Свадьба

До встречи на собеседованиях у нас заканчивались разговоры кружкой пива. Это укрепляло нашу дружбу.

Сейчас пришедший раньше Влад позвякивал ложкой в чашке с кофе.

— Всё! — ошарашил нас новостями. — С 5 января — ни грамма спиртного!

— Что-то случилось?— вкрадчиво произнесли мы.

Поспорил с женой. Слабо, говорит, год не прикасаться? Отвечаю — не проблема. Вот теперь доказываю и себе, и Насте, что можно спокойно жить без алкоголя. Первое время в компаниях, где у каждого бокал пива или вина, было неуютно, балансировал на грани. Еще и друзья подначивали. Но слово есть слово.

— Самый большой момент искушения с тех пор?

— Полетели летом в Турцию. Думаю: ладно, на отдыхе-то можно. Налил вина. Задумался. Эх, вот сейчас пригублю — и шесть месяцев отмотаются назад. Придется заново начинать. Я же мужик, дал слово! Отодвинул бокал, попросил стакана колы. Она в Турции нереально вкусная.

— Свадьба у вас была без алкоголя?

— Лично у меня — да. Что вы смотрите как на сумасшедшего — «не выпил на свадьбе». Да мне нормально!

— Кто-то еще из гостей воздерживался?

— Сергей Лапочкин. Вобщем, не употребляет. А Настя — таПо праздникам — бокал шампанского. Остальные прилично навинтились. Я смотрел на это со стороны и думал: если бы выпивал, так же куролесил. Кстати, про свадьбы есть забавная история. 1995-й, я в ЦСКА. Завершился сезон — и понеслось!

— Что именно?

Первым женился Новосадов. Проходит неделя — Минько. Потом Машкарин. Наконец Семак. Только-только отойдешь — и снова гуляй. .Четыре свадьбы подряд — весь отпуск не расставались.

— Хоть одинбрак уцелел?

— Три! У Новосадова, Минько и Машкарина.

— Самое смешное, что было на вашей свадьбе?

— Хохлову вырваться не удалось — его команда играла в Сочи. Семью представляла Ульяна, жена. Ждали еще Игоря, старшего сына. Ему подобен Дима — просто две капли! Но тоже не смог. Улька говорит: «Игорь просил извиниться, поздравить тебя. Приехать не получилось, какие-то дела. Но в следующий раз обещал точно быть…»

— Это замечательно.

— Отвечаю: «Насти моей не говорите, но шутка тонкая».

— Мы как раз хотели спросить, что вам нравится в своей работе. сегодняшней жизни, а что не очень?

— Вы про семейную?

— Нет, вообще. С виду — живёте в поездах. То в Москве покажетесь, то в Петербурге.

— Да я бы не сказал. Если вы про телевидение, обычно совмещаю серию эфиров. Допустим, приехал в среду, отснялся — в пятницу домой. В Москву приезжаю максимум три раза в месяц на пару дней. Поэтому в сегодняшней жизни нравится всё!

— Рады слышать.

— Уделяю время и семье, и родителям. Это не тренерская работа, где 24 на 7 занят жизнью других людей. Пацанов из «Зенита-2» надо было учить не только футболу. Да и наездился за карьеру прилично. Когда слышу «выйди из зоны комфорта», хочется ответить — «а можно, немножечко в ней побуду?» Недавно вспомнил — мне скоро 50! Прикиньте?

— Ждете с ужасом?

— Наоборот, с удовольствием! Надо бы подумать о списке гостей. Забудешь кого-то — человек расстроится.

— Представляем ваш список на юбилей. фамилий сто, не меньше.

— Да, тут уж многим не отвертеться. Главное, чтобы накладок не случилось. Как со свадьбой. А то заранее назначили дату — 19 июля, чтобы футбольные люди смогли прийти. Всё рассчитали. Вдруг бац — и сроки чемпионата сдвинули! В этот день тур!

— Половина гостей отвалилась?

— Не смогли заехать Семак, Тимощук, Симутенков. Вместо Карпина прибыла его жена Даша.

— Футболист Канунников для такой церемонии снял роскошную усадьбу Марьино под Петербургом. А ты?

— Рядом с «Авророй» есть гостиница. На крыше у нее ресторан, видно всё по воде Невы. Место классное. Поскольку праздновали летом, люди были в восторге.

— Знаменитых музыкантов заказывали?

— Нет, обычную группу. Но всех растормошили, гости наплясались. Мне говорили, Буланова как-то пошутила — мол, готова спеть на моей свадьбе.

— Почему бы нет?

— Я сказал: если заплатит — пусть приходит. Когда она готовилась к свадьбе, мне позвонил журналист. Спросил: «Придешь на свадьбу Татьяны?» Нет, отвечаю. Приду только в родильный дом ее забирать.

— К большим артистамприценивались?

— Сразу решили — нам не нужно. Бюджет у нас был миллион два — прекрасно уложились. Не шикуя.

— Кто-то из гостей удивил подарком?

Настя обожает собак, её знакомый содержит приют для животных. Ну и попросила — вместо цветов приносите мешки с кормом.

— Неожиданно.

Лапочкин притащил 30-килограммовый мешок. Запыхался: «Куда выкладывать?» Пришел Лешка Акифьев, бывший хоккеист СКА и «Спартака». Вижу — мнется. Наконец произносит: «Корм я привез, но так не могу…» Исчез — и вернулся с огромным букетом. Корм отправили в приют.

— Своя собака у вас есть?

— Тойтерьер. Крохотный — но умнейший пес!

Знакомство

— Мы главное пропустили. Как вы познакомились с женой?

— Прилетел с «Зенитом-2» из Сочи. Собирался в аэропорту заказать такси, тут вижу — знакомая! Подвезла меня до дома. Настя была с ней. По дороге разговорились: «Давайте ещё куда-нибудь сходим?» — «А давайте…» Так и ходили, ходили.

— До свадьбы сколько были вместе?

— Четыре года.

— Как очаровывали? Куда водили девушку?

— Она меня водила, не я! Например, в кино. В Москву вместе поехали — повела в «Бункер-42» на Таганке. Затем в музей истории ГУЛАГа. Часа три экскурсия шла. Вернулись в Питер — я не успел расслабиться, как помчались в Эрмитаж…

— Прежде не были?

— В далеком детстве. А с Настей по городу бродили, ежедневно заставляла проходить 20 тысяч шагов. Потом она в парке собаку выгуливала, а я в это время бегал, сжигал калории. Впервые попробовал диету 16 на 8, интервальное голодание. Сладкое запретила. В общем, следит. Но мне в радость!

— В предыдущем браке такого не было?

— Нет, конечно. Мы давно самостоятельны.

— Что за бизнес у Насти?

— Выпускает ароматические свечи.

— Как сложилась бы ваша жизнь, если бы не встретила Настю?

— Мой образ жизни был таким, что могли бы с вами сейчас не разговаривать. Мне стало всё равно, что происходит вокруг. Даже со мной. Ноль интереса.

— ПослеТатьяны?

— Да.

— Высовершенно не выглядели потерянным человеком.

— Мне казалось — всё, жизнь закончилась. Думаю, просто пошёл бы не в то русло. Вместо этого получился прекрасный новый этап. Например, поступил в Сочинский РМОУ, защитил диплом.

— Специализация?

— Мастер спортивного управления. В группе со мной была фигуристка Женя Тарасова, волейболист Дима Ильиных, фехтовальщики Тимур Сафин и Аделина Загидуллина, лыжник Максим Вылегжанин, гимнастки Мария Толкачева, Ангелина Шкатова, Ксения Полякова… Так сдружились!

— Главное открытие для вас?

— Оказывается, в других видах спорта вкалывают больше, чем в футболе. Чтобы художнице пробиться в сборную, надо попасть в шестерку лучших в стране. Спрашиваю Толкачеву: «Маша, сколько вы у Винер тренировались?» Задумалась — и отвечает: «Часов шестнадцать».

— В день?

— Да! Я понимаю, почему она олимпийская чемпионка и 11-кратная чемпионка мира. Иду к Жене Тарасовой: «Сколько отрабатываешь выброс?» — «Часов шесть» — «Ты же падаешь за это время?» — «Ну бывает…» Вы представьте: партнер ошибся — и ты валишься на лед с трехметровой высоты! Смотрите, какое видео у меня сохранено в телефоне.

— Вы с обручем и двумя гимнастками упражняетесь?! Глаза не обманывают?

— Я! Теперь понимаю азы художественной гимнастики!

Черчесов

— Вы про диету обмолвились. Ваш рекордный вес?

— 115. Как раз, когда ушел от Булановой и сидел дома. Это очень много! Мне дышать было тяжело! Стоял ком посреди груди. Ну и шнурки завязывать сложновато. С ужасом начал бегать. Всё болело. Но втянулся.

— Сколько сбросили?

— За четыре месяца — двадцать кило! Все диеты попробовал. Как-то сутки вообще не ел. Перенес удивительно легко. Думаю — надо что-то радикальнее. Не буду есть тридцать шесть часов.

— Ох.

— Когда после 36 часов пошёл к холодильнику, чуть в обморок не свалился. Голова закружилась! Решил больше не экспериментировать. Но жена за лишний вес ругается. Дал ей слово, что с 15 октября снова возьмусь за себя, сяду на диету.

— Это не удар по здоровью?

— Мне в ноябре будет 49 лет. За свою жизнь столько всякого перепробовал, что диета точно не повредит.

— Недавно Николай Писарев давал интервью. Рассказывал о том, как скинул вес — и был ужасен. раздражительным. Ненавидел всех вокруг.

— А вот я был добрячком! Вы вспомнили Писарева — сразу на ум пришла история. В 2016 году Тина Канделаки звонит, говорит: «У нас первый опыт приглашения экспертов. Съездишь за наш счет на чемпионат Европы во Францию?»

— Еще бы не съездить.

— Поехал на неделю. С Писаревым менял выпуски. Жили в одном отеле. Потом к нам присоединился Черчесов. Очень хорошо помню эту встречу.

— Как и любую с Черчесовым.

— Нам с утра уезжать, завтракаем с Колей. Вдруг за наш столик садится Станислав Саламович и начинает: «Вот у нас в «Легии»… ». Я думаю — когда же он договорит?! Самолет под парами — а встать-то неудобно!

— Про Черчесова всякая история кажется смешной.

— В восемнадцать лет приехал в сборную. В Новогорске заселили с Черчесовым. У которого было сильное соперничество с Хариным.

— Мы наслышаны.

Играем двусторонку, выхожу с Хариным один на один. Думаю — вот сейчас покатится навстречу. Пытаюсь подсечь мяч — а Дима остается на ногах. Бью ему прямо в руки. Проигрываем 1:2.

Молодежная сборная жила в соседнем корпусе. Все мои приятели — Семак, Беркетов, Хохлов, Липко. После ужина пошел к ним поболтать. К ночи возвращаюсь, хочу перед сном прочитать «Спорт-Экспресс». Только разворачиваю — заходит Стас. Расставляет по номеру стаканы, графином изображает Харина. И сорок минут рассказывает мне, как я должен был сыграть в том моменте, чтобы забить!

— Тут главное — не смутить рассказчика храпом.

— Лежу и думаю: лучше бы я с пыра тогда засадил. Чтобы сейчас всё это не выслушивать… Заканчивается сбор, матч ЦСКА — «Спартак». Выскакиваю один на один с Черчесовым, хочу пробить в дальний угол. Мяч у меня сваливается, залетает в ближний. Потом читаю интервью Стаса: «Я Радимову в сборной всё рассказал — вот он и забил».

