала, кто его представитель.

— До криминала могло дойти?

Сейчас понимаю: тот, кто пугает словами, но ничего не делает.

— Последняя драка в вашей жизни?

Прошлым летом в Анапе, в аквапарке, защищал сына Рафаэля от хулигана-подростка. Подошел, взял мальчика за руку, отодвинул его без агрессии. Не мог же позволить дальше бить ребенка! Тут разразился скандал с отцом хулигана.

— Чем закончилось?

Дважды пытались пообщаться. Прибежали охрана, разъединили. Отец потом узнал правду, — подошёл и просил прощения.

Часто бывало, что ссорился без причины. Вспомнится случай в Новороссийске на дискотеке: парень заговорил о моей футболке с американским гербом, я ответил ему, и он меня водкой облил. пришлось отстоять свою позицию кулаками, объяснив, что так делать не стоит. Футболка — это просто футболка, политики в ней нет.

Тарханов

В прошлых разговорах вспоминали, что в кабинете главного тренера ЦСКА Тарханова неизвестный человек избивал вас, когда вы не хотели переходить по контракту в клуб «Легия».

— Так.

— Ваш рост — 196. Что ж не ответили?

— Ха-ха! Когда мне было всего девятнадцать, а им уже по три штуки на каждого больше меня, да ещё и накаченные как бывало на спор!

— Навернули серьезно?

Один удар по локтю разворотил всё лицо, сломав нос.

Необычно, что такой образованный человек как Тарханов пользовался такими приемами.

Его не оказалось, ушёл из кабинета. Кажется, кто-то ему позвонил. До этого я говорил Тарханову: «Никуда в Польшу не поеду, даже если попросите».

— Почему?

Только что вернулся из Кореи, там предложили хороший контракт. Пять тысяч долларов в месяц!

— Какую зарплату вам давали в ЦСКА, что так хотели в Корею?

— 250 долларов. Еще и в чемпионскую команду приглашали, «Ильву». Я сидел в аэропорту, вылет через несколько часов. Тут примчался селекционер Светиков из ЦСКА, снял с рейса: «Срочно в офис, подпишешь документы. В Корею свою полетишь завтра». Я и не заподозрил ничего. Вдруг новости: «Корея отменяется, тебя в Польше ждут».

А я зТри года назад команда из Новороссийска поехала в Варшаву на автобусе, чтобы продавать икру. Мною сохранилась память об этой ситуации.

— Что не так?

— В сравнении с Сеулом — провал полный. Вот и дошло дело до этого. Как результат, Светиков вместе со мной улетел, поляки мне платили наличными. Вскрыл дипломат — там 400 тысяч долларов!

По прошествии некоторого времени Садырин позвонил мне из ЦСКА: «Узнай в «Легии», сколько за тебя заплатили». — «Что узнавать? Я уже знаю — четыреста тысяч». — «А по документам проходит семнадцать с половиной».

— 400 тысяч в ту пору — неплохая сумма.

Поляки были осведомлены о том, кого приобретали: вместе с Демченко я стал лучшим бомбардиром юношеского чемпионата Европы. Играл за молодежную сборную. В Ростове за десять матчей забил пять голов. Смешно — Тарханов в интервью утверждал, что отпустил меня в Варшаву «за игровой практикой». Кто мог поверить в эту чушь?!

Александр Федорович категорически заявляет, что Орещук лжёт про его избиение.

— Что ещё ему говорить? Нет свидетелей, только моё слово. Но зато я полетел в Варшаву с двумя тампонами в носу и синяками под глазами. Поляки были в шоке от такой картины! Спрашивают: «Что случилось?» — «На тренировке головой ударили».

— Платили-то сколько?

— Всё тот же набор. Деньги оставил без изменений. Светиков даже предлагал двадцать тысяч от дипломата, но я отказался: «У вас всё в порядке с Александром Федоровичем».

В «Легионе» тоже полагались премии?

Я помню историю: последний матч в Лиге чемпионов «Спартак» проводил в Варшаве. Отыграли, пошли с Аленичевым, Титовым и Мамедовым пить пиво. Ребята руки потирали: «О, сегодня пятерочку заработали». Я переспросил: «Какую пятерочку?» — «Нам за победу пять тысяч долларов платят!».

— Это много?

— Казалось им — много. До тех пор, пока не сообщил, что «Легия» завоевала в группе семь очков — и каждый футболист получил по 70 тысяч долларов!

В случае победы в Лиге чемпионов УЕФА выплачивал команде 900 тысяч швейцарских франков, что эквивалентно примерно 700 тысячам долларов. В Варшаве 40 процентов суммы сразу распределяли между футболистами. Из-за шести побед «Спартак» заплатил каждому игроку по 30 тысячам долларов. «Легия», одержав две победы и сыграв вничью, получила меньшую сумму — за каждую победу выплачивали по 70 тысяч долларов.

«На парах»

Светиков во время самого яркого периода руководил Ленкомом, а затем ушел в футбол.

Служил советником Суркиса в киевском «Динамо». Вероятно, и сейчас там находится.

— С Тархановым здороваетесь?

Встретив его, головы склоню, но руку протянуть не буду.

— Почему он не видел в вас игрока?

— А вы помните его команды — там «столбов» почти не было. Я не вписывался! Ему нравились техничные ребята. Мы у Тарханова тренировались подспущенными мячами. Я их ненавидел, постоянно выбивал куда-то. Тарханов кричал: «Ты что делаешь?!» Но я сдутыми не могу работать!

— Кому-то это нравилось?

Радимову, Лебедю, Файзулину, Сашке Гришину или Ульянову — по душе. А мне нужен хорошо накачанный мяч — чтобы ударить с силой. Тарханова раздражало, что я постоянно чем-то недоволен, и мог ответить. Вот Дзюба сейчас такой же.

— Подспущенный мяч — это Тарханов у бразильцев подсмотрел?

Возможно. Когда в куртках начали тренировки, это показалось мне очень странным.

— В пуховиках?!

В марте сбор в Голландии. Тарханов советует: «Одевайся потеплее». В автобусе чувствует — холодно. Командует: «Дуйте за пуховиками!». Приехали на поле — идет мокрый снег. Стоим, дрожим, друг другу передаем этот сдутый мячик. Пуховики и не сняли.

— Кто у Тарханова был номер два по критике?

— А после меня? Вероятно, Вася Иванов. Но я опередил всех на большое расстояние.

— Расскажи про самую забавную историю из твоей жизни.

Это было до Тарханова, в 1993 году. Готовился к выезду на матч Лиги чемпионов с «Рейнджерами». В Шотландию меня не пригласили.

Один в базе сплю, внезапно утром свет загорается. Команда вернулась. Входят Вася Иванов, Леша Бобров и Серега Мамчур: «Иди к нам!» — «Зачем?» — «Увидишь». Захожу — у них на столе бутылка виски.

— Обрадовались?

— Не очень хорошо. Говорю: «Ребята, зачем? У меня сегодня игра за дубль». — «Бред, сейчас выпьем — на парах еще лучше сыграешь». А я вообще не пил. Не знал, что такое «на парах». Причем матч в манеже очень важный!

— «На парах» — самое оно. Если важный.

Раскрыли бутылку. Нужно было чем-то закусывать. Лежал пакет сникерсов. Мне принесли стакан, я — глотнула! А-а-а! Дали шоколадку — но пока ее разжевала… Сбежал к крану с водой. Быстрее всего запила.

— Многие наступали на эти грабли.

С той поры я сначала шоколадку жевал, потом пил. Хорошо нажрались. Как-то вспомнил: «Игра в полдень». — «Ну, иди поспи». Открываю глаза — автобуса нет! Уехал!

— Вас не разбудили?

