Кирово-Чепецк — удивительный город. Его «Олимпия» никогда не выступала в высшей лиге, но подарила отечественному хоккею трёх олимпийских чемпионов: Александра Мальцева, Владимира Мышкина и Андрея Трефилова. Кроме того, из города вышли Владимир Крикунов, Сергей Мальцев, Виктор Вахрушев, Андрей Попугаев и другие известные мастера.
Мышкин – один из самых титулованных спортсменов в этом списке. Чемпион Олимпийских игр-1980, серебряный призер Игр-1984, шестикратный чемпион мира (1979, 1981-1983, 1989, 1990). Лучший матч в его карьере состоялся 11 февраля 1979 года – в финале Кубка Вызова против сборной НХЛ. Счет завершился победой с результатом 6:0, а Мышкин отразил все 24 броска по своим воротам.
Для многих память хранит его как запасного вратаря Владислава Третьяка в команде СССР.
— То есть ваш брат помог вам стать вратарём? — Голышак и Кружков из спортивной газеты «Советский Экспресс» задали вопросы Мышкину во время его участия в программе «Разговор по пятницам».
— В нашей дворовой команде в Кирово-Чепецке два голкипера — я и Серега. Александр Мальцев играл тогда в «Олимпии», его попросили быть судьёй нашего матча. Он увидел, как Серега с центра площадки запустил шайбу, и сказал: «В воротах тебе не место. Если хочешь играть — иди в поле». Меня поставили в ворота. А Мальцев-младший стал центральным нападающим.
— В национальной команде ты был запасным для Владислава Третьяка. Что он мог делать лучше тебя?
Мы очень различались — в стиле игры и физическом строении. Ему чаще удавалось играть на линии, а мне приходилось полагаться на перемещение по льду. Там, где Владик закрывал пространство своим телом, мне нужно было быстро отреагировать.
— Все вратари — люди со странностями?
Чуточку не из этого мира. Это верно. На всю жизнь запомнил слова Виктора Коноваленко: «Ты стоишь, а в тебя кирпичами швыряют. Надо поймать». Я, например, совершенно не могу стоять за воротами. Даже сейчас не могу!
— Почему?
За воротами это стекло — страшное место. Ужас берёт, как быстро шайбы летит. Как вратарь успевает? А потом становишься в рамку – совсем другие ощущения. Всё спокойно, без проблем.
— Удаляли вас редко?
— Один раз на десять минут выгнали. Смешная история. Во время матча судья по фамилии Замонин допустил ошибку, и я в сердцах бросил: «Эх ты, колхозник…» Именно так, без мата. Но получил 10 минут. В перерыве в судейскую влетел председатель ЦС «Динамо» генерал Богданов: «За что Мышкину дали штраф?» — «Да арбитра колхозником назвал», — отвечают. Богданов пришел в ярость: «Что? В Советском Союзе это уважаемая профессия! Что за судья, если «колхозник» для него — оскорбление?!» На этом судейская карьера Замонина завершилась.
Вспомнить ли вам знаменитый матч Кубка вызова 1979 года по всем деталям?
Помни о деталях игры, когда впервые в конце 90-х пересмотрел её запись. До этого всё было как в тумане. Сережа Петренко, игравший в «Давосе», помог достать кассету. Выпросил у приятелей с телевидения. А сейчас у меня уже и диск есть.
Виктор Тихонов перед матчем упомянул в лифте, что вы будете играть.
Неизвестно, случайно ли это произошло или нет. Встретились мы всё же в лифте. Я отреагировал спокойно. Перед поездкой в Америку планировалось, что один матч я сыграю. Считал, что это будет второй. Но оказался — третий, решающий.
— Была у вас ещё игра на Олимпиаде в Лейк-Плэсиде — когда сборная СССР проиграла американским студентам. Владимир Петров рассказывал, что вас, выпуская на замену, накачивали в раздевалке Тихонов и члены комитета…
Не встречал я ни членов комитета, ни атлетов с внушительной мускулатурой в раздевалке. Возможно, Владимир Владимирович ошибся. Или же я был столь поглощен своими мыслями, что всё сказанное в раздевалке осталось для меня незамеченным?
Петров считает, что американцы принимали анаболики.
— Возможно это. В то время на Олимпиадах контроль за употреблением допинга был не таким строгим, как сейчас. Американцы в Лейк-Плэсиде во всех третьих периодах побеждали. Движение по площадке было, словно матч только начался.
— Фильм «Чудо на льду» смотрели?
— Да. Из нас вылепили комических персонажей.
— Себя узнавали?
— Мелькнул в кадре какой-то блондин…
— Вы могли попасть в НХЛ?
В 1990 году, выиграв чемпионат СССР в возрасте 35 лет, я отдыхал в Сочи. Стеблин позвонил: «В Москву, быстро пакуй вещи. Тебя в Финляндию продал». Отыграл там сезон и завершил карьеру. Контракт был копеечным, а мне на руки полагалось тридцать процентов. Усталость была смертельной, ничего не хотелось.
— Вскоре в какой-то бизнес ввязались…
Не было дела. Вернулся в 1991 году в Москву — целый год ничего не делал. Пока приятель не пригласил в меховое производство. Работал в артели. Доставляли меха, нужно было смочить, а затем — разделывать шкуры…
— Какое неприятное слово. А кем же вы являлись?
— Работал токарем. Сидел у станка, замачивал шкуры, растягивал. Так прошло полгода. Потом Игорь Тузик меня нашел — хватит, говорит, дурака валять. Иди в «Динамо» тренировать вратарей. 1993 год, дела налаживались. Но меня хватило на два месяца, в Швейцарии как раз Женя Попихин закончил играть.
— И что?
При детском отделе «Давоса» запустили школу, и позвали меня туда. Планировал остаться ненадолго — на месяц — но пробыл шестнадцать лет.
— Расскажите, какое занятие труднее всего из всех для мездрильщика?
Надо вовремя кислоты добавлять, всё это на центрифуге сушат. Главное — чувствовать шкуру. Косы стоят, на них кожу тянешь — и срезаешь лишний слой. Легко портить шкуру. В эти моменты у меня возникала мысль — я, Владимир Мышкин, игравший за сборную СССР, теперь чем-то непонятным занимаюсь…
— Голубович стыдится, что в трудную пору служил метрдотелем. А вы охотно вспоминаете свои приключения.
— А почему я должен стесняться? Это жизнь моя!
— Что еще умеете кроме мехов и хоккея?
— Мои пельмени просто замечательные. Ведь я обычный вятчанин, для нас пельмени — первое блюдо. Их лепят как на праздник.