Развод

— Мы слегка отклонились от самого интересного. Вы утверждаете — без Наташи жизнь пошла бы в неправильном направлении… Что вы подразумеваете?

— Я точно бы пристрастился к алкоголю. Куда это могло бы меня привести?

— Нам казалось, эта ошибка в жизни осталась позади.

Думаю, прошел бы второй раз. Мне невероятно повезло, что встретил такую женщину. Сейчас настолько счастлив — хочется идти домой.

— Замечательное состояние.

— Знаешь, тебя ждет любимая жена, собака. У меня хороший контакт с сыном Насти, который занимается футболом. Мне хочется брать Настю на встречи с друзьями. Лучшую её подругу познакомил с Лешей Акифьевым, теперь они живут вместе.

— Вы говорите: «ХочетсяВозвращаться домой. В браке с Татьяной такого не было?

— Абсолютно. Недавно в программе «Карты, деньги, два мяча» спросили: «Когда в прошлом году Буланова выходила замуж — ты ревновал?» А я поймал себя на мысли, что с ней вообще уже никаких эмоций нет! Когда ты равнодушен к человеку, тебе всё равно — это самое страшное. У меня ни злости, ни ненависти, ни любви.

— В такой ситуации, конечно, нужно расставаться.

— Мы сделали то, что сделаем. Сейчас не общаемся, заблокировали друг друга в телефонах. Она пошла своим путем, а я — своим.

— Вспоминаем наше предыдущееинтервьюК тому моменту Татьяна объявила о разводе. Ты же настаивал, что всё пустяк: «Вот паспорт — в нём штамп о браке. Живём в одной квартире». Зачем это говорил?

— Я понимал, что мы разойдемся, но в прессу выносить не хотел. Когда случилось официально, оставил Булановой квартиру на Васильевском острове. Исправно плачу алименты. Думаю, никаких претензий в этом плане быть не может. Сейчас с вами что-то обсуждаю — но по минимуму. Когда уходил, попросил ее об одном: «Пожалуйста, больше нигде не используй мое имя. У нас теперь разные истории».

— С тех пор не виделись?

— Как-то пересеклись на хоккее. Я в ложе с сыном сидел, а Буланова была с какой-то подругой. Та подошла ко мне и сказала: «Я — Елена из Монако».

— Татьяны рядом не было?

— Ушла на балкон. Отвечаю: «Для начала неплохо. Что вы хотите, Елена из Монако?» — «Мне нужно устроить ребёнка в футбольную школу». — «Извините, я не смогу помочь». Позже перезванивала: «Это Елена из Монако. Вы помните?». — «Как вас забыть?!» — «Так что с моим вопросом?» — «Повторяю — ничем помочь не могу…»

— С Татьяной даже не пообщались?

— Нет. И не нужно этого! Зачем? С сыном, Никитой, разговариваю. Хотя три года как не разговаривали.

— По его инициативе?

— Да. Потом вдруг сам написал: «Давай встретимся, поговорим». Все наладилось. К бабушке приезжает на дачу уже без меня. Знаете телевизионную студию-шар перед «Газпром Ареной»? Однажды Никита попросился туда. Пришел с девушкой, сфотографировались. Ему семнадцать лет.

— Почему захотел общаться?

— Я не стал спрашивать. Раз захотел — я очень рад.

— Эти три года без сына — боль для вас?

— Нет, я нормально отнесся. Решил: если придет время, и он захочет — прекрасно! А через силу не надо. У меня же и дочь есть. Первая жена умерла, Саша осталась одна. Сейчас уже взрослая, двадцать семь лет. Живет в Испании, где и родилась. Там и работу себе нашла, и молодого человека. Кстати, русского.

Прайм-тайм

— Из интервью Татьяны: «КогдаВлада в шутку звали «Булановым», ему это очень не нравилось.

— Полное вранье. Мне всё равно, пусть говорит.

— В том же интервью прозвучало, что вы завидуете ей.

— Да вы с ума сошли, что ли?!

— Вот и нам показалось — что-то странное.

— Популярности точно не завидовал. Как вам это представить? Я, наоборот, рад тому, что у меня такая известная жена.

— Наверное, друзья говорят — бывшая жена в интервью. периодически вставляет какие-то шпильки.

— Ну говорят, да…

— Реакция?

— Мне всё равно. Ей хочется — пусть! Знаете, одно время какая-то девушка ходила по центральным каналам и рассказывала, что она — моя гражданская жена. Под неё отводили прайм-тайм, зарабатывала деньги. Для меня это было как гром среди ясного неба.

— Речь о Юлии Изотовой, вашей бывшей спутнице?

— Нет. Какая-то фитнес-ведущая. Всем каналам выгодно, такая тема — «разрыв с Булановой», «треугольник»… Первый раз увидел — было не по себе. На второй понял, что это полная херня. А после третьего прайм-тайма стало вообще плевать, кто что говорит.

— Вы ее даже не знали?

— Знал. Правильнее сказать — видел.

— Между ваминичего не было?

— Нет, конечно. Человеку платят за то, что ходит с канала на канал. Покопайтесь в интернете — найдете кучу небылиц. Мне это сегодня совершенно неинтересно. Зато после такого легко было вписаться в медиалигу. Всё, что там говорят и пишут, мне до одного места. Смеюсь: «Про мой развод на Первом в лучшее время рассказывали — что вы мне со своим». YouTube?»

— Раз ты знаешь девушку, которая ходит по студиям, не было желания ей после позвонить?

— Позвоню. И что?

— Спросить: «Ты обалдела?»

— А дальше?

— Засудить ее.

— Вот приду я в суд. Мне скажут: «Перед вами ещё 1157 человек, подождите в коридоре». Зачем мне это? Что доказывать?

— Сколько платят за такие эфиры?

— 200—300 тысяч. Мне тоже предлагали прийти, наговорить всякого о Булановой. Стало интересно, уточнил: «Сколько?» — «500 тысяч!»

— Неплохо.

— Говорю этим предлагающим: допустим, вы составляете свой сценарий. Я прихожу и рассказываю всё, что вы придумываете. Сколько заплатите? — Миллион! — Ладно, отвечаю. Готовьтесь.

— Не пошли?

— Не пошел.

— В какой момент вы почувствовали, что между вами и Татьяной не осталось тепла?

— Момент-то я вам назвать не могу. У меня уже появились другие девушки, у неё другой мужчина, она хотела уйти. Полное взаимное равнодушие. Зато сегодня и я очень скучаю по Насте, и она по мне. Это первая женщина, которая взяла мою фамилию. Ни одна прежде так не поступала.

— Вы ее попросили?

— Нет, сама решила. Тоже штрих. А главное, есть чувства. Ощущение, что все самые нужные рядом. Настоящее счастье! Теперь вы понимаете, почему я в прошлом году не поехал в «Волгарь»?

— Прекрасно понимаем.

— Я страшно боялся потерять все это. Убежден, что поступил правильно. Наверное, от таких предложений не отказываются — я должен был ехать в Астрахань принимать команду. Но очень рад, что в «Зените» есть люди, которым всегда можно позвонить и попросить совета.

Я поговорил с Еленой Анатольевной (Илюхиной. — Прим. «СЭ») и Александром Ивановичем (Медведевым. — Прим. «СЭ»Честно всё рассказал. Меня поняли. Александр Иванович предложил стать его советником и назначил главным тренером «Чисто Питера», медийной команды.

— Что входит в обязанности советника?

— Смотрю молодёжный футбол. Много общаюсь с Аршавиным по этому поводу.

— Посещаете все матчи «Зенита-2»?

— Хожу на «двойку», молодежку, ЮФЛ. Понятно, не будешь сидеть целый день и смотреть юношескую лигу — но бывают интересные матчи. Например, турнир Морозова. Или приезжает «Кайрат». Любопытно сравнить — как выглядят наши, как те.

Отставка

— Наше предыдущее интервьюВышло с заголовком «Я больше никогда не буду тренером». Сейчас в разговорах повторяют подобное?

— Пока мне не хочется тренировать. Я смотрю на коллег, которые ходят из команды в команду… Куда-то прийти — чтобы через десять туров услышать от начальника: «Я по-другому вижу»? Честнее сидеть в телестудии и критиковать тех, кого считаю нужным.

Вот Карпин пришел в «Ростов» всерьез и надолго, всё выстроил. Четкая система: раскручивают молодых футболистов — продают. Чемпионат не выиграют, это ясно. Но цену себе знают.

У Карпина два ассистента-испанца. Еще один работает в академии. Все отлажено. Чья школа сегодня лучшая в мире? Кто в 2024-м выиграл Лигу чемпионов, Евро и Олимпиаду? Испанцы! Карпин работает по их схеме. Вот под такую модель я бы с удовольствием подписался.

— Тоже пригласив испанцев?

— В «Зените-2» четыре года со мной работал Дани Пастор. Приглашал его потому что у нас нет школы тренеров по физподготовке. Лишь при «Газпром» — Академии «Зенита» есть курсы Центра повышения квалификации тренеров, там часто Иван Карминати читает лекции, и еще в этом году при РФС создали направление. А функциональное развитие игроков — самое главное!

— Помог испанец?

— Столько, сколько давал футболистам в «Зените-2» специалист по физподготовке… Да это словами не описать! Спросите самих ребят. Каждый благодарен.

— До сих пор работает?

— Нет. Но это теперь не моя забота. А знаете, где сейчас пастор? Вот как думаете?

— В «Барселоне»?

Рядом. Команда, которая недавно одолела «Барсу» со счётом 4:2. В «Осасуне»!

— Сколько в Испании платят специалисту такого профиля?

— Думаю, тысяч 15-20 в месяц.

— Когда несколько недель назад пошли слухи об увольнении Осинькина, ты в своём Telegram-канале написал: «Крылья», не делайте ошибку». Нельзя такого тренера убирать?

Давайте на салфетке выпишем игроков самарского клуба, которых за последние четыре года вырастил Осинькин. Все в расцвете! Мог бы этот состав сегодня быть в тройке? Да запросто. Так что Игорь Витальевич должен работать в «Крыльях», пока сам не скажет: «Ребята, я ухожу».

К Игнашевичу негатива не испытываю, но идти туда ему лучше не стоит. ВВ это время сравнивали бы с Осинькиным. Я же знаю, что такое Самара.

— Что такое Самара?

— Самара — душа. Город, где после тяжелой депрессии помогли вернуться не просто в футбол, но и к жизни. Провел там полтора года, болельщики помнят и любят. Точно могу сказать — Игнашевичу в «Крыльях» было бы невыносимо.

— Осенью 2022 года вы завершили работу в «Зените-2». Сколько после этого было предложений?

— штук пять. По «Волжнику» вы знаете. Остальные клубы не скажу, некорректно. Все — из ФНЛ.

— Кто принял решение убрать вас из «Зенита-2»?

— Аршавин. Как он сам сказал, посоветовавшись с руководством, посчитали, что нужен другой тренер. Новый тренировочный процесс. Я спокойно воспринял. Андрей — руководитель этого направления. Мы не занимали лидирующие места, а требовался результат.

Да и сейчас, по прошествии времени, к отставке отношусь с пониманием. У Аршавина свое видение. Для меня главное — мнение ребят, с которыми работал. Многие играют в премьер-лиге.