— Забыли. Надеваю что-то на себя, бегу в соседнюю комнату, путаясь в штанах. Там Мамчур спит. Трясу: «Серега, проспал!». — «Отвали». — «Автобус уехал!». У Мамчура была BMW.

— Помог?

— Автобус проехал вперёд! В раздевалке молчу, чтобы дыма не было. Назвали состав, нужно выйти на поле, но мне плохо!

— Те, с кем пили, отсыпаются на базе?

— Нет, обещали приехать, меня поддержать. Действительно пришли. Говорю: «Ребята, ну когда пары начнут?» — «Разминки пока нет. Побегай — сразу почувствуешь». А мне всё хуже и хуже.

— Ну и как отыграли?

— Десятая минута, я стою перед пустыми воротами. По мячу не попадаю. Тренер Колповский зовет: «Иди сюда». Подхожу. «Дыхни!» Я дышу — и он всё понимает: «Твою мать! Отчислен!» И меняет игрока.

Иванов, Мамчур и Бобров вошли в раздевалку: «Ну что?» — «Где ваши пары-то?» — «Да это мы так…» — «А меня из команды выгнали». Пошли к Колповскому, поговорили. Тот смягчился: «Ладно, испытательный срок для него».

Крокодил

— Это вас еще курить не научили.

— Как же не научили? Радимов старался изо всех сил! Эта единственная сигарета осталась в моей жизни навсегда. С тех пор даже запах ее неприятен, а пить водку больше не могу.

— Видимо, вечер удался.

Помимо матча был день отдыха. С Радимовым направились в клуб «2». x«Двадцать второй» на Тверской. Выпили по пять капель. Приехав обратно на базу, Влад предложил покурить. Я сказал: «Не курю». — «Ты хотя бы пробовал? Нет? Пойдем, научу».

Вытаскивает настоящий американский CamelНельзя придумать ничего лучше. Приносит мне облегчение, как только я начинаю пользоваться им. Нет, — говорит, — нужно глубже, чтобы дым проникал в самые глубокие части легких.

— Знаток.

— Видно, затянулся я сильно. Один раз, другой, от сигареты остался только один бычок. Влад такой любезный: «Что чувствуешь?» — «Ничего не чувствую». Захожу в дверь — и все, больше ничего не помню. Навалилась темнота.

— Как образно рассказываете.

— Пришёл в себя — крепко обнял унитаз. меня тошнит до безобразия. Эта комбинация — водка и Camel Это было кошмаром. Три дня отравления, приходилось ставить капельницы… За 30 лет ни разу не тронул водку.

— Ни единой рюмки?

Лучше обдумать, иначе возникнет ощущение горького привкуса.

— Что из прошлого довело до смеха?

Мамчура владел старой BMW, пригнанной из Германии. Однажды вечером сказал: «Ребята, съезжу за пивом». Ждали, ждали. Наконец вернулся — без пива и без машины. Спросили: «Где BMW?» — «Подарил ментам».

— Вот это ответ.

— Начинаем разбираться в ситуации. Серега рассказывает: «Еду в левом ряду по Садовому, впереди тоннель. Мне нужно повернуть направо. Резко перестраиваюсь — и в знак у разделителя! Бу-бух! Подходит инспектор ДПС: «Ваши документы». Я достаю из бардачка стопку бумаг, протягиваю вместе с ключами от BMW: «Дарю! Поздравляю с приобретением».

Машина стоила 500 марок и до сих пор зарегистрирована на немца. Мамчур не мог поставить ее на учет, постоянно возил с собой множество документов. С ремонтом тоже пришлось бы мучиться. Так что избавился сразу от двух проблем.

— Силен.

— Как мы с Радимовым отдыхали в Таиланде? Приехали на ферму, где разводят крокодилов. Покормили их курицей с мостка, и Влад задумчиво произнес: «А слабо голову засунуть в пасть?»

— Живому крокодилу?

— Да! Радим отказался, а я попробовал. Говорят, перед этим крокодила кормят до отвала и держат в очень холодной воде, поэтому он не может сомкнуть челюсть. Потом Влад слона увидел, снова подзуживал: «А под него слабо лечь?»

— В каком, простите, смысле?

В Таиланде популярен массаж слоном: человек ложится на землю, а слон слегка бьёт ногами по животу и щекочет хоботом. Сейчас я бы ни за что не согласился на такой массаж. Неизвестно, что у зверя в голове: вдруг перемкнет и придавит? В молодости о таких вещах не думаешь.

— Это точно.

Хорошо помнится то время без забот. Вспомню как Владу при Тарханове «Мерседес» подарили — Е-класса! Команда была в шоке. Парню 19 лет — такой автомобиль! У Радима была машина, у меня — харизма. Вечером он за руль, я рядом, мчали куда-то в центр и зажигали так, что к утру даже на бензин денег не оставалось.

В период съёмок фильма и проживания в пансионате «Песчанка» зарплаты позволяли прожить неделю. Затем скидывались деньги, покупались два шоколадных батончика, заваривался чай, а батоны делили на пятерых. Такой ужин был нашим обычным явлением.

Форму стирали сами. Если просохнуть не успевала, тренировались в мокрой. Расскажи молодым — не поверят. У них сейчас всё есть. Но… Правильно Валера Карпин говорит: «Раньше умели и пить, и играть. А теперь не пьют и не играют».

Харламов

— Редко встретишь того, кто вспомнит, как в отборочном турнире к юношескому чемпионату Европы в 1994 году вы без особых проблем обыграли итальянцев под руководством Тотти.

Много лет спустя рассматривали состав и удивлялись: там были и Тотти, и Неста, и Локателли, и Симоне Индзаги… А тогда совершенно не произвели впечатления. Тотти запомнился лишь грубым подносом под Радимова в матче с «Локомотивом». Влад тут же вскочил — и ударил кулаком в челюсть.

— Удалили?

Конечно, двадцатая минута! Игра больше не интересовала. Собрав сумку, отправился на стадион «Торпедо», где у ЦСКА начинался календарный матч. Потом включил телевизор — Радим в запасе сидел. А с итальянцами справились и без него. Здесь вдесятером обыграли их 2:0, забил я и Андрей Кривов. Он же в Бергамо воткнул победный гол — 1:0.

— Что за бизнесмен спонсировал вашу сборную?

Дядя Рафик из Астрахани оплачивал поездки за границу и финансово помогал команде. Сын его, Сашка Патеев, тоже играл в команде. Уступал нам по уровню, но все относились к нему нормально. Все понимали: без помощи отца у команды бы ничего не было.

Пошили ли вам модные малиновые пиджаки дедушка Рафик?

Не шил себе костюм, а оплатил его в ЦУМе, где нас нарядили и обули накануне вылета в Испанию на Евро. У меня есть фотографии в телефоне, посмотрите — мы с Семаком в этих пиджаках. Я пять лет жил в одном номере со Серегой в сборной. А вот свежий снимок — я в спортивном костюме, который нам дали в 1995 году перед молодежным чемпионатом мира в Катаре.

— Сохранили?!

— Ага. Даже влезть в него ухитрился.

В дубле ЦСКА играл футболист, каким удивительно умелым было продемонстрировать способность полностью затолкать кулак во рту.

— Сережа Юркевич. По прозвищу Царь. Не знаю, как это делал, у него огромный кулак.

— Чем закончилась жизнь этого поразительного человека?

Не представляю. После игры отыграл несколько лет в Беларуси и завершил карьеру. Очень жаль племянника Харламова.

— Тоже Валерия?

— Да, талантлив. В дубле ЦСКА царствовал. Быстрый, умелый, с мячом делал чудеса… На носовом платке опережал двух-трех соперников.

— Что ж не раскрылся?

Бесшабашный, пил крепко. Из квартиры выносил вещи, в том числе награды и кубки дяди. Сдавал всё в ломбард. Помню, как его дед, отец Валерия Борисовича, приходил к нам, плакал. Мы давали ему деньги, чтобы обратно все выкупить.

