Мы назначаемся на встречу на Ленинградском проспекте. Все вокруг, а не только мы, смотрят на бывшего комсорга баскетбольного ЦСКА. Он выделяется своим ростом и статью!

Верим и не верим, что ему серьезно за 70.

— Да, — соглашается Петраков, слегка улыбаясь. — Мне исполнилось 76 лет! Однако мне нередко говорят, что я выгляжу моложе своего возраста. Поэтому я отрастил бороду.

Неожиданно осознаешь, что из числа игроков, выступавших за ЦСКА и сборную СССР в 70-х годах, почти не осталось ныне живущих.

За внешней энергией и осанкой скрывается ряд пережитых трагедий и неожиданных расставаний.

В 90-е годы Петр Акиншевич занял пост президента ЦСКА. Президенты того времени – наши настоящие герои. Никто из них не давал неудачных интервью.

Он также является отцом известной Ани Петраковой. Многие считают ее самой привлекательной баскетболистке, которую мы знаем. Это девушка с необычной судьбой.

Наши вопросы были осторожными, мы не возлагали на них больших надежд. Однако Виктор Степанович не избежал и обсуждения неопределённых вопросов.

Кардиостимулятор

— На пенсионера вы не похожи, — заключаем мы. — Даже с бородой.

— Я не чувствую себя человеком пожилого возраста. Вместе с Ниной, моей женой, мы гуляем по паркам, ездим на дачу и в другие места. Без автомобиля я не представляю свою жизнь. У меня Toyota Highlander, однако сейчас возникла проблема: что-то неисправно с коробкой передач, и машину пришлось отвезти в сервис. Сумма счета составила 214 тысяч рублей!

— Никакого бизнеса у вас нет?

— Безусловно. Только полковничья пенсия, в размере 53 тысячи рублей. На эти деньги можно существовать, если не предстоит ремонт коробки. Я давно привык к тому, что деньги меня мало беспокоят. Гораздо больше тревожит состояние здоровья — мое, моей жены, детей и внуков.

— Поговорим о здоровье — был ли период, вызывавший серьезное беспокойство?

— Да. Это произошло 6 марта 2020 года. Утром я проснулся, и Нина заметила: «Ты какая-то бледная. Измерь лучше давление». У меня 100 на 50, пульс отсутствует!

— Пульса нет — фигура речи?

— Совсем не получается пошевелить, не могу двинуться! История такова: решил избавиться от десяти килограммов. Чтобы иметь возможность выполнять нормативы для ветеранов. Занимался спортом, делал физические упражнения. Прекратил ужинать, как неразумный человек. Соревновался в беге с мужчинами 50-летнего возраста. Вот и ослабело сердце.

— Ох, Виктор Степанович.

— Затем последовала скорая помощь и реанимация. Я чувствовал, что это конец. Однако мне повезло попасть к хирургу — у него просто исключительные навыки. Он незамедлительно имплантировал кардиостимулятор. Изначально был установлен российский, но он вышел из строя через четыре года. Теперь вшит немецкий. Утверждается, что этот прибор прослужит не менее десяти лет и имеет гарантию.

— Кто из вашего великого ЦСКА жив?

— Едешко, Еремин, Женя Коваленко, Ястребов… Мышкин с Таракановым оказались моложе остальных. А, Ковыркин всё ещё здесь, но его здоровье ухудшилось. Впрочем, все остальные покинули команду: Белов, Жармухамедов, Милосердов, Серега Коваленко, Дьяченко, Иллюк.

— Жармухамедов так внезапно…

— Рак поджелудочной – это страшный диагноз, фактически приговор. Жизнь оборвалась примерно за три месяца. Узнав о болезни, он отдалился от всех и перестал общаться. Я даже не могу смотреть на фотографии, сделанные в игровые годы. В ЦСКА я оказался в 1971 году и проработал до 1982 года. Через основной состав прошло около тридцати человек. Когда я беру в руки снимки, вижу вокруг одних ушедших из жизни.

Белов

— Мы никак не можем это осознать. Сергей Белов всегда был очень внимателен к своему здоровью. И вдруг он уходит из жизни, не достигнув 70 лет.

— Посмотрите на это (показывает на кардиостимулятор). Белов оказался непростым человеком в вопросах лечения медикаментами. Я помню, что на Олимпиаде-80 спортсменам предписали принимать «Инозие-Ф» — японские таблетки из Токио, предназначенные для стимуляции сердечной мышцы. Тогда Белов передал их мне.

— Что сказал?

— «Я не трачу время на подобное. Лучше отправлюсь в тренажёрный зал. Мой организм сам решит, что делать». Он полагал, что, тренируя мышцы рук, можно одновременно укрепить сердечно-сосудистую систему.

— Заблуждался?

— Повышенный сердечный пульс вызывает у нее дискомфорт! Ее питание должно быть более интенсивным, чем тренировка трицепса.

— Значит, штанга во вред сердцу?

— В его возрасте это вполне объяснимо! Он скончался, не дожив четырех месяцев до 70 лет. Безусловно, следовало прекратить тренировки. Однако он продолжал заниматься спортом до самого конца. Он полагал, что это поможет защититься от болезней. В своей квартире в Перми он брился, после чего упал, и это стало роковым исходом.

— Ничто не предвещало?

— Понимаете… Белов проявлял необычайное терпение, был замкнутым человеком, не делился ни секретами, ни планами с другими. Он держался обособленно. Сблизиться с ним было непросто. В стране не было людей, которые могли бы утверждать, что у них сложились доверительные отношения с Беловым».

— Ни одного друга?

— Ни единого.

— А Паулаускас?

— Что вы имеете в виду? Паулаускас и Белов — совершенно разные игроки. У него даже с Модем была конкуренция. Казалось бы, приятельские отношения, два лидера команды. Но Белов слишком проницателен, чтобы вступать в открытые конфликты. Он просто держал дистанцию.

— Но с вами, говорят, был близок?

— Когда мы были в гостях, мы всегда останавливались в одной комнате, поскольку нас объединяли схожие увлечения.

— Это какие же?

— Белов уделял огромное внимание индивидуальным тренировкам. Он добился успеха, выехав из Томска благодаря своим физическим данным. Он осознал, что его рост, составляющий 190 сантиметров, не позволит стать мировой звездой благодаря ведению или передачам. Только быстрый старт, прыжок и бросок смогут вывести его на этот уровень. Именно это он и себе поставил целью. Еще во время игры за «Уралмаш» он занимался физической подготовкой. Я присоединился к ЦСКА в 1971 году. Мы сразу нашли общий язык.

— Именно с Беловым?

— Он объяснил, что испытывал почтение к Геше Вольнову. За год до этого Гомельский исключил его из ЦСКА, почувствовав в нем соперника.

— Вольнов, играя, уже претендовал?

— Конечно, Гена был нужен всем. Он немногословен, говорил тихо, но всегда попадал в суть. Его слова слушали, затаив дыхание, даже Белов. А когда появился я, Вольнов будто бы проявил ко мне симпатию. Мы были одного роста и веса. Он обнял меня: «Витя, вот тебе мой 13-й номер. Докажись. Подружись с Сергеем. Он – будущее ЦСКА». Полагаю, он говорил то же самое и Белову. Ведь с первой же тренировки Сергей стал ко мне расположен.

— Это удивительно.

— Да, он, как правило, молодых сильно критиковал! А ко мне подходит с советами. Он приглашает в гости. Мы попили чай, после чего он вывел меня на балкон. Там стояли штанга, гантели и станок.

— Вот это человек.

— Я был поражён — сам ведь выступал на позиции, где штанга необходима, как тайцу рис. У него был небольшой вес, около 50 килограммов. Хотя при весе в 80 кило Серега приседал со штангой весом 160 килограммов. На балконе я стоял ошеломлённый. Долго расспрашивал, какие именно приемы он применяет. Белов рассказал о станционном методе.

— Что за метод?

— «Пять подходов на одном снаряде — перехожу на другой». Я ответил: «Я тоже!» После этого разговора я стал чаще посещать зал тяжелой атлетики ЦСКА. Я вел журнал тренировок. За мной последовал Ястребов. Когда летом все отправляются в отпуск, я беру Сергея во Фрунзе.

— Там что?

— В моем институте физкультуры преподает старший преподаватель Ли. Этот кореец, весом 48 килограммов, являлся чемпионом Союза в наилегчайшем весе. Невероятно умный человек! Вместе с Ястребовым он разработал для нас план. Он сказал: «В баскетболе бессмысленно три часа отбивать мяч о паркет. Занимайтесь «физикой», и обязательно со штангой! Укрепляйте спину и пресс — и дальше не будет проблем. Если же спина недостаточно сильная, через пару лет вы станете инвалидами в своем ЦСКА».

— Ну и?

— Серега проявил энтузиазм, а я давно интересовался этим направлением. Мы так быстро продвинулись вперед всего за месяц! Вернувшись в Москву, мы превзошли всех на предсезонных играх. Володя Андреев признался, что опасается встретиться с нами в плей-офф. Хотя он крупный мужчина, его рост 215 сантиметров. Начался сезон — я ощущал, что мои силы истощаются. Ноги быстро устают, спина болела. Я сказал Ястребову: «Пойдем».

— В тренажерку?

— Да. Занимаемся тренировкой. А в ЦСКА администратором является Коля Озеров. Он был глазами и ушами Гомельского, передавал ему всю информацию. Он зафиксировал наше присутствие в зале и доложил начальству.

— Так не в пивной же спалил.

— Лучше было бы в пивной. Из-за тренажерного зала Александр Яковлевич пришел в ярость. Он вызвал нас и стал отчитывать: «Я не терплю шуток. Занятия штангой и силовые тренировки негативно влияют на технику броска. Вы перестанете мыслить логически, утратите чувство равновесия. С сегодняшнего дня запрещаю. Если узнаю — применю наказание!»

— Надо же. Запрещена качалка!

— Я пошел к Белову, и он усмехнулся: «Всю эту информацию мне давно передал Гомельский». Я спросил, зачем он занимается штангой на балконе. Мы с Ястребовым стали незаметно посещать стадион «Октябрь» и спускаться в подвал. Там постоянно находились Блик и Сидякин, футболисты «Динамо». Ну и наши приятели.

— Установка штанги в квартире оказалась невозможной, подобно Белову?

— Ранее у меня не было собственного жилья, я проживал в пансионате, расположенном на Песчаной улице. Нам сделали лежанку, сварив ее из двух кроватей. Что ты имеешь в виду под словом «штанга»? Вместе с Ястребовым мы незаметно тренировались с толкателями ядра в ЦСКА, добавляя вес. В декабре 1973 года Озеров снова помешал!

— Снова «стукнул»?

— Конечно. Гомельский в бешенстве: «Вы меня не слышите! Я лишаю вас зарплаты на два месяца!» Он продолжает читать нотации: «Баскетболист должен достигать пика формы благодаря развитию выносливости». Хотя это снижает его силу и скорость. Это неизбежно. Чем выше выносливость — тем меньше физическая сила. Укрепляются легкие и улучшается кровоснабжение, а остальное подавляется.

— Об этом сообщили Гомельскому?

— Конечно. А он — нет!

— Обосновывал?

— Профессор Портных, руководивший научной группой, находился рядом. Его кандидатская диссертация была посвящена той же теме: «Баскетбол через выносливость». Гомельский внимательно прислушивался к его мнению. И мне он тогда задал вопрос: «Кто ты, а кто Портных?!»

Жар

— Существовал ли в ЦСКА человек, который реагировал на каждое слово Гомельского?

— Белов. Как правило, разногласия возникали из-за распределения обязанностей при выполнении приемов. Сергей утверждал, что каждый прием должен заканчиваться его действиями. После этого он уже определял дальнейшие шаги.

— Бросать или отдавать?

— До 1974 года Белов ни разу не уступал. Никогда!

— Почему?

— На балконе он отрабатывал первый шаг левой ногой, за счет которой и осуществлял все свои действия. Левая нога у него была просто феноменальна. У опытного боксера никто не замечает начала удара. А начало выхода Белова было незаметным — поэтому соперникам не удавалось его сдержать. Сергей сам улавливал момент старта защитника, тут же набирал огромную скорость. Соперники были сосредоточены на нем. Ну, Белов же! А он резко тормозит на обе ноги, вылетает на метр — и наносит удар по широкой траектории.

— Что произошло в 1974 году? Гомельский внёс изменения?

— Нет. Белов сам принял решение. Ему исполнилось 30 лет, он повзрослел. Он выходит на позицию, и на него сразу же нападают трое. Это значит, что наши двое игроков свободны. Он передает пас либо Жаре, либо Жене Коваленко. Уже все очки набирают они, а не только Белов.

— Гомельский к нему прислушивался в спорах?

— Да. Когда он начал отдавать передачи, игра ЦСКА существенно изменилась. В тридцать лет Белов продемонстрировал значительный прогресс в баскетболе, став втрое сильнее, чем прежде. Однако, в защите он не был столь активен.

— Гомельский в разговорах с ним был выдержан?

— Он даже проявлял сдержанность в своих возражениях. Очевидно, Белов демонстрировал свою правоту поступками. Что касается Жара, то я помню два-три серьезных конфликта с Гомельским. Он покидал турнир, хлопнув дверью: «Играй сам!» У Едешко была аналогичная ситуация. Ваня также активно выражал несогласие.

— Невероятно. Такой отзывчивый, замечательный человек.

— Едешко прямо заявил Александру Яковлевичу: «У вас недостаточно знаний о баскетболе, позвольте мне организовать нашу защиту». Что должен был предпринять Гомельский?

— А Жар как конфликтовал?

— Был момент — Гомельский пригласил Авдеева из Узбекистана. У Гриши бросок с подсечкой выдающийся. Он совершит два замаха — и с отклонением, с вытянутых рук все попадает в цель! Его поселили в общежитии, хотя он уже состоит в браке. Размер зарплаты составляет 250 рублей. Он приходит в кассу, но получает только 120.

— Почему?

— Он услышал: «Данное распоряжение выгодно для команды, поэтому необходимо выдать вот такое количество». Гриша был потрясен: «Что же мне теперь делать? Я же перевёз семью в Москву! Мы же договорились об ином!»

— Распорядился Гомельский?

— И кто же там? В ЦСКА он отвечал за решение подобных вопросов. Куда направляется Гриша?

— К Александру Яковлевичу?

— Нет. Ему еще рано обращаться с такими вопросами. Нужно обратиться к Жару! Он вспылит, сам отправится в Гомель. В ответ услышит: «Жар, это не твое дело». — «Как?!» — «А вот так! Мне необходимо доставить подарки туда, сюда, в спорткомитет министерства обороны, в гостиницу… Вы же об этом ничего не знаете!»

— Что Жар?

— Возмущенно заявил: «Должен быть другой фонд, не за счет игрока, который приносит результат!» Они сильно поссорились, Жар уехал. В то время он все еще употреблял алкоголь. Он серьезно увлекся этим, чтобы выразить свой протест! А закончилось все тем, что Авдеев вернулся в Узбекистан.

— Жармухамедова Гомельский простил?

— Как можно не простить? Он как игрок в полтора раза эффективнее Белова по пользе для команды!

— Это для нас новость.

— У Жара стабильно набирается от 18 до 20 очков, делает 3 блок-шота, собирает от 8 до 10 подборов и совершает 5-6 перехватов, которые ему не удавалось повторить. Невероятная скорость для человека ростом 207 сантиметров!

Шофер

— Мы чуть отвлеклись. После второго разговора с Гомельским вы к штанге больше не прикасались?

— Неужели?! Я противостоял ему рогом! Занимался в спортзале «Октябрь». Там было непросто осуществлять слежку за Озеровым. Особенно в выходные дни. Больше Гомельский не вылавливал его.

— Две зарплаты вы так и пропустили?

— Да. Оклад у меня был 400 рублей. 800 потерял.

— Кто-то, несомненно, получил их за вас. Вы тоже обратились в «фонд Гомельского»?

— Наверное. Я разбираться не стал.

— Может, после сезона вернули?

— Да что вы… Никто не спросил, как я обходился без зарплаты. У меня были скромные сбережения, которых хватило на жизнь. Ранее я приобрел автомобиль, вторую модель «Жигулей». Начал работать таксистом. 25 рублей в день!

— Владимир Ткаченко убирал переднее сиденье в своей «Волге» и передвигался на заднем. А вы так делали?

— Тканя ничего не переделывал. Я видел его конструкцию: он использовал салазки, переднее сиденье располагалось как будто на заднем. Вова весил 170 килограмм, а его рост составлял 220 сантиметров! Мне же стандартных жигулевских полозьев было достаточно. Кроме того, я укоротил рычаг переключения передач. Еще Белов подарил спортивный руль, небольшой. С моим ростом неудобно поворачивать штатный, он задевает колени.

— Рост у вас — 202?

— У меня их было два. Я обожал эту машину. Именно поэтому мне и прозвище дали — Шофер!

— Автомобили таких размеров, по всей видимости, создавали значительные трудности для людей.

— У меня всё обстояло иначе. Я оказывал услуги по ремонту машин и Гомельскому, и другим ребятам. Мы жили на базе в Архангельском. Зима, температура опускалась до минус 20 градусов. У многих транспортные средства не запускались. Сразу ко мне: «Шофёр, помоги!»

— Ваш всегда заводился?

— Да. Я использовал аккумулятор повышенной мощности. А в воздухофильтр добавлял немного эфира. Или туда же подливал немного бензина. Главное, чтобы двигатель совершил два оборота.

— Автомобилистам дороги предоставляют множество возможностей для приключений.

— Их количество настолько велико, что пленки может не хватить…

— У нас с запасом.