— Вспоминают вас с теплотой?

— В день рождения звонят и говорят добрые слова: «Николаич, нам так пригодились все ваши слова!». 90 процентов моих бывших футболистов благодарят.

Карпин

— Кого подняли именно вы? Кто первым приходит в голову?

— В мае в сборной дебютировал Вахания. Вышел против Белоруссии. После игры написал Илье: «Никогда не думал, что буду смотреть по телевизору матч сборной и увижу там тебя». Так он еще и 90 минут провел на поле.

— Что ответил?

— Прилетает сообщение: «Был момент, на меня бросились двое. Я вспомнил, как ты учили выходить из этой ситуации. Подкинул мяч и отдал своему…» Такой кайф было услышать — пацан, играя за сборную, вспоминает мои слова!

— Класс.

— А теперь история про Вахания. Этот парень — одна из главных побед, которые мы одержали в «Зените-2».

Три года до дебюта в сборной получил серьезную травму — вывих плечевого сустава. Сам через это прошел — боль такая, что невозможно спать. Операция, восстановление. Потихоньку возвращаем Илью к жизни, но из «Зенита-2» надо куда-то двигаться. Меня из команды уже убрали.

У Вахания появляется вариант с «Волгарем». Но там тренер, когда-то работавший в системе «Зенита», говорит: «Нет, это не уровень ФНЛ».

— Анвер Конеев?

— Да. Другие клубы ФНЛ Илью тоже не берут. Я набираю… Карпину«Валерий Георгиевич, есть футболист Вахания. Возьми на просмотр!» — Тот отвечает: «***! Кто это?!» Ты же знаешь Карпина?

— Еще бы. Очень выпукло обрисовали.

— В «Ростове» играет защитник Чернов. В своё время Карпин про него расспрашивал, потому что Женя в моей команде провел два с половиной года. Говорю — Валерий Георгиевич, значит, так. Чернов! Бегает много? Карпин отвечает: «Да». Продолжаю — улыбается много? «Да, позитивный».

— Как любопытно слушать разговор профессионалов.

— Говорю: «С мячом — плюс-минус. Не самый лучший». — «Ну». — «В отборе так себе?» — «Да».

— Тут-то вы и зашли с козырей?

— Я подытожил: «Вот Вахания — всё тоже самое. Только в отборе сильнее. Чернов играет левого защитника, а этот — правого…» Карпин задумался — и решил: «Давай на просмотр».

— Сразу разглядел?

— Проходит пару месяцев, Валера приезжает с Дашей в Питер. Садимся ужинать, болтаем. Вдруг слышу: «Через два года Вахания будет в сборной». Беру со стола бутылку вина. Рассматриваю. Вроде выпили немного. Хамоном закусываем. Ого, думаю, как быстро развезло Валерия Георгиевича.

— А дальше — тот самый матч с белорусами?

— Да! Отыграли. Через полтора часа сообщение от Карпина: «Я тебя обманул. Прошло полгода, а не два — Вахания в сборной». Пишу: «Ничего ты, Валерий Георгиевич, в футболе не понимаешь!» В ответ: «Согласен».

Вот так мы почти закончившего с футболом человека вытащили из травм и довели до сборной России. Макс Палиенко из «Акрона» каждый раз, поздравляя с Новым годом, пишет: «Николаич, когда вы уже примете нормальную команду?!» Недавно давал интервью, так хорошо про меня сказал — я аж растрогался. Не зря работал!

Мостовой

— Кого-то не разглядели?

— Один товарищ мне всё ставит в вину: «Приезжал Зиньковский, а ты его зачехлил!». Но надо понимать, в какое время кто приезжал. Антона нам привозили в ФНЛ, пробыл полгода. За это время несколько раз вышел на замену. Ему было рано!

— Сам-то он это понимал?

— Зимой мне говорю: «Зин, могу тебя оставить. Время для игр будет небольшим». Руководство меня беспокоит: «Сможет Зиньковский играть в основном составе?» При играющих Халке, Данни, Жиркове…

— Сомнительно.

— Если и сможет — очень нескоро. Значит, нет смысла выкупать. Да и вопрос: разве Зиньковский заиграл на таком уровне, чтобы сокрушаться — ах, какого футболиста «Зенит» потерял?

— Сколько просили за Зиньковского?

— В суммы я не вдавался. В конце года обычно говорили: здесь мы могли заработать, там нет… В своё время взяли из Сербии центрального защитника Йовановича. Чемпион мира среди юниоров. Много матчей отыграл за «Зенит-2» — и вдруг приглянулся «Бордо». Покупали мы за полтора миллиона долларов, отдали за три с половиной. Два миллиона чистой прибыли. Могли приобрести на них игроков.

Играть с воспитанниками в ФНЛ нереально?

— Мы как-то попробовали. За полгода из двадцати матчей благополучно проиграли восемнадцать. Зимой Малафеев привез. Андрея Мостовогокоторый не подошел «Химкам», достался «Зениту» бесплатно.

— Надо же.

— Ставлю на матч. Постоянно пытается сыграть в касание. После сажусь с Андреем, начинаю беседу: «Есть вероятность, что мы спасемся. Но она невелика. Ты должен показывать себя — иначе так и будешь никому не нужен. Это как дважды два! Мне твоя игра в касание ни к чему. Развивай себя. Есть момент — бей, а не раздавай передачи».

— Дошло?

— За полгода Мостовой наколотил мячей семь. Стал интересен «Сочи». Его забрали. Оттуда часто мне звонил: «Николаич, видели игру?» Как-то отпасовал Кокорину на пустые — тот забил. Ждет похвалы, а я ошарашил: Мост, ты зачем отдал? Напрягся: «Хороший же пас!» — «Хороший. Но у Кокорина дубль в этой игре, а у тебя ноль. Что потом в статистике? Есть момент — надо бить по воротам!»

А когда АндрейУже был в основе «Зенита», но не играл, пришел к нам на базу, долго общались. Сказал: «Владислав Николаевич, меня зовет «Локомотив». Я, наверное, уйду».

— Отговорили?

— Ответил: «В «Локомотив» ты всегда успеешь. Но если хочешь добиться чего-то серьёзного, стать номером один, должен выиграть конкуренцию здесь. Потому что в «Зените» сложно. А там-то ты заиграешь легко». Мост прислушался и провел шикарный сезон, закончил его без вариантов в стартовом составе. Потом благодарил: «Вы были правы».

Фрустрация

— Вы Вспомнили Малафеева. Многие говорили, что на директорской должности в «Зените» вел себя странно. Дзюба ему руку с тех пор не подаёт.

— Мне показалось, Слава был абсолютно на месте. Спокойный, адекватный. Ездил со «Зенитом-2», поддерживал нас до последнего. Был в курсе всего. В саге с «Зенитом-2» мне не понравился лишь один момент. Вылетели, после меня пришел новый тренер по фамилии Почепцов.

— Помним. Играл в «Жемчужине».

— На собрании команды первым делом произнес: «Ребята, у вас здесь настолько все плохо! Я буду исправлять, разгребать…» Мне, конечно, тут же передали. Знал, что передадут. Это корректно, как считаете?

— Не очень.

— Вот и я думаю — не очень. Сейчас через прессу говорю: так не делается. Да и не вижу я ничего у «Зенита-2» изменений в результатах. Наверное, Почепцов понял, что работа не самая простая. Если у тебя состав меняется каждые полгода.

— Когда-то выНахваливали форварда «Зенита-2» Рамиля Шейдаева. Говорили, что его уход в сборную Азербайджана — потеря для российского футбола. Ну и где теперь этот Шейдаев?

— К сожалению, не получилось.

— Почему?

Думаю, его ошибка — сделал акцент на том, чтобы заработать денег. Как понимаю, ему заплатили за паспорт из Азербайджана. Шейдаев действительно котировался, это не только мое мнение! В юношеской сборной, где играл Головин, Шейдаев был номер один. Выиграл чемпионат Европы. Среди нападающих своего возраста считался самым сильным.

— В московском «Динамо» он провел полсезона. Не запомнилось ничего особенного.

— Да, Рамиль резко сдал после переездов. «Трабзонспор», «Жилина», «Карабах»… Всё это помешало.

— До вас, наверное, дошли слухи — сколько предлагают за смену гражданства?

— Как раз по слухам — от 500 тысяч долларов до миллиона.

— Был ещё в «Зените-2» парень, который должен был играть здорово — но внезапно всё потерял?

— Данила Ящук. Мегаталант! Выделялся в академии, обыграть в один на один мог любого. Вдруг мама стала его агентом. Решила продать в Германию.

— Это мальчишку не воодушевило?

— Наоборот. Данила на тренировках перестал выкладываться, размышляя о Бундеслиге. Вот Ящука мне жалко! Ездил в Финляндию, ещё куда-то. Сейчас играет на первенство города.

— С мамой-агентом имели счастье общаться?

— Один раз написала мнеSMSСын был постоянно игроком стартового состава в академии. В «Зените-2» тоже. Но когда на тренировках начал валять дурака, я усадил на лавку. Для него это стало потрясением. После игры — сообщение от мамы: «Даня находится во фрустрации».

— Боже.

— Я почему запомнил? Потому что тогда поискал значение слова «фрустрация» в интернете.

— Что ответили?

— Написал: «Хорошего вам вечера». Больше с мамой не общался.

— В вашей команде был и Саба Сазонов.

— О, это история! В своё время он даже дублю «Зенита» не подошёл. Малафеев мне говорит: «Раз там не пригодился, давай в «двойку» возьмем». Хотя должно быть наоборот. Мы продали Прохина, осталось три защитника в центральной зоне. Отвечаю — ладно, пусть будет четвёртым.

На какую-то игру приходят родители Сазонова. Отец вроде бы художник. Важно произносит: «Наш сын должен играть». Смотрю на него: «Вовсе не должен. Когда докажет на поле — тогда и будет. А пока подождите». — «У него же такой талант!»

— Все родители одинаковые.

— Говорю: «Очень рад, что Саба настолько талантливый. Но вот когда докажет…» Папа задумался — и решил зайти с другой стороны: «У нас в Грузии такая хванчкара хорошая». — «Это прекрасно. Но я повторяю — играть Саба будет, если докажет на поле».

— Доказал?

— Да, взялся за ум. Целый год провёл в «Зените-2», в основе дебютировал. Потом через «Динамо» уехал в серию А.

Бабушка

— Был футболист, в которого никто не верил, а он взлетел.

— Я! Мне пятнадцать лет, в «Смене» тренер собрал всю команду перед выпуском. Показывает на одного: «Ты до сборной дорастешь». На другого: «Твой предел — «Зенит». Дошел до меня: «Ты играть не будешь. Быстрее осваивай профессию водителя трамвая».

В тот же вечер прихожу домой, родители разговаривают на кухне. Меня не видят. Обсуждают судьбу — видимо, тренер им сообщил новость. Доносится: «Надо бы ему искать профессию, раз не такой талантливый…»

Я бросил вещи в сумку и поехал к бабушке в коммуналку. Кроме двух тренировок в «Смене» стал заниматься сам. Квартира на третьем этаже — я брал два чугунных утюга и бегал с ними час по лестнице. Вверх-вниз. Доказать — тренерам, и родителям!

— Все получилось даже лучше, чем у Сазонова.