— С гнильцой парень?

— нет-нет, хороший, безобидный. Просто из-за алкоголя с какой-то точки времени сам себя уже не контролировал. Болезненный человек. К концу жизни ещё и наркоманом стал. В 36 умер.

— Как и легендарный дядя, похоронен на Кунцевском?

— Да, в одной могиле — два Валерия Харламовых.

Какой самый запоминающийся случай, связанный с наркотиками, Вы помните?

— Никогда при мне никто и не нюхал, и уж совсем не кололся. таких знакомых, слава Богу, нет. Некоторые с травой баловались. О, вспомнил забавную историю!

— Ваши истории нас покорили.

В Небуге размещалось «Динамо» из Петербурга и «Черноморец». Оба клуба остановились в одной гостинице. После ужина я зашёл к знакомым из Новороссийска, среди которых были поклонники травки. Окно в номере не открывалось, поэтому дым от сигарет пускали в вытяжку.

— Изобретательно.

Через пару часов на ресепшене появился Долматов, тренировавший тогда «Черноморец». С гневом: «Девушка, скажите своим работникам, чтобы не сжигали траву на улице!» Та в испуге: «Вы о чем? Третий день как из ведра идет дождь. Никто ничего не жжет». — «А у меня в номере по вечерам пахнет подгорелой травой…»

— Ха-ха.

Долматов проживает в номере 418, а те парни — в 318-м, сразу под ним. Из-за этого Олег Васильевич и попал в неловкое положение.

Судьи

— С Тархановым отношения были очень сложными. Однако подобную фразу про другого человека вы произнесли.

— Это про кого же?

— Про Подпалого.

— Я забрал эти слова.

— Мы не знали.

Извинился перед Сергеем. Понимаете, футболисты остро реагируют на любую мелочь. Кажется, что тебя задвигают, относятся плохо… Проходит время — все переосмысливаешь. Осознаешь: ты не добежал, не поборолся. А тренер себе не враг.

— Подпалый обиделся на ваши слова?

— Считаю, что да. После того интервью позвонил ему: «Серега, встретимся». — «О чем с нами говорить?» — «Пожалуйста, хотя бы пару минут удели». Встретились. Я сказал: «Извини. Был неправ, сам недоработал».

— Что ответил?

— Рома, я всегда давал тебе возможность играть и ты забивал. Но полную игру тебе недоставало. В этой «Носте» я забил 14 голов за половину круга. Всё Подпалый делал верно!

«Хотел как лучше – а ты на каждую замену кипятился! При всем начинал оскорблять. Как же я должен был реагировать? Понятно — штрафовал, выгонял с тренировок».

— Еще перед футбольными людьми извинялись?

— Перед судьями. Ранее <...> не были одуванчиками!

— Прекрасно сказано.

— Мог прислать судью — а получишь от него то же самое. Игорь Егоров как-то раз мне такое сказал, что уши закружились. Чётко объяснил, кто я и откуда.

— Звучит интригующе.

В Томске играли. Я ему сказал что-то вроде: «Слушай, клоун… ». Егоров подозвал, взял за майку двумя пальцами: «Могу тебя удалить, могу послать на три буквы». Пауза. Продолжил: «Удалять не буду, потому что не хочу ломать игру. Но пошел ты туда-то и туда-то. А еще вякнешь — прямо здесь разобью ***!». Мужчина ответил четко и понятно.

— А вы?

— Извинился, руку пожал: «Игорь, я неправ, тема закрыта». А сейчас? Ты с арбитром так поговори — он карточку даст и ещё предупреждение выпишет. Получишь пять игр дисквалификации. Мы на поле живём, даем волю эмоциям — а цепляются за каждое слово. Спроси: «Эй, судья, что делаешь?» — сразу за желтой лезет. Ни судить не умеют, ни контакт налаживать.

— Последний арбитр, которого уважали?

Каждый мог бы ответить: Егоров, Баскаков, Ибрагимов, Бутенко… Даже пенальти не нужно было придумывать. В любой команде такие исполнители — обложи штрафными, и хватит. Один-два забьют! На что жалобу писать? Что тебе штрафной поставили?

Галямин

— Вы тоже Галиамину критиковали? Потом извинились?

Никогда перед Галяниным! Всё сказанное готов повторить. Слабый как человек, так и тренер. В нём разочарование огромное.

— Что случилось-то?

В 2002 году пригласили меня в петербургское «Динамо». Главный тренер — Сергей Ломакин. Съездили на сбор в Испанию, там ко мне подошел Галямин.

— Почему к вам?

Знакомство произошло еще по ЦСКА. Жаловался: «Проживаю в Барселоне, финансовые трудности. У вас, кажется, команда с деньгами. Представишь тренера?» Ладно, свожу их. Через месяц Галямина представляют нам как спортивного директора.

Проходит время – Ломакин говорит Роме: «Кто-то из команды стучит президенту. Тот знает всё». – «Может, из штаба?» – «Штабу доверяю полностью, мы уже обсудили». Дальше первый тур, матч с «Томью». Сергей Владимирович с составом, конечно, начудил. По звездам искал сочетания.

— «По звездам» — фигура речи?

Почти каждый день перед тренировками менялся состав. Жену Ломакина звали астрологом.

— Это многое объясняет.

— Вот эти футболисты должны выйти на поле, — сказала ему. А он доверял ей, безумно любил. Проиграли 1:3. Наутро звонок: «Срочно в клуб».

— Всей командой?

Главный тренер и ведущие игроки: Шуканов, Лаврик, Литвинов, я. Рядом сидят Галямин и Амелин, владелец клуба. Последний говорит: «Мы с Галяминым приняли решение…» До нас сразу стало понятно, откуда доносился стук.

Амелин говорит: «Сергей Владимирович занимался на сборах бессмысленными вещами, с ним прощаемся. Главным тренером становится Галямин». Я говорю: «Как Галямин?!» Поворачиваюсь к нему: «Вы-то куда, Дмитрий Александрович? Уверяли же, что единомышленники». Он отвечает: «Ломакин команду не готовил. Это видел — пришлось доложить президенту».

— Сильно.

— Тут Ломакин не выдержал, вскочил: «Ах ты крыса! Я тебя поднял, а ты такие вещи за спиной делаешь?!» Я, конечно, поддержал Сергея Владимировича.

— Галямин не простил?

Меня ставили крайним форвардом, чтобы прикрывать Файзулина, которого рост был меньше вдвое. Я бегал к угловым флажкам. За двадцать матчей забил один гол.

Галямина снимают, приходит Гладилин. Говорит Роме: «Пять матчей у меня, чтобы исправить всё. Тракиса, Янкаускаса и Жвингиласа берем. Знаю, ты за футболист. Но смотрю на статистику — в чём играешь?! Немыслимо!».

Я ему честно говорю: «Над мной издевались». Гладилин перебивает: «Мне это всё равно. Вот тебе пять игр, чтобы всё показать. Делайте что хотите, я тебя не меняю. Задачу сняли, наверх уже не выйдем, готовимся к следующему сезону». Развязал мне руки!

— И что?

— За пять игр забиваю по пять голов! Гладилин удивляется: «Берем маленького Жвингиласа в пару к Орещуку, а Янкаускасу и Тракису не нужен».

Визитка

— Как тренер Галямин — пустое место?

— Знали бы вы, как его убрали! Ехали в Чита. В самолёте сказал: «Играть будем в линию». Никто из нас не понимал, что это такое.

— Да ну?

Первое об этом от Галямина услышали. Спросили: «Как это?» — «У Липпи видел. Прилетим — на стадионе покажу». В Чите Ковалев был? Такой колоритный персонаж.

