После инцидента с невключением Евгении Буртасовой в эстафету мы писали о катастрофическом состоянии коммуникаций в женской сборной. Никто не слышит и не понимает друг друга, даже в самых ясных ситуациях. И после чудесного серебра в эстафете всё осталось по-прежнему.

Информация о отставке Шашилова появилась после финиша Ульяны Нигматуллиной. Старший тренер принимал поздравления, обнимался со спортсменками и коллегами, фотографировался, разговаривал с кем-то. Потом направился к выходу из финишной зоны. В это время мы с коллегой его остановили. Дальше диалог приведём дословно.

— Михаил Викторович, с праздником! Не могли бы вы ответить на несколько вопросов?

— Все — к спортсменам. (Шашилов жестом указал на девушек. ) Я уже не работаю.

Одно из ключевых качеств тренера

Эти слова появились в СМИ. Вскоре выяснится, что всё иначе. Президент СБР Виктор Майгуров увольнять Шашилова не собирался и как минимум до апреля тренер будет работать в команде. Тогда зачем было говорить обратное? И испортить этими словами самый важный момент в карьере спортсменок?

Подумав немного, логика Шашилова становится понятной. Вероятно, он имел в виду многочисленные попытки журналистов заставить его уйти с поста. Особенно после женской эстафеты: многие полагали, что она будет провалом, и предлагали тренеру покинуть свой пост. «Я уже не работаю» — это тонкий троллинг Шашилова для тех, кто предсказывал неудачу и не верил в успех. Но как можно было догадаться об этом по паре брошенных слов?

Считать журналистов виновными во всем — наша традиция в биатлоне. Обиженных среди них очень много. Шашилов, вероятно, тоже запишет всех тех, кто отправил его в отставку после удачной гонки, в свой «черный» список. Но проблема кроется именно в отсутствии коммуникации.

У тренера имелось множество способов избежать беседы, если он не желал давать интервью. Можно было даже прямо высказать обиду — но с пометкой «не для публикации». Можно было после фразы, произнесённой под воздействием эмоций, добавить «шучу» или «не пишите». Тогда разговоров об отставке бы не было. Все рассудительные люди и так понимают сложившуюся ситуацию.

Если в ответ на просьбу дать интервью в диктофон сказать «Я уже не работаю», то что еще можно подумать? Ведь умение общаться и выражать мысли – одно из главных качеств тренера. Если журналистам непонятно, значит, возможно, непонятно и спортсменкам. Все конфликты с невключением в эстафету или отборами – следствие этого.

Тренер испытал радость заслуженно.

Часто достаточно просто поговорить по-человечески: позвонить и выразить сочувствие заболевавшей Васнецовой вместо критики в прессе; подойти и разъяснить ситуацию Буртасовой напрямую, а не через посредников; нормально беседовать с журналистами или вообще избегать общения с ними, а не прибегать к непонятным шуткам.

Жизнь и тренировки станут более лёгкими. Возможно будет спокойно радоваться неожиданному серебру, без чувства незавершенности. Михаил Викторович тоже заслуживает радости. Никто не предсказывал эту медаль, а девушки выиграли её в красивой борьбе. Может быть, теперь эта команда научится не только бегать и стрелять, но и общаться друг с другом?