— В шестнадцать лет меня взяли в юношескую сборную СССР. Вскоре уехал в ЦСКА — вопреки желанию матери. Она дантист, отдельная квартира, всё хорошо. А тут — в какую-то общагу!

В восемнадцать лет сыграл за национальную сборную против шотландцев. Матч транслировали по всей стране. После игры приехал в «Смену», подошёл к тренеру: «Футбол вчера смотрел?».

— Не перед этим ли матчем ты стоял рядом с Радченко и переговаривались?

— Да. Подъезжает камера — я Диму толкаю: «Неужели нас показывают на Первом канале?» — «Ты дурак? 50 тысяч зрителей, о игре думай!»

— Что случилось с теми, кому ваш тренер обещал большое будущее?

Из моего класса никто не заиграл. Даже в «Зените» не хватило.

— Вы Вспомнили бабушку. Жива Нина Михайловна?

— Нет. Умерла два с половиной года назад в 93. Кремировали и прах развеяли над Невой, как просила. Коренная ленинградка! Была главной болельщицей «Зенита» и ярой поклонницей творчества Семака! Для неё Семак — просто всё!

Когда одиннадцатого декабря бабушке исполнилось 93 года, я задумался — что же подарить? Вдруг мысль: приведу-ка Серегу. Сидим за столом. Звонок в дверь — заходит Семак с огромным букетом роз.

— Поразилась?

— Вы бы видели, что с бабушкой сделалось! Не знала, куда его посадить, чем угостить. Час сидели, разговаривали. Когда отошла от шока и освоилась, начала ему рассказывать: «Да этот Дзюба по мячу не может попасть…» Я под столом ее толкаю: «Бабушка, не надо». — «Надо! Пусть слушает!»

Я Сергею буду всю жизнь благодарен, что нашел время, такой букет принес. До сих пор в той квартире фотография, где бабушка сидит рядом со мной и Семаком.

— До последнегооставалась в светлом уме?

— Да. Более того! Если придёшь в выходной, непременно выпьем с тобой рюмку коньяка. Вот только о блокаде не говорила, сколько я ни расспрашивал.

— Вообще ни одного рассказа?

— Один. Было шесть братьев и сестёр. Папа умер от голода двадцать шестого числа. А карточки отоваривали первого. Чтобы и на него получить продукты, мертвого отца спрятали под кровать. Сказали бы — умер после. А в коммуналке была соседка — пошла и настучала. Хлеба на отца не дали.

— Какой ужас.

— Вот единственное, что слышал. Лучше смешную историю расскажу. За всю жизнь у меня к бабушке была одна претензия. Мама рожала в Военно-медицинской академии. А жили мы в коммуналке на Моховой. Всё это — самый центр.

Бабушка говорит: «Забираем тебя из роддома, везем на трамвае…» — «Стоп! Как это — на трамвае? Я родился 26 ноября, еще неделю был под присмотром врачей. На дворе декабрь. А вы меня на трамвае?! Притом что ты даже на работу ездила на такси!» Бабушка смущенно: «Да что там, всего четыре остановки…» — «На внуке сэкономила?»

— Кем же работала Нина Михайловна?

— Сначала регулировщицей на перекрестке.

— Кем?!

Она не всю блокаду провела в Ленинграде. В какой-то момент по Дороге жизни семью эвакуировали в Костромскую область. Квартиру тем временем отобрали. Вернулись после войны — жить негде. Бабушка устроилась в милицию, потому что там комнату давали.

А потом сорок лет отработала в Гостином дворе, в чулочном отделе. А это же СССР, кругом дефицит. У нее были такие связи, что могла достать билет куда угодно. На любой спектакль, концерт… В обмен на чулки. Благодаря бабушке я и свою первую медаль получил.

— Какую же?

— «Миллион — Родине!» За сбор макулатуры. Ради любимого внука собрала на работе килограммов пятьдесят. Все это принесла в школу и выиграла с огромным отрывом.

Семак

— Насчет Дзюбы — Семак-то к бабушке прислушался.

— Кстати — точно! Была помоложе — мне звонила: «Как Аршавин не может забить в семиметровые ворота?»

— Еще каким поступком вас Семак удивил?

— Ну чем он может порадовать? Я Сергея знаю с шестнадцати лет!

— Большие деньги любого изменят.

— Его не изменили вообще. А вспомнил историю про Семака! У него свой ресторан в Питере, «Сад». Как-то звоню: «Сережа, я встречаюсь с девушкой. Нам два года знакомства. Сделаешь нам столик?» — «Без проблем».

Приходим с Настей, пишу Семаку: «Что взять? Я у тебя в первый раз». В ответ: «Бери все». — «Я серьёзно! Что посоветуешь?» Молчит. Ну и друг, думаю. Что-то заказали, выпили бутылочку вина.

Прошу счёт — а мне говорят: «Всё оплачено Сергеем Богдановичем». Понял: вот что он имел в виду, когда говорил «бери всё»! Знали бы — так и взяли бы всё!

— Годы характер скорректировали?

— Не особо. Хотя видел его эмоции — когда упал на колени в центре поля после шестого чемпионства. Прошлый сезон Семаку дался очень тяжело. Тащит на себе такую команду! Мне с 18-летними парнями было трудно справляться — а у него Клаудиньо, Вендел и прочие. При этом — минимум скандалов.

Меня недавно спросили: какой совет дал бы Соболеву? Готов повторить: не веди себя, как в «Спартаке». Если Семак на тебя один раз повысит голос, это может оказаться твоим последним днем в клубе. Тут с Хохловым вспоминали, как кричали на Семака в ЦСКА — а он нам не отвечал… Сейчас бы я не рискнул!

— Если Сергей Богданович в 50 лет вдруг скажет, как Романцев: «Я устал тренировать, ухожу на покой» — будете удивлены?

— Ни капли. Сергею столько времени отдано футболу! Представляю, как ему тяжело.

— Говорят, в «Зените» теперь демократия. Если команда ведёт, Семак отменяет предматчевый карантин. Футболисты ночуют дома и собираются на базе уже в день матча.

— Да, мне говорили, что и в прошлом сезоне так было. Что ж, дополнительный стимул всегда идёт на первом месте.

Предыдущие наставники «Зенита» что-то подобное применяли?

— Нет. Но меня Петржела поразил. Сразу после назначения предупредил: если матч в воскресенье, пятница — выходной. Мутно. президент клуба,За голову схватился, пытался переубедить: «Власта, ты с ума сошел? Это ж Россия! Здесь у футболиста миллион соблазнов…» Но Петржела доверял нам. Мы не подвели. С первого тура понеслись — и завоевали серебро.

Колесников

— Через тот «Зенит» прошло много легионеров-чудаков. Кирицэ на ваших глазах съел рыбку из аквариума?

— Да. На сборах нас поселили в отеле с аквариумом с маленькими рыбками возле ресепшена. Кирицэ сказал, что съест одну из них. На спор. Без всякого смущения засунул руку, вытащил рыбешку, запихнул в рот, проглотил. Заработал сто долларов.

— А почему Кинцлу в команде дали прозвище Щека?

— Форвард неплохой. Хорошо играл за «Спарту» в Лиге чемпионов, «Лацио» забивал, и Петржела подтянул его в «Зенит». Но на тренировках обратили внимание: парень даже по стоящему мячу бьет не с подъема, а щечкой. Оказалось, у Кинцла хроническая травма голеностопа.

Первый тур, принимаем «Ротор», чех в старте. К перерыву горим 0:2. Игра — полное говнище! Петжела меняет Кинцла на Быстрова, который через минуту забивает, а потом и голевую Аршавину отдает. Побеждаем 3:2. На этом карьера Щеки в «Зените» закончилась. Да он и сам понял, что нет шансов выиграть конкуренцию в атаке у Аршавина с Кержаковым.

— А Чадиковски?Массажист Колесников рассказывал: если македонец в двусторонке обводил кого-то или отдавал хороший пас, о всем забывал, останавливался. Игра продолжается, а поглаживает себя по животу. «О, Чади! Какой Чади!»

— Именно! Сначала над ним все смеялись, потом пародии снимать стали. Чади, какой Чади!» — восклицалиЛибо Кержаков, либо Аршавин забивает на тренировке очередной гол.

— К разговору о Колесникове.Футбольный мир разделился. В Петербурге этого массажиста считают гением. В Москве — почти проходимцем.

— Анатольич — топ! Неслучайно много лет отработал в сборной СССР по лёгкой атлетике. В «Зените» тоже всех на ноги ставил. Или вот случай, недавний. Алексей Маклаков, мой товарищ, приехал в Питер на гастроли. Пригласил на спектакль.

Когда в гримерке сидели, пожаловался: «Рука не поднимается. К разным врачам обращался — никто не может помочь». Я аж подскочил: «Что ж ты раньше-то не сказал?! Тебе к Колесникову надо. Завтра во сколько улетаешь?» — «В четырнадцать часов». — «Сейчас с ним на восемь утра договорюсь». Набираю: «Анатолий Иванович, спасай! Тут твой брат-близнец…»

— Это что за фокусы? Какой близнец?

— Похожи как две капли воды! Внешность, комплекция, голос. Анекдоты травят без остановки. В общем, утром артист мчится к Анатольичу. Тот пару часов над ним колдует, на прощание наливает рюмку самогона. Перед вылетом мне звонит Маклаков: «Я не знаю, что произошло, но рука порхает!» Потом еще дважды, приезжая в Питер, заходил к Колесникову на массаж. Сейчас как новенький. Поражается: «Так не бывает!»

Анатолий Иванович не только мастер своего дела, но и душа компании. В «Зените» его обожали. Вечерами на сборах футболисты по три часа сидели в номере у Колесникова. Всем хотелось поржать, послушать анекдоты про Штирлица, зарядиться позитивом. Анатолий Иванович по очереди массировал ребят и сам ля-ля-ля.

— Он рассказывал, как в матче с «Русенборгом» вам шипом пробили ногу.

— Да, в первом тайме Норвежец наступил на голеностоп. Очень больно. В перерыве никогда не снимал бутсы. Доиграл. А после матча расшнуровал — дыра такая, что кость видна! И фонтан крови! Я в обморок.

— Прямо отключились?

— На пару секунд. Ногу зашили, но тренироваться не мог. Месяц на уколах играл. График жесткий, матчи каждые три дня. Минут семьдесят нормально бегаешь, потом «обезбол» отходит. До финального свистка кое-как дотягиваешь, а дома на стенку лезешь. Но ничего, терпел.

Фигу

— Мы тут с Зыряновым встречались. Он достал телефон и показал собственные видео из игровых времён. Хранит, как что-то дорогое. Ты нарезок своих матчей тоже хранишь?

— Мне постоянно присылают. Давайте смотреть… (берет телефон). Вот гол бразильцам за сборную. Шлют его со всех сторон. Вот момент — играем с «Спартаком». Юра Никифоров в подкате пытается у меня мяч головой выбить. Как прыгает, а?

— Изумительный момент.

— У нас есть общий чат — Никифоров, Хохлов, Семак, Орещук. Постоянно стебём друг друга. Как у Юры день рождения — все ему это видео закидывают. Хрен забудешь! Но главный момент в моем телефоне другой. Часто показываю ребятам.

— Что за эпизод?

— Сейчас найду. А! Нашёл не этот! У нас ещё есть чат с Кафельниковым, Мором, другими спартачами. Там и Кузьмич.

— Кто?