Конечно, еще как. Тренер и президент — две должности одновременно занимал.

На стадионе Галямина голова крутится — Ковалев сидит! «Сейчас ничего демонстрировать не буду — шпион на трибуне», — говорит она. «Лучше на макете покажу». И показала: «Вот так выстраиваемся, держим линию, что бы ни происходило. В этом секрет больших побед, никто к этой тактике не готов».

По галаминскому результату можно предположить, что крупных успехов не было?

— У Читы была легенда клуба…

— Галимов?

— Да. Ему забрасывают мячи, Галимов — раз за раз всех обгоняет! А мы линию держим, не сдаемся! То три гола нам забили, то четыре. Видимо, кто-то позвонил Амелину, рассказал о том, что происходит на поле. Тот позвонил Галямину: «Оставайся в Москве».

— Хоть не в Чите.

— Да, ведь мог бы и в Чите оставить! А с приездом Гладилина у нас вдруг заинтересовался МВД. Сам министр Грызлов.

Амелин был связан с этими структурами.

— Да, забавная вышла история. В матче за Кубок играем с ЦСКА. На «Петровском» практически полный стадион, проходит 15 минут — счёт 0:2. С трибун кричат: «Верните деньги!».

Вдруг мы забили. Сразу же я отправил мяч в ворота. Потом Жвингилас. 2:2! Еще действовало правило «золотого гола». На 99-й минуте Лаврик забил, 3:2, победили! Мы побежали к трибунам. болельщики висели на сетке — слышим: кр-р-р…

— Это что же?

— Сетка заваливается!

— Кто-то убился?

Не могу поверить, что все остались живы. После матча толпа людей бросилась в кучу. Грызлов приехал к нам на базу после игры и объявил: «Президент выделил премиальные по пять тысяч рублей каждому, ведь ЦСКА победил. Я же хочу наградить троих футболистов, забивших голы». Вручил именные часы.

— С кукушкой?

— Командиры с надписью «от министра МВД». Потом спрашивает: «Есть ли у кого вопросы?». Говорю: «У меня!». Министр настораживается: «Что?».

Рассказываю: на машине номера о001оо, а регион — 23-й, Краснодарский край. В Петербурге достали, сто метров проехать не получалось! Всё время пытались за что-то оштрафовать, денег снять.

— Это понятно.

— Министр сначала не понял. «От меня ты чего хочешь?» — «Можешь свою визитку подарить?». Тот опешил. Команда тоже. Переспросил: «Что-что?». — «Ну, визитку… ». Грызлов задумался. Потом вытащил и протянул. Уточнил: «У кого ещё есть вопросы?». Я снова поднял руку: «У меня». — «Что ещё тебе надо?» — «Понимаешь, в наше время визитка не прокатит». — «А что прокатит?»

— Очень любопытно. Так что же?

Я говорю: нужно записать «Просьба от министра: посодействовать Роману Орещуку», и распечатанный подпись.

— Что Грызлов?

— Прищурился: «Ты совсем избитый?» Гладилин опомнился, шепчет: «Рома, ты дурак?!» А я уже вошел в раж, не остановить. Начал канючить: «Вы не представляете, меня в городе так душат, на тренировки опаздываю. Я ж не за себя беспокоюсь, за команду…» Грызлов вдруг сжалился: «Ну, давай». Написал. Я Радиму показал — он чуть с ума не сошел. Отжал у министра я все что можно.

— На дороге пригодилась?

Как только достал ее карточку — дамы и господа оказывали мне почеты! «Прошу вас, прошу вас…»

— На руке у вас теперь наручные часики? И тоже, как и у других чиновников?

— Это чрезвычайно редкие часы. В мире существует всего 500 экземпляров, это ограниченная серия. Названы… Pele.

— Вот как?

— Верно, накануне ухода из жизни Пеле начал этот выпуск. Вот его изображение. Уточним, какой номер… Самого это интересует… 57-й!

— Откуда у вас такие?

— Подарок!

— От Пеле?

Не имеет значения, от кого подарок. Футбольный человек поблагодарил даром.

Подъемные

— С самого начала планировали играть за «Зенит», а не за петербургское «Динамо».

— Да. В ноябре двадцать первого года играем с «Черноморцем» на «Петровском». Последний тур, мы уже вылетаем, а «Зенит» за призовую тройку борется. Побеждает 2:1, но я провожу неплохой матч, забиваю Малафееву. Прямо на стадионе подходит Макс Деменко: «Тебя Юрий Андреевич ждет».

— Морозов?

Согласился, пообщались, записал домашний номер — мобильного телефона ещё не имели. В декабре звонок: «Приезжай!». Из Новороссийска спешил в Питер, с Мутко, президентом клуба, оперативно договорились обо всём, даже на награждение пригласил. Команде вручали бронзовые медали.

— В СКК?

Впечатление осталось лишь одно: исполнение Розенбаума под гитару. Тогда его впервые увидел на сцене. Впечатлило мощное звучание голоса и качественные тексты песен. В машине после этого постоянно играла его музыка.

Вечером вернулся в гостиницу и лег спать. В два часа ночи раздался стук в дверь. Открыл — на пороге мужчина. «Кто вы?» — «Динамо» из Санкт-Петербурга, начальник команды». — «Неинтересно». Закрыл дверь. Опять барабанит: «Пожалуйста, спуститесь, приехали серьезные люди».

— Уважили?

Хорошо, одеваюсь, иду вниз. Там двое в форме милиции и Амелин. Сразу: «Нам нужен ты. У нас амбициозные задачи. За год выходим в высшую лигу, через пять лет будем играть в Лиге чемпионов». Думаю: вот это уровень! «Что по условиям?» Амелин с усмешкой: «Ну сколько ты хочешь?». Я называю огромную сумму.

— Это какую же?

С Мутко договорились о зарплате восемь тысяч долларов и подъемных — пятьдесят тысяч. Амелину же я назвал другие суммы — двенадцать и сто. Сказал, что столько обещают в «Зените».

— Поверил?

— Тихо сказал: «Пятнадцатитысячную и мы предоставим. Подъемные — двести».

— 200 тысяч долларов?!

— Да-а! Рука моя протянулась: «Согласен». До утра подпишут договор.

— Не обманули вас?

— Не-не, всё выплатили до копейки. А Мутко получается, выбросил. До сих пор стыдно. Он ещё неделю звонил моим родителям в Новороссийск, спрашивал, куда я исчез. Пока «Динамо» не объявило о переходе.

— Вы и сегодня считаете, что правильно сделали?

— Нет, разумеется. В финансовом плане победа моя. Но «Зенит» — это иной уровень, борьба за награды. Если бы присоединился к нему, остаток моей карьеры был бы совершенно другим.

Долматов

— Виталия Литвинова, капитана команды «Динамо», в вашей же причастности отобрали на «Петровском»?

— Да. Невероятная история. Выигрываем у «Рубина» 1:0, сидим в раздевалке. Вдруг заходят двое и начинают бить Виталика, крича: «Скука, отдашь в три раза больше!» Мы бросаемся на помощь, приходит полиция, тех увозят. Сидит побитый Литвинов, ничего не понимает.

Впоследствии стало известно: армянин по имени Артур, футбольный любитель ставок, пообещал принимающим участие в азартных играх преступникам, что с «Динамо» всё будет хорошо, и дома обыграем «Рубину». Привёз их к человеку и сказал: «Знакомьтесь, это Виталий Литвинов, капитан команды».

— Подставной?

— Ну да. Тот взял деньги. Из «Динамо» Артур не общался ни с кем. Просто ждал, что мы проиграем казанцам, которые в том сезоне выходили в высшую лигу. Но мы их неожиданно обыграли, и бандиты, поставившие приличную сумму на победу «Рубина», решили поквитаться с Виталиком.