— Мы с Вовой Гомельским отправились в Киев на первенство вооруженных сил. Он уговорил меня — не на поезде, а на моей «шестерке». Это не стало для меня проблемой. Восемь часов переживаний — и ты уже на месте. Ранее я помог ему с получением водительского удостоверения, у меня был знакомый в ГАИ. Где-то на полпути Гомельский предложил пустить его за руль, чтобы он потренировался. Дорога была прямой, как стрела. На ней не было ни одной машины. Ну что, садись. Вова поехал очень осторожно. Внезапно начался дождь. Навстречу грузовик, а его обогнал «Москвич». Куда Вова смотрел, я не знаю.

— Шоссе-то узенькое?

— Две полосы. Вове следовало бы немного уступить, пропустить. Я даже крикнул: «Правее!» Однако он продолжил движение. Он въехал в «Москвич».

— Вы-то ноги не переломали?

— Мне удалось забросить их на торпеду. Оба были пристегнуты. Автомобиль разлетелся на части. Вова пытался затормозить, но дождь, смешиваясь с пылью, действовал как смазка. Выходим наружу, смотрю на него: «Что случилось?» — «Я его не заметил…» Возможно, он действительно не видел. Стекло было мокрым. Я обладаю большим опытом. За рулем «Москвича» сидел пожилой мужчина. Из грузовика вышли военнослужащие. Мы предъявили им документы: «О, ЦСКА, это свои!»

— Дед не пострадал?

— Лицо было рассечено осколками. Через час прибыли сотрудники полиции. Мы давали показания. Они проверяли документы, и когда дошли до Вовы, спросили: «С какой скоростью вы двигались?» — «98 километров в час». — «Вы получили права неделю назад, ваш лимит — 70 километров в час! Вы и виноваты». Хотя на встречную полосу вылетел пожилой человек. В ситуацию вмешался майор, вышедший из грузовика: «Что здесь происходит?!» Мы немного поощрили сотрудников полиции. Вину переложили на старика.

— А «шестерка»?

— Он увез ее в свой поселок и отремонтировал за три месяца. Однажды со мной произошел случай — я попал в автомобильную аварию!

— Расскажите-ка.

— В нашей команде был Сергей Коваленко. Он крупного роста, из «Строителя». Мы выехали из Львова, чтобы встретиться с ним в Киеве. В конце октября, в шесть утра началась метель!

— А у вас летние колеса?

— Нет. В то время была популярна резина «снежинка». Как выяснилось, на рыхлом снегу она совершенно не обеспечивает сцепление. Под Ровно передо мной едет грузовик ПАЗ. Он дымил и издавал звуки, похожие на вздохи. Я решил объехать его, возвращаюсь в свою полосу — и вижу, что сильно повернул руль. Машина начала вращаться — задняя часть обгоняет переднюю, один оборот, два… Медленно, с треском сползаем в кювет и оказываемся на крыше.

— И?

— Я был в состоянии оцепенения около двадцати секунд. Потерял сознание, причем не из-за удара, а из-за перенапряжения. Очнулся — вроде бы все в порядке. Коваленко оказался рядом, жив. Лобвое стекло треснуло, а крыша прогнулась. Мужчины окружили меня. Я предложил: давайте поставим машину на колеса. Запустили — и она завелась!

— Поехали дальше?

— Да. К счастью, так вышло! Ну и третью историю я поведаю. Однажды я дал Жаре прокатиться…

— С учетом его зрения — поступок опрометчивый.

— Безусловно! Ранее я приобрёл панорамное зеркало заднего вида, изготовленное из изогнутого стекла. А Жар проживал в Банном переулке.

— Возле проспекта Мира?

— Это так. Первая его квартира, предоставленная ЦСКА, оказалась и последней. Именно Белов забросил три шайбы, а Жар всю жизнь прожил в скромной двушке. Он пригласил нас на Новый год. Пока наши жены занимались приготовлением угощения, мы вышли на улицу. Жар попросил ключи от машины.

— Водить-то умел?

— Обучение проходило в Ташкенте. Я не позволил ему выехать на проспект Мира, он катается по Банному переулку туда-сюда. А с таксистом — столкновение! Панорамное стекло разлетается на множество осколков, словно ёлочный шар. У Жара лицо изрезано порезами. Поднимаемся в квартиру — Лариса, его жена, чуть не теряет сознание: «Что с тобой?!» — «Катался».

— Вы сидели рядом?

— Я не находился в машине, я стоял на улице. Позднее что-то заплатили таксопарку…

Тук-тук

— По данным книги Белова, при продаже автомобилей имели место приключения, связанные с противостоянием мошенникам.

— Не один раз. Наш бизнес заключался в том, чтобы добиться чемпионского звания, после чего Гомельский вручал: «Вот тебе открытка на автомобиль». Ты едешь на улицу Вешних Вод и покупаешь машину за собственные средства.

— Современная молодежь не понимает, что открытка является своеобразным подтверждением права на приобретение чего-либо.

— Взгляд падает на открытку — замечательно! Моей «шестерке» всего полгода от роду. Я звоню в Грузию, но чаще — в Узбекистан. Эта республика считалась самой зажиточной, там денег не было конца. Приезжают перекупщики и забирают товар с полуторной надбавкой. Вторая модель «Жигулей» стоила 5500 рублей, «шестерка» — 7300. Приходилось отдавать и 12 тысяч рублей за автомобиль с пробегом две тысячи километров.

— Были специальные люди, через которых толкали все это?

— Но как же так? Мы ведь ездим за границу. Перед моим отъездом к тебе из Тбилиси прибывает делегация, они привозят каталог: необходимы джинсы, комбинезоны, куртки, сапоги. Они отмечают нужные позиции и указывают сумму, по которой готовы приобрести товары.

— Ваш навар — раза в три?

— Мы полагали, что курс доллара составляет четыре рубля за одну единицу.

— За четыре рубля?

— Да. С каждого потраченного мы получаем в Союзе десятую часть. Выходит две с половиной? Именно эта арифметика всегда была верна. Как мы с Беловым продавали автомобили? Получили открытки. Серега: «Ну что, пойдем?» — «У меня нет денег». — «Зови своих бабаев!» Прилетают, едем с ними в комиссионный магазин. Но не в московский, а строго в Кубинку. Там оформляем. А однажды на цыган нарвались, хотели нас обмануть.

— Как в то время кидали?

— Предлагали оплатить номинальную стоимость через сберкассу, как оценирует машину комиссионный работник. А остаток — наличными. Мы с Беловым имеем опыт: «Сначала дайте остаток!» — «Нет, потом». — «Потом? Значит, мы вам ничего не продаем».

— Они?

— Полезли в бутылку!

— Драться пытались?

— Начали, да. Пришлось их немного помять.

— Цыгане, несомненно, уступают вам по статусу. На три головы.

— Кроме того, вес уменьшился на 40 килограммов, а скорость снизилась вдвое. Баскетбол – это как бокс, только вместо ударов по лицу используются другие приемы. Скорость движений рук остается высокой.

— Чем закончилось?

— Отметелили. Не стали им ничего продавать.

— С ножом на вас выходили?

— Рад, что напомнили! Было. Цены на билеты в Вильнюсе оказались весьма высокими. Завтра матч со «Статибой». Вечером все пошли в гостиницу. Обход делает Сан Саныч Кузнецов, доктор. Это замечательный человек, интеллигентный, в очках, он не употребляет нецензурную брань. А в соседнем номере, рядом со Стасом Ереминым, поселились армяне.

— Напряжение растет, беспокойство множится.

— Неясно, какие товары они привезли в Вильнюс для продажи. Однако в гостинице включили музыку на максимальной громкости. Нам необходимо отдохнуть, но стены дрожат. Стас оказался шутником. Он выбрал самого слабого: «Сан Саныч, попроси их умолкнуть». Ему следовало отправить доктора! Ха-ха! Он вежливо постучал в дверь: тук-тук. «Можно войти?» — «Что?». — «Пожалуйста, сделайте потише, ребятам нужен сон». Ему не пришлось объяснять: оп, и сбили с ног!

— Ох, беда.

— Сан Саныч надевает очки. В комнате находится четверо кавказцев. Мы с Ястребовым уже собирались спать. Вы знакомы с Ястребовым? Это внушительный мужчина! Его любимое упражнение — жим гирь. Мощные плечи, развитые бицепсы! К нам подбегает Еремин: «Шофера атакуют!» — «Кто?» — «Там, вон…»

— Подрываетесь?

— Мы выходим наружу. Армянцев оказалось не четверо, а уже шесть человек. Один из них достает нож: «Сейчас порежем, клянусь матерью, будем вас порежем!» А неподалеку, в той же гостинице, проживает СКА Киев. Из номера выглядывает Боря Дербенцев, выглядящий не хуже шифоньера.

— С ножом-то как быть?

— Я готова броситься в бой. Когда парень замахнулся, я нанесла удар в торец. Я не хочу хвастаться, прошу этого не думать. Но все происходило так, будто время замедлилось. Я веду себя нормально, а он был предельно сосредоточен. У него был только один нож.

— Сразу лег?

— Конечно. Нож отлетел. Ястреб разогнал остальных. Дербенцев проявил интерес, подошёл ближе. Он взял стул, сел и стал наблюдать. Совершенно не принимал участия, но фиксировал нокауты.

— Чем дело закончилось?

— Прибыли сотрудники правоохранительных органов, армян вывели из гостиницы. А спустя годы я пригласил доктора на работу в женский ЦСКА. Непрерывно делал ему замечание: «Тук-тук. Можно потише?»

КГБ

— Помимо этого, имел место случай с подделкой денег. Белов упоминал в своей книге: «400 рублей были настоящими, а остальное представляло собой бумагу, упакованную в пачку».

— Я не раз сталкивался с подобными ситуациями. Полагаю, вы знаете, что помогало?

— Что же? Может, и нас спасет.

— Привычка поправить прическу. Однажды Сергей Тараканов познакомил меня с грузинами, которые занимались покупкой ковров. Я проходил службу в Венгрии. Привез по заказу большой, красивый ковер. Его размеры составляли три на четыре метра. Грузины, осмотрев его, выразили восторг: «Мы берем!». Они протянули деньги и одновременно, словно благодаря: «Спасибо вам…» — «Постойте». Я взлохматил прическу, а там оказалась бумага. «Что это?!»

— А они?

— «Ах, прошу прощения. Сейчас, сейчас, это не то…» Извлекли пачку из другого кармана. Тогда я настоятельно отказался — ничего вам продавать не стану. Они пытались уговорить, уговаривали, но в конце концов ушли. Я могу рассказывать такие истории до самого вечера!

— Истории-то что надо.

— Тогда вот вам самый забавный случай. Мы с Беловым поехали на игру. Путь лежал из Архангельска в УСЗ ЦСКА. Мою машину как раз продавали, поэтому я взял у Сидякина его «Жигули». По правой полосе МКАД едут грузовики, до отказа загруженные. Нельзя даже нос просунуть. Мы двигаемся в левой полосе.

— Еще две полосы было?

— Конечно. Внезапно в мой бампер врезалась красная «Копейка». Зазвучала сирена, засветились фары. Чтобы вы представляли — мы тоже дорожили собой. Были немного дерзкими. Он сигналит? Пусть идет к черту! Не замечаешь, мне негде прижаться? Ехали примерно километр. Но я, как человек воспитанный, сразу же втиснулся в первую свободную полосу. А те, что были впереди, остановились — вылезай!

— Ну и нарвались.

— Их трое. Сзади – молодой человек. А из-за угла выходит крупный мужчина, весом около 130 килограммов. Его рост превышает 190 сантиметров. За рулем – тоже крупный мужчина, ростом выше среднего. В руке у него нагайка. На меня надвигается, кажется, собирается ударить.

— Нам дурно.

— Постойте! Впереди ещё будет интереснее! Главный монстр подходит к моей стороне. Тогда я никого не боялся. Я начал с самого крупного.

— Вы же ездили в машине с Беловым. Кого он выбрал?

— Я вышел, и Серега уже там. Завязалась драка с крупным парнем. Снова все в замедленной съемке: он действует очень быстро. Я не успеваю даже рук поднять. Второй, вооруженный нагайкой, видит, что мы схватились, и не может подойти. Понятно, что нагайку я заберу — ему не поздоровится. Тогда он начинает бить стекла в машине!

— А Белов?

— Вышел из «Жигулей» и отошел примерно на двадцать метров. Стоит, сложив руки на груди. Я и не просил о помощи. Двое нас – это уже избыточно для подобной организации.

— Что было дальше?

— Сильный мужчина потерял сознание, после чего я забрал нагайку у другого. Она долго пролежала в моем гараже.

— Третий из машины так и не появился?

— Появляется и этот шнурок. Я хватаю его за воротник. Задняя дверь их «копейки» осталась открытой. Он выкручивается и ныряет туда. Мне удается схватить его за ногу, его туфель остается у меня в руке…

— Тоже в гараже валяется?

— Нет, отбросил в сторону. Водитель, обладающий властью, затаскивает крупного мужчину на переднее сиденье и начинает движение настолько резко, что двери автомобиля самостоятельно захлопываются. Мы с Беловым стряхиваемся с одежды — и тут появляются сотрудники полиции.

— Вовремя.

— По имеющимся сведениям, нам предложили следовать за ними. Мы оказались в Тушино, в отделении милиции. Там находились трое избитых. На меня указали: «Вы совсем озверели. Мы ехали, никого не трогали, на нас напал…» — «Как напал? На ходу?» — «Мы притормозили, что-то спросили — а он начал избивать». Это была прямая ложь! А Белова сотрудники милиции опознали. Немедленно вышел полковник, главный человек в этом отделении.

— Должность полковника вам еще не полагалась, необходимо обдумывать ситуацию.

— Я занимал либо должность капитана, либо старшего лейтенанта. Нас перетаскивали из одного кабинета в другой. Опрашивали и меня, и Белова. Наши показания соответствовали друг другу. Однако «пострадавшие» вывели полковника, после чего предъявили множество документов. Оказалось, что один из них был сотрудником КГБ, внедрённым в Италии на завод «Фиат». Он прилетел в Москву в месячный отпуск. Тот, что с нагайкой, также был из КГБ, замполит атомной подводной лодки. И третий – из органов. Они когда-то вместе учились и теперь встретились. Поэтому они такие проворные!

— Ну и поворот.

— Полковник отозвал меня в сторону: «Какие последствия вы допустили? У одного — большой перелом ноги и челюсти, у второго — разбита голова, третий оказался в одном ботинке». Он прямо заявил, что ситуация ухудшилась. Солдаты отправились в свои подразделения, чтобы подать жалобу. Я ответил, что намерен обратиться к маршалу Гречко, поскольку у них есть свой руководитель, а у нас — свой. Все это произошло в течение одного вечера, и нам даже удалось посетить спортивное мероприятие!

— Неужели сыграли?

— Мы немного задержались. Белов докладывает Гомельскому: вот что случилось. Что делать? Александр Яковлевич заметно бледнеет: «Сейчас на площадку, а там посмотрим». Я выступил не на высоте, почти не мог попасть. Чувствовал себя скованным! А Сергей, как всегда, показал свой уровень. После игры Гомельский вызывает нас к себе в тренерскую: «Теперь объясняйте…»

— Как отреагировал?

— Едва начали договаривать, он резко вскочил: «Я направляюсь к министру обороны!» Я составил объяснительную записку, то же самое сделал Белов. Прошло около трех дней, когда Гомельский сообщил: «Витя, не волнуйся. Все в порядке, Гречко на нашей стороне». Вскоре поступил звонок от милицейского полковника: «Пострадавшие не предъявляют никаких претензий».

— Такое ЧП могло дорого обойтись.

— Три дня я находился в состоянии постоянной тревоги. Я не употреблял пищу и не отдыхал. Столкнуться с членами комитета было крайне рискованно в тот период!

Милый

— В этой истории немало необычного. Изначально предполагалось, что вас заберут за три дня до матча и поместят на сбор, а в зал вы войдете вместе со всей командой.

— Совершенно не так. Мы добирались на личных автомобилях. Те, кто пожелал, могли воспользоваться автобусом.

— Забавно, но Белов отстоит в стороне, сложив руки на груди. Пока вы сражаетесь с тремя другими.

— Он никогда не начинал драки. Количество участников потасовок на площадке было огромным. Часто напряженные конфликты перерастали в массовые драки, особенно в Грузии и Прибалтике. В столкновениях Белов не участвовал.

— Были еще в ЦСКА такие?

— Капранов. И он тоже всегда провоцирует конфликты: то кого-то щекочет, то оскорбительные слова бросает. На него нападают — мы вмешиваемся, а Вадик отстраняется.

— Белову-то вы напихали?

— Нет. Он сам заявил: «А что мне там делать? Я вижу, что ты всё делаешь сам».

— Это трусость?

— Скорее, забота о собственной безопасности. В схватке можно получить травму: удар по голове или перелом конечностей. История об этом свидетельствует: Милосердов нанес Белову серьезные увечья в сборной. При этом тот не оказывал сопротивления и сохранял непоколебимую стойку.

— За что избил?

— Между ними постоянно возникали конфликты: Милый стремился занять лидирующую позицию, а Белов препятствовал этому.

— Однажды Милосердов не сдержался?

— У Сереги лицо было настолько синюшным, что на него было невозможно смотреть. Однако, ситуацию сразу же замяли. Белова впоследствии спросили: «У вас есть претензии к Милосердову?» — «Нет». — «У вас есть, Милый?» — «Нет». — «Тогда откуда взялись синяки?» — «Белов упал с лестницы!»

— После этого уже не гнобил?

— Да, больше Серега к нему не лез.

— Как объяснить преображение нелюдимого и капризного Белова хорошего тренера?

— Именно поэтому и стал!

— ???