— Ну блогер. Если на меня бочку катят или, например, вспоминают Войцеха Ковалевски — сразу выкладываю этот сюжет. 2004-й, «Петровский», спартаковские фанаты орут: «Радимов — пес!» Под эти крики кладу со штрафного — смотрите как!

— Невероятно.

— Всех заткнул этим ударом. Но я ищу другой момент… Секундочку… Глядите, мой то ли второй, то ли третий матч за «Сарагосу». Встречаемся с «Барсой». Вот я, видите? Килограммов на тридцать легче сегодняшнего. А вот Луиш Фигу!

— Узнали.

— Конец первого тайма. Оцените, как Фигу, обладатель «Золотого мяча», назад отрабатывает — от чужой штрафной до своей! А в «Зените-2» был талантливый футболист — в матче со «Спартаком» встал и стоит. Я на разборе вытащил телефон. Показал этот момент: «Здесь ответ на вопрос, почему ты не заиграешь». Фигу бежал — а ты нет.

— ИгорьДенисов в недавнем интервью говорил на схожие темы. Подытожил ярко: «Я своим товарищам из торпедовской академии запрещаю смотреть матчи РПЛ. Пусть Лигу чемпионов включают, чемпионат мира».

— Думаю, им стоит показывать РПЛ — чтобы видели ошибки. Недавно в своем телеграм-канале сравнил Умярова с Барриос. Ты должен помнить эпизод. «Спартак» играл с «Динамо», Бабич ошибся с передачей, и Маухуб забил. Но Умяров не добежал два шага — ты чуть ускоришься, выбьешь мяч!

— А Барриос при чем?

— Похожая ситуация — Барриос против того же «Спартака» сломя голову несется назад, в последний момент в отчаянном прыжке блокирует удар. Радуется сильнее, чем забитым голом! Вот вся разница между Умяровым и Барриосом.

Находка

— Когда хоккейныйЦСКА проиграл «Магнитке» 0:7, всё руководство, захватив Бориса Михайлова, пришло в раздевалку, час распекало игроков. Самый экстремальный в вашей жизни послематчевый разбор?

— Это в ЦСКА. Хохлова, Шукова и меня брали на матчи Лиги чемпионов. Домашние играли в Берлине. Я разок даже в заявку попал. Кажется, с «Брюгге». Мне 17 лет. первая Лига в истории!

Собираемся в Марсель. А в то время были популярны Чумак и Кашпировский. Перед матчем привезли на базу экстрасенса. Всех рассадили в холле. Хоккеисты ЦСКА жили этажом выше, кто-то из них приоткрыл дверь — на него зашикали: «Не мешай!»

— Экстрасенс выступал?

— Да. Внушал — всех порвем. Взяли его в чартер, полетели во Францию. Мы с Хохловым на трибуне, глядим — экстрасенса сажают в VIP-ложу. Проигрываем 0:6! В самолете озираемся: где экстрасенс? Нету! Сказали — добирайся своим ходом. Вот после того матча руководство сильно ругалось.

— Вы и с «Зенитом» получали 1:7.

— Это 2003 год, Москва, играли с «Динамо». Петржела тренировал. Никто не мог понять, что произошло. Мутко стоял в раздевалке растерянный, все молчали. Вдруг скрипнула дверь — с верхотуры спустился оператор команды. Виталий Леонтьевич мгновенно сориентировался: «Кассета есть?». Тот обрадовался: «Есть!» — «Выброси ее…».

— В Марселе, говорят, кто-то из ЦСКА сдавал. Веруете?

— Ветераны между собой до сих пор переговариваются — мол, была сдача. Но как докажешь? Хотя в тот год Тапи всех покупал, кого мог. Его и посадили за это. Дыма без огня не бывает! Конечно, можно все свалить на Гутеева, который, бедолага, выскочил на замену в кроссовках. От волнения бутсы забыл надеть! Ему со скамейки орали: «Назад!». Или это было с «Брюгге»?

— Не важно. Это не отменяет того, что Гутеев — очень яркий персонаж.

— Про Гутея есть история. Правда, скорее не о нем…

— Ну и ладно. Рассказывайте.

— 1992 год, мы, дублеры, жили в общаге у стадиона ЦСКА. Сидим втроем — Хохлов, Грязин и я, в карты играем. Влетает помощник Костылева, главного тренера основы: «Грязин и Радимов, с командой в Находку!» Мне шестнадцать лет. Оказывается, взрослые туда лететь не хотели и подгадали — кто «закосил», кто специально карточку получил. Это ж у черта на рогах!

— Мы представляем.

— До Владивостока еще 200 километров. Полный стадион, мы стоим за воротами. Тогда только-только ввели правило — вратарь не может брать руками после паса своего. В рамке Платон Захарчук, у него тоже дебют. Какой-то рикошет, мяч катится к Платоше — и вопль Гущина: «Нельзя!». Платоша, уже опустивший руки к мячику, их отдергивает — и тот в ворота: хлоп-хлоп-хлоп. 15-я минута!

— А Гутеев?

— Стоит за воротами, смеётся вместе со всеми. Вдруг со скамьи доносятся слова: «Гутей! Выходи!»

— Вас тоже выпустили?

— Горим 2:3. За пятнадцать минут до окончания матча Костылев вызывает: «Выйдешь под нападающими, надо сравнять. Успеешь?». — «Конечно! Сейчас забью!».

— Ну и?

— 2:5! Успел два раза с центра поля начать. На обратном пути в самолете селедку ели. В Москве Хохлов подходит: «Как тебе высшая лига?» А у меня от смены часовых поясов голова кругом: «Дим, не говори, сколько времени. Скажи хоть, какой день…»

— Костылев как-то прокомментировал победный выход?

— Да не помню… С Геннадием Ивановичем тоже была история. В армейском манеже играем за юношескую сборную СССР с выпускным годом ЦСКА. Я забиваю два, ещё один Хохлов. 3:0, без вариантов. Под трибуной стоит наш тренер Кузнецов с артистом Кириллом Лавровым. Я же ленинградец — отлично его знаю!

— Как и вся страна.

— Кузнецов говорит: «С тобой хотят поговорить» — и машет рукой Лаврову.

— Какая честь.

— Только я хотел ответить: «Мне приятно, Кирилл Юрьевич» — как услышал: «Это главный тренер ЦСКА Геннадий Иванович Костылев». Я оторопел. Костылев и сказал: «Видел вашу игру. Хохлова и тебя жду в команде».

— А с Садыриным в ЦСКА пересекались?

— Был один эпизод. В дубле мне выдалиБутсы Корнеева, уехавшего в «Эспаньол». Старые, на полразмера меньше. Как хочешь, так и играй. Мучился-мучился — и тут на матч дублеров пожаловали Садырин с Костылевым.

Перед игрой, набравшись смелости, подхожу к Садырину: «Павел Федорович, дайте бутсы». В недоумении: «Какие бутсы?» — «Да хоть какие-нибудь. Смотрите, в чем играю». В ответ усмешка: «Забьешь два — получишь».

— Забили?

— Первый — уже на пятой минуте. А на двадцатой кого-то из нашей команды срубают в штрафной. «Точка». Подбегаю к пенальтисту, хватаю мяч. Бум — гол. На следующий день администратор вручил мне новенькие бутсы. Настоящие, адидасовские. Таких в дубле у кого не было. Ух, какая гордость переполняла!

Беркетов

— Через месяц тебе будет 49. В каких моментах кажется, что это много?

— Мне нравится, как идёт моя жизнь. Я научился наслаждаться каждым днём.

— Тоже благодаря Насте?

— Нет, здесь другая история. Два года назад умер… Саша БеркетовМы ровесники, с юношеской сборной шли по жизни вместе, это был очень дорогой для меня человек. В тяжелый для Саши период позвал его помощником в «Зенит-2», хотя всем казалось, что должен быть кто-то свой из академии. Но я понимал: если сейчас Беркета не возьму в команду, ему станет хуже.

— Умер в Питере?

— Да. 1 июня 2022 года на «Уэмбли» проходила «Финалиссима» — чемпион Европы против чемпион Южной Америки. Италия — Аргентина. В тот день после тренировки я позвонил Саше: «Пойдем вечером футбол смотреть?» — «Давай». Говорю — ближе к матчу за тобой заеду, жди. Через два часа звонит Тимур Гурцкая: «Беркет умер». Не может такого быть, отвечаю. Я только что с ним разговаривал!

— Что случилось?

— Кто-то ему позвонил, у него заболело сердце. Всё случилось в съемной квартире.

— Где Беркетов работал после «Зенита-2»?

— С Пашей Андреевым помогал ему в агентских делах. Паша похороны и организовал. Гроб, прощание, самолет в Волгоград. Мы денег собрали, поставили хороший памятник. Для меня это ужасная потеря. Близкий друг! Сколько же с Беркетовым историй!

— Какая вспоминается сразу?

Приехал ко мне в Питер на шестнадцатилетие. Родители отправились в гости. Мы посидели у меня дома, выпили вина, позвонили подругам. В какой-то момент захотелось в Москву. «Давай?» — «А давай!»

— Деньги были?

— Да, в юношеской сборной нам уже что-то приплачивали. На билеты в купе хватило. Родители вернулись — нас нет. У них паника, начали обзванивать больницы, морги… А я лишь на следующий вечер сообразил, что надо предупредить маму. Звоню: «Не волнуйся, мы с Беркетовым по Москве гуляем».

Кстати, о девушках. Самое удивительное свидание в вашей жизни?

— Во время игры в ЦСКА встретил девушку. После матча снял номер в одном из лучших московских отелей за пятьсот долларов.

— Сколько же вы тогда получали?

— Три тысячи в месяц. Мы поужинали, я решил порадовать себя, заказал два. «Дом Периньона» стоил четыреста долларов за бутылку. Утром отвёз девушку домой, прикинул – за ночь ползарплаты ушло. Понял, что всё это не стоило того. Больше не встречались.

Так я про Беркетова не дорассказал. Год 1993-й или 1994-й, пауза в чемпионате. Мы все из ЦСКА рванули в Германию за машинами. Как военнослужащие имели право пригнать без растаможки. Ехали вереницей, тринадцать футболистов. У меня было четыре тысячи марок, еще столько же занял у Машкарина. Взял себе «Хонду Цивик».

— Начало интригует.

— У меня ленинградская прописка, надо было ехать домой, собирать документы. Тут с олимпийской сборной в Москву прибыл Беркетов. Ну и остался жить у нас на базе в Архангельском. Заселяйся, говорю, в мой номер. «Два дня, — отвечает, — поживу, и домой, в Волгоград». А рядом хоккейщики, водители. Обстановка провокационная. Когда напитки закончились, Беркет сел за руль моей «Хонды», стоявшей под окном. И расколотил.

— В ноль?

— Передка не было. Я вернулся, машина накрыта брезентом. Обошел — сзади все хорошо. А спереди как-то странно топорщится. Брезент оттягиваю — а там пустота! Беркет вздыхает: «Меня дальним ослепило».

Потом я на базе спрашивал — мне говорят: ну какой «дальний»? Выехал летом в 11 утра! Еще и по аллее, где одна машина в сутки проезжает. Деревья дорогу перебегали, наверное.

— Что стало с «Хондой»?

Отдал за два ведра клубники управляющему базой. Недавно виделся с моим соседом-хоккеистом той поры. С Колей Заварухиным, который тренирует «Автомобилист». Заезжал к нему в Питере, когда выбивали наш СКА в четвертьфинале Кубка Гагарина.