На очной ставке с настоящим Литвиновым в милиции те были поражены: «Это не он!». — «Как? Вас же избили!». — «Да, но деньги отдавал другой». Неизвестно, нашли подставного или нет, а Артуру дали срок.

— Кого считают самым веселым человеком в «Динамо»?

Сашка Панов был небольшого роста, но везде таскал с собой огромную борсетку. Однажды открыли ее — там оказались два паспорта, три телефона, бумажник, множество дисконтных карт и еще кое-что. В команде шутили: «Лучше бы взял спортивную сумку и всё туда положил».

Другой раз сидим в бане расстроенные после вчерашнего неудачного матча. Тут дверь распахивается, Панов два ящика пива заносит: «Праздник сегодня, ребята!» Мы переглядываемся: «Что за праздник?» — «Четыре года назад грохнули французов на «Стад де Франс». Наливайте!»

После Гладилина руководство «Динамо» принял Долматов, у которого было особенное качество: он верил, что футболисты сдают матчи.

— Ни разу. Я ведь нападающий, от ворот своего далеко. Олег Васильевич обычно подозревал голкипера и защитников. Иногда — хавбеков. В «Черноморце» Авалу Шамханова так подставил, что тот едва ли не с кулаками полез на Бута-старшего. Виталик психанул, стулом в него врезался.

— Авалу в гневе мог и кадык прокусить.

— Бут человек с характером, за себя всегда постоит. Что было бы дальше, если б его не разняли, неизвестно.

— В «Динамо» у вас произошел конфликт с Долматовым, и сезон завершили во второй лиге, в «Содовике». В чём причина?

— Все как у Подпалого. Тогда казалось, что Долматов придирается, неправильно меня использует. Годы спустя понял: прав был он, а не я. Нужно было отрабатывать назад, участвовать в комбинационных действиях. А я любил играть на острие, плюс становился старше, хотелось меньше бегать. Чувствовал себя академиком. Ворчал, огрызался. Отсюда и конфликт. К тому же Олег Васильевич сильно изменился по сравнению с тем временем, когда тренировал «Черноморец».

— В чем стал другим?

Долматов из Новороссийска был мягче и спокойнее остальных, ближе к детям. К морю водил команду на пикники. В Питере таких посиделок уже не было, Олег Васильевич держал дистанцию. На козе не подъедешь, на ракете не подлетишь.

Теперь у нас хорошие взаимоотношения. Жизнь обоих сложилась в Малаховке, мы часто встречаемся, можем поговорить, выпить кофе. Летом 2003 года мне пришлось покинуть «Динамо».

Борман

Поехали в Стерлитамак к Валерию Овчинникову, называть его Борманом. Вот из-за вас его началась погоня за арбитром Карасевым?

В Урене судья над нами издевался. 90-я минута — апогей всего. Жуткая гроза, счёт 0:0. После моего удара вратарь «Энергетика» отбивает мяч так, что он застревает в луже у линии ворот. Я ускоряюсь, оббегаю голкипера, и тот хватает меня за ноги, я падаю лицом в грязь.

— А Карасев?

Не отвечает. Стремлюсь встать, но голкипер плотно удерживает за ноги, не разжимает хватку. Через несколько мгновений защитник удаляет мяч — судья подаёт окончательный свисток.

Борману тогда болела спина, несколько недель ходил он с палками. В Урене же на стадионе два медведя жили. В клетке, неподалеку от раздевалок.

— Талисманы клуба.

— Да. Вот картина: Карасев, свистнув, убегает к судьям. Борман на костылях — вслед за ним. Кричит: «Ах ты черт! Да я тебя заберу! Да я тебе медведей найду!».

Может быть, бедный «Энергетик» повлиял на решение московского судьи?

Вряд ли. Под нас тогда перевозили деньги люди Первака из челябинского «Лукойла», с которым мы конкурировали за выход в первую лигу. Могли они не только соперника простимулировать, но и с судьей поработать? Да легко. В любом случае Карасева после той игры дисквалифицировали.

— Полгода с Овчинниковым — веселое время?

— О да! С выезда, где не хватило очков, возвращаемся на автобусе в Стерлитамак. Три часа ночи, спим. На въезде в город Валерий Викторович приказывает водителю: «Тормози». Затем уже нам: «Подъем! Все выйти!»

Темнота, пустой проезд, усталость клонит ко сну, вглядываемся по сторонам, ничего непонятно. Внезапно звуки над нами — «Посмотрите!».

— А там что?

По канатной дороге вагонетки доставляют сырьё для изготовления соды на завод, финансирующий клуб. Борман указывает пальцем: «Смотрите, вот ваш руководитель». Очень старается, круглосуточно трудится. Чтобы команда ни в чем не нуждалась. А вы, бестолковый, его порадовать не можете, плохо играете. Раскалывается, мат перемат… Тут уже у всех сон как рукой сняло.

Какая фраза вам приходит на ум при слове «Борман»?

— Ха! Время от времени повторял: «Все, худею!». На завтраке, обеде и ужине действительно не появлялся. Думал: какая сила воли! А жил он с нами на базе рядом с рестораном, где кормили команду. Вход со стороны улицы.

В полночь мне не спалось, вышел на воздух подышать. Дверь в ресторан прикрыта наполовину, повариха огромную кастрюлю тащит. Спрашиваю: «Куда идёте?» — «Валерию Викторовичу покушать несу».

— Какая изящная история.

Старики говорили о том, что Овчинников, руководивший «Локомотивом» из Нижнего Новгорода, сдружился с Найденовым и договорились разыграть матч со счётом 2:1 в пользу Нижнего Новгорода.

В матче «Жемчужина» сначала ведёт 1:2, но затем забивает ещё два гола, завершив игру победой со счётом 4:1. Бормана приглашают на пресс-конференцию, а возмущенный Найденов идёт в раздевалку «Локомотива». Он замечает отсутствие Овчинникова и говорит игрокам: «Ребята, команда у вас хорошая, а тренер — гондон!».

Найденов

— С Найденовым и вы успели поработать.

В Новороссийске, немного. Команда именовалась «Цемент». Найденов рано позволил мне тренироваться с основной группой. Дебютировал я во второй союзной лиге в матче с «Нартом» за два месяца до пятнадцатилетия! К тому моменту Арсен Юльевич уже покинул «Цемент». Про него расскажу две истории.

— Давайте.

Первая рассказывает о порядочности Найденова. Не обманывал никого. Если что-то обещал — выполнял. Из-за этого его все в команде называли Папой. Однажды пригласил нападающего из Волгодонска. Долго уговаривал, машиной соблазнял — в конце концов убедил. Тот собрал вещи — и в «Цемент». В те годы контрактов не было.

На первую тренировку выходит — ни о чём. «Дрова!» Все недоумевают: «Арсен Юльевич, кого вы привезли?». — «Не беспокойтесь, он освоится и в игре себя проявит».

— Показал?

— Еще как! Вышел в старте — все мячи потерял. Ни удара, ни обводки. Ноль! В раздевалке Найденов объявляет бедолаге: «Ты отчислен!». Поворачивается к начальнику команды: «Завтра едешь с ним на завод, забираешь «Волгу», оформляешь на него и…» Пауза. Переводит взгляд на игрока: «Чтобы больше я тебя не видел».

— Реально отчислил?

— Да. Но «Волгу» дал. Обещал же.

— А второй эпизод?

— В 1995-м Найденов долго приглашал меня в «Жемчужину»: «Сынок, давай к нам». Я отказывался, хотел за ЦСКА играть. Но когда понял, что при Тарханове в состав не попаду, сам позвонил Арсену Юльевичу: «Я согласен. Возьмете?» — «Нет. Ты что, моей смерти хочешь?» — «Почему?» — «Взял уже одного молодого — Суанова. Теперь его по всему городу ловим. А если и ты приедешь, будем двоих ловить. Мне это не надо».

