Султан Ибрагимов – обладатель серебряной медали Олимпиады-2000 в Сиднее, двукратный призер чемпионатов мира (серебро) и чемпионат Европы (бронза), чемпион мира в профессиональном боксе по версии WBO в супертяжелом весе (2007–2008). На подкасте Григория Дрозда Султан рассказал несколько историй о том, как начал заниматься боксом, начиная с работы по выпасу овец, о попадании в сборную России, о поединке в финале Олимпиады с Феликсом Савоном, о спаррингах с выдающимися боксерами, за которые ему платили небольшие деньги, и о боях с Владимиром Кличко.
Как работал чабаном в родном селе
— Село Тлярата расположено на границе с Грузией и Азербайджаном. Наше село небольшое: когда-то здесь было шестьдесят дворов, сейчас осталось тридцать-тридцать пять. Жители покидают село, спускаются с гор. В моё время здесь не было автомобильной дороги, груз доставляли на лошадях: мука, соль и всё необходимое на зиму. Зимой дороги были полностью заблокированы, выпадало много снега. Жили и выживали без дорог, без связи, без всего необходимого. Вертолёты забирали людей, но только в экстренных случаях. Зато мы были здоровы. Какие-либо прививки и всё, что было доступно в городе, у нас отсутствовало. Даже не помню случаев отравлений или болезней. Питание было качественным, продукты чистыми, а воздух – свежим.
Местные жители были заняты животноводством и земледелием. В этих краях, из-за высоты, практически ничего не растет, за исключением картофеля и капусты. В основном там разводят баранов, развито животноводство. Я тоже занимался выпасом скота. В каждой семье содержат собственных баранов. Помимо этого, существовали отдельные стада, принадлежавшие колхозу. Я проводил много времени в горах, выполнял обязанности пастуха. Помню, еще будучи подростком, меня отправляли на пастбище, и говорили: «Пока выберут чабана, это займет два-три дня…». Эти три дня пролетают быстро, а затем начинается ожидание, когда прибудет замена. На 13-14 дней оставляли. После первых трех дней каждый день тянется как три. Мне было 15-16 лет, и я присматривал за стадом, насчитывающим около тысячи голов. Я не был один, меня сопровождал еще один человек, мы вместе готовили еду. Ночевал, любовался небом, считал звезды. Это укрепляет человека, способствует развитию самостоятельности.
О русском и аварском языках
— Приехав в Ростов и поступив в университет, я два года с трудом говорил по-русски. Учился хорошо, но с русским языком было непросто. Сейчас мои дети владеют русским, они не говорят по-аварски. А тогда мы не могли говорить по-русски.
Почему никогда не опаздывает
— Всему виной тренер Анатолий Тимофеевич Черняев. К счастью, он жив и сейчас занимается живописью. Когда я впервые начал заниматься боксом, мне не было и 17 лет. Я записался, провели спарринговый бой, и ему понравилось. Там были основная и платная группы, и на следующий день он сказал: ты будешь заниматься в основной. Условие: опоздал — будешь отжиматься. Третий раз опоздаешь — три раза отжимаешься. Четвертый раз — домой.
После этого я перестал опаздывать, поэтому ждал вас всех [в студии подкаста]. Ребята обсуждают кофе, а я говорю, что уже знаю, где что находится. Оказалось, принципы, привитые первым тренером, пригодились мне на всю жизнь.
О тяжелейшем первом сборе
— Тренер настаивал на поездке на сборы. Нам удалось найти спонсоров и получить финансирование. Семья Абачараевых оказала поддержку, и впервые оплата сборов была произведена в Подольске. Когда я прибыл, количество ударов, которые я получил на первом сборе, превышало все, что я получал за всю свою карьеру. Главным тренером был Николай Дмитриевич Хромов. Бокс, как я его понимаю, — это поединок, и в каждом бою я сражался. Помню, люди останавливались и наблюдали за моими боями. Я также получил немало ударов на этом сборе. В конце сбора ко мне подошел Николай Дмитриевич. Я был неизвестен и даже не имел звания мастера спорта. Он сказал, что на следующем сборе расходы возьмет на себя сборная России. Для меня это стало мощным стимулом, он обратил на меня внимание. Поэтому после сборов я стал относиться к тренировкам более ответственно.
В заключительный день сбора проходят спарринги. Меня определили в спарринг с третьим номером России, я не припомню его фамилию. Во втором раунде я успешно отправил его на землю, вероятно, левым ударом – тогда я был левшой. Бой прервали, весь зал наблюдал за происходящим. Именно тогда Николай Дмитриевич подошел и сообщил, что следующий сбор будет оплачен за счет сборной страны. Такая удача, ведь в боксе не всегда все зависит от нас. Бывает, наступает твой звездный час, бывает – мой. В тот день все говорили: этот новичок одолел сборника…
О том, как гордился носками и полотенцем
— После первых соревнований меня направили в Польшу на международный турнир. Я не имел никаких званий, даже мастера спорта. Предоставили носки, специальную рыболовную форму сборной. Также выдали полотенце. Я был очень горд тем, что, представляя сборную, у меня были полотенце и носки. Костюм тоже выдали, вместе с полотенцем и носками меня отправили с командой в Польшу.