Вспомнили историю — Вася Уткин пригласил в «Футбольный клуб» на прямой эфир. А у меня из обычной одежды только кроссовки. NewBalanceЗа которыми три часа давился в очереди. Так пиджак мне дал безотказно Машкарин, а брюки как раз Заварухин. У кого взял рубашку — не помню.

— Выступили ярко?

— Вася спрашивает: «Когда наша команда будет чемпионом мира?». Я сразу отвечаю: «Никогда!». Видите — не обманул.

Уткин

— С Уткиным вы дружили. А через ссоры прошли?

— Нет. Мы никогда не ругались.В последнее время вообще мало виделись из-за Васи, который вечно был занят. В ноябре 2023-го наконец удалось пересечься. Сели на Маяковке в испанском ресторане, взяли нашу любимую паэлью. Проговорили часа два. Из которых больше половины Вася рассказывал мне про «Эгриси». Причем с такой теплотой, что я понял: команда для него — не просто развлечение, а детище!

— Это была ваша последняя встреча?

— Да.

— К тому моменту он так располнел, чтоУже и ходить-то с трудом удавалось. Чувствовали, что у Васи мало осталось времени.

— Вы знаете… Позже выяснилось, что многие в нашей компании об этом думали. Но вслух никто не говорил. Конечно, мы хотели помочь Васе. Но как заставить его сбросить вес? Как подступиться к такой деликатной теме?

Я вас уверяю, Вася сам всё прекрасно понимал. Но был тяжелый на подъем. Постоянно отмахивался: «Потом, потом…» Незадолго до смерти прошёл обследование, врачи сказали: «Всё нормально». Мне кажется, это слишком успокоило его.

— Вы были из числа тех, кто десять лет назад направил Уткина в Германию на операцию по уменьшению желудка?

— Нет. Я об этом узнал после того как всё произошло. Радовался, что Вася привел себя в порядок, сильно похудел. К сожалению, со временем килограммы вернулись.

— Что-то смешное про Васю помнится?

— Да про него куча историй. Однажды, когда я еще в «Сарагосе» играл, ко мне приехали Вася и Дима Иванов, будущий генеральный директор «Динамо». Я встречал их в Мадриде, в аэропорту. Мой «Мерседес» накануне сломался, пришлось взять у жены маленький «Опель Тигра».

— А вас трое.

— В том-то и дело. Васю назад не посадишь — не поместится. Туда Дима еле-еле влез, ему моей комплекции. Оба уже тепленькие. И вот представьте — трасса, я за рулем, рядом сидит Вася, несколько часов распевает песни, а Дима, согнувшись в три погибели, все это время осыпает его проклятиями: «Заткнись! Я тебя ненавижу!»

В другой раз Вася прилетел с Димой Федоровым. Пошли гулять по Сарагосе. А я за городом жил. Вечером на такси подъехали к дому. Звонят. Я на кухне, жена где-то наверху. К двери несется Саша, трехлетняя дочь. Открывает — и с диким криком убегает.

— Что такое?

Купили маски Че Гевары и возле дома нацепили — хотели меня напугать. Не ожидали, что дочка откроет. После этого эпизода к двери вообще не подходила.

Года спустя, когда уже в Москве училась, вдруг присылает сообщение: «У нас в школе «Тотальный диктант». Читать будет Вася Уткин. Сказать ему, что я твоя дочь?» Пишу ей: «Подойди к Васе и спроси: «А почему сегодня без маски Че Гевары?»

— Спросила?

— Да. Он засмеялся, обнял ее.

— В настоящей злости Васю видели?

— Нет. Не был злым. Правда, некоторые не понимали, что спорить с Васей в соцсетях — самоубийство. Троллил мастерски, на любую реплику оппонента сразу прилетал такой ответ, что человек всегда оставался в дураках. В этом плане Васе не было равных.

— Снится вам?

— Нет. Вот Беркетов приснился пару раз. Как-то во сне даже звал с собой. Говорят, плохая примета. Я стараюсь не зацикливаться на таких вещах. Хотя…

— Что?

— В Петербурге у нас с Сашкой был любимый ресторанчик. Часто заходили туда. После его смерти, когда я пошёл туда, мне стало плохо. Прямо почувствовал, что не могу там больше находиться. С тех пор обхожу это место стороной.

Медиалига

— Экс-нападающий «Оренбурга»Владимир Обухов, погрузившись в медиа-среду, заявил: «Мне неприятен высокий уровень грубости».

— В чём-то он прав. Попытки привлечь к себе внимание любой ценой — вот что происходит.
Сделать это хорошими поступками, правильными словами невозможно. Никому нет дела до них. Отсюда стычки, крики, оскорбления…

Первое время я не реагировал. Потом подумал — с какой стати буду отмалчиваться? Ну и начал отвечать на его же язык. Например, есть такой Вася Маврин, довольно Важно в этом сообществе лицо. Заявляет мне: «Да что ты тут рассказываешь? У меня тридцать тысяч подписчиков, куча просмотров!»

— А вы?

— Говорю: «Я, играя в футбол, каждую неделю… » Тридцать тысяч зрителей собирал. А тебе о каких-то подписчиках… Недавно встретился с этим Васей, порхали. Никаких проблем.

— Определили, что ваше текущее положение в «Чисто Питере» — «игрок-спортивный директор».

Работа в медиафутболе съедает много времени. В прошлом сезоне был тренером. Но там свой руководитель — Илья Балакирев. Решил привлечь профессионального специалиста, который будет заниматься командой на постоянной основе, чтобы улучшить спортивный результат. Позвал Дениса Бушуева.

— Вот вошли вы в медиафутбол. Что особенно поразило?

— Все! С первого же матча! От максимальной открытости до обратных замен в неограниченном количестве. У меня их в какой-то игре набралось 56. Оказалось, для медиалиги это рекорд, который вряд ли когда-нибудь побьют.

Да, мат и ругань многоваты. Но в футболе этим никого не удивишь. Поверьте, если в РПЛ повсюду установят камеры и послушают, что говорят на поле игроки и судьи, картина будет ещё эпичнее.

— Правда, что в первом сезоне игроки вашей команды получали по пятьдесят тысяч рублей в месяц?

— Там и сегодня заработная плата такая. Премии тоже скромные.

— С нового сезона у вас появился спонсор — букмекерская компания.

— На съемки и продакшен действительно больше тратят. У медийных парней повышенные ставки. Но это два-три человека. Остальные играют параллельно 8 на 8 за любителей, где могут немного подзаработать.

— В «Броуках» запасные получают сто тысяч рублей. А в командах Басты и Азамата зарплаты ещё лучше.

— Да, там хорошие условия. Но не все клубы имеют такие возможности.

— Кто-то считает, что лет через пять медиа-лига в нынешнем формате схлопнется. А ты как думаешь?

— Пока мы без еврокубков, ей ничего не грозит. Вот когда снимут санкции, интерес к медиафутболу наверняка снизится. Тут еще многое зависит от Осипова и Кортавы, руководителей лиги. Сейчас уже не стараются что-то изменить в лучшую сторону. Довольствуются тем, что есть. Мне это не нравится.

— А молодежь от медийки в восторге.

— Не то слово! Вы не представляете, сколько раз за последние полтора года ко мне на вокзале подбегали мальчишки с криком: «О, тренер «Чисто Питера»!». Понятия не имеют, как я играл в футбол. Это их не волнует. Телевизор им тоже на фиг не нужен — как эксперта федерального спортивного канала не знают меня и знать не хотят. Зато про медиалигу смотрят всё.

— Билялетдинов рассказывал, как там его окружили пятнадцатилетние парни и спросили: «А это что за высокий мужчина?» Динияр ошеломился — младшие даже не слышали про Егорa Титова.

— Я не удивлен. Вон Акинфеев пару лет назад спросил у молодого защитника ЦСКА, знает ли тот, кто такие Вагнер Лав и Карвалью. Парень пожал плечами.

— Это Вадим Карпов.

— Елки-палки, как можно быть настолько равнодушным к истории своего клуба?! Не знать Вагнера и Карвальо, с которыми ЦСКА завоевал Кубок УЕФА?! Это преступление! Для меня игроки из чемпионского состава «Зенита» 1984 года — боги! Дядя Юра Желудков, дядя Коля Ларионов, дядя Миша Бирюков… Да я сейчас с точностью до минуты назову, кто в тот год забивал за команду в каждом из 30 туров!

Концерт

— В сентябре передВ честь матча памяти Садырина Розенбаум устроил квартирник в своём баре.
Речь идёт о Садырине?

— Конечно! Веревленный болельщик, знает всех из состава 1984 года. Ну а песня его о «Зените» трогает до слез.

«Зенит» — это парни из Удельной,
И жизнь у них — вечный карантин.
«Зенит» — это взлет после паденья,
«Зенит» — ты у Питера один.

Аршавин и я как-то были на концерте Александра Яковлевича, потом нас в гримерку пригласили. может найти макет с фишками.

— Макет-то ему зачем?

— Хочет в баре поставить уже и местечко в уголке отвел. Там футбольный антураж, фотографии, зенитовские шарфы, на стенах в рамочке майки Желудкова, Клементьева, других игроков. Говорю Аршавину: «Давай сделаем». Александру Яковлевичу подарок?» — «Не вопрос».

— Какой концерт запомнился вам больше всего?

— Ха! Самый памятный — тот, на который не попалЛетом 1996 года я подписал контракт с «Сарагосой». Поселились рядом со стадионом. А там концерт Майкла Джексона. Мне и билеты в клубе дали.

— Так что стряслось?

Жена была беременна. В тот вечер не очень хорошо себя чувствовала, опасалась толпы. Говорила: «Никуда не пойду». Я остался с ней. Подумал — ну что попрусь один… Как же потом себя корил! Так Майкла Джексона вживую и не услышал.

— После окончания карьеры ходили на футбольные матчи?

— Бывало.

— Самый дорогой, который смогли себе позволить?

— О, тоже история. 2010 год, Мадрид, финал Лиги чемпионов, «Интер» играл с «Баварией» Тимощука. Написал ему: «Сделай мне два билета?».

— А он?

— Сделал. Каждый по тысяче евро, на лучшие места. Доехал до Москвы, встретил товарища, загулял и опоздал на рейс. Проспал. Открыл глаза — звонок Тимощука: «Билеты в нашем отеле. Оставил тебе в конверте на ресепшен». Я замялся: «Спасибо, Толя». После матча он снова набрал: «Ну что, увидимся?» Тут уже пришлось сказать правду: «Прости. Я не прилетел».

— Как обидно-то.

Позже пытался отдать Тимощуку эти деньги — не взял. Только спрашивает время от времени: «Интересно, билеты на ресепшене до сих пор лежат?»

Милошевич

— Летом вы пересеклись в Москве с Саво Милошевичем… с которым когда-то играли в «Сарагосе». Каково было это?

— Супер! В сентябре он опять возглавил «Партизан», а тогда был свободен, и пока шел чемпионат Европы, «Окко» привлек Милошевича в качестве эксперта. Мы встретились, поужинали, повспомнили. Например, как в Сарагосе после игры не могли зайти в местное казино…

— Почему?

Потому что тебя сразу с потрохами сдадут журналистам. Отправлялись в соседнее, в Бильбао, это полтора часа на машине. Там до нас никому дела не было, зависали до утра. А когда заезжали в гостиницу на предматчевый сбор, Саво покупал блок «Мальборо», упаковку холодной колы, и садились в карты играть. За вечер он спокойно выкуривал две-три пачки.