— Расстроились?

— Злился. Вместо «Жемчужины» перешёл в «Ростсельмаш». Первый матч — в Сочи. В самолете рядом с Балахниным: «Серега, сегодня выиграем, у меня зуб на Найденова». Тот смотрит как на безумца: «Ты о чем? «Жемчужина» на четвертом месте, мы — на последнем, ни одной победы за полгода, до чужих ворот даже не можем подобраться…»

— Даже так?

— Я был уверен: победа наша! Погода тоже помогла. Приехали утром — жара. Днем прошел дождь, а вечером солнце вновь показалось. Представляете, какое испарение? Наша команда молодая, а в «Жемчужине», кроме Суанова, одни старички. Минут двадцать походили — и встали. Мы просто забрасывали мяч мимо ворот и убегали.

— Выиграли?

— 3:1. Забили Маслов, Лоськов и я. Самое обидное, что Вася Уткин в эфире сказал, будто «Жемчужина» продала игру. Кому — бедному «Сельмашу»? Да у нас вообще денег не было, ребята по восемь месяцев сидели без зарплаты!

Стимулирование

— В двухтысячном девятом, когда завершался сезон в Новороссийске, «Сибирь» повлияла на результат матча вашего «Черноморца» против «Алании».

— В истории так получается. Мы летим, а «Махачкала» борется за выход в высшую лигу с «Сибирью». Очков поровну, а чтобы опередить её по разнице мячей, нужно обыграть нас 4:0.

В то время у агента Сафонова было много клиентов в «Сибири». Звонит мне: «Ребята готовы пожертвовать частью премиальных, чтобы играть против ‘Алании'». Называет три цифры: за победу, ничью и поражение в один мяч. Только не сдавайтесь!». Отвечаю: «Николаич, мы и так не собирались. Как-никак дома играем. Бой дадим точно».

— Дали?

Сопротивлялись, старались сдержать, пытались атаковать — но в итоге всё же пропустили. 0:1. «Сибири» такое положение дел вполне устраивало, выплатили нам либо три, либо четыре тысячи долларов.

Через пару дней через «Юнистрим» получаю перевод от Сафонова — 30 тысяч долларов. Перезваниваю: «Что это?». — «Каждому игроку «Сибири» за выход в высшую лигу подарили BMW. Тебе такую машину дать не можем, но посчитали, что ты тоже достоин премии». — «Я-то за что?» — «Ну как? Сдержал слово. Мужик!».

Прибыв на базу, я выдал деньги — игрокам, администраторам, массажистам, поварам и так далее. Всего тридцать человек. Каждый получил тысячу.

— Вот это поступок.

— Утром Сафонов мне позвонил: «Рома, кто тебя просил доллары раздавать?». — «Никто. Мое решение. Посчитал, что так будет справедливо». — «Это были деньги для тебя. Ты хоть понимаешь, что происходит сейчас?». — «Что?». — «Мне звонят из «Черноморца» мои футболисты, спрашивают: сколько вы Орещуку перевели? Нам он дал вонючую тысячу долларов — значит, что-то скрысил…»

— Мы в шоке.

— Неужели так всё повернулось?! Мерил глубины, а провалился в болото.

Вы сотрудничали с Сафоновым во время ухода Дзюбы?

— Да. Там всё касалось отца Артема. В детали я не углублялся. Дзюбу тренировал Миша Череповский, помощник Сафонова.

Три месяца назад скончался Череповский. Что случилось?

— Инфаркт. Трудно поверить, что Миша больше не жив. Был он образцом здорового человека: фитнес, тренажерка, бассейн, правильное питание, без алкоголя… А вдруг в 52 года на охоте остановилось сердце.

— Вы с Дзюбой как агент соприкасались?

— Нет. Мы даже не знакомы.

Комиссионные

В те времена, когда играли в игры, ты обратился к агенту всего лишь разок, и потом жестоко с ним расправился. Почему?

— Не поколотил, так встряхнул… Расскажу правду, без фамилий. В декабре 2003-го пригласили в «Сокол». А до этого в Питере один уважаемый человек спросил: «Ты сейчас без команды?» — «Да, но с «Соколом» все на мази». — «О! У нас там друзья работают. И агент есть. Выбьет тебе шикарные условия». — «У меня уже хорошие». — «А будут ещё лучше! Давай с нами». Сдуру согласился.

Мы с агентом прилетаем в Саратов. Агент идёт к Бурмистрову, генеральному директору, а мне говорит: «В приемной посиди». Вскоре выходит и объявляет: «Зарплата шесть тысяч долларов, подъемные — стольник». — «Стоп! Мы с генеральным и Корешковым, главным тренером, о других цифрах договаривались».

— Каких?

— Восемь тысяч зарплата, подъемные двести. Агент разводит руками: «Ну вот так…» — «Тогда на хер». Выхожу на улицу, ловлю такси, чтобы ехать в аэропорт. Догоняют: «Вернитесь, пожалуйста».

Хорошо, возвращаюсь, сядем с Бурмистровым по два человека. Предлагает уступки. Зарплата — десять тысяч, подъемные — сто двадцать. Забив за сезон двадцать голов — ещё пятьдесят.

— Долларов?

В каждом матче первого круга играю минимум 75 минут, за это получаю 35 тысяч. Во втором круге условия такие же.

— Бонусы еще надо заработать.

В уверенности в себе особенно после «Содовика», где за 17 матчей забил 23 гола и стал лучшим бомбардиром зоны Урал — Поволжье, подписываю контракт с «Соколом» . И сразу приносят подъемные.

В аэропорту с агентом едем. В самолете говорит: «Доставай». Из 120 тысяч комиссионные отсчитываю — 10 процентов. В ответ: «Ты чего?!» — «Что, мало?» — «Конечно! 120 – это подъемные. Бонусы – 70+50. Контракт на два года по десятке – 240. Итого – 480. С тебя 48 тысяч долларов!»

— Ваша реакция?

— Удивился. «Подожди, я еще два сезона за «Сокол» не отыграл. Голов не забил, необходимое количество матчей не провел…» — «Это нас не касается. Тебе обещали, что сделают условия лучше? Получил! Плати!»

— Тут-то вы его и «встряхнули»?

— Ага. Но сначала отдал 48 тысяч.

— Зачем?

— Не хочу больше такого встречаться. К концу года всё равно нужно было бы выплачивать по бонусам, хотя в какой-то момент я уже и не надеялся на это.

— Это почему же?

Первая половина чемпионата прошла успешно: стабильно в старте, 12 голов. 4 августа приезжаем в Томск, забиваю 13-й — и меня травмирует Олег Шишкин. Двойной перелом!

— Ой, ужас.

Внимаю: сезон завершился, всё получилось плохо. Из плюсов только тридцать пять тысяч — за первый этап. А дальше… Большое спасибо Александру Корешкову и Павлу Стипиди, спортивному директору «Сокола». Никогда не забуду их доброту.

— Что было-то?

— Из Томска летим чартером, сразу в Питер, где операцию сделают. Все оплачивает клуб. Но главное даже не это. Еще в Саратове, сидя загипсованным в самолете во время дозаправки, дверь открывается, входят Стипиди с Корешковым, достают доллары, начинают отсчитывать: «35 тысяч — за первый круг, 35 — за второй, 50 — за 20 голов. Держи!».

— 120 тысяч?!

— Да! Я остолбенел: «Но ведь 20 не успел забить…» В ответ: «Сейчас у тебя 13. Что, за оставшиеся 18 туров семь не положил бы? Плюс ты один из лидеров, постоянно в основе, свой процент матчей к концу чемпионата точно набрал бы. Так что спокойно лечись и готовься к новому сезону».