О финале Олимпиады-2000 против Савона
— Тимофеевич, единственный тренер из Ростова, тогда со мной связывался и настаивал на агрессивном начале поединка с самого первого раунда. Однако другие тренеры рекомендовали сначала оценить соперника. Оказалось, это была ошибка – я должен был сразу же начать наступление. К концу боя я осознал, что мог его повалить. Он пропускал удары и терял равновесие. Бой остановили преждевременно. Необходимо было действовать наступательно с самого начала. Я часто размышлял над тем, почему не поступил так.
Феликс Савон – боксер, отличающийся стабильностью. Я видел его на Олимпиаде, и он был в состоянии, близком к изнеможения, еще до боя. Я подумал: «Это тот самый? Я его в первом раунде…» Когда он выходит на ринг и совершает подскок, он преображается и становится совершенно другим человеком.
Как товарищ по команде упрекнул за развлечения в гостиничном номере
— Когда в Севастополе не было таких условий, в одной комнате проживало четверо боксеров. На первом олимпийском турнире с нами был [Рамикуль] Малахбеков. Мы тогда шутили, рассказывали истории… Он постоянно лежал под одеялом, смотрел на нас и не произносил ни слова. И в конце концов сказал: «Зачем вы тратите столько энергии? Энергию нужно беречь для боя». Это, наверное, и есть профессионализм и опыт. В полуфинале и финале он переехал в отдельный номер. Он сказал, что не может отдыхать и настраиваться, живя с дагестанцами.
Как известные боксеры получали небольшие суммы за спарринги
— В Америке мне доводилось проводить спарринги с Риддиком Боу, Майклом Мурером. Один из соперников был без зубов и расплакался во время поединка с Ленноксом Льюисом, а также с Макколлом. Меня поражало, что бойцы, которые провели столь значительные поединки, брали небольшие деньги за спарринги и работали с молодыми боксерами. Неважно, насколько они были титулованными и даже если они уже были в возрасте, я одерживал над ними победы, я их бил. Это были люди, которые создали себе репутацию и в свое время получали огромные гонорары. Например, рассказывали, что Майкл Мурер тратил деньги на обед, совершая перелет в Сан-Франциско и обратно. Позднее эти люди соглашались на спарринги за 100 долларов.
О бое с Владимиром Кличко
— Поединок с Кличко уже позади, и в раздевалке я подумал: «Блин, у меня было столько энергии, столько сил, я даже не смог их использовать». Ведь это был соперник, который сам практически не действовал, а его внушительные размеры и сила не позволяли мне проявить себя в полную силу. Он испортил и зрелище, и сам бокс.
Во время поединка Кличко бил по моей руке? Перед боем у меня возникла серьезная проблема с левой рукой. Об этом они были осведомлены, однако не знали, какая именно рука была повреждена. Независимо от того, насколько тщательно я пытался скрыть это, у меня не получалось, поскольку наши спортсмены тоже посещали его тренировочные сборы для просмотра. Человек заходил в зал, наблюдал за тренировками, изучал методы. Они приходили и спрашивали о ходе подготовки. После каждого спарринга я проходил восстановительные процедуры. Мне предлагали перенести бой, но куда? В любом случае, возникнет подобная проблема. Они были в курсе проблем с рукой. В ринге я осознал, что он намеренно наносит удары по руке. Как верно заметил судья, это не является нарушением правил.
Многие посчитали поведение Тайсона Фьюри унизительным
— Я наблюдал за этим поединком с участием Нганну, но Тайсон Фьюри, называющий себя королем, продемонстрировал бой, который является позором и стыдом. Боксер, претендующий на звание лучшего, не должен выступать подобным образом. Я видел бой Мейвезера и Макгрегора – Мейвезер больше бизнесмен, чем боксер. Он контролировал ход поединка, заканчивая его тогда, когда это было ему выгодно. Он мог бы завершить бой и раньше, но при этом показал мастерство и заработал значительную сумму. А здесь, казалось бы, и заработок есть, но обидно за продемонстрированный бокс. Он не предпринял никаких действий, чтобы одержать победу или показать достойный уровень бокса. Такие чемпионы не должны показывать такие выступления. Завершите карьеру, уйдите или сражайтесь как настоящий чемпион. Это было крайне неприятно даже смотреть.
Неясно, сможет ли он сейчас поздороваться с Кличко
— Мы общались по телефону лишь однажды через посредника, больше я его нигде не встречал. Поздороваемся ли мы, если случайно окажемся рядом? Сложно сказать, учитывая последние события. Хотя после поединка у нас не было претензий друг к другу. Мы расстались с уважением. И сейчас неясно, как поступят люди, ведь многое изменилось…
О беседе с отцом Садулаева после проигрыша Снайдеру
— Четыре года назад Абдулрашид Садулаев потерпел поражение от американца Снайдера, что вызвало у всех очень болезненную реакцию. Я позвонил его отцу, чтобы выразить слова поддержки. Он ответил: «Султан, не говори ничего. Этот человек ложился спать в 9 часов вечера. У него была такая дисциплина: он уже в 5-6 утра бегал. Я сейчас смотрю, он в 12 часов, в полпервого в вотсапе сидит. Вот причина. Мне ничего не говори, это я сейчас исправлю».