— Сколько?!

— Да-да, вы не ослышались. Милошевич даже в перерыве матча брал сигарету, зажигалку и шел в душ.

— А тренер?

— Ждал, когда тот докурит. Ну а какие вопросы к Милошевичу, если он в «Сарагосе» забивал по двадцать мячей за сезон? Я бы тоже ему ничего не запрещал. Если ты на поле в порядке — делай что хочешь! Хоть весь перерыв дыми!

— Вы к сигаретам равнодушны?

— Сейчас — да. А в советские времена у меня по полторы пачки в день улетало. Сидишь целыми днями на базе, делать нечего. Ну и выйдешь с Хохловым на балкон, закуришь. Когда в «Сарагосу» уехал — бросил. Легко!

Кстати, недавноВ интернете наткнулся на фотографию. Сентябрь 1996 года, «Севилья» — «Сарагоса», мой дебют в чемпионате Испании. В нашем составе Морьентес, Густаво Лопес,Кили Гонсалес, Кике Флорес…

— Мощная банда.

— Ужас! Жара страшная, +45! Так во время игры я от солнца прятался в тени осветительной мачты, чтобы чуть-чуть дух перевести. После финального свистка сажусь прямо на поле, перед глазами всё плывет. Кто-то из ребят окликает: «Эй, русский, самолет ждать не будет». А у меня одна мысль: «Господи, зачем контракт на пять лет подписал? Я ж не выдержу». Долго к испанской жаре привыкал.

— Матч номер два — по усталости?

— В том же сезоне — на выезде с «Барселоной». Роналдо хет-трик сделал, мы 1:4 сгорели. Доигрывали вдевятером. В первом тайме у нас вратаря удалили, а ближе к концу матча еще и защитника. В какой-то момент мне показалось, что переполненный «Камп Ноу» скандирует: «Радимов! Радимов!»

— Да ладно.

— Я обалдел. Встряхнулся — и понял, что болельщики кричат: «Роnaldo! Роnaldo!». А у меня всё в тумане. «Барса» разрывает, у неё на два игрока больше, надо бегать, мы никуда не успеваем… Ужас!

— Кто в «Барселоне» казался футболистом с другой планеты?

— Роналдо. Скорость бешеная, мяч как привязан, бил из любого положения. В следующем поколении поражали. Хави и Пуйоль.

— Вы и против них успели поиграть?

— Да, в 2000 году, когда вернулся в «Сарагосу» из «Динамо». С Хави меня поставили персонально, и 90 минут превратились в мучение. Ты вроде рядом, все контролируешь. Вдруг Хави делает шаг в сторону, получает пас, ты… На секунду запаздываю, а он в касание играет на третьего и разгоняет атаку. Тяжелее соперника за карьеру точно не было.

— А что Пуйоль?

— Ну очень здоровый! Просто шкаф! Я тоже коренастый, неуступчивый. Но в борьбе за мяч столкнулся плечом с Пуйолем, и было ощущение, что уткнулся в стену.

Бышовец

— В «Сарагосе» ты когда-нибудь жестко ответил тренеру? Кто это был?

— Луиш Кошта. В перерыве погавкались.

— Из-за чего?

— Кто-то из легионеров ошибся, а Кошта ни с того ни с сего начал мне толкать. Раз, второй, третий. Я возмутился: «Когда аргентинец мяч теряет, вы почему-то ничего не говорите. А русский что, крайний?» Ну и слово за слово…

— А дальше?

— Кошта как ни странно, нормально отреагировал, даже не заменил. Я доиграл матч. Но вскоре эпизод попал в прессу — наверное, кто-то из клуба проболтался. После этого меня оштрафовали и на неделю отстранили от тренировок с основным составом.

— Любой футболист сталкивался с тренерскими ложью. Вы не исключение?

— Естественно!

— Самый неприятный случай?

— Сразу вспоминаются две фамилии — Бышовец и Петрушин.

— Начнем с Анатолия Федоровича.

— В 1998 году вызывает меня в сборную на товарищеский матч с Испанией. Игра в Гранаде. Говорит: «Завтра выйдешь в основе». Утром оглашает состав — я на скамейке. Бышовец уточняет: «Второй тайм — твой». В перерыве начинаю разминаться, переодеваюсь — и слышу: «Ты куда? Замен нет».

— Хм.

— За пятнадцать минут до окончания выпускает. На нетипичное положение переднего защитника. Испанцы. вдесятеромЛидируют со счетом 1:0, стоят в обороне всей командой. Пытаемся добивать, сравнять — но никак.

На следующий день сцена в аэропорту. Возвращаюсь в Сарагосу, сборная чартером в Москву. Подходит Бышовец: «Надо, чтобы из-под колес не пыль, а искры летели!» Прифигел. Мало того, что не дал толком сыграть, по-человечески ничего не объяснил, так ещё и обвинил черт-те в чем!

— Ответили?

— Послал его на три буквы. История получила продолжение, когда я уже в «Зените» играл, а Бышовец с «Томью» приехал на «Петровский». Накануне дал громкое интервью, полил Петржелу. Врезалась в память фраза: «Чешский тренер не справляется. Вот если приду в «Зенит», со всеми найду контакт».

Со стороны Бышовца это было очень некрасиво. Когда во втором тайме он начал судье какие-то претензии предъявлять, я взорвался. Мяч вылетел в аут, в игре возникла пауза, я подошел к скамейке «Томи» и крикнул: «Сядь!». Выскочил Кульков, помощник Бышовца, попытался меня успокоить. Я сказал: «Вася, угомони его. Иначе… » за себя не ручаюсь».

Драка

— Теперь о Петрушине.

— Ну это вообще непонятный персонаж. В «Динамо» врал на каждом шагу. Футболистам говорил одно, Толстых генеральному директору клуба — совершенно другое. Всех за глаза хаял. Про меня заявил: «Радимов — не футболист!» А я из динамовской аренды вернулся в «Сарагосу» и стал основным игроком. Причем в том сезоне мы 40 матчей шли в ногу с «Реалом» и «Барсой», до последнего тура сохраняли шансы на чемпионство!

— Ого!

— Представляете уровень команды?! А Петрушин… Клянусь, слабее тренера в жизни не видел! Дома с каким-нибудь «Черноморцем» выпускал восемь игроков оборонительного плана и потом удивлялся, почему у нас в атаке ничего не получается. Назначения — тихий ужас.

— В чем выражалось?

— Начинались одинаково: «Делаем ставку на быстрый гол». Выходим — нам на пятой минуте вколачивают. Проигрываем 0:1. Второй матч — то же самое. Только пропускаем на десятой. Перед следующей игрой думаю — может, хоть сегодня пластинка сменится? Куда там! Опять бубнеж про быстрый гол. Терехин не выдержал, перебил: «Давайте сразу два воткнем и разойдемся».

— Тонко.

— Петрушин юмора не понял. А я начал смеяться. Он хмуро: «Радимов, прекрати». А у меня от этой клоунады истерика, не могу остановиться.

— Зато про Лучано Спаллетти вы говорили: «Выдающиеся человеческие качества». В какой момент особенно в этом убедились?

— Когда случилась драка с Широковым.

— Ну-ка расскажите.

— Март 2010 года. Последняя тренировка на сборе в Турции. Я стою со свистком. Четверка Широкова проигрывает, садится. Заходит следующая. Внезапно за моей спиной начинается бойня. Поворачиваю голову — Рома замахивается на Лучано!

— Кулаком?

— Да. Кто-то бежит разнимать, за грудки друг друга держат. Широкову тут же отправляют работать за ворота с тренером по физподготовке. Потом загружаемся в автобус, едем в аэропорт. Тишина гробовая. Мы с Симутенковым рядом, перешептываемся: «Ты видел когда-нибудь такое?» — «Ни разу в жизни…» Ладно, я с Риксеном сцепился, — но не с тренером же!

— Было ли хоть одно серьёзное сотрясение мозга в драке?

— Кажется, нет. Быстро растащили. А через четыре дня матч в Самаре. Спаллетти называет состав — Широков в старте! В автобусе Зырянов, который тогда в запасе сидел, склоняется над моим ухом: «Может, тоже подраться — и в основу попаду?»

— Что это было, на ваш взгляд?

— Образец человеческого и мужского поведения Спаллетти. Любой другой тренер выгнал бы футболиста. К тому же Широков еще не котировался как игрок стартового состава. Мне очень хотелось расспросить Лучано: почему так поступил? Но постеснялся.

— Жаль.

— А у меня, когда «Зенит-2» тренировал, вот какая история вышла. В Армавире в первом тайме защитник по фамилии Синяк, играющий на ближней ко мне бровке, три раза подряд теряет мяч в простейших ситуациях. Я в жесткой форме высказываю претензии. В перерыве добавляю.

Тут из угла голос Капленко, который в раздевалке обычно тише воды, — « Владислав Николаевич, не надо кричать на Синяка. От этого ему хуже играть. Я резко поворачиваюсь: «Что?! Может, мне перед ним извиниться?» — Капленко: «Не кричите на Синяка».

Резервный судья открывает дверь: «Пожалуйста, на второй тайм». – «Подожди! Мы не договорили. Капленко, замена!» Через тридцать секунд принимаю другое решение: «А вот и не замена! Иди, доказывай со своим Синяком. И следи, чтобы он мяч нормально принимал».

Тарханов

— Бывали ли в вашей спортивной карьере случаи, когда вы хотели подраться с тренером?

— Однажды на Тарханова был очень зол.

— В «Крыльях»?

— В ЦСКА. У Александра Федоровича вся игра строилась на контроле мяча. Но в Волгограде пропустили, и «Ротор» сразу окопался у своей штрафной. Ни ударов, ни моментов. Катаем сзади, продвижения нет. Минут за десять до конца понял — нужно что-то менять.

— Что придумали?

— Забрал мяч у наших защитников и начал грузить на Юру Матвеева, игравшего на острие. Счет правда так и не сравняли, но в атаке хоть что-то стало просматриваться. После матча Тарханов напихал. — Радимов, ты что себе позволяешь? У нас другой футбол… — Я ответил: — Раз внизу ничего не можем, давай верхом играть.

— Что Александр Федорович?

— Сухо: «Это не тебе решать!» Тут он, кстати, прав. Решать действительно не мне, а тренеру. Но я был в ярости и от нашего бессилия, и от его претензий. Вернулись в Москву. Вроде остыл. Но когда вышли на тренировку, кому-то отпасовал низом, и Тарханов с издевкой произнес: «Что, Радимов, мнение пересмотрел?», меня перемкнуло.

— Это как?

— В центре поля демонстративно уселся на мяч. Тарханов говорит: «Вставай!» — «Не встану!» — «Тогда иди отсюда». Всё, выгнал с тренировки.

— Потом уже в Самаре была история, когда его вас в чём-то обвинил. Вы после высказались: «Тарханов для меня умер». Какой матч?

— Тарханов сказал не мне лично, а другим людям. Мне сразу передали. Это волжское дерби, «Крылья» принимали «Сокол». Он уже вылетал — а мы никак не могли забить. То ли 0:0 сыграли на своем поле, то ли 0:1. Козлом отпущения Тарханов сделал меня и еще кого-то.

— Другая история. Риксен.