— Фантастика. Шишкин за перелом извинился?

— Нет, это самое удивительное. Мы же не просто в одном клубе играли — питерском «Динамо». Когда Гладилин выгнал Олега, то никак не мог найти команду и два месяца у меня в квартире жил. Я его кормил-поил, машину свою давал…

В Томске Шишкин сломал мне большеберцовую кость и лодыжку. Сразу с поля на скорой доставили в больницу. Там пролежал три дня, потому что выезд был спарённый, у «Сокола» следующий матч в Новокузнецке, а чартер забирал меня по возвращении. За это время в моей палате побывало всё руководство «Томи», тренер Петраков, Передня, Себелев и другие игроки. А Шишкин так и не появился, даже не позвонил!

— С тех пор встречались?

— Никогда.

— Восстанавливались-то долго?

— Три месяца всего! Никто не верит, что это возможно при таком диагнозе. Но уже в октябре выходил на замену в игре с «Тереком».

— После двойного перелома?! Что за чудеса?

— Это настоящее чудо, за которое нужно поблагодарить доктора «Сокола» Олега Винокурова. Сейчас работает в «Пари НН». Тогда спросил: «Желаешь побыстрее вернуться на поле?» — «Конечно». — «Существует проверенная методика. Шоковая. Готов переносить боль?» — «Да».

За полтора месяца в гипсе мышцы атрофировались. Винокуров разрабатывал голеностоп и ежедневно колол препараты в район ахилла длиннющей иглой. Чтобы я не орал от дикой боли, засовывал мне в рот резиновую палку, как собаке.

— Сколько длились мучения?

— Шесть недель. По началу, когда начал тренироваться с командой, все были удивлены. Газеты сообщали, что восстановление займет не менее восьми месяцев. Прошло лишь три — и я снова на поле!

Белкин

Есть ли в российском футболе кроме Тарханова люди, с которыми не протянешь руку?

— Галямин. Ну и Белкин.

— За что же вас этот Белкин невзлюбил?

Из-за перехода Нарубина летом 2016 года Лещук выходит из строя. Николай Палыч Гонтарь, тренер вратарей «Динамо», говорит: «С Шуниным в ФНЛ играть не буду. Прошлый сезон у него прошел слабо, психологически он неустойчив… Ищите первого номера».

Начинаем изучать рынок футбольных игроков. Селихов заинтересовал, но за него «Амкар» требует огромную сумму – 300 миллионов рублей. «Анжи» просит еще больше за Беленова. По разным причинам другие кандидаты не подходят, остаются двое: Юрченко и Нарубин. Я спрашиваю Гонтаря: «Кого?». Палыч пожал плечами: «Вратари примерно одного уровня. Кто выгоднее клубу, того и выбирайте».

— Гонтарь верил, что Юрченко с Нарубиным крепче Шунина?

— Да. Иду к Сысоеву, объясняю расклад и добавляю: «Я не агент Нарубина. Просто у нас неплохие отношения, как-то звонил мне, консультировался, когда в «Тосно» денег не платили. Я сидел в машине с Хохловым и Белкиным, слушали этот разговор. Представляю, какая вонь устроит Юрий Николаевич, если Сергей перейдет в «Динамо».

Гендиректор лично вел переговоры с вратарями. Юрченко отстал из-за того, что в межсезонье остался без команды, платить требовалось лишь его агенту. А у Нарубина, принадлежавшего «Уфе», не было агента. Для «Динамо» это упрощало ситуацию.

— Мы запутались.

— Препятствием являлся потолок зарплат в ФНЛ — 300 тысяч рублей в месяц. Как привлечь вратаря на такие деньги, если он в «Уфе» получает под миллион? Газизов предложил включить эту разницу в трансферную сумму, из которой и доплачивать Нарубину.

Белкин, тогдашний вице-президент клуба, понимал ситуацию. Увидев документы, он знал о договоренности между Сысоевым и Газизовым, а не со мной. Вдруг появляется заметка: Орещук за миллион евро приобрел вратаря без селезенки, который расходует бюджет Динамо, и всё в таком же духе.

— Вздрогнули от порыва ветра?

Конечно. Не буду же рассказывать журналистам про схему обхода потолка зарплат и о том, что реальная цена Нарубина ниже. Кстати, без селезенки он пять лет спокойно играл. После публикации я предъявил Белкину. Он меня послал, я его взял за горло… Вот с этого момента и закусились.

Нарубин шёл в «Динамо» как главный игрок?

Сергею не хватило визы, сбор в Германию прошёл без него. В Москве работал с молодежью на синтетике, тренер дал то ли 250, то ли 300 прыжков — колено опухло. Двенадцать дней лечился, Шунин здорово провел контрольные матчи, вытащил два пенальти, и штаб решил довериться Антону.

В какое время Гонтарь переменил свое отношение к нему?

В том же году Шунин блистательно выступал, спасая команду, благодаря ему «Динамо» вернулось в РПЛ за год, а затем он дошёл до сборной.

Твит

Из футбольного клуба «Динамо» вы исключили осенью 2016 года в неясних условиях.

— В связи с твитом. Ваш коллега опубликовал неудачный снимок новичка «Урала» Конате и написал: «Судя по паспорту, этому парню 18 лет». Я ответил: «Судя по фотографии, ему до 100 лет осталось» и добавил смайлик — мартышку, закрывающую глаза ладонями.

— Юмор оценили не все.

Возникла возня: Орещук — расист, связывает футболиста негроидной рассы с обезьяной… Глупости! Сейчас таких смайликов полно, а тогда был один — с мартышкой. Так что никакого подтекста. Но в тот же вечер мне сказали: «Напиши заявление».

— Чьи слова?

— Сысоева. Позже, встретившись, услышал от него: «Извини за произошедшее. Руководство ВТБ поставило мне ultimatum: если не уволишь Орещука — выгонят вместе с ним. Через пару недель меня все равно убрали».

Война разгорелась между болельщиками, ВТБ и председателем совета директоров Проничевым, которого желали отстранить. Сысоев — приближённый Проничева. А я — близкий к Сысоеву. Понимаете?

— Поэтому за ваш твит и зацепились?

— Конечно же! Повод нашелся — прощай тогда.

— Когда в 2019 году вы вернулись в «Динамо», Белкин был уже генеральным директором. Это не беспокоило?

— С ним почти не общался. Соловьев сразу предупредил: «Я твой начальник, всё через меня. Напрямую!» В этом смысле мне с руководителями везло.
На первом динамовском этапе, еще на собеседовании, Проничев с Сысоевым сказали: «Рома, мы в футболе ничего не понимаем, денег нет. Делай что хочешь, но «Динамо» за год должно вернуться в РПЛ». И у меня был полный карт-бланш, сам формировал тренерский штаб, администрацию, медицинскую службу, приглашал игроков.

— А во второй заход?

Полную поддержку оказывали мне Соловьев, Гафин и Хохлов, настаивавший на моем возвращении. Много решений принимали четверо, без участия генерального. На его маленькие проделки не обращали внимания.

— Например?

Договорился о покупке Шиманьски в Варшаве. Прилетел в аэропорт, на регистрации слышу: «Билет эконом-класс». — «Как? Был бизнес». — «Переоформили». Звоню Удальцову, начальнику команды, выясняется: распоряжение Белкина.

— Маленькая месть?

— Да. Затем Соловьев на общем собрании заявил: «Спортивный директор — лицо клуба. Я никому не позволю плевать в это лицо». И мне сказал: «У меня есть помощница, Дарья. Теперь через неё тебе летать».

Заработная плата на должности спортивного директора «Динамо» казалась небольшой.

— 250 тысяч рублей. Соловьев был поражён, когда узнал сумму. Как так получилось? В первой встрече мы не говорили о заработной плате. Я вообще не заикался об деньгах, просто мечтал вернуться в «Динамо». Юрий Алексеевич сказал: «Берем на испытательный срок, три месяца. Всё, езжай в клуб, оформляйся». А это уже вотчина Белкина, он и определил мне такую зарплату.

— А дальше?

— К концу испытательного срока пошёл к Соловьеву: «Вот чеки. Могу хотя бы расходы на такси компенсировать? Цены за границей высокие, в командировках ежемесячно на это трачу минимум тысячу евро. Больно! Все время в минусе — при моей зарплате…»

Юрий Алексеевич недоуменно: «А сколько тебе платят?». «250 тысяч рублей». «Так много?! А с чеками как?». «Такси». «Разве клуб не оплачивает?». «Нет, только проживание в гостинице и завтрак. Обед и ужин — за свой счёт».

— Соловьев озадачился?

— Сначала за голову схватился, потом за телефон. При мне набрал Белкину: «Сейчас приедет Орещук подписывать новый контракт. Зарплата — 850». В трубке: «Что-о-о?! Да у меня меньше!» — «Ну, извини».

— Круто.

— Получил такую зарплату лишь единожды. Хохлов в октябре ушел со своего поста, и я Соловьеву сообщил о том, что нужно поровну с наставником нести бремя ответственности за результат.

В отделе кадров забирал трудовую книжку и увидел запись: контракт расторгнут по соглашению сторон. Говорю: «Секундочку! С Юрием Алексеевичем договорились, что увольняюсь по собственному. Переписывайте».

— Разница настолько принципиальна?

Внимая благожелательности гендиректора, прекрасно понимал, как он повернёт ситуацию так, будто меня из «Динамо» выгнали. Белкин забежал, закричал: «Что о себе возомнил?! С какой стати нам запись в трудовой менять?» Я ответил: «Если всё же настаиваете на формулировке «по соглашению сторон», выплатите мне всё до конца контракта. Хоть буду знать, за что страдаю». Он моментально утих, буркнул: «Ладно, перепишем».

Райола

В клубе «Локомотив» Сапатер и Обинна получали по 150 тысяч евро ежемесячно, хотя не отличались особой игрой. Когда вас потрясла зарплата футболиста?

— Меня не зарплата удивляет, а громадное различие цифр при переходе в новый клуб. Предположим, до меня в «Динамо» пригласили шведского защитника Хольмена. Специально проверил информацию — в своем «Эльфсборге» он получал около шести тысяч евро в месяц. А у нас — 70 тысяч! С какого это?

— Помимо Филиппа, «Боруссия» в 2019 году предлагала ещё и Шюррля. Что не понравилось?

— Стоимость составляет двадцать миллионов евро за футболиста, которого отпускают из команды сразу после трансферного окна. Заработная плата также высока — около трёх миллионов в год.

— В «Спартак» — то потом перешел.

Сдаётся. И помощь оказалась не такой значительной. Поэтому выбор отказаться от Шюррле был верным.

— Вы говорили о том, что «Динамо» якобы предлагали Балотелли. Какие суммы в этом контексте назывались?

Стипич сразу предупредил: «По Балотелли цифры нереальные. Но, если пожелаешь, устрою встречу с Райолой, его агентом».

— От таких предложений не отказываются.

Конечно! Ранее общался с Мино лишь ненадолго — в большой компании на стадионе «Сан-Сиро» во время матча между «Миланом» и «Интерем».

— Впечатление?

Веселый без претензий. Наливай-выпивай-закусывай. Но если речь заходит о деньгах и переговорах, становится неприступным. Не приемлет компромиссов, придерживается своей цены и ни на шаг не уступает. Вам устраивает? Хорошо. Нет — прощай.

— Каким образом при таком подходе он стал едва ли не самым влиятельным агентом мира?

По слухам, Фартанул с Ибрагимовичем, стал известен и начал привлекать других звезд. Мендеш тоже так получилось, ему повезло встретить Криштиану, благодаря имени этого футболиста он набирал популярность — потом все складывалось как по маслу.

— Самый самовлюбленный из иностранных руководителей и представителей?

Леви, президент «Тоттенхэма», храбрый, непредсказуемый и богатый. Сегодня в хорошем настроении — готов идти на уступки, как с Орье. За которого просил двадцать миллионов, а согласились на восемь плюс два. Но есть и другой пример.

— Еще кого-то из «Тоттенхэма» пытались купить?

— Янссена, форварда сборной Голландии. В 2019 году в «Динамо». Прилетаю в Лондон, встречаюсь с Леви. С порога: «Девять миллионов евро. Сразу!» — «А если аренда с правом выкупа и бонусами?» — «Девять!» — «Может, аренда и выкуп?» — «Девять!» — «Давайте хотя бы 50 на 50, два транша по четыре с половиной миллиона». — «Девять!» Ну еп… как с таким договориться?

— Никак.

— Во время переговоров по Орье как агент я услышал от Леви: «Обрати внимание, могу с тобой за футболиста кешем расплатиться». От неожиданности спросил: «В каком смысле?». — «В прямом. Если привезешь мне хорошего игрока, комиссионные получишь кешем. Знаю, для русских это в порядке вещей». Мне стало интересно: «Даже 10 миллионов евро — и наличными?». — «Хоть 50!».

Мамаев

В 2019 году переход Мамаева в «Динамо» рухнул из-за странной причины.

В Telegram-каналах пишут, что перенос встречи с Пашей на три часа произошел из-за командного собрания. По их словам, Паша не захотел ждать и уехал в «Ростов».

— А как?

Мамаев только что вышел из отпуска. Мы с Хохловым прекрасно осознавали: команде нужен именно такой человек. Духовитый, способный стать лидером и на площадке, и в раздевалке. Соловьев дал добро на переговоры. Встретились с Пашей. Он очень хотел играть, никаких заоблачных требований не предъявлял.

— А конкретнее?

Договорились так: пока условия простые. Если всё хорошо пойдёт — вернётся на прежний уровень зарплаты. Посидели за столом, Мамаев отправился разрывать контракт с «Краснодаром». Через два дня должен был вернуться и пройти медосмотр.

В это время отправились во Владивосток на кубковый матч и проиграли. В шесть утра прилетели в Москву. Включил телефон и увидел в рабочем чате сообщение от Соловьева: «По Мамаеву давайте отложим. И так плохо играем, а если ещё его возьмем, пойдет волна хейта. Я не готов».

— Ясно.

О том, что не сразу связался с Мамаевым и не разъяснил обстановку, жалею больше всего. Поступил малодушно, отправив SMS. Перед Пашей за это потом извинился.

В последнее время возникали мысли отказаться от работы агентом?

— Время от времени появляются подобные идеи. Например, несколько лет назад приятели приглашали торговать газом и контролировать работу счётчиков. В этой сфере можно заработать гораздо больше, чем с посреднической деятельностью.

— Что удержало?

Предположил: хватит ли мне там на год? Полтора? Потом точно вернусь обратно. Но путь в футбол будет уже недоступен. Понимаю тех, кто из жизни вышел в агентский бизнес, заработал что-то, перешёл на другое и хорошо себя чувствует.

— Например?

— Артемов, Минасов… Давно их не замечаю, не слышу. От футбола отошли. У Олега бизнес в Эмиратах, у Арсена — в Испании. Но я так не смогу. Всю жизнь в футболе!

— В этом году череда юбилеев — 50 вам, Радимову, Хохлову…

— Отвратительная дата! О ней даже думать неприятно!

— Праздновать собираетесь?

Не знаю. Эти цифры пугают. Как будто вчерашний день был 1995 годом. Мы тогда на сборах сидели, играли в карты. Говорю: «Ребята, какая красивая дата — 2000 год…» Отвечают: «Когда же он ещё будет!» Одно мгновение — уже 2025-й.