— Гомельский не вдавался в детали. Он действовал только криком и демонстрацией авторитета. Например, на меня был назначен штрафной бросок. Я бросаю – один мяч пролетает мимо. Гомельский кричит на всю площадку: «Нужно забивать!». При этом он еще и ругается. Я поворачиваюсь к нему: «Я что, хочу промазать?». – «Я тебе сказал – забивай!». Я и так был злым, а тут совсем выбился из колеи. Бросал «от забора». Представляете, что это такое – в напряженной игре, когда счет равный?

— Что Гомельский?

— Настолько сильно удивляюсь, что рубаха начинает расползаться: «Что?» Но я уверен, что попасть в цель несложно. А у Гомельского от удивления все перевернулось: «Ты мне назло?» — «Вы кричите, я не могу сконцентрироваться».

— Уже отвечали?

— В 1977 году — да. Мы не были в равных условиях, но получили право голоса. Это был не 1974 год!

— Вы возражали — Александр Яковлевич адекватно реагировал?

— Он начал сближаться. У него было положительное качество — он признавал свою правоту в спорах.

— Нам рассказывали баскетболисты того поколения — Петракову привезли из Фрунзе, обладая значительным творческим потенциалом. Однако Гомельский превратил вас в человека, выполняющего рутинную работу.

— Это действительно так. Мой бросок получился одним из самых удачных. Это была силовая игра под щитами. Гомельский постоянно запрещал: «Перед тобой Белов, Жар и Женя Коваленко. Играй против них!»

— Ваша задача — таскать рояль?

— Исключительно. Импровизация запрещена!

Гомельский

— По словам Жармухамедова, в интервью он отметил, что Гомельский не проявил себя как сильный тренер».

— Совершенно неэффективно! Вот вам рассказ — в игре всем руководил Белов. Возникают трудности, не срабатывает план Гомельского. Предположим, Паулаускас превосходит нас в каждом аспекте. Сергей немедленно говорит: «Ребята, в зону! Оказываем поддержку!» Мы занимаем позицию в зоне — а Гомельский этого не замечает! Ругается на того, кому было поручено присматривать за Модей: «Что ты не замечаешь?!»

— Странно.

— Да, он не замечает, что на Паулаускаса выходит уже не тот, кому это было поручено, и на него оказывают давление трое игроков. С зоновой защитой это было бы легче осуществить.

— Как такое можно не увидеть со скамейки?

— А вот представьте себе — не видит…

— В чем тогда сила тренера Гомельского?

— Это выдающийся менеджер. Он умел находить и воздействовать на самые сокровенные чувства. Перед игрой он мог сказать, что я испытываю волнение. Пусть будет тяжело, пусть я выдержу перегрузки — но я одержу победу!

— Настолько тонкий психолог?

— Я сильнее не встречал.

— Сложно проводить сравнение с Кондрашиным, если говорить исключительно о тренерской работе?

— Это совершенно нереально. Кондрашин значительно превосходит его как специалист!

— А с примером?

— Кондрашин демонстрировал превосходную организацию защиты, в то время как Гомельский не уделял этому должного внимания. Он просто давал указание: «Защищай!» — и всё. Но как нужно защищаться? Ведь в подстраховке существуют мельчайшие детали!

— Кондрашин это все чувствовал блестяще?

— Вы не можете себе представить, как его команда одержала победу и завоевала олимпийское золото в Мюнхене. Приезжают представители нашей сборной. За полтора месяца до этого я легко обыгрывал Жара в проходе. Возвращается от Кондрашина — теперь обойти его невозможно. Как и остальных.

— Так натаскал?

— Да, нюансы перемещения, подстраховка — всё это связано с кондрашинским подходом. Кроме того, до 1977 года Гомельский запретил заниматься «физикой». Можно ли себе представить, чтобы основная команда страны игнорировала функциональную подготовку?!

— С большим трудом. Не предусматривалось упражнений на развитие силы?

— Я расскажу вам, что произошло. Мы жили в Архангельске, неподалеку находились хоккеисты ЦСКА. Гомельский посещал их тренировки с блокнотом, в который записывал все сведения, связанные с физической подготовкой.

— При Тарасове хоккеисты таскали друг друга на спине.

— Мы работали с блинами, использовали гири. На пляжах переносили камни. Однако, Гомельский взял на себя исключительно таскание. В Архангельском, речь идет либо о 1986, либо о 1968 году – 86 или 68 ступеней к усадьбе Юсупова. Я сажаю Леху Шукшина на плечи, его вызвали к нам из минского РТИ. Он несет меня, затем я – его. Мой вес – 105 килограммов, вес Шукшина – 110.

— Как ваше состояние спины после этого?

— Закачивал! Без этого было бы плохо. А команда РТИ — опытная, но не занималась «физикой». Они могли быстро бегать и немного бросать, и это все. Шукшин хотел играть в ЦСКА. Здоровый спортсмен, привлекается в сборную.

— Но?

— Предсезонный сбор оказался непростым — на ногах проявилась варикозная болезнь, вены сильно вздулись и стали похожи на шишки. Варикоз спровоцировали нагрузки! После каждой тренировки Алексея тошнило. Когда он вновь изверг содержимое желудка, заявил: «Ни за какие деньги не останусь в ЦСКА». Написал заявление.

— Александр Яковлевич легко отпустил?

— Увидев эти вены, он ахнул и не смог сдержаться. Однако один случай кардинально изменил его восприятие физической подготовки.

— Что стряслось?

— В 1977 году сборная СССР поехала в Америку. В Аризоне состоялся матч с командой «Уайлдкэтс». Под кольцом была вольера, в которой находилась рысь. Она скалилась. Зал был роскошным. Мы осматривались. И вот, коробка, похожая на упаковку от телевизора. Заглядываем внутрь — там новые носки!

— Охапки?

— Мы были поражены. Начали замечать. Мы привыкли к обычной форме, сами ее стирали. А у них перед каждым матчем раскладывали куб с новыми носками, рядом — куб с полотенцами, неподалеку — тоник и вода. Продолжаем осматриваться — видим стойки со штангами, гирями. Все они, игроки команды, занимаются спортом. Гомельский чуть не упал.

— Крах всех идей.

— С нами был сын Вовы. Он владеет английским языком на хорошем уровне. Александр Яковлевич отправляет его на разведку с заданием выяснить, не потеряли ли они рассудок: «Сходи и узнай — возможно, они сошли с ума? Завтра у них игра — а сейчас у них штанга!» Вова привел американского тренера, который сообщил: не только сегодня, но и завтра они будут заниматься штангой. Никто не покинет раздевалку, пока не поднимет 5-6 тонн. Затем переходят к отработке бросков.

— Это рядовая тренировка?

— Да! У Гомельского глаза из орбит. Вове сказал: «Попроси методичку». Американец воспрянул духом от такого внимания. Он принес целую пачку. Разложил их, объяснил: эта методичка посвящена физике, эта – по технике, эта – по тактике…

— Неужели Гомельский, главный тренер национальной команды, возвращается к основам?

— Как будто он только начинает учиться! Он получает баскетбольное образование. Вова уже перевел ему все брошюры в Москве.

— После этого в подготовке изменил все?

— Да, именно тогда это произошло. Я сам испытал это на себе. Тогда я прятался в подвалах, тренировался тайком. А теперь Гомельский говорит: «Ах, я это упустил…» Он уже по полчаса готовил зал к тренировке. Мы видим, как появились скамейки, гантели, гири. Хотя и в этом случае он допускал ошибки.

— Как?

— Я выбирал пару Ткаченко и Еремина. Они выполняли упражнение с одинаковым весом. Мы с Беловым просто в шоке от увиденного. Гиря весом 32 килограмма. Для Ткаченко это, конечно, не вес, а пустяк. А для Стаса?

— У него же рост 190?

— Никаких 180 нет! Вес составляет 70 килограммов. У Ткаченко — 170! Подъем гири весом 32 килограмма оказался настоящей проблемой для Стаса.

— Прыгали с такой гирей?

— Да, со скамеек. Для Ткаченко эта гиря не имеет значения. Кстати, он никогда не тренировался со штангой, у него исключительно природные данные.

— Потом Гомельский понял, что усреднять нагрузки нецелесообразно?

— Поняв суть вопроса, он нанял тренера по физической подготовке. К каждому подходил лично, уточнял их предпочтения и вес. Еремин, в частности, жаловался на боли в коленях и плечах, опасаясь, что интенсивные тренировки помешают ему играть на следующий день. Он постоянно выражал недовольство. Выходя на тренировку, первым делом спрашивал: «Можно ли сегодня тренироваться в облегченном режиме?». На вопрос, почему, отвечал: «Плохо спал, болит спина». Без Стаса играть невозможно, это очевидно. Постоянно предоставлялись ему послабления.

— Еще кому?

— Мышкин также тренировался без особых усилий, избегая работы со штангой, объясняя это тем, что он недостаточно силен, и она может причинить ему вред».

Неробол

— Вы никогда не использовали анаболические препараты?

— Были времена, когда допинг-контроль отсутствовал. Когда я только начал заниматься штангой в Киргизии, я использовал неробол. Приобретал его в аптеке. Мышечная масса при этом уменьшалась, а сила увеличивалась.

— Кто-то вам посоветовал?

— Я сам нашел эту информацию. Сосед увлекался бодибилдингом и подписывался на польский журнал «Спорт для всех», где публиковались эти рецепты. Он предостерегал: «Не злоупотребляй. Одна таблетка перед едой — и результат не заставит себя ждать».

— Недавно стало ясно, что что-то происходит?

— При занятиях физической культурой часто наблюдается повышение сексуального влечения, что связано с ростом уровня тестостерона. Приложение физических усилий приводит к соответствующим изменениям. Это естественный процесс. Анаболики, в свою очередь, направляют полезные вещества и гормоны на развитие физической формы.

— Нельзя ли сказать, что возникло временное снижение потенции?

— Да. В нашем институте медицинское обследование проводила компетентная сотрудница. Она сразу распознала суть проблемы: «Витя, прекрати. В 30 лет будешь импотентом».

— Сами этого не понимали?

— Откуда взялось это ощущение? В голове крутится только одно: необходимо присесть 200 кг и толкнуть от груди 140 кг. Цель полностью затмевала все остальное! Я представлял себе эти цифры и двигался к ним. Меня пригласили в молодежную сборную. Это означало, что вскоре я окажусь в ЦСКА. А я поднимаю от груди всего 90 кг, приседаю со штангой 140 кг. Кому я там нужен?

— Могли ли вы настолько точно предвидеть своё попадание в ЦСКА?

— Сто процентов.

— Нам-то казалось, вас чудом заметили на спартакиаде.

— Юрий Бирюков заметил меня еще до спартакиады, на чемпионате педагогических вузов. Он сообщил главному тренеру ЦСКА Алачачяну о том, что во Фрунзе есть баскетболист Петраков, высокий, ростом два метра. По его мнению, его необходимо включить в состав команды. Алачачян проявил интерес и распорядился: «Пригласите!»

— Значит, разглядел вас не Гомельский?

— Нет. Пока я ехал в Москву, Гомельский Алачачян занял его место. Он вновь возглавил ЦСКА. Позднее Алачачян посещал наши тренировки, вызывал меня и, говоря шепотом: «Вытя, Вытя, это я тебя призвал. Не он — я!»

— Настоящую армию вы не попробовали?

— В Киргизии прошел курс молодого бойца в полку имени Фрунзе. В казарме я оказался без необходимой форме: не было ни гимнастерки, ни сапог, ни брюк.

— У вас какой размер обуви?

— Тогда был 49-й, сейчас — 50-й. Поэтому я был одет в спортивный костюм и войлочных ботах. Подобрали для меня только шинель 1942 года с длиннющими рукавами. В ней принимал присягу.

— Намучились в жизни с обувью?

— В особенности это касается спортивной обуви. Мама часто уезжала в командировки и привозила из Литвы калоши сороконожки сорок девятого размера. Два прыжка — и пятка повреждена. Подошва крайне тонкая.

— В них и доигрались до ЦСКА?

— Да. Там выдали «Конверс». Это другой уровень.

Тканя

— Какой самый большой размер ноги был зафиксирован в баскетболе?

— У Ткани 56-й размер!

— Больше, чем у Сабониса?

— У Сабаса 54-й. У Сизоненко был 60-й.

— Сизоненко продолжал расти на протяжении всей своей жизни и скончался, достигнув 250 сантиметров в высоту. Это достижение позволило ему войти в Книгу рекордов Гиннесса. Вам доводилось встречаться с ним на спортивной площадке?

— Я, безусловно, держал его. Он плохой баскетболист. Стоит начать борьбу — сразу падает. Команда вынуждена его поднимать. Смешно!

— Функционально не готов?

— «Физические возможности были минимальными. Эмоциональная сфера оставалась на уровне десятилетнего ребенка. Как сообщалось, она была очень маленькой. Когда ленинградцы обнаружили Сизоненко, они испытали радость. Они полагали, что он вскоре превзойдет всех в мире. Однако, при попытках тренировок у него случались обмороки.

— По общему развитию был нормальный?

— Согласен. Добродушный, крупный такой. Заниматься спортом ему изначально было не рекомендовано, исходя из его характера. «Ну что они от меня хотят?» — «Вам же за это деньги платят». — «Это верно. Но что я могу делать ещё? Пойти работать в библиотеку и доставать книги с верхних полок?»

— Ткаченко — что за человек?

— Тканя — замечательный человек. Он обладает добрым сердцем, не испытывает зависти, жадности и эгоизма… Хотя, пожалуй, немного наивен.

— Кто-то говорил — обидчивый.

— Да, но он не держит зла! Тканя — человек, которому не хватает воспитания. Рядом не было того, кто мог бы постоянно давать советы. Его родители были совсем другими…

— Деревенские люди?

— Ну что за люди! Мама невысокого роста, всего 150 сантиметров. И отец такой же.

— В кого ж он — 220?

— По словам деда, его рост, кажется, около 210 сантиметров. Ткаченко рос в Сочи, где его было предостаточно. Парень быстро бегает. А в целом — замечательный. Выглядит он безупречно, но при этом хитрый и расчетливый.

— С Ткаченко сейчас на связи?

— Нет. С ним не общаются. Только Серега Тараканов. Причина — скромность Ткани. Я не могу назвать это «забитостью», но… Он стесняется! Ему не хочется быть на виду.

— А в игровые времена считался компанейским.

— Да. Истории преследовали. Про грабителя знаете?

— У нас сохранились некоторые воспоминания. Однако, молодому поколению будет интересно ознакомиться с ними.

— Тканя меломан. Да какой! Джинсы, стереоприемники, парики – все это перевозили. А у Ткани были пластинки! Rolling Stones, Pink Floyd… Он заманивал людей в Киев. Сам слушал музыку, переносил ее на магнитофон и продавал.

— По сведениям опытных специалистов, торговля пластинками — не самый прибыльный вид деятельности. Значительного дохода с нее получить сложно.

— Поскольку пластинки изначально стоили дорого. Однако у Ткани была качественная аппаратура, позволявшая ему легко создавать копии. Люди приходили и забирали записи. Он получил квартиру на Крещатике — в ней не было абсолютно ничего, даже холодильника. Пустые стены. Лишь кровать, кассетный плеер и проигрыватель.

— Так что с грабителем?

— Команда неожиданно вернулась. Все знают на Крещатике, что Тканя привез сумку с пластинками.

— Сотню?

— Около двадцати штук. Кроме того, на таможне у него что-то изъяли. Ткани пользовались популярностью, разрешалось провозить немного больше, чем положено. Однако без вызывающего поведения. Он вернулся домой и присел на скамейку. Внезапно раздался шорох. Вошел мальчишка, огляделся. Заглянул в комнату — там никого не было. Он начал упаковывать пластинки в сумку.

— Магнитофон взял?

— Его невозможно сдвинуть с места, это крупный Telefunken. А Тканя по-прежнему сидит на унитазе, штаны опущены. Она наблюдает из-за приоткрытой двери.

— Жутковатая картина.

— Шкет повернулся и оказался лицом к лицу с ним. Тканя, не вставая, спросила: «Что такое, парень?» Тот от испуга чуть не потерял самообладание. «Вова, прости, я был неправ».

— Знал, в чью квартиру лезет?

— Безусловно, я направлялся к дому Ткане за пластинками. Он натянул брюки и жестом пригласил меня: «Подойди к дяде». Вор, заметив, что Ткаченко спиной уперся в потолок, бросил сумку. Он выскочил на балкон и закричал: «Милиция! Помогите!». Тканя даже не стал прибегать к физической расправе.

Таможня

— Комитет всегда сопровождал команду за рубежом?

— Да, среди нас всегда был сотрудник КГБ. Чаще всего это был Михаил Грошев. Он был замечательным человеком, поддерживал нас и помогал с таможенными проверками. Однажды он меня выручил.

— Что случилось?

— ЦСКА отправился в Иран без участия сборной. Если память не изменяет, это произошло по приглашению шаха Пехлеви.

— По Ирану еще ходили полуголые девки?

— Да. Государство должно быть полностью отделено от религии, без излишнего религиозного влияния. Я положил в сумку такое количество вязаных кофточек, что она весила около шестидесяти килограммов. Очень красивые, фактурные изделия. В Иране нас приветствовала армянская община. Мы предложили им икру — они сразу же снизили цену. В результате, стоимость товара удалось уменьшить вдвое. Прибываем в Шереметьево — начинается суматоха: «Еще одни! Всем строиться!»

— Шмон?

— Мы стояли в полном изумлении. Выгрузили сумки. Один из присутствующих тихо поинтересовался: «Что это такое?». В ответ прозвучало: «Это сборники, которые вчера вернулись из Америки, и в них перевозили оружие. У Жармухамедова было, и у Александра Белова».

— Легендарная история.

— Вот мы и приехали! Здесь всех распределяют по секторам. Я стою возле колонны, готовлюсь к сбросу. Замечаю, как некий парень обращается к Грошеву: «Миша, как ты здесь оказался?» — «Я ехал с баскетболистами». — «Ну, доложи, что здесь происходит». И тут Миша говорит: «Ничего и никого. Клянусь! Я ходил с каждым по магазинам. Все в пределах нормы, по три предмета». Тот оглядывается и видит меня с большой сумкой. Сразу спрашивает: «А что это у него такое?»

— Перепугались?

— Грошев нашелся: «У Виктора родился ребенок, ковер перевозит». — «Ах, ковер… Что ж, хорошо». Мужчина ушел. Через две минуты нас отпустили без всякого обследования: «Можете уходить». Я перекрестился.

— А если бы тормошили — что грозило?

— Мне не предназначалось бы никаких угроз. Я бы просто отказался от этого. Это не имеет ко мне отношения — и вс.

— В своих воспоминаниях Белов упоминал о большом количестве мохера в вашем номере. Это правда?

— Да. Ничего не придумал. Как он сформулировал — напомните?

— Розово-сиреневая гора, полностью закрывавшая вид из номера, поднималась к Вите почти до самой шеи».

— Если гипербола — то небольшая. Мне пришлось весь этот мохер утрамбовывать так, что по крепости был как кирпич. Скотчем перехватывал. Я почему развернулся-то? Потому что Гомельский сказал: «Ребята, затоваривайтесь, ноу таможня».

— Поступала информация о весьма необычном происшествии — будто В Гомеле происходили задержания, золото сбрасывали в унитаз. Вы об этом слышали?

— Его задерживали и за валюту, и за золото. Однажды в аэропорту жену встречает с букетом в руках: «Олечка, здравствуй!» через ограду. Тут же появились чекисты: «Покажите нам эти цветы…» И тут же обнаружили скрученные доллары. Александра Яковлевича немедленно отстранили, однако он сумел избежать последствий. Он же непотопляемый. Даже поражение на Олимпиаде-80 не привело к его увольнению!

Пистолет

— Было ли в баскетбольном мире человека, который принципиально отказывался от приобретений на рынке?

— Нет.

— По сведениям, Кондрашин перевозил исключительно учебные пособия.

— За перевозку остальных грузов отвечали Саша Белов, Макеев, Зяма Арзамасков.

— По просьбе Владимира Петровича?

— Конечно. У Кондрашина есть сын, который пользуется инвалидной коляской. Зарплата в «Спартаке» составляет 300 рублей. Тем не менее, необходимо обеспечивать существование. Когда Арзамасков перешел в ЦСКА, он поделился со мной информацией.

— У Арзамаскова смерть какая-то чудовищная.

— Сбросили с восьмого этажа гостиницы.

— Вычитали, что после баскетбола он связался с криминалом, «ломал» чеки, кинул воров в законе.

— Я не знаком с этой историей. Зяма — порядочный человек, хотя и хитрый.

— Многих он отталкивал своей неприятной манерой поведения.

— Возможно, этот человек не всем по душе. А для меня он прекрасен. Я оказывал ему поддержку в Москве, познакомил с продавцом автомобилей на улице Весенних Вод. Зяма быстро разобрался в ситуации и адаптировался. Примерно раз в месяц он приобретал там автомобиль и отправлял его в Тбилиси.

— В одной из книг Белов удивлялся, что в 1973 году вы с Ястребовым приобрели по сто пар сапог. Появляется Сергей и интересуется: «Как вы объясните это перед Гомельским?»

— Было!

— Выкрутились?

— Гомельскому сообщили о необходимости финансирования. В то время Александр Яковлевич сам обращался с просьбой о транспортировке грузов. Даже несмотря на то, что он не был разведен с Ольгой Павловной, он уже состоял в отношениях с Лилей, работавшей стюардессой.

— Ставшей его второй женой?

— Да, я говорил: «Витя, вот сумка, забери. Когда попрошу, принесешь». Он мне доверял — я не подведу, не выдам секрет.

— Жармухамедов поведал вам, как возникла идея привезти пистолет из американского турне?

— Он объяснил, что предмет находился в прикроватной тумбочке, в нижнем ящике. Мужчины часто испытывают интерес к оружию. Вот Жар положил его в свой баул. И это был не какой-либо пистолет Макарова, а небольшой пистолет, похожий на «бульдога». Вы знаете, в чем заключается сложность? В том, что ранее пересекали границу без оформления. Они избаловались!

— А в тот раз кто-то «стукнул»?

— Да. «Стучали» всегда либо Гомельский оказывал давление на Кондрашина, либо Кондрашин отвечал Гомельскому. Поскольку тренером сборной был Владимир Петрович, следовательно, информацию передал Александр Яковлевич.

— Гомельскому было неизвестно, что игроки ЦСКА станут жертвами пожара?

— Да. Нам же было сказано: «Ребята, не проявляйте излишнюю дерзость, покидая сборную». Мы понимали, что Арзамасков, Макеев и Александр Белов несут ответственность за всю Европу.

— Все — из ленинградского «Спартака».

— Да. Только Миша Коркия превосходил его по силе. У него не было ограничений.

— Где Коркия, там и Саканделидзе?

— Сако, напротив, проявлял осмотрительность. А Миша – настоящий кутаисский выскочка. Он устанавливал все рекорды! Его специализацией были магнитолы. К провозу разрешено две единицы. Могут проигнорировать третью. Миша провез пятнадцать!

— Конфисковали?

— Да. Однако в каждой последующей поездке Миша сталкивался с конфискацией вещей у таможенников. Всё это время находится на хранении. По мере успеха сборной, одного человека возвращают.

— По другой информации, касающейся истории с Жармухамедовым, утверждается, что команду повезли в тир в Соединенных Штатах. Александр Белов получил пистолет в качестве подарка от хозяина за свою меткость, а Жармухамедову вручили оружие как человеку, не сумевшему попасть ни в одну мишень.

— Я согласен, но сообщаю вам информацию, которую получил непосредственно от Жара. По его словам, предыдущий жилец номера оставил пистолет в ящике тумбочки. Он утверждал: «Когда открываю, он там лежит».

— Вы-то верите в эту версию?

— Никому не верят. Особенно в КГБ. Именно поэтому Жар потерял свое звание «заслуженного», и ему был наложен год запрета на выезд.

Сердце

— Как Александру Белову удалось похитить свой пистолет до проверки?

— Он проявлял осмотрительность в этом вопросе. Заметив проверку, он избавлялся от вещей. Но как он расставался с иконами? Что-то еще? Хотя именно иконы в конечном итоге и выдали его.

— Александр стремительно ухудшился буквально за несколько месяцев. Вы наблюдали за его болезнью?

— Да, он вошел в нашу раздевалку ЦСКА. Был очень исхудавший, словно воск. Кожа казалась прозрачной. Никто не мог понять, что с ним произошло. Компьютерная томография еще не была проведена. Мы предполагали, что он болен, но думали, что это что-то излечимое. Однако у него диагностировали рак сердечной сумки.

— По словам вдовы Кондрашиной, её пригласили на медицинскую конференцию. На сцену вынесли тарелку, накрытую стеклянным колпаком . На ней покоилось огромное, словно бычье, сердце недавно скончавшегося Александра Белова.

— Причина такого увеличения заключается в неспособности кровеносных сосудов справляться с нагрузкой! При каждой перегрузке они разрывались, и кровь попадала в сердечную сумку. Это привело к воспалению, которое трансформировалось в саркому. Однако с Беловым я не взаимодействовал. Даже хотел ему предъявить претензии.

— За что?

— Этот игрок вызывал отвращение. Что сказать – всего два класса образования! Его отобрали, видимо, из-за роста. Он не занимался учебой, только тренировался. Вот мы играем со «Спартаком» – Белов начинает прибегать к нечестной игре. То наносит локоть, то удерживает руками. Сам наносит удар – тут же отступает, кричит на весь «Юбилейный»: «А-а-а! Мама, он меня бьет!» Дословно! Зал реагирует свистом. На меня назначают фол.

— Значит, концепция честной игры не связана с Александром Беловым?

— Смеетесь? Позвольте рассказать, как ЦСКА упустил чемпионство в матче со «Спартаком» в 1975 году. Решающий поединок состоялся в Ленинграде. Мы вели на 12 очков. Оставалось всего три минуты до конца игры. Пять наших игроков были удалены из-за перебора фолов. 5 из 12! Любое касание в защите приводило к немедленному свистку.

— У «Спартака» не сел никто?

— Двое игроков не являются ключевыми. Все основные находятся на площадке: Павлов в отличной форме, Белов, Большаков, Кузнецов, Арзамасков. Эта команда не терпит послаблений. Мы отстаем на четыре очка. На площадку выходит Жар. Гомельский берет перерыв и обращается к Еремину и Едешко: «Играйте через Петрака». Александр Белов демонстрирует надежную защиту только на периметре. В прессинге он неэффективен. Он ждет, когда соперник приблизится, — и перехватывает мяч.

— Что дальше?

— Стас передает мне мяч, и я начинаю движение. Саша Белов имитирует, что пытается меня остановить. Наша основная задача — доставить мяч под чужое кольцо и отдать пас Сереге Белову. Если я наберу скорость, Саша не сможет меня остановить. Внезапно в центре площадки появляется Большаков.

— На вас?

— Да. Достаёт, просто раздирает. Нечестно, не по мячу! Соперник падает. Павлов подхватывает, а Большаков стоит и улыбается: «Ну что, Петрак?» Я не смог сдержаться. Я нанес ему удар!

— Кулаком?

— Да. Большаков покидает площадку, идет кровотечение, меня снимают с игры. ЦСКА доигрывает матч вчетвером. Или впятером, с использованием запасных игроков. Проигрываем со счетом 77:78.

— Если бы не было удалённого игрока, ЦСКА стал бы чемпионом?

— Уверен, мы бы игру не отдали!

— Что творилось в раздевалке?

— Подходит шеф, Гомельский. Внезапно произносит: «Ты все сделал верно!»

— А команда?

— Никаких негативных отзывов я не услышал! Примечательно, что поражение оказалось для ЦСКА более выгодным в финансовом отношении, чем все предыдущие победы. Вот в чем заключается сила и гениальность Гомельского!

— Как пробивал?

— Я обратился в министерство обороны с просьбой об обновлении и выделении дополнительных ресурсов. Не думаю, что Гречко или руководство Генштаба могли бы отказать. Все администраторы получили жилье — я имею в виду не самих игроков!

— От одного удара кулаком небеса внезапно раскололись.

— Несомненно, изменился парк транспортных средств. Появились направления для поездок — ГДР, Венгрия, Чехословакия. Каждый месяц люди отправлялись на заработки.

— Вы тоже получили новую квартиру?

— Да, мне нужна двухкомнатная квартира. Гомельский сказал: «Витя, почему ты молчишь? У тебя же родилась дочь, а ты живешь в однокомнатной квартире…» Я не подавал никаких прошений. Но если ты начинаешь участие, всё необходимое будет предоставлено. В этом отношении Александр Яковлевич зарекомендовал себя с положительной стороны.

Кондрашин

— Как такое могло произойти, учитывая административное влияние, при котором Гомельский позволил, чтобы его команду судей дискредитировали в ключевой игре?

— Поскольку Кондрашин является тренером сборной, все назначения, касающиеся зарубежных поездок, исходят от него. Владимир Петрович определяет судей для различных турне. В их число входили, например, Костин, Григорьев, Давыдов, Мухамедзянов. Все они проявляли особое расположение к Кондрашину.

— Вы с Владимиром Петровичем не ладили?

— Однажды я чуть не подрался с ним. Уже все было готово. Но сдержал себя благодаря воспитанию. Вот что произошло: начало 1970-х, я еще не был в ЦСКА. Приезжает Храповицкий, помощник Кондрашина: «Петрович хочет с тобой поговорить».

— О переходе в «Спартак»?

— Конечно. Мы прилетели в Ленинград, где Кондрашин встретил нас и провёл по своему комплексу: «Вот наш спортивный зал, вот стадион, где мы занимаемся. Вот общежитие. Как вам?» Я ответил, что всё в порядке. Хотя спортивный зал оставил не лучшее впечатление, он был почти как школьный. Иногда им предоставляли «Юбилейный». В конце он протянул мне бумагу и продиктовал: «Пиши: «Прошу предоставить место в общежитии, в двухкомнатном номере…» Спартакиада окончена — и вы наш».

— Написали?

— Да. Кондрашин сложил лист бумаги: «Передаю этот документ руководству. Прибываешь в Ленинград — общежитие будет твоим местом жительства». — «А насчет квартиры?» — «Ой, чтобы получить квартиру, нам необходимо выиграть чемпионат. Тогда я обращусь в горисполком, буду отстаивать необходимость выделения жилья. А до тех пор будешь проживать в общаге с Арзамасковым». Впрочем, я и не претендовал на квартиру, мне всего 20 лет.

— Но тут вмешался ЦСКА?

— Да. Маршал Гречко направил телеграмму с распоряжением доставить Петракова в Москву. За мной прибывает патруль на мотоцикле. Меня помещают в люльку и доставляют в военкомат: «Либо в ЦСКА, либо три года за дезертирство. В любом случае, отслужишь». Я, разумеется, отправился в Москву.

— Кондрашин обиделся?

— Слушайте внимательно. Гомельский дает указание: «Составьте заявление на снятие с должности лейтенанта». Ведь офицерское звание — это значительный статус, определяющий службу на 25 лет. Два года в Ленинграде могли бы меня дождаться.

— А так — шансов нет?

— Да. Кондрашин был проинформирован об этом и испытал гнев. С тех пор он и Храповицкий сопровождали меня вдоль боковой линии на каждой игре. Я стараюсь оторваться — они тут же шипят: «Ты мудак, дурак, подлец…». Я промахиваюсь — тут же раздается голос Кондрашина: «Ну ты и говно!». Ладно Храповицкий, неликвидный человек. Но Кондрашин — взрослый человек, тренер сборной СССР!

— Невероятно.

— Игра подошла к концу, и я схватил двоих парней, прижав их к стене: «Сейчас набью вам морды!» Кондрашин закричал: «Ты закончишь играть в баскетбол, больше никогда не выйдешь на площадку! Пока я тренер сборной — тебя там не будет!» Я не стал драться. Отпустил их. Честно говоря, мне очень тяжело было сдержаться. Слава богу, что у меня получилось.

— Были близки?

— Совсем рядом. Уф! Башку бы расколотил!

— Лоб о лоб?

— Нет, Кондрашин хотел ударить его о стену. Он уже прижал его, замахнулся кулаком. Никто не видел, я заметил их в углу. Похоже, это было в Каунасе или Вильнюсе. Тогда действовала туровая система: команды съезжались в один город и проводили там несколько дней.

— Выходит, Кондрашин далеко не простой человек?

— Вы не можете себе представить, как он разговаривал со своими подопечными. Взять хотя бы Александра Белова: «Ты баран, урод, я тебе зубы выбью, кости переломаю…» Я услышал это — чуть не упал. Это было обращено к одному из его любимых воспитанников! Как он общался с остальными, вам лучше не знать.

— Говорили, он матом никогда не ругался.

— Ага… Ха-ха! Виртуоз!

— Кондрашин вас так и не простил?

— Я не простил его. На протяжении нескольких лет я выполнял наибольшее количество подборов в чемпионате. Однако при Кондрашине не был вызван в сборную ни разу. Он сдержал своё обещание.

— Вы хоть здоровались?

— Нет. Он проходил мимо, словно сквозь стену. Мы сталкивались около тысячи раз, и я каждый раз отворачивался.

Едешко

— А от Слова, сказанные Гомельским, сложно простить?

— Нет. Он не был многословен. Стратег, выдающийся человек. Если чего-то не понимал, то знал, какие рычаги использовать. Никогда не доводил до крайности.

— До ругательств Кондрашина не опускался?

— Вы что, ни разу не назвали ни одного игрока нецензурным словом.

— Это весьма удивительно. Вскользь выясняется, что Гомельский в личном общении проявлял больше деликатности, чем Кондрашин.

— Обсуждать здесь не приходится! Например, Гомельский мог бы по-мужски отреагировать: «Ну что ты разевал рот?!» При этом он не стеснялся использовать нецензурную лексику, это ему нравилось. Но никаких оскорблений не было. Вот ситуация: трое наших нарушили правила. Милый, Коля Дьяченко и Вова Иллюк. Поехали в Минск на игру с РТИ, полагали, что будет легко. Мы их порвем!

— Нажрались?

— Всё настолько ухудшилось, что даже простое «мяу» произнести было невозможно! Проблемы начались в поезде и усугубились в Минске. Мы приехали за день до матча, чтобы осмотреть зал и провести тренировку. Озеров доложил Гомельскому обо всех деталях.

— В итоге не порвали?

— Проигрываем. Все трое вышли на площадку — двое играли неважно, лишь Милый демонстрировал достойный уровень. Он и правда отчаянный парень. Захватывал мяч и сразу бросал, попадая в цель. Гомельский размышлял: как наказать?

— Ну и как?

— «Вы набрались? Играйте за второй состав!» Это было жестокое оскорбление для выдающегося игрока. Если Вова и Коля смогли это пережить и вышли на площадку, то Милый был сломлен. Он выложился на полную силу в той игре!

— В самом деле такое унижение?

— Просто кошмар. Однажды Зяма перебрал. Гомельский отправил его в дубль, и тогда тот решил покинуть ЦСКА! «Что за ерунда? Я же ключевой игрок сборной — буду тренироваться с резервными игроками?!»

— Одного матча хватило — и были амнистированы?

— Александр Яковлевич действительно провел собрание и высказал недовольство, однако не применил штрафные санкции.

— Отец оплатил еду, потратив на это стоимость бутылки пива, приобретенной в вагоне-ресторане.

— Ваня не раз ошибался. История с пивом произошла в Каунасе, однако начало всему было положено раньше. Едешко публично начал читать нотацию Гомельскому, заявив: «Вы не разбираетесь в баскетболе, в тактике, в «физике». У вас авторитарный стиль управления, вы не консультируетесь ни с кем…»

— Гомельский осерчал?

— Слушал, слушал, и начал упрекать Ваню. После каждой игры он придирался. В Каунасе и произошла разборка из-за множества причин. Но одна из положительных черт Гомельского заключается в том, что он может наказать, а затем предпримет какие-то действия, чтобы человек не испытывал обиды на всю жизнь. Ни из сборной, ни из ЦСКА не исключал. Рассказать вам историю про Едешко и представителя комитета?

— Очень интересно.

— Предлагаю отправиться в Италию. В поездку мы взяли с собой начальника «большого» ЦСКА Ивана Кирилловича Покусаева. Он любил сопровождать нас в таких путешествиях — поучаствовать в неформальном общении и осмотреть европейские города. Ранее он отвечал за физическую подготовку в Одесском военном округе. Такой человек, не отличающийся глубоким пониманием вопросов. А Едешко находится в немилости. Независимо от его действий, он получает выговоры от руководства.

— Это понятно.

— За границей Гомельской повсеместно действует чекист, неотступно следуя за своим подопечным. Даже поход Гомельского в магазин сопровождается преследованием. В какой-то момент Александр Яковлевич присел на корточки, раз-раз — и на улицу.

— На четвереньках?

— Да, в полуприседе. Гомельскому необходимо было оторваться от земли, чтобы заработать время, поскольку его где-то ждали с товаром. Чекист в панике — он потерял его! А Гомельский завершил свои дела и прогуливается по гостинице в компании с Покусаевым. Вбегает чекист: «Где ты был?» — «Я здесь, с Иваном Кирилловичем». Он изобразил из себя простака. Итальянцам мы неожиданно уступили. Матч не имел значения в турнирной таблице, но…

— Во всем виноват Едешко?

— Вот! После матча поднялась буря — основное внимание уделяется Ване. Его критикуют, словно он враг народа. Покусаев стоит и слушает. Гомельский выходит из себя, кричит: «О чем ты думаешь, Ваня? Если ты предал игру, так поделись с командой! Что происходит?»

— Любопытно. Какое же продолжение?

— В Москве состоялось партсобрание. Иван Кириллович выступил с речью: «Это совершенно недопустимо! Я поехал с баскетболистами, а они разбежались по магазинам, словно тараканы. Но самое важное – наш олимпийский чемпион Иван Едешко продал игру. Теперь он ходит с деньгами. Я поднимаю вопрос о его исключении из партии. Необходимо применить наказание в соответствии с армейским уставом!»

— Ничего себе.

— Люди замолчали. Первым отозвался Гомельский: «Иван Кириллович, вы находились рядом с нами. Кто сообщил вам, что Едешко продал игру?» — «Вы сами это говорили!» — «Я произносил не «игру», а «икру». Добавил для образности. Едешко ничего не продавал и не мог продать. Просто он был не в лучшей форме. Мне нужно было его подбодрить, поэтому я использовал резкие слова. В остальном к Ване претензий нет». Вопрос закрылся.

— Вы тоже присутствовали на партсобраниях?

— Я занимал должность комсоргом в том ЦСКА. Меня обязывали слушать и выполнять указания.

— В Гомельском не было подлости?

— Никогда. За своих он рвал зубами.

Пиджак

— Какая самая забавная история связана с Александром Яковлевичем?

— За границею мы ходили в магазин. Я всегда брал её с собой, если не было рядом сына Вовы. Даже с ним старался не ходить. Это потому, что я покупал подарки для своей любовницы. А поскольку я владею английским языком, мне приходилось переводить детали: размеры, высоту, полноту, модные тенденции.

— Неужели у него были четыре любовницы одновременно?

— Примерно так. Он увлечен этим занятием. Однажды в Италии сказал: «Витя, поехали со мной. Нужно Лильке, Ленке, еще Ольге Павловне, она расстраивается…» А Ольга Павловна, представьте себе, весит около 90 килограммов. В Гомеле, вероятно, около 70. У него 37-й размер обуви, а у Ольги Павловны — 41-й.

— Диссонанс.

— Двигаясь вслед за Гомельским, я слышу: «Требуются ботинки!» Мы заходим в обувной магазин: «Предлагаете мужские ботинки, 37-го размера?» — «Конечно!» И тут начинается представление. Александр Яковлевич начинает: «Нет, эта модель не подходит. Мне нужен каблук…» Он показывает на него пальцем.

— Сантиметров пять?

— Больше не найдется. Продавцы удивленно смотрят. Гомельский почти сдался: «Хорошо, восемь сантиметров не обязательно. Хотя бы шесть». — «Предел — два». — «Нет, мне нужно шесть. Моя жена на десять сантиметров выше меня!» Вот мы бродим по городу в поисках подходящего варианта. Наконец обнаружили. На дешевом рынке, где все стоит по тысяче лир.

— Представляем качество.

— Гомельскому сейчас не до забот о качестве, его вполне устраивает текущее положение. Новая задача: «Пойдем выбирать брюки!» Ему нравился синтетический материал, он был рад этому. Кримплен! Продавщица оценивающе посмотрела на Александра Яковлевича: «У нас есть брюки вашего размера!» — «Давайте». Он достал из сумки ботинки на шестисантиметровом каблуке — брюки оказались короткими. Итальянка потеряла дар речи. Гомельский распорядился: «Принесите такие, чтобы каблук был незаметен».

— Вот это шопинг.

— Я чувствую, как краснею, но все равно перевожу. Похоже, что на брюках это не закончится. Нет! Теперь пиджак стал целью. У Гомельского, однако, весьма специфический вкус. Вроде бы солидный мужчина, да? Полковник! А пиджак обнаружил ярко-зеленый, с изображением огурцов и петухов. Это нечто.

— Мы даже затрудняемся представить.

— В ЦСКА игроки были поражены настолько, что едва не потеряли самообладание.

— Он что, на игру надел?

— Да. Необходимо было сразу надеть все, чтобы на таможне это не расценивалось как приобретение. Это обязательное требование! В противном случае таможенники скажут: «Новое!» Начнут выяснять, сколько потрачено, откуда взято, какие суточные, какие премиальные. А если хотя бы один раз надел — это уже не считается покупкой.

— Вот это тонкости.

— Две команды заметили Гомельского в брюках из синтетического материала, который, казалось, вырос за ночь на шесть сантиметров. На нем был пиджак с изображением огурцов и петухов. Клянусь вам — не проводилась разминка. Внимание сосредоточено только на нем. А он, словно победитель, цокает каблуками…

— Неужели и в Москве носил все это?

— Неизменно! После победы в Италии я воспринял пиджак как приносящий удачу.

— Вы также провозили его вещи через таможню.

— Гомельский сам прошел эту процедуру, после чего передал мне сумки. В них помещались подарки, поскольку они были небольшими. За таможней Ольгу Павловну с детьми ждали, чтобы встретить его. Он тихо произнес: «Итак, Витя, видишь три сумочки? Бери их. Когда я скажу — вернешь». — «Понял, товарищ полковник!»

— Как возвращали?

— Неделя Александра Яковлевича была посвящена контрольной проверке. Затем бдительность Ольги Павловны ослабевала, мы приступали к сборам — и Гомельский спрашивал: «Витя, а Витя?» — «Да, Александр Яковлевич?» — «Возьми зеленую сумочку». К вечеру — и уезжает. Он не оставался на базе на ночь. Через день: «Витя! Привези черную». Все повторялось.

— Как он знакомился с этими девицами?

— В самолете. Мы отправились в Неаполь, чтобы побороться за призы коммунистической газеты «Унита». Итальянские коммунисты, борцы с тиранией, практически на руках вынесли Гомельского из трапа. Нас щедро одарили. Там я приобрел 100 пар сапог. Итальянцы также оказали финансовую помощь, мы провели несколько товарищеских матчей. Лилька была стюардессой на нашем рейсе. Гомельский едва ли не схватил ее за спину, воскликнув: «Какая вы красивая!»

— Не преувеличивал?

— Она производит впечатление запоминающейся и достойной девочки. «Я такой-то». — «А я вас знаю». На протяжении всего полета они много разговаривали, а Александру Яковлевичу принесли коньяк. По всей видимости, они и нашли общий язык. Он развелся с Ольгой Павловной и оставил ей квартиру. На Речном вокзале он получил жилье. Он стал жить с Лилей. Летать она сразу прекратила.

— Развод был тяжелый?

— Сказать сложно… Ольга Павловна — да. Вероятно, и он тоже. Александр Яковлевич, несомненно, человек порядочный. Он осознавал, какой вред причиняет своей жене. Даже дети отдалились от него. Александр остался жить с матерью в генеральском доме на Соколе и полностью поддерживал ее. Вова же женился и получил собственное жилье.

— Потом дети Александра Яковлевича осознали?

— Я так думаю. Вова сам по себе такой, и это не его первый брак. А женился ли Саша, я не могу сказать, по-моему, нет.

— С Лилей Гомельский был до самой ее смерти?

— Да, причиной её смерти стало онкологическое заболевание, она ушла из жизни в относительно молодом возрасте. Александр Яковлевич уже начал новые отношения, однако Лиля скончалась прямо у него на руках.

Баул

— Вы упоминали о том, как спасли сопровождающего от КГБ. Подходили ли вы еще к ситуации, когда могли быть раскрыты на таможне?

— Сто раз.

— Можете рассказать о самом напряженном моменте»?

— Однажды мне пришлось выбросить сумку. Мы играли в Бельгии, и нас доставили в Роттердам. В порту велась беспошлинная торговля. Как только мы вошли, как увидели это — мама родная!

— Раздолье?

— Не то слово. Джинсы, куртки, женские комбинезоны, парики — всё, на что грузины в каталоге делают особый акцент. Товары были вдвое или в три раза дешевле, чем в Антверпене. Мы действовали быстро, закупили большое количество. Гомельский подошел, протянул деньги: «Возьми и для меня, у нас «нет таможенных пошлин». В Москве отдашь».

— На таможне началось веселье?

— «Встать, строиться, руки вверх». Я почувствовал это, поэтому не стал снимать сумку с плеча. Спокойно прошел со своей, там были небольшие вещи. А чемодан для Гомельского так и вращался. Меня досмотрели, попросили удалиться».

— Судьба баула?

— На следующий день меня вызвали в спорткомитет: «Ваша сумка?» — «Нет». — «Как нет? Все видели, что это ваша…» — «Не моя. Кто видел? Проводилась ли экспертиза отпечатков пальцев?» Результаты отсутствуют!

— На этом все закончилось?

— А что они сделают?

— Гомельский потом что говорил?

— «Вить, что случилось?» — «Что случилось… Пришлось всё сбросить». — «И хорошо».

— Не заставил вас деньги возвращать?

— Оставьте это, это я на него наехал! «Вы же сказали — без таможни». — «Да, моя ошибка, все подстроилось из-за Кондрашина». Попадание было незначительным. Александр Яковлевич потерял около 200-300 долларов. Это ощутимая сумма, но не критичная.

— В той поездке кто-то попался на таможне?

— Нет. Все прошли. Но если бы я взял баул, то наверняка попался бы.

— Что в нем было?

— Джинсы. Тогдашние модные женские комбинезоны, около восьми штук. Парики, на которые был самый высокий спрос среди грузинских покупателей. К слову, прибыль с париков была максимальной. Приобретали за два доллара, продавали за 200 рублей! Мы все рассчитывали на определенный коэффициент. Он иногда ошибался и приводил к убыткам.

— Так-так.

— Высокий коэффициент был также у комбинезонов. Я приобретал их за пять долларов, а продавал за 200–250 рублей. Перед поездкой мы старались получить максимальную выгоду с каждого доллара.

— Каким образом?

— В спорткомитете тренеров неизменно спрашивали: «Вам будет предоставлено полное обеспечение организаторов или вам придется самостоятельно решать вопросы питания?» В первом случае полагалось всего два доллара на сутки. Если питание оплачивается самостоятельно, то выплачивается максимальная сумма — десять долларов. Предположим, поездка длится неделю. Что выгоднее — четырнадцать или семьдесят долларов? Поэтому выбирали второй вариант.

— А ели что?

— В Москву мы привезем консервы, плавленый сыр, колбасу и сухофрукты. Еремин и Мышкин также взяли с собой пельмени.

— Они же при разморозке слипаются.

— Не стоит переживать, это временный вариант. Еда будет хоть какая-то. Готовили в гостиничном номере — использовали раковину или унитаз. Для нагрева воды применяли кипятильник.

Награждение

— Вы помните, как Гомельский наказывал Милосердова, Дьяченко и Иллюка за употребление алкоголя? А вас когда-нибудь за такое замечали?

— Нет. Я не состоял в компаниях, употреблявших алкоголь. До 28 лет вообще не употреблял спиртные напитки. Впервые попробовал в 1977-м, когда наша сборная завоевала серебряные медали на чемпионате Европы. Вернувшись в Москву, нас пригласил на встречу Александр Яковлевич. Он уделял мне особое внимание. Возможно, потому, что я был человеком спокойным. Гомельский постоянно конфликтовал с Жаром, Едешко и Беловым. При этом с Сергеем мне еще удавалось обсуждать игровые детали, однако я действовал по своему усмотрению. Мне необходимо было выслушать его точку зрения и учесть ее в своих планах.

— Собрались у Гомельского в квартире на Речном?

— Нет, на Соколе, у Ольги Павловны. Александр Яковлевич предпочитал коньяк, а я выбирал вино. Затем Вова Гомельский начал угощать всех привезенными из-за границы тонкими сигариллами. Таким образом, в тот вечер я впервые не только выпил, но и попробовал курить.

— Прямо при Александре Яковлевиче?

— Зачем стесняться? Он сам не отказался от сигариллы. Но больше я никогда не курил, меня не тянуло к этому. Вот вино себе уже позволял, немного — около 150 граммов. После интенсивной работы — то, что необходимо. Это помогает восстановиться быстрее, чем любой массаж.

— А пиво?

— И я тоже. Овечкин не позволит солгать. Но я предпочитал вино. После того, как Гомельский изменил свои взгляды на тренировочный процесс, наши предсезонные сборы стали настоящим испытанием. Он не знал меры. Тренировки были настолько интенсивными, что казалось, у игроков из-за этого выходят дым. Возвращаешься домой — мышцы словно каменные. Выпиваешь бокал белого вина — и на следующее утро чувствуешь себя как после отдыха. А раньше — приходилось мучиться, лежать. Массажисты не горели желанием работать со мной…

— Это почему?

— После тренировок икроножные мышцы оказываются забитыми. И кто захочет с ними возиться? Предлагают: «Пройдитесь на полчаса под горячий душ». Лишь один массажист, который не жалел усилий, разминая мои напряженные мышцы, — Аскер Барчо. Замечательный человек!

— Сергей Белов тоже режимистым был?

— Нет, изматывал сильно. До полной потери сил. Он постоянно словно в коконе. Внутри — как натянутая струна. Алкоголь помогал ему справляться с напряжением. На этой почве произошел развод с Наташей, его первой женой. Сначала он сам провоцировал, затем она присоединилась к перебранкам. Но он в какой-то момент пытался сдерживаться. А Наташа уже не могла.

— Как сложилась ее судьба?

— Мне жаль. Она злоупотребляла алкоголем. Когда Белов начинал пить, он избегал общения и не посещал общественные места. Ему не нужны были ни встречи с друзьями, ни посещение ресторанов. Он запирался дома и начинал распивать алкоголь. Я не мог этого понять. Как можно пить в одиночестве? Однажды я видел его в нетрезвом виде на людях.

— Что за история?

— Вильнюс стал победителем чемпионата. Белов в раздевалке, переполненный радостью, открыл бутылку шампанского. Он выпил его залпом. Этот напиток обманчив — он быстро воздействует на голову. Серега, покачиваясь, вышел на церемонию награждения. Он капитан, и должен находиться впереди. Рядом стоял парень, уроженец этих мест. Такое, знаете, характерное литовское лицо…

— Отлично сказано.

— В руках плакат с надписью: «ЦСКА — чемпион». Он обращается к Белову: «Ну что, пойдем?» Внезапно Серега хватает его за волосы и притягивает к земле, произнося: «Давай, фашист, шевели». Тот громко закричал. Зрители покидают трибуны, желая разобраться с Беловым по-мужски. Мы формируем вокруг него кольцо, понимаем: драки не избежать. На помощь к нам уже направляются динамовцы под предводительством Сидякина и Блика.

— Они-то там откуда?

— Также применялась туровая система. К слову, в Вильнюсе не любили ЦСКА, даже в Каунасе отношение было более благосклонным. Поэтому этот поступок мог иметь для нас серьезные последствия.

— Чем кончилось?

— Полиция сумела успокоить толпу болельщиков и отогнала её. Белов отпустил пострадавшего, после чего организаторы забрали его. Какому-то девушке вручили плакетку. После церемонии награждения я поинтересовался: «Серый, что послужило причиной агрессии в отношении литовца?» Он пробормотал: «Я сам не понимаю, что мной двигало». Таков его характер. Он никогда не признавал своих промахов.

Ссора

— За что его на семь лет сделали невыездным?

— Как-то в Бразилии произошла моя встреча с Николаем Бедриным. Он родился в Харбине в семье русских эмигрантов, а затем переехал на Южный континент. Советская сборная нередко посещала этот регион. Парень был страстным поклонником баскетбола, посещал игры, общался с советскими игроками и делал им подарки. Сергей вспоминал о нем с большим энтузиазмом. Он приглашал Николая в Советский Союз, где тот никогда не бывал. В конце концов, была оформлена виза, и Николай прилетел.

— Это какой год?

— 1982 год. Они гуляли по городу, посещали рестораны. Однажды вечером собрались в доме у Белова — Серега, его вторая жена Лида, Мышкин и Николай. Они посидели, выпили и разошлись. Через неделю к Сереге обратились из КГБ: «Бедрин является врагом, он сотрудничает с ЦРУ, вы договаривались о его выезде из страны…»

— Боже.

— Белов был ошеломлен и воскликнул: «Такого и вовсе не могло быть!» Затем он долго размышлял над тем, кто мог раскрыть информацию. Ему казалось, что о предстоящем визите знали только он сам, Лида и Мышкин. Однако Князь клялся и божился: «Я не причастен!» И даже намекнул на Лиду: «Возможно, это ее рук дело?»

— Странная версия.

— Совершенно нелогичная. Истина стала известна спустя годы. Доклад составил Гомельский. По инициативе Мышкина. Но зачем?

— Теряемся в догадках.

— После завершения спортивной карьеры на Олимпиаде-80 Белов занял пост руководителя ЦСКА и уже в дебютном сезоне обеспечил команде победу. Он стал значимой фигурой и предметом национальной гордости. Гомельский же проиграл ту Олимпиаду. Он увидел в Белове серьезного соперника на тренерском поприще и решил проявить осторожность.

— Теперь стало ясно, почему Белов испытывает к нему неприязнь.

— Именно эта ситуация стала причиной обиды. Гомельское событие он не смог простить.

— В настоящее время они покоятся на Ваганьковском кладбище, разделенные лишь десятью метрами.

— Что тут такого? Оба — выдающиеся спортсмены. Сколько наград принесли в ЦСКА! У Александра Яковлевича была одна особенность: после завоевания чемпионского титула он покидал команду, продвигая кандидатуры Селихова, Стародубцева или Капранова. Сам он занимал пост главного тренера вооруженных сил. Затем наступает новый сезон — и мы терпим неудачу…

— Без Гомельского игра разваливается?

— Да. Руководство армии немедленно обратилось к нему: «Александр Яковлевич, необходимо спасать команду. Просим вас вернуться». — «И что же я получу взамен?» — «Всё, что вы пожелаете: квартиры, автомобили, зарубежные поездки». В январе он занимает должность главного тренера, приводит ЦСКА к чемпионству — и снова на вершине!

— Какая многоходовочка.

— У Гомельского все было тщательно спланировано, он предвидел события на несколько шагов вперед!

— С Мышкиным Белов тогда тоже конфликтовал?

— Для Сергея произошедшее стало настоящей трагедией. Если бы вы видели его в те дни, то заметили бы, как он изменился. Ему не только отказали в поездке, но и лишили должности главного тренера. Уволить из ЦСКА было невозможно, так как он являлся офицером. Его перевели в армейскую спортивную школу.

— Кем?

— Директором был назначен он, а вскоре завучем туда же поставили Мышкина, ранее отчисленного из спортивной команды. Так два непримиримых соперника оказались в одном здании.

— Бедрин реально работал на ЦРУ?

— Не знаю. Белов заверял меня, что к этой организации он не имел никакого отношения. Он просто любил Россию, чувствовал ностальгию… Это вполне объяснимо — для человека из России за границей бывает непросто. Особенно в Бразилии, где высокий уровень преступности и многие носят с собой оружие.

— Вас там что, грабанули?

— Меня там не было. Однако я стал свидетелем нападения бандитов на супругов из Литвы во время ветеранского турнира в Натале. Когда у женщины начали отбирать сумку, ее муж вступил в драку. Он баскетболист, мужчина высокого роста и крепкого телосложения. Его ранили ножом. Ему повезло, поскольку он успел подставить ладонь в последний момент. Что ему сказали в полиции? «Глупец! В подобных ситуациях лучше сдавай все, что есть, и беги».

Панкрашкин

— По поводу олимпийского чемпиона Виктора Панкрашкина ходят слухи о том, что он практически постоянно употреблял алкоголь и курил. Непонятно, как ему удавалось демонстрировать выдающиеся результаты на спортивной арене при таком образе жизни?

— Панкрашкин – баскетболист, не имеющий аналогов. Его показатели впечатляют: рост 215 сантиметров, выдающиеся размеры рук. Он играл настолько ярко, что Сабонису было сложно конкурировать с ним. Он знал, что Витя обязательно устроит ему неприятности. Недостаток мощи ощущался, однако. Он был худощавым и невыносливым. Когда Панкрашкин появился в ЦСКА, Гомельский сказал мне: «Займись Панкрашкиным. Иначе выгоню его через полгода». Ну и я начал Витю тренировать.

— Как выглядело?

— После тренировок мы дополнительно работали над физической подготовкой: выполняли прыжки, подтягивания, отжимания, упражнения со штангой. Если мне не хотелось заниматься, я спрашивал: «Хочешь вернуться во Львов?» — «Нет». — «Тогда действуй дальше!» Но мы завершали занятия, выходили на улицу, и Витя первым делом доставал пачку сигарет.

— «Беломор»?

— «Прибой» — вот что он курил. А предпочитал портвейн. Каждый день! Когда попал в больницу с туберкулезом, мы с Таракановым навещали его. Говорили: «Лечись». Витя отмахивался: «Как будет, так будет. Если суждено умереть, то умру». Я впервые встретил человека, которому было всё равно. Даже собственному здоровью. Кто-то стремится к вершинам, а для Панкрашкина заветная мечта — квартира в Москве. Получил её от ЦСКА — и больше ничего не нужно.

— Поразительно.

— Витя ушел из жизни в возрасте 35 лет, а его друг, Валера Гоборов, — в 23. Это трагическая история.

— Расскажете?

— В Киеве мы всегда останавливались в одном и том же отеле. В ресторане этого отеля работала официантка Наташа. Она отличалась быстротой обслуживания, но при этом была очень вредной. Постоянно с кем-то конфликтовала, была грубой. И внешне… Невысокая, с непропорциональными ногами. Именно в нее влюбился Гоборов.

— Неожиданно.

— Друзья были потрясены. В Киеве множество привлекательных девушек! Но его внимание привлекла Наташа, и он перевез её в Москву. Однако она оказалась неверной. Валера вернулся из поездки и обнаружил, что в квартире никого нет. У него автомобиль «Жигули», модель «семерка». Он сел за руль и отправился на поиски. Нашёл её в гостинице «Салют». Она была в непристойном состоянии, в компании сомнительных лиц. Он сказал: «Поехали домой». Она в ответ крикнула: «Пошёл ты!» И бросила в него бутылку.

— Пустую?

— Да. Шампанское попало в лоб. Гоборов запрыгнул в автомобиль, резко нажал на педаль газа и врезался на площади Гагарина в бетонный блок. Выжить было невозможно — при столкновении машина «семерка» всегда смята. Эту груду металла перевезли на территорию ЦСКА. Что вы думаете?

— Что?

— На следующий день Наташа пришла к руководителю ЦСКА и потребовала магнитолу и запасное колесо, заявив: «Они же пережили все, значит, их можно будет продать».

Ганс

— В ЦСКА вас Капранов зачехлил?

— Селихов. Капранов сражался вместе с Мышкиным. Толя испытывал к нему неприязнь и постоянно отвечал раздражённо. Вадик не сдержался и воскликнул: «Ты совсем не умеешь играть! Я одолею тебя один на один!» Тренировку пришлось прервать, чтобы устроить поединок на глазах у всех.

— Кто кого?

— Вадик завершил свою карьеру около семи лет назад. Князь же находится на пике своей славы. Он без труда установил пять «горшков» и нанес решающий удар. В завершение он заявил: «Ты совершенно некомпетентен!»

— Главному тренеру?

— Да! Он унизил его, и как тренера тот перестал восприниматься. Тренер что-то объяснял, а Мышкин говорил ребятам: «Нет, мы будем играть по-другому». Через неделю Вадик написал заявление.

— А Селихов за что на вас взъелся?

— Я знал о нем все. Это был неприятный человек, скользкий тип. Его слова и действия не совпадали. Псевдоним — Ганс. Особенно игроки «Динамо» испытывали к нему неприязнь. На тренировках в сборной его даже несколько раз подшучивали над ним, бросали на помост.

— Нам сообщали, что Селихов передавал сведения о Гомельского.

— Я понимаю. Когда я был вторым тренером в ЦСКА, после поражений я подходил к каждому игроку и критиковал Александра Яковлевича: «Он уже не так хорошо соображает. Нужно было внести изменения, назначить кого-то другого, поставить тебя на место…» Это была чистая провокация.

— Каков.

— Если потребуется выбрать преемника Гомельского, прошу вас порекомендовать меня руководству. Я хорошо разбираюсь в стратегии и тактике, знаю все возможные варианты развития событий. Ранее подобные схемы были продемонстрированы Селихову знаменитым Бобби Найтом.

— Где?

— На турнире в Италии Селихов представлял сборную Москвы, а Найт — команду американских студентов. Мы уступили им около двенадцати или четырнадцати очков. Именно тогда мы впервые столкнулись с прессингом, организованным по принципу ступенчатой подстраховки. Мы привыкли к персональной опеке: главное – следи за своим подопечным. На то, что происходит по левому и правому флангу, я не обращал внимания. А здесь разворачивается совсем иной вид спорта.

— Селихов заинтересовался?

— На следующее утро вся водка и икра, предназначенные для продажи, были переданы Найту. Юрий Геннадьевич попросил его разработать схемы прессинга, демонстрирующие расположение игроков во время атаки и обороны. С английским языком у него возникали трудности, но Найт понял его просьбу. После этого они ежедневно проводили время вместе до обеда, в течение которых Найт продолжал создавать схемы. Селихов забрал большой пакет этих листов и увез их в Москву, где они были использованы в дальнейшей работе.

— Зачехлил-то вас как?

— Мне тридцать три года, я поддерживаю хорошую физическую форму. В нападении я, конечно, не был выдающимся игроком, но в обороне меня было не взять. Селихова либо оставляли в запасе, либо выпускали на короткие, не самые приятные минуты. А когда решил окончательно расстаться со мной, ссылаясь на обновление состава, не сказал ничего прямо, отправил через Барчо: «Ганс требует, чтобы ты сегодня же предоставил форму».

— Ваша реакция?

— Я обратился к Гомельскому. В то время он руководил сборной. Он сказал: «Витя, зачем ты так волнуешься? Это же Селихов, о его действиях давно известно. Но я не подведу тебя, как и обещал. Где ты хочешь служить?» — «В Венгрию». — «Без проблем. Будешь служить там, а играть будешь в ЦСКА».

— Это как?

— Я тоже не понял. Гомельский пояснил: «Через месяц я освобожу Селихова от должности. На его место придет Белов, твой знакомый».

— Так и вышло?

— Да. В составе Южной группы войск баскетбольной команды я не играл, и до конца сезона переезжал из Будапешта в Москву. За ЦСКА я выходил только в домашних встречах, гостевые матчи пропускал. Команда завоевала очередной титул, однако я не удостоился медали.

— Почему?

— Белов не включил меня в перечень кандидатов на награждение, будто бы скрыл. Он опасался, что начнут обсуждать: «Покрывает своего друга Петракова, который служит в Венгрии, а сам его в Москву вызывает…». Здесь действительно был деликатный момент, особенно учитывая особенности армейской службы. Я не обижаюсь на Сергея. Да и какая разница – 10-кратный или 11-кратный чемпион страны? У меня даже не все медали сохранились. Белов поступил так же. Он хранит олимпийское золото, а чемпионаты мира и Европы считает менее значимыми, а о союзных говорил: «Кому нужны эти награды?»

Папка

— В 1996 году я занял пост президента баскетбольного ЦСКА. А до этого?

— Я вам поведаю историю. По возвращении из Венгрии я был направлен на готовую должность. Стародубцев, зять маршала Куликова, начальника Генштаба, руководил отделом спортивных игр ЦСКА и предложил мне эту позицию. Я решил, что это хорошая возможность. Живу недалеко от станции метро «Аэропорт». Перейдя Ленинградский проспект, я уже приступил к исполнению служебных обязанностей.

— Удобно.

— В моем отделе работали Владик Третьяк, занимавший должность заместителя политотдела, и Толя Фирсов, старший офицер. Моими обязанностями было составление характеристик для армейских спортсменов, направляющихся за границу, а также формирование графика дежурств по ЦСКА.

— Что требовалось от дежурного?

— Провели ночь в кабинете у руководителя ЦСКА, с 18:00 до 8:00. В военной форме и с пистолетом. Именно тогда и возникли трудности. Среди дежурных присутствовали хоккеисты, футболисты, гимнасты, борцы, включая олимпийских чемпионов. Не каждому под силу справиться с такой задачей.

— Уже завершившие карьеру — как Третьяк с Фирсовым?

— Нет, это действующие сотрудники. Все они — офицеры. Их данные заносятся в реестр назначений, они приходят и расписываются в журнале. А затем, недобросовестно исполняя свои обязанности, забывают о дежурстве. Если сезон завершился, они могут отправиться в отпуск. Я объявлю им выговор — но какой толку? Руководство остановит этот процесс, поскольку конфликт не нужен никому. И что происходит в итоге? Звонит предыдущий дежурный: «Витя, 18.05. Где твой олимпийский чемпион?» Раз не был обеспечен — сам надевай форму, бери пистолет, сиди до утра в кабинете.

— Ну и работенка.

— Так происходит еженедельно! Моя жена уже выразила беспокойство: «Что, снова ночное дежурство? Может, ты к другой уходишь?» В последнее время ко мне часто заходил Капранов. Его женская команда ЦСКА одерживает все победы, однако в отношениях с девушками возникли проблемы. Я понимаю, с ними непросто, многое зависит от психологического состояния. Вадик заявил, что больше не может и просит отправить его куда угодно, но только не к мужчинам. Его командировали по заданию министерства обороны в Сирию.

— Обрадовался?

— Совершенно не то! Он воскликнул: «Самое важное — держаться от этих девушек на расстоянии». А я, измучившись от работы в кабинете, предложил Белову: «Серый, Капранов уезжает, пойдем в женский ЦСКА. Ты — тренер, я — руководитель команды. Там свобода, путешествия…»

— Что Белов?

— С неохотой: «Никогда не буду тренировать женщин! К тому же, я не могу выехать за границу». Однако этот вопрос мне удалось разрешить благодаря Куликову.

— Руководителя Генштаба?

— Да. Это вызывает реакцию у членов комитета. Они приносят папку с документами: «Вот докладная записка от Гомельского. А это постановление о запрете выезда за границу для Белова». Куликов сказал, что необходимо разрешить выезд. — «Требуется ваша резолюция». — «Конечно». Он быстро поставил подпись, и для Сереги вновь открылись границы.

— Значит, стало известно, что Александр Яковлевич замешан в деле с ложным доносом?

— Да. Ранее у нас были лишь предположения, но не было никаких подтверждений. Однако Куликов предоставил документ, где четко указано: «Наличие контактов с лицами, вызывающими подозрения, предупреждение о возможном сговоре. Подпись — А. Я. Гомельский». В женский ЦСКА Сергей все же не отправился. Я обратился к Мышкину: «Вы готовы?» — «С большим удовольствием! Работа на должности заместителя директора мне надоела». Таким образом, мы присоединились к капрановской команде.

— Успешно?

— Князь занимается тренировочным процессом, а я отвечаю за финансовую поддержку. Однако с финансированием возникли серьезные проблемы. Приобрести необходимое оборудование невозможно из-за отсутствия средств. Я налаживаю контакты и встречаюсь с руководителем автоцентра «Балашиха-Лада», Петром Янчевым. «Вы сможете оказать помощь?» — «Конечно. Оборот в миллион на сезон будет достаточным?»

— Рублей?

— Долларов! Я был поражен. В те годы даже у футбольного и хоккейного ЦСКА не было такого финансирования. Мы немедленно укрепили состав, пригласив из США олимпийских чемпионок Диксон и Уизерспун. После завоевания золотых медалей Петр всем спортсменкам подарил кроссовки «девятки», а команде — два автобуса «Мерседес».

— Сколько американкам платили?

— Первый получает три тысячи долларов ежемесячно, а второй — три с половиной.

— А нашим?

— 700.

— Бунта не опасались?

— В мужском ЦСКА в те годы стандартная зарплата составляла около 150 долларов. Только Вася Карасев, первый номер сборной, получал 500. Поэтому девушки не жаловались, а были счастливы. Мы их обеспечивали жильем. А главное, Диксон с Уизерспун — настоящие звезды, доминировали в нашей лиге.

Взятка

— Мы не забыли, что в начале 90-х мужская команда ЦСКА, прямо скажем, не демонстрировала выдающихся результатов.

— Жилось очень нелегко, приходилось буквально сводить концы с концами! Президентом клуба был Михаил Резников, а его сын руководил юридической службой ЦСКА и тайно содействовал отцу в приватизации УСЗ. Аналогичную схему реализовал Мурашко с ЛФК.

— Президент футбольного клуба.

— Это так. Каждый квадратный метр сдавался в аренду, прибыль с ЦСКА не делилась. Вместо этого они настаивали на оплате их сборов, перелетов, организации транспорта и предоставлении экипировки…

— Неплохо устроились.