— Давайте не будем говорить о Рикене сегодня, хорошо? Ему сейчас не до ответов.

— Просто в книжке автор описал случай: «В октябре 2006-го мы играли с «Рубином». Радимов трижды подряд отдавал мяч сопернику, после чего казанцы легко забивали. Мягко говоря, я был поражен. Может, на него нашло затмение? Или он был пьян? Это отдавало вонью. Но я держал свои догадки при себе».

— Не читал! Матч с «Рубином» помню. Да, я отдал поперек, и мы пропустили гол. Но намекать, что делал это специально… Чушь! Даже в голову никому не приходило обвинять. Ни единого слова не было после игры.

— Футболист, который особенно буйствовал в раздевалке?

— Это в «Сарагосе» — уругваец поёт. Однажды проиграли «Эстремадуре». Впервые я увидел латиноса, который готов был разворотить все! Сумки швырял, чемоданы!

— Вы говорили, что самый недооцененный футболист чемпионата России 90-х — Юрий Дроздов. Вцеплялся в соперника, как клещ. А кто сегодня — самый недооцененный?

— Если бы задали этот вопрос полгода назад, я бы назвал Облякова. Сейчас к нему огромное внимание. А еще недавно оставался в тени. Хотя в ЦСКА на Ване завязана вся игра. Мозг команды! По степени влияния на игру армейцев с Обляковым в РПЛ не сравнится никто. Вы понимаете, о чем я?

— Стараемся.

— ОтОблякова ЦСКА зависит больше, чем «Зенит» — от Вендела или Клаудиньо. Теоретически их можно заменить. А в ЦСКА нет альтернативы Облякову. Без него там все рухнет. У меня с Ванькой любопытный момент связан. Рассказать?

— Конечно.

— Зима 2016 года, Кипр, Кубок ФНЛ. Я тренирую «Зенит-2», 17-летний Обляков — в молодежном составе. Живем в одном отеле. Перед четвертьфиналом с «Шинником» нам из-за нехватки футболистов дают на усиление Ваню. В конце матча при счёте 1:2 выпускаю его на замену. Сравниваем. Дальше серия одиннадцатиметровых. Подзываю своих, спрашиваю: «Кто пойдет бить?» Сам пенальтистов осознанно не назначил.

— Почему?

— Психология! Интересно посмотреть, кто из ребят готов взять ответственность, а кто робеет. Здесь на кону выход в полуфинал и неплохие премиальные. В «Зените-2» собраны игроки на три-четыре года старше Облякова. Уже матерые. Но я задаю вопрос про пенальти — все молчат. Вдруг Ваня руку тянет: «Я пойду!»

— Забил?

— Да! Но проиграли. На следующий день говорю футболистам: «Вот это характер у парня! Ничего не боится! А вам 20—21 — и испугались…»

И ещё штришок. У меня товарищ — Миша Южный, страшный фанат ЦСКА. Попросил майку Облякова. Я набрал Ване, договорился. В последний момент приболел, на футбол не поехал. Так всё равно передал — через Кругового. Хочу. Ваню через «Спорт-Экспресс» поблагодарить.

Судьи

— Зато Мажичу от вас регулярно приезжает.

— Если ты рассказываешь арбитрам, как надо судить, а постоянно наступают на одни и те же грабли — значит, у тебя как у руководителя большие проблемы. Бесят-то не ошибки! А то, что нет единой трактовки эпизодов. ВАР у нас смотрят дольше всех в мире — по пять-шесть минут. Вдобавок зачем-то заставляют объявлять решения в микрофон. Да лучше опубликуйте переговоры ВАР-комнаты и главного судьи! Вот тогда сразу все станет ясно. Но Мажич отказывается это делать, продолжая выгораживать арбитров.

— Самое плохое судейство с участием вашей команды?

— Первое, что вспоминается — 2004 год, «Крылья Советов» — «Зенит». Тихонов настолько картинно рухнул на углу штрафной, что стало смешно. Но Баскаков свистнул. «Точка». Понятно, просто искал повод нас прибить. Я ему так и сказал: «Что ж ты делаешь?! Это полный бред!» Потом повернулся к самарской ВИП-ложе, где сидело руководство «Крыльев» во главе с Германом Ткаченко, и пальцами сделал жест. Будто купюры пересчитываю.

— Красноречиво. Как отреагировал Герман Владимирович?

— Никак. А что скажет? Видно же по повтору, что Андрей никого не трогал.

— Хоть один судья вам на поле обругал?

— Игорь Егоров. На последней минуте не назначил стопроцентный пенальти в ворота «Локомотива». Я высказал Егорову всё, что о нём думаю. Желтую у меня уже была. Он достал вторую и произнес: «Пошел на ***!» Да раньше с судьями так и разговаривали. «Слышь, мудак…» — «Сам мудак!»

— Забавно.

Бывало еще веселее. «Зенит» — «Терек». Команда у нас молодая, все бегунки — Быстров, Кержаков, Аршавин. А я им из центрального круга длинные передачи раздаю. Лето, жара, ведем 3:0. Вдруг ко мне в середине второго тайма подходит судья: «Влад, можешь длинными не играть?» — «А что такое?» — «Да ты как дашь диагональ метров на 50 — и мне бежать туда. Задолбался!» Ладно, отвечаю, подержим мячик.

Что за скандал произошел в 2021 году во время игры «Зенит-2» в Твери?

— Ох, знали бы вы, как судятВо второй лиге… Многие арбитры просто профнепригодны. Хотя считают себя Пьерлуиджи Коллинами. Вот такой в Твери меня и удалил. Дальше мне говорят: «Выйдите за чашу стадиона». Я с изумлением оглядываюсь: «Где вы чашу-то увидели?! Нет ее здесь!» Вы были на местном стадионе?

— Не доводилось.

— Посмотрите, у меня в телефоне остались фотографии. С одной стороны — шоссе, с другой — мукомольный завод, временные трибуны, деревья… Какая на хрен «чаша»?! А мне про неё после матча и инспектор талдычил.

— Кто инспектировал?

— Какой-то бюрократ. Такую телегу накатал! На меня, на двух руководителей «Твери», которых тоже оштрафовали и дисквалифицировали. Я сказал инспектору: «Вы бы лучше не марали бумагу кляузами, а обратили бы внимание РФС, в каких условиях мы играем. Это же кошмар, а не стадион!»

— Понимания, надо думать, не встретили.

— О чем вы говорите… Сидел с важным видом, смотрел поверх очков и повторял: «Вы не покинули чашу арены, будете наказаны». И строчил, строчил. По-моему, во второй лиге у инспекторов одна задача: свое «я» показать, выдумав нарушения. Чтобы Комитет дисциплинарного контроля собрал побольше штрафов.

Машина

— Вам тогда присудили в КДК 50 тысяч рублей. Платили из своего кармана?

— Конечно. В подобных ситуациях в клубе автоматически списывают деньги со счета.

— Если сложить все ваши штрафы, полученные в игровые и тренерские времена…

— …На двухкомнатнуюКвартиры в центре Москвы точно хватило бы! Шучу. Но сумма приличная, с большим количеством нулей.

— Самый нелепый штраф в истории «Зенита»?

— Ширл на служебном автомобиле прибыл в Удельную. Не стал выходить из машины и бампером открыл ворота базы.

— С разгона?

— Нет-нет, на маленькой скорости.Петржела увидел — обалдел. Ну и оштрафовал.

— Недавно «Локомотиву» заплатили четырекратные премии за победу над «Спартаком». Самые неожиданные в вашей карьере?

— 2006 год. Матч с ЦСКА, когда нас Петтай утопил. Назначил пенальти, которого не было, и под предлогом офсайда отменил два чистых гола Аршавина. 0:1 проиграли. Нам заплатили как за победу.

— Конец карьеры оказался миллионом долларов?

— Да. Думаю, большинство футболистов, поигравших в РФПЛ, ответит так же.

— Через дурацкие траты прошли?

— Куда же без этого. Решил как-то «Рендж Ровер» купить. Захожу в салон, меня спрашивают: «Вам какую модель?» — «Самую дорогую! Полный фарш!»

Получил что-то могучее, с турбонаддувом,В максимальной комплектации. Все бы ничего — но автомобиль столько бензина жрал! От дома до дачи прокатишься — полбака нет! Меня прям бесило, что нужно постоянно на заправку мотаться. Меньше года поездил и продал. Пересел на дизель.

— Сколько стоил «Рендж Ровер»?

— Под сотку. Долларов.

— Продали дешевле?

— Конечно. Семьдесят тысяч. Тридцать отправилось в трубу — во всех смыслах.

— Однажды вы с Гуренко перевернулись на машине. Какие ощущения были?

— Жуткие! Это случилось в Испании. Мы в «Сарагосе» играли, Дима Попов пригласил в Сантандер на день рождения. Отправились на моей машине. На обратном пути за руль сел Гуренко. Чуть подморозило, гололед. Скорость была невысокая — километров сорок в час. Но въехали в тоннель, и закрутило. Полетели в отбойник, опустились на крышу, стало под фуру затягивать. Слава богу, успели затормозить.

— Вот это везение.

Главное, у обоих ни царапины. Если в первые секунды мне было очень страшно, то потом перевел взгляд на Серегу и начал ржать. Ему-то, в отличие от меня, пристегнулся. И когда мы опрокинулись, в нелепой позе повисла на ремешке. Сиденье сверху, Гурик руками машет, как попугай в клетке… Смех и грех.

Мутко

— Последние слёзы по поводу футбола в твоей жизни?

— В 2009-м году. Мы с Горшковым играть уже закончили, работал тренером дубля, я — начальником команды. В перерыве матча с «Амкаром» нам на «Петровском» организовали проводы. Круг почета,WearetheChampions, растяжка «Виража»:«Ваша игра — наша жизнь».

Когда мы добежали до фанатской трибуны, человек тридцать рванули к нам. Что-то пели, скандировали. Мне протянули файер, я запалил и почувствовал, как к горлу подступает ком. Понял — все не зря. Годы, проведенные в «Зените», стоили того круга на «Петровском».

— А ведь когда-то вы не желали вернуться в «Зенит».

— Это правда. В «Крыльях» был капитаном, любимцем болельщиков, меня все устраивало. Вдруг Герман Ткаченко сообщил: «Надо в «Зенит» переходить». Я возмутился: «Что значит «надо»?! Мы здесь за медали боремся, а там команда на двенадцатом месте, взяли какого-то сумасшедшего чеха, у которого на сборах по четыре тренировки в день. Не хочу!» Меня стали уговаривать. И знаете, кто уговорил?

— Кто?

— Мутко! Декабрь, отпуск, приезжаю в родной город проведать маму. Виталий Леонтьевич назначает встречу в … Европейской. Отправляюсь туда в полной уверенности, что в никакой «Зенит» не перейду.

Но у Мутко фантастический дар убеждения. Три часа мы говорили. Встретились тет-а-тет. Он сказал, что в ближайшее время у нас появится новый стадион, мы будем каждый год участвовать в еврокубках и выиграем чемпионат России. Какой провидец, а? Ни в чем не обманул. Разве что на «Газпром Арене» я так и не сыграл. Нет. Было!

— Когда?

— Побегал за ветеранов.Пять минут… После разговора с… МуткоЯ настолько воодушевился, что вышел на улицу и сразу позвонил маме: «Все, перехожу в «Зенит». Она была счастлива. Да и я ни секