Современные фанаты знают Тукманова как президента футбольного клуба «Торпедо». В непростой период для команды Александр Вячеславович руководил ею дважды: сначала с 2007 по июль 2008 года, а затем с 2009 по октябрь 2017 года.

Те, кому давно след в след с футболом, знают Тукманова как администратора. Он занимал должность вице-президента Российского футбольного союза в период с 1992 по 1998 год, а затем был генеральным директором РФС с 1998 по 2005 год).

Мало кто знает, что сам Тукманов имел опыт игры в футбол на профессиональном уровне. Являясь воспитанником московского «Торпедо» и играя на позиции центрального защитника, он провел восемь лет, отдав их клубу, и в 1972 году одержал с ним победу в Кубке СССР. В начале 1976 года он перешел в «Спартак», но за эту команду не сыграл ни одного официального матча, после чего отправился в «Факел», где через два года завершил свою спортивную карьеру.

— Как вы со Стрельцовым познакомились? — поинтересовались обозреватели «СЭ» Юрий Голышак и Александр Кружков, когда он стал героем рубрики «Разговор по пятницам».

— На тренировке, когда в 1967-м меня перевели из торпедовской школы в клуб, но в памяти сильнее запечатлелся другой случай. 1963 год, Стрельцова освободили. Партийный организатор ЗИЛа Аркадий Вольский не сразу смог добиться разрешения Эдуарду Анатольевичу вернуться в «Торпедо». Сначала его определили на ЗИЛ в отдел технического контроля, где он получил шанс играть хотя бы за цех на первенство завода. Затем — в чемпионате Москвы, где в первом матче вышел против «Спартака», за который выступали Старшинов и братья Майоровы. Я был в тот день на Восточной трибуне. Единственная трибуна была заполнена до отказа. Стрельцов появился из раздевалки последним, команды уже активно разминались. Когда он вышел на поле, люди встали.

— Стрельцов закончил карьеру в 33. Не рановато?

— Ему становилось всё труднее. Накопленные травмы сказались на его скорости. Пять лет, проведённые в заключении, оставили свой след.

— О ней что-то рассказывал?

— Очень редко. Я никогда не называл имен тех, кто был рядом. Никаких лагерных песен, жаргона заключенных. Я старался избегать разговоров на эту тему.

— Какой он, ваш Стрельцов?

— В трезвом состоянии Эдуард Анатольевич представал как доброжелательный, жизнерадостный и доступный человек. Однако, после обильного употребления алкоголя он мог стать раздражительным, агрессивным и непредсказуемым, хотя это происходило нечасто. Я помню, как однажды с моей будущей женой мы зашли в кафе-мороженое на улице Шарикоподшипниковской. Там же неожиданно появился Стрельцов. Пока мы наслаждались пломбиром, они с двумя приятелями быстро распили пару бутылок шампанского и бутылку коньяка. Уходя, Эдик сказал: «Тукман, я тебя не видел, ты — меня».

В 1970 году я заключил брак. На торжественную церемонию я не решился пригласить весь коллектив, позвав лишь самых близких друзей. Вскоре раздался звонок в дверь. На пороге стоял Стрельцов и несколько футболистов из «Торпедо»: «Что, свадьбу устроил и не позвал?». Что тут можно было возразить? Оперативно сервировали стол.

— Валентин Иванов действительно тренировал «Торпедо» в то время?

— Да. В 1971 году его сменил Виктор Маслов, а спустя два года вновь утвердили Козьмича. Эта история кажется необычной. За победу в Кубке летом 1973 года команду наградили поездкой по Северной Америке. Вернулись, на второй день — матч в Ленинграде с «Зенитом». Перелет, акклиматизация…

— Проиграли?

— один из голов был забит Пашей Садыриным. Наутро всех вызвали в профком завода. Объявили: Маслова отстранили от должности, главным тренером стал Иванов. Мы, безусловно, испытали разочарование. Дед с теплотой относился к футболистам, он доверял молодым игрокам. Иногда он садился на крылечке базы, закуривал и начинал рассказывать о своей работе в киевском «Динамо» и других клубах. Мы стояли вокруг и слушали его. На первый взгляд, это был простой мужик, но он был тренером от Бога. И вот после увольнения мы решили навестить его – Никонов, Дегтярев, Бутурлакин и я.

— Где жил Маслов?

— На Велозаводской улице, в одном доме с Ворониным. Валера живет на пятом этаже, а Дед — на четвертом. Приходить с пустыми руками неловко. Долго думали, что же подарить. Цветы? Торт? Фрукты? В конечном итоге решили приобрести коньяк.

— Разумно.

— Катерину Федоровну, супругу, встретила у двери. Это была женщина с твердым характером, в прошлом хоккеистка. Мы испытывали к ней уважение и некоторый страх. Прижавшись к стене, старались скрыть бутылки за спинами. Дед сразу понял ситуацию. Он попросил ее: «Пожалуйста, иди на кухню и свари чай». А нам тихонько сказал: «Вы доставайте потихоньку…»

— От американского турне — яркие воспоминания?

— Ну конечно! Мне и поселили с Никоновым. Вадик – человек с живым умом, ему скучно просто так сидеть, хочется всё разбирать, нажимать, исследовать. Однажды ночью мы проснулись от сильной жары в комнате. До утра не могли уснуть. Позже оказалось, что у нас были одеяла с подогревом. Пульт управления лежал на тумбочке, а Вадик перед сном понажимал на кнопки.

Он умело наладил торговлю газировкой с аппаратами, которые были установлены на каждом этаже отелей. Вадик понял, что вместо американских денег можно использовать отечественные монеты – гривенники или двушки. На протяжении всей поездки он обеспечивал нас баночками «колы» и «фанты». Сорок лет назад эти напитки казались невероятно вкусными.

— С Козьмичом ладили?

— После поражения в гостях он высказался в грубой форме. Мы не восприняли это как личную обиду, а решили продемонстрировать свою позицию. Вечером мы с Еськовым, Филатовым, Максименковым, Соловьевым, Худиевым и мной навестили его в гостиничном номере. Разговор прошел, казалось, в нормальной обстановке, все разногласия были улажены. Однако отношения с Ивановым сразу стали напряженными, ощущалось взаимное охлаждение. Ему не понравилось, что футболисты решили посетить его после игры.

— Дни ваши в «Торпедо» были сочтены?

— Да, еще и Витя Круглов вырос и стал играть на моей позиции. В конце 1975 года я покинул «Торпедо». Я поговорил с Симоняном, который предложил мне перейти в «Спартак», который вскоре должен был возглавить. Перед тем, как я ушел в отпуск, позвонил Никита Палыч: «Меня назначили в сборную, тренировать «Спартак» будет Крутиков».

— Романцев делился воспоминаниями: «В 1976 году я впервые оказался в «Спартаке» и был поражен. Какая там царила атмосфера! Команда была разделена на два противоборствующих лагеря, некоторые футболисты избегали приветствий…»

— С Романцевым наши пути разошлись. За «Спартак» я не провел ни одной игры и летом перешел в «Факел». Не знаю, что происходило впоследствии, но в первые полгода атмосфера была не благоприятной — скорее подавляющей. Отсутствовали видимые результаты. Крутиков начал исключать опытных игроков из состава — Папаева, Киселева, и оставил Осянина в запасе.

— Если команда разделилась на два лагеря, к какой стороне вы присоединились?

— Я беседовал с более старшими ребятами — Ловчевым, Осяниным, Папаевым. Они даже заступались за меня: «Почему вам не дают шанс Тукманову?» Крутиков ответил: «Он не спартаковец».

— Они покинули высшую лигу без вашего участия. Крутиков, Ловчев и Симонян утверждают, что «Торпедо» намеренно уступило «Арарату» в заключительном туре, чтобы навредить «Спартаку».

— Пусть говорят. Я не верю.