— Все это продолжалось до тех пор, пока руководителем ЦСКА не стал Барановский. Ознакомившись с ситуацией, он был потрясен: «Какой же это бизнес? Вы получаете выгоду, а нам достаются крохи?» Он оперативно прекратил эту деятельность. Сначала он уволил Резникова-младшего, а старшего и Мурашко вынудил написать заявления об отказе от прав на УСЗ и ЛФК соответственно. В процессе выяснилось кое-что интересное.

— Что же?

— В УСЗ Резников сдал в аренду два этажа магазину «Лидер». Ежемесячно владелец выделял 25 тысяч долларов для команды, однако лишь часть этой суммы доходила до баскетболистов. Двадцать тысяч Резников оставлял себе. После того, как информация стала известна, его отстранили от должности.

— И назначили вас?

— Да. В первую очередь мы распределили этих 25 игроков между всеми участниками. Зарплата Карасеву была увеличена до двух тысяч долларов, остальные получали от 500 до 700 долларов. Мы привлекли темнокожих американцев — Эванса и Эдди. Однако они не смогли адаптироваться. Но с Нвосу в следующем сезоне мы сделали правильный выбор. Этот парень — настоящий профессионал, как в плане игры, так и в плане личных качеств.

— И еще «шланг» выдающийся. Куделин утверждал, что видел подобное лишь в порнофильмах. В команде Нвосу его прозвали Big Sausage — Большая Сосиска.

— Вы уверены, что не ошибаетесь? Я слышал об Уэббе. Но это не имеет значения. Я расскажу другую историю о Big Sausage. Попросите меня рассказать е.

— Непременно.

— Сначала поговорим о ЦСКА. Информацию о том, что в женской команде игрокам выплачивают зарплату неофициально, кто-то сообщил Резникову. Князь и я находились в тренерской, когда вошли двое сотрудников налоговой полиции и спросили, на каком основании спортсменки получают зарплату наличными. Я предоставил им гроссбух, в котором подробно указаны все расходы. Я объяснил, что финансирование поступает от дилерской компании, созданной на базе автоцентра в Балашихе. В ответ они сказали, что у них возникли проблемы.

— В самом деле?

— Они направились к Янчеву с требованием продемонстрировать порядок расчетов с ЦСКА и уплаты налогов. Их спросили, знакомы ли они с законодательством Российской Федерации, подчеркнув необходимость проведения всех операций через безналичные переводы и выразив заинтересованность в источнике наличных денег. Начали оказывать сильное давление. Петр достал телефон и позвонил своему знакомому Ерину, министру внутренних дел. После этого два человека стремительно покинули помещение.

— Всё?

— К сожалению, нет. Они возвращаются ко мне. Снова приветствуют: «Ты нарушаешь закон, уклоняешься от уплаты налогов, твой дом становится тюрьмой». Я отвечаю: «Посмотрите, мне передают наличные. Куда я должен их внести?» — «В клуб». — «Но женский ЦСКА – не независимая организация. Существует баскетбольный клуб, где играют и мужчины, и женщины. Значит, целевые средства, которые нам выделяют, я помещаю в общий фонд. Так парни сразу их заберут! Они же бедны». — «Нас это не интересует. Ты обязан соблюдать закон».

— Что же дальше?

— Две недели раздумывали, что со мной предпринять. Затем позвонили и спросили: «У вас есть государственные награды?» — «Да». — «Предъявите». Я явился и выложил несколько наград на стол. Мне сказали: «Отлично. Медаль к 50-летию Победы дает возможность отменить наказание, которое вы заслужили. Мы забираем ее».

— С концами?

— Конечно. Как объяснили ситуацию с Жарой, когда он допустил промах? Ему отобрали какую-то награду — и отправили на выездную работу. А я спустя некоторое время выяснил, что он сообщил о себе в налоговую полицию Резникову. Более того, он даже дал взятку сотруднику, чтобы его арестовали. Мне невероятным образом удалось избежать наказания.

Станкович

— В 1996 году ЦСКА впервые вышел в «Финал четырех». Была ли у них шансы на победу?

— Конечно. Но с нами в Париж полетел Барановский. После организационного совещания ко мне подошел Борислав Станкович, генеральный секретарь ФИБА: «Виктор, я жду вас в ресторане. Возьмите своего начальника». Как он выразился, «полковника».

— Станкович говорил по-русски?

— Да, он был полиглотом, владел семью языками. Усаживаемся, и он произносит: «Я вас очень люблю. Русские и сербы – навечные братья. А греки нам не братья, они не похожи на нормальных людей, хотя и очень богаты. Хозяин «Панатинаикоса» торгует медикаментами по всему миру, владелец «Олимпиакоса» — занимается еще чем-то. Я, руководитель ФИБА, весь сезон прошу у них помощи, они выделяют средства. Этот «Финал четырех» я организую за их счет. Так что завтра «Пао» обязательно должен победить».

— Оторопели?

— Барановский, пока обдумывал ситуацию, сказал: «Борис, ничего не предпринять. ЦСКА в отличной форме, и…» Станкович прервал его: «Нет, первое место займет «Пао»! А через год – ваша очередь».

— Сообщалось ли Еремину, главному тренеру, о состоявшемся разговоре?

— Нет. Особенно это касается игроков. Они бы не появились на поле, если бы им предложили намеренно проиграть. Решение с Барановским принято, и оно окончательное!

— ЦСКА уступил в полуфинале 10 очков.

— Это была захватывающая игра! В том сезоне за «Панатинаикос» выступали Доминик Уилкинс, известный баскетболист из НБА, и Стоян Вранкович, рост которого составляет 215 сантиметров. Один из них набрал 35 очков, а другой доминировал под своим кольцом. Кроме того, в концовке судейские решения были спорными: любое наше касание фиксировалось как фол. Тем не менее, в матче за бронзовые медали мы одержали победу над «Реалом». А первым, кто завоевал этот титул, стал именно «Пао».

— За год до парижского «Финала четырех» произошел инцидент с ЦСКА в Афинах. В этой истории есть неясные моменты?

— В Греции ключевые решения принимали Резников, возглавлявший клуб, и Гомельский, не занимавший тогда никакой должности в ЦСКА, но сопровождавший команду. Они допустили беспорядки.

— В смысле?

— В первом матче, который проходил в Москве, наша команда набрала против «Олимпиакоса» тридцать очков. Второй матч в Афинах был проигран. А накануне третьего, решающего поединка, игроков отравили. В реанимацию попали Карасев, Куделин, Панов, Моргунов и Корнев. У Еремина оставалось всего пять баскетболистов. Они вышли на площадку и сражались до конца, пока не выдохлись. Доигрывали втроем.

— При чем тут Резников с Гомельским?

— Именно они настояли на том, чтобы Еремин вышел на поле. Все вокруг твердили: «Станкович из ЦСКА не пропустит мячей, выбьет нас из еврокубков, наложит штраф за срыв трансляции. А финансов не хватает». И Станислав, подвергая риску карьеру игроков, принял решение: «Играем!»

— Влияли ли на Еремина какие-либо внешние факторы, и если да, то как они могли бы повлиять на его действия?

— Стаса можно отнести к людям, обладающим гибкостью позвоночника… Однако в той ситуации было необходимо предотвратить замалчивание скандала. Ответственность за произошедшее лежит на организаторах мероприятия. В раздевалку принесли бутылки с водой, имеющие отверстия. Нажимаешь — из них вытекает тонкая струйка.

— Так зачем пили?

— Сначала это не было очевидно. Вполне вероятно, что могли возникнуть серьезные последствия. Причиной послужило избыточное количество галоперидола в воде. Это вызвало судороги, галлюцинации, и люди не узнавали друг друга, испытывали затрудненное дыхание. Ужасная ситуация! Разные дозы препарата привели к тому, что пятеро человек оказались под капельницей, а у кого-то ограничилось лишь легким головокружением.

— Вы обсуждали этот вопрос с представителем из Гомеля?

— Нет, он ушел. А Резников сообщил мне: «Мы опасались Станковича. Возникновение штрафов, исключение из еврокубков…» Я возмутился: «А о безопасности игроков вы не переживали?!» — «Мы не предполагали, что ситуация окажется настолько критичной».

— «Олимпиакос» причастен к отравлению?

— Я уверен в этом. В открытом противостоянии у него было небольшое количество возможностей, чтобы одолеть ЦСКА и пробиться в «Финал четырех». Впоследствии стало известно, что в это было вовлечен тотализатор. Люди, связанные с клубом, сделали крупные ставки на победу греческой команды.

— Допускаете, что Резникову в Афинах заплатили?

— Вероятно, это и произошло. Подходили к нему и к Гомельскому, предлагали сдать игру – я уверен на сто процентов! Не знаю, какой был дан ответ, но греки в любом случае решили застраховаться. Хотя, возможно, они немного переусердствовали.

«Динамо»

— С какими сложностями вы столкнулись в поиске надежного спонсора для ЦСКА?

— Я предпринимал попытки, однако Янчев постепенно дистанцировался от нас, его привлекли представители вольной борьбы под руководством Ярыгина. Он начал им содействовать. В то же время меня познакомили с президентом Межпромбанка. Он выразил готовность оказать спонсорскую поддержку клубу и заявил: «Вот 220 тысяч долларов для погашения имеющихся задолженностей. Впоследствии мы будем ежемесячно выделять от 50 до 70 тысяч».

— На мужскую команду?

— И женскую тоже. Мы облегчаемся, расплачиваемся по долгам. Однако вскоре банк без каких-либо объяснений прекращает финансирование. Тогда ко мне обращается Гомельский: «Предлагаю вернуть Резникова в ЦСКА, и я помогу вам найти спонсора». Я уточняю: «В каком статусе мы его вернем?» — «Он снова станет президентом. А вы откажетесь от своей должности. Миша – человек заслуженный, армейский». Я напоминаю о 25 тысячах долларов, показываю документы.

— Что Александр Яковлевич?

— С усмешкой говорит: «Ну что вы, ерунда! Кто из нас не шалил? И я, и вы…» Начинает поджимать. Еженедельно начинает разговор о возвращении Резникова. Я настаиваю: «Нет». В определенный момент Гомельский произносит: «Смотри, пожалеешь».

— Ответили?

— Он не стал возражать и направился к Барановскому: «Если вы не готовы оказывать поддержку, я уйду. Три года я не получал от вас ни одной копейки, а наоборот, сам перечислял средства в клуб». Когда мы продали Карасева в Турцию за 600 тысяч долларов, мы сразу произвели расчеты с игроками. Оставшиеся 300 тысяч я направил в основной ЦСКА. Все это время я справлялся с трудностями, закрывал дефицит бюджета, но и без того непрочную систему подрывал Александр Яковлевич. Он настроил Еремина, его команду и игроков против меня. В конечном итоге он договорился с Прохоровым о том, что тот возьмет клуб под свое управление, и гендиректором стал Малышев.

— Уходили в никуда?

— Нет. Барановский, чей контракт с ЦСКА истек, пригласил его в хоккейное «Динамо». Он занял должность генерального директора, а я стал отвечать за финансы. Моим непосредственным руководителем был Павлиныч (Валерий Шанцев, вице-мэр. — Прим. «СЭ»).

— Сколько там отработали?

— Прошло два с половиной года. Удалось привлечь крупного спонсора, «Роснефть». Были отремонтированы база в Новогорске, Малая арена и офисные помещения. Но даже если ты принесешь в «Динамо» миллиард долларов — своим ты никогда не станешь. А мы к тому же не просто наблюдатели — мы армейцы!

— Звучит как приговор.

— Это действительно так. Кажется, у меня хорошие отношения со всеми в клубе, мы обнимаемся с Мальцевым и Давыдовым при встрече, словно целуемся, но в их взгляде ощущается, что они пришли не по своей воле. В 2003 году самарский губернатор Титов поинтересовался у Барановского: «Не устали выполнять поручения Павлиныча? Приходите ко мне, возглавьте областное представительство в Москве. Предлагаю хорошие условия и автомобиль со специальной сигнализацией. А Петраков станет руководителем нашего торгового дома».

— Согласились?

— Да. Но затем он вновь занялся баскетболом, организовывал поездки на ветеранские турниры и сам принимал участие в играх. Всё это продолжалось до тех пор, пока не перенес инфаркт.

Уэбб

— Вы вспомнили об Уэббе. Какова была реакция, когда он зимой посещал игру в шубе, спускавшейся до пят, и на велосипеде?

— Что в этом удивительного? Расстояние от квартиры, которую он арендовал, до отдела судебных заседаний составляет всего 500 метров. Маркус — отличный человек. Он обладает добрым нравом и часто смеется. Однако в личной жизни ему не везло. Он встретил дочь посла Зимбабве в России, девушку лет двадцати.

— Что ж плохого?

— Оборванец! Из него постоянно вытягивали деньги. Ему предложили улучшить квартиру. Уэбб выбросил всю мебель, кроме кровати, а стены и потолок покрасил в темно-синий цвет. Но нам этого было неизвестно. Пока однажды в клубный офис не вошла пожилая женщина: «Вы президент? А я сдаю квартиру вашему негру».

— Так и сказала?

— Да. Я попросила её пройти вместе со мной. Маркус со своей командой находился на выезде, а мы с администратором и хозяйкой отправились внутрь. Открывается дверь — и я невольно вздрагиваю. В помещении царит кромешная тьма. В ней мерцают четыре глаза.

— Уэбб же на выезде.

— Включаем свет — и тут два ротвейлера. Маркус купил их в Москве. Сейчас он на игре, а его подруга куда-то уехала, оставив собак. Они на привязи, голодные, вокруг грязь и неприятный запах…

— Ну и дела.

— Мы позвонили этой девушке, она была в состоянии измененного сознания и не понимала, что происходит. Несмотря на это, она приехала и забрала собак. Когда Маркус вернулся, я спросил его: «Что ты устроил в чужой квартире?»

— Некоторые игроки ЦСКА распространяли слух, что Уэбб даже покрасил окна.

— Нет. На окнах были повешены плотные темно-синие шторы. Повсюду горели красные лампы. Таковы были прихоти фантазии девицы. Уэбб пообещал восстановить все, как было. Возможно, он также уплатил хозяйке компенсацию. Он не стал подсчитывать деньги. Какой рубаха-парень!

— Сколько получал в ЦСКА?

— Примерный доход составляет около 200 тысяч долларов в год. Однажды ко мне обратились с просьбой о сто долларов: «Пожалуйста, дайте мне деньги, я в отчаянном положении, уже двое суток ничего не ел». Я был крайне удивлен: «Маркус, что случилось? Разве ты получил зарплату всего три дня назад!»

— Прогулял?

— Он передал все свои средства подруге, у которой уже были долги, а также купил одежду и еще что-то. Я дал Маркусу двести евро, и он радостно воскликнул: «Спасибо! Побегу в «Макдоналдс». Однажды я встретил его на игре женского ЦСКА. Он бродил в шубе по залу, держа в руках двухлитровую бутылку колы. Отпивал по глотку. Через полчаса я увидел, что он с трудом стоит на ногах. Я подошел к нему и протянул стаканчик: «Плесни-ка».

— А там?

— Коньяка оказалось больше, чем колы! Я сказал, чтобы он пошел домой и выспался. Он же возразил, что завтра выходной и он хочет отдохнуть. «А где твоя жена?» — поинтересовался я. «Она улетела в Зимбабве».

— Как в команде к нему относились?

— Уважали. По складу характера — настоящий армеец. Не Панов, не Куделин, не Базаревич — а Маркус Уэбб! Поручи ему: «Ради победы необходимо сломать голову о стену» — выполнит! Был период, когда три месяца не выплачивали зарплату. Перед матчем Евролиги игроки сидели в раздевалке и жаловались. Еремин пытался их взбодрить, прикладывал массу усилий. А все были подавлены: «Лучше скажите, когда мы получим деньги?» Маркус встал и на английском произнес: «Эй, вы что? Деньги — это важно. Но нужно играть, сохранить честь. Вы же мужчины!»

— Молодец какой.

— Выйдя на площадку, он сразу же стал лидером. Соперники были бессильны против его напора, он доминировал и наносил мощные удары. Команда была поражена его игрой. Позже Еремин отметил: «Маркус – мой главный помощник в раздевалке».

Людоед

— А теперь обещанная история про Big Sausage.

— Здесь требуется введение. В 1973 году для товарищеских встреч в Уганду отправились две команды: наш ЦСКА и футбольный СКА из Ростова-на-Дону. Нас принимал президент страны Иди Амин, известный как каннибал, один из самых жестоких диктаторов. Ранее он был боксером-тяжеловесом и чемпионом Восточной Африки. Представьте себе его кулак…

— Огромный?

— Вот такая шайба! Она больше, чем у Ткани! Но Володька добрый человек, а у этого выражение лица злое и презрительное, как у ротвейлера. В 70-е годы Советский Союз неожиданно сдружился с Угандой, начал поставлять вооружение, и там работало множество советских специалистов. Нас пригласили по линии армии.

— Подобное путешествие, несомненно, было наполнено приключениями.

— Да, футболисты обычно очень подвижны. А ростовские — и вовсе отличаются скоростью. Наш перелет проходил через Каир. В местном дьюти-фри они достали деньги из нижнего белья и начали скупать разнообразные товары — аппаратуру, часы, украшения, алкоголь. Они с удовольствием сказали, что это их первая зарубежная поездка за два года. Они от души веселились.

— Знакомая картина.

— Прибываем в Кампалу. На следующий день запланирована экскурсия, знакомящая с живописными пейзажами Нила. Сегодня она для нас, а завтра — для футболистов. Рано утром автобус выезжает на дорогу, и мы смотрим в окно — на разделительной полосе лежит тело. Мы кричим водителю: «Стоп!» Он качает головой: «Нет, нет!» — и увеличивает скорость. Там все хорошо говорили по-английски, ведь Уганда долгое время была британской колонией. Он начинает объяснять: «Мужчину сбила машина. Люди, находящиеся вдоль обочины, — его родственники. Кто первый затормозит, того и признают виновным. Сразу же нападут».

— Ну и нравы.

— Поздней ночью, возвращаясь с экскурсии, мы обнаружили тело, лежащее на дороге. Его лишь ветками прикрыли. Водитель без особого волнения заметил: «Утром уберут, либо свои люди, либо санитары».

— Как вам красоты Нила?

— Полет из Кампалы занимает полтора часа. Мы прибываем в аэропорт, где нас встречает небольшой самолет Ил-14 с двумя пропеллерами. Возле него стоит человек с метлой. Вскоре появляется пилот. Его правая рука зафиксирована гипсом. Мы переглядываемся в замешательстве. А он левой рукой жестом успокаивает: «Все в порядке».

— Оптимистично.

— Через сорок минут полета мы заметили, что по правому крылу вытекает топливо. В салоне началась суматоха, из кабины выскочил второй пилот — тот самый неопытный специалист. Он разорвал обшивку и направился к двигателю. Шум, треск, паника…

— Надо думать.

— В итоге он сообщил: «Топливный шланг лопнул, но я его заклеил скотчем. Не беспокойтесь, мы доберемся». Как вы видите, он не солгал. Затем на грузовике их доставили к Нилу, посадили в лодку, а там…

— Что?

— На носу расположены три ящика пива, в центре – еще три. Сзади находится виски. Система «все включено»! Темноволосый гид энергично рассказывает на русском языке, используя нецензурную лексику. Мы сидим и слушаем. Внезапно мы натыкаемся на что-то твердое. «Что это за предметы?» — спрашиваем. Гид смеется: «Какие предметы? Крокодилы!» Длина – пять метров. Он берет пустую бутылку, свешивается за борт и начинает по ним ударять.

— Сожрали гида?

— Они оказались не очень старательны, даже не начали движение. В ботике я постоянно наблюдал за пилотом, который выглядел уставшим. Он не прикасался к виски, но пил пиво. Впрочем, до Кампалы на том же Ил-14 добрались без проблем. А когда автобус подъехал к отелю, все замерли.

— Что такое?

— У входа собралась толпа женщин, занимающихся проституцией. Они были стройными, красивыми и ухоженными, привлекали внимание. Но мы — люди из Советского Союза…

— «Руссо туристо, облико морале»?

— Баскетболисты — отличные ребята! А вот футболисты увозят девушек в номера. Руководитель делегации в шоке. Он стучит в дверь и говорит: «Нельзя так делать! Выводите их!» Но они игнорируют его. Затем он обращается к нам с Ястребовым: «Помогите, только вы можете это сделать».

— Что сделали?

— Стучим в дверь соседнего номера. Открывает грузин, на талии у него полотенце. На кровати лежит обнаженная женщина, занимающаяся проституцией. Руководитель делегации восклицает: «Немедленно выгоняй! Тебе навсегда запретят выезд из страны». Грузин пожал плечами: «Мне все равно. Убирайтесь отсюда». Я говорю: «Не стоит так разговаривать. Ты совершишь ошибку, а последствия нам всем придется разделить, дома нас тоже осудят, и потом мы не сможем выехать никуда.

— Осознал глубину падения?

— Несмотря на то, что я из Грузии, все понял. Я прогнал девушку, как и остальные футболисты. А на следующий день у нас запланирован матч со сборной Уганды. В помещении не было спортивного зала. Щиты были деревянные.

— Под ногами асфальт?

— К счастью, это не было так. Использовалась резиновая крошка. На трибуне с одной стороны находилось триста автоматчиков, с другой — Амин, министры и генералы. Также присутствовали наши представители: посол, консул и атташе. После первого тайма мы спокойно вели на 20 очков. А во втором – последовал шквал атак.

— То есть?

— Ребятам довели до сведения, что сборная не имеет права крупно проигрывать при президенте страны. В ответ они начали проявлять неуважение. Начали толкаться, выставлять локти, делать всё, что вздумается. Судьи не принимают никаких мер. Мы получили синяки, разбиты носы и губы, Коваленко прихрамывает, Викторова увезли – ему кто-то нелепо ударил сзади в колено.

— Разозлились?

— Да, конечно! Тренер сборной Уганды запрашивает перерыв, в этот момент к нам подбегает консул: «Ребята, прошу вас, сдержитесь. Не реагируйте, не вступайте в конфликт. И главное, не повредите слишком сильно. Иначе возникнет международный скандал. Амин-то непредсказуем». Хорошо, мы возвращаемся на площадку. Я получаю мяч, начинаю разбег, подпрыгиваю и забрасываю сверху. Сразу же раздается какой-то грохот. Приземляюсь — кольцо у меня в руках.

— Сломалось?

— Ага. Первая мысль: «Беда». Я поглядываю на Амина. Внезапно подходит посол: «Витя, ты герой! Это оптимальный выход из ситуации…» Я знал правило ФИБА: если щит не удастся восстановить в течение 45 минут, принимающая сторона будет признана проигравшей.

— Успеть нереально?

— Невозможно! Доски в плохом состоянии, требуется сварка. За один день не справились бы. В целом все довольны. Матч состоялся, мы одержали победу, но с небольшим преимуществом — «+6». Направляемся в раздевалку. Душевые общие, принимают душ представители команды соперников, их двенадцать человек. Невероятно, у каждого «болт» ниже колена!

— Вот тебе и Big Sausage.

— И к тому же они обращаются к нам на русском языке, представьте себе! Приносят извинения за некорректную игру.

— Сплошные чудеса.

— Выяснилось, что большинство из них окончили Одесское артиллерийское училище. К тому же, они принимали участие в соревнованиях в Уганде и играли в гандбольной сборной. Однако у них были разные тренеры. А вечером мы собираемся на футбольный матч.

— Не подкачали ростовские?

— Наши одержали победу над национальной сборной со счетом 3:1. Я помню, как капитан СКА Еськов легко справлялся с африканскими игроками. Однако посол во время перерыва сделал предупреждение: «Нельзя устраивать разгром!» В концовке наши намеренно пропустили один гол. Затем состоялся банкет в резиденции Амина, где хозяин принимал гостей вместе с женой.

— Страшная?

— Нет, совсем не неприглядная мулатка. Стройная, ее рост – 190 сантиметров. Она стала победительницей конкурса «Мисс Африка». Зато жены министров отличались внушительными размерами. Каждая весила не меньше 200 килограммов. Консул прошептал нам: «Не удивляйтесь. Здесь худощавые дамы не в моде. Напротив, чем полнее женщина, тем она привлекательнее». Однако Амин, похоже, не придерживался этих взглядов. В самый разгар вечера он что-то произнес на своем языке, и все замолчали. В полной тишине вывезли тележку с подарками. Мне досталась папка, обложка которой сделана из шкуры жирафа. Внутри – автограф Амина. До сих пор храню в ней документы.

— Знали, что он людоед?

— Консул разъяснил ситуацию: позиция партии заключается в том, чтобы наладить отношения с Амином. Это необходимо для того, чтобы Уганда перестала зависеть от Англии и перешла на коммунистические взгляды. Поэтому мы закрываем глаза на его странности. К примеру, во время собраний, если что-то не устраивает Амина, он может избить любого министра до тяжелых травм. Он наносит удары, как на боксерской груше».

— Потом съедает?

— По имеющимся сведениям, он не убивал своих людей, а только оппозиционеров. Врагов хватало, и многие из них стремились его отстранить от власти. Привозили такого несчастного в резиденцию к Амину, где тот разводил костёр на лужайке. Он отрезал по небольшому кусочку мяса, жарил и съедал его. Рядом сидела его супруга.

— Тоже человечиной балуется?

— Нет. Просто находится. Всю эту информацию нам предоставил консул. В заключение он сказал: «Для деятелей оппозиции легче завершить жизнь самоубийством, чем оказаться в руках Амина».

Анна

— Детей у вас, кажется, трое?

— Да, Марина и Аня — дочери от первого брака, сын Саша — от второго. Она проживает в Москве. А дочери уже давно живут в Америке.

— Анна, молодая и известная баскетболистка, становилась чемпионкой России и победительницей Евролиги в составе команды «УГМК». Как полковник воспринял историю её брака с Кэндис Паркер, которая, просим прощения, также является женщиной (движение ЛГБТ признано в РФ экстремистским и запрещено. — Прим. «СЭ»)?

— Аня — замечательная девушка. Она умна, красива и чутка. Уверяю вас, она прекрасна во всех отношениях. Шесть лет она прожила в гражданском браке.

— С баскетболистом Никитой Курбановым.

— Да. Шесть лет коту под хвост. Я время от времени спрашивал: «Ань, когда же свадьба?» В ответ получал: «Представления не имею. Живем и живем». Я понимал, что происходит что-то неладное. Но вмешиваться в их личную жизнь не хотел. А оказалось, что Никита даже не рассматривал возможность женитьбы. Не буду говорить, что говорила дочь о нем. Просто в какой-то момент она сломалась. Разочаровалась в мужчинах настолько, что дала себе обещание — никаких романов. А в 2015-м, после сезона в московском «Динамо», она перешла в УГМК.

— Там выступала Паркер, известная баскетболистка WNBA и двукратный олимпийский чемпион.

— Да. Они подружились. У Кэндис тогда был супруг — Шелдон Уильямс, который играл в НБА. Их брак длился восемь лет, у них есть дочь Лейла. Я не знаю, что за человек он, но спустя некоторое время Паркер выразила примерно те же слова: «Мужчины меня огорчили. Больше не буду обращать на них внимания». Вероятно, на этой основе и возникло сближение с Анькой. Вы, вероятно, знаете — в WNBA много спортсменок с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Почему многие баскетболистки из России и Европы не стремятся туда?

— Как раз из-за этого?

— Разумеется. Но Аня… Откровенно говоря, я не понимаю, как можно превратить такую прекрасную, добрую и отзывчивую девушку в человека, который ненавидит мужчин. Когда она призналась, что у нее серьезные отношения с Кэндис и ничего не изменится, я был потрясен.

— Даже так?

— Я очень волновался. Затем я немного поразмыслил и обсудил ситуацию с женой. Возможно ли что-то изменить, вмешаться в их мыслительный процесс, перестроить структуры мозга? Нет. Я не поддерживаю подобные действия. Однако дочь приняла самостоятельное решение. Это ее право. Самое важное, что она довольна жизнью и родила двоих прекрасных сыновей.

— Один из них установлен у вас в качестве обоины на экране телефона.

— Это Эрик, старший сын. Ему три с половиной года. Харту, младшему, — полтора года.

— Кто отец?

— Кэндис и Аня тщательно выбирали донора, внимательно просматривая его анкеты. Каждая из них занимала 16 страниц. После того, как был сделан выбор, они прислали фотографию. На ней был изображен привлекательный мужчина смуглой кожи и зелеными глазами, ростом около двух метров. Он занимался волейболом. Однако ему неизвестно, кому будут переданы его сперматозоиды. В Соединенных Штатах подобные сведения хранятся в строжайшем секрете.

— И младший от него?

— Да. Яйцеклетка была получена от Кэндис. Роды принимала Аня. У Паркер после первой беременности возникли определенные трудности, она не может вынашивать ребенка. Харт – темнее, Эрик – светлее. Оба довольно высокие для своего возраста. Не исключено, что они станут баскетболистами. У них есть, кому подражать.

— На свадьбе вы были?

— Нет. Аня приглашала, но я не поехал. Даже не поздравил. Она расстроилась. Однако сейчас у нас все в порядке. Мы созваниваемся, она присылает фотографии и видео. Приглашает в гости. Мне и Кэндис говорят: «Приезжайте! Если захотите остаться навсегда, мы поддержим. Купим вам дом неподалеку». А у Аньки еще трехкомнатная квартира на Кипре осталась. Она пустует. Сколько раз предлагала: «Папка, бери ключи, живи там». Но я отвечаю, что лучше в Москве. Уже лет десять в Америке не был.

— В периоды активной игры дочь получала неплохой доход?

— В последние сезоны УГМК получала около 400 тысяч долларов в год. Для российских игроков это была максимальная сумма зарплаты. Исключение составила лишь Маша Степанова, которой платили на 100 тысяч долларов больше. Звездные иностранные баскетболистки, такие как Паркер, Таурази, Груда и Берд, получали от миллиона долларов и выше.

— Где живут Кэндис и Анна?

— В Лос-Анджелесе.

— А Марина, старшая дочь?

— В Батон-Руе. Это столица Луизианы.

— Сестры общаются?

— Да, их отношения действительно замечательные. У Марины трое детей, а её муж — человек из Индии. Они вместе проходили обучение в Москве.

— Вот как?

— Только не в нашей, а в штате Айдахо. Изначально Марина планировала поступить в институт имени Мориса Тореза. Однако на экзамене по английскому ей не повезло, хотя владение языком у нее отличное. Тогда она уехала учиться в Америку и там осталась. Теперь и ее предлагает: «Папа, приезжай, приобретем тебе дом, автомобиль. Ты будешь внуков сопровождать в школу, в спортивные секции…»

— Что удерживает?

— Я люблю свою жену. Чтобы навсегда переехать в США, необходимо убедить ее. Или расстаться. Ни то, ни другое я не могу себе позволить. К тому же, мне не хочется покидать Москву. Здесь все мне близко: мои друзья, место захоронения мамы, Нади, моей первой жены.

Окно

— Давно Надежда умерла?

— 17 мая 1987 года. Она выпала из окна. Ох, вся эта история — настоящий хаос! Наша квартира находилась на третьем этаже. Прямо напротив жили соседи: бабушка, мать и дочь с мужем. Надя общалась с ними.

— Так.

— У бабушки диагностирована деменция в тяжелой форме, и она требует постоянного присмотра. Её сопровождают в туалет, доступ на кухню запрещен, а в комнату закрывают на ключ. Наступает воскресенье. Я беру дочерей, и мы отправляемся на автомобиле в парк. Аттракционы, качели, карусели. Через пару часов мы возвращаемся. Во дворе собралась толпа. Все молчат и смотрят на меня каким-то странным образом. Наконец подходит соседка с шестого этажа: «Виктор, твоя Надя упала. Из окна». — «Как?!» В этот момент из подъезда выбегает та самая мать из квартиры напротив, хватает меня за руку: «Витя, прости!»

— Что же произошло?

— Она неожиданно пришла к Наде за макаронами. Дверь захлопнулась. Она увидела это и начала причитать: «Ой, что же будет! Наша бабушка осталась одна, я не заперла ее в комнате. А она не всегда в здравом уме, может пойти на кухню и открыть газ. Надя, как поступить?» Моя жена быстро взяла ситуацию в свои руки и заявила: «Я все решу».

— Слушать страшно.

— Их балкон расположен непосредственно напротив нашего окна. Надя перелезает, это не представляет особой сложности, так как в стене есть небольшой выступ, около сорока сантиметров высотой. Она стучит, но бабушка не отвечает. Надя предлагает: «Давайте я выбью балконную дверь и войду в квартиру, а вы потом замените стекло». Мать отвечает: «Подожди. Можно я позвоню тебе?» — «Да». Она звонит дочери, которая работает в конструкторском бюро на Ленинградском проспекте. Та говорит: «Не нужно ничего разбивать. У меня есть ключи, я буду у вас через пятнадцать минут».

— А дальше?

— Мать выглядывает и говорит: «Сейчас придет дочь». Надя отвечает: «Хорошо, я уйду». Она переступает с балкона на выступ и пытается забраться в окно. Однако там находится угол, которым она задевает плечо, теряет равновесие и падает на асфальт.

— Мгновенная смерть?

— Да. К моменту прибытия скорой помощи и сотрудников полиции, мимо проходил один из армейских спортсменов. Заметив Надю в луже крови, он направился в ЦСКА, где дежурили Белов и Барчо. Поэтому они узнали меня раньше меня. Сергей сразу же сказал Аскеру: «Отправляйся к подъезду, жди Витька. Забери у него девушек и отвези ко мне домой. Лиду предупрежу». В конечном счете, она взяла отпуск за свой счет и неделю присматривала за Мариной и Аней, пока я занимался организацией похорон.

— Сколько было детям?

— Марине — 13, Ане — два с половиной года.

— Когда вы вернулись из парка, вашу жену уже вывезли?

— Да. После разговора с соседкой я отправился в морг. Сначала мне отказали в посещении, сославшись на то, что это не разрешено. Я предложил взятку — и меня провели внутрь. Надя лежала с улыбкой на лице. В этот момент я вспомнил, как примерно через три года после свадьбы моя теща невзначай поведала мне историю о том, что в восемнадцать лет к Наде на улице подошла цыганка и предложила ей предсказать будущее.

— В Москве?

— Нет, это Донецкая область, город Торез. Там родилась Надя. Цыганка долго изучала ее ладонь, не говоря ни слова. Когда подошла мать, она прошептала ей: «Ваша дочь не доживет до сорока лет».

— Поверила?

— Нет. Надя также не придавала этому значения, говоря: «Пустяки!» Она скончалась в возрасте 38 лет.

— Как вы это пережили?

— Жить непросто. Особенно когда еще и маленькие дети. Сначала к нам переехала теща из Тореза, а затем моя тетя из Фрунзе. Два года они жили с нами, оказывая помощь. Все изменилось, когда я познакомился с Ниной и женился на ней. Она стала для девочек матерью. Младшая Надю и не помнит. Старшей, конечно, было сложнее привыкнуть, но она тоже приняла Нину как маму.

— Вы так и живете в той квартире?

— Да. Это хороший район, до станции метро «Аэропорт» можно дойти за минуту. Я не планировал переезжать. Однако соседи из квартиры напротив выехали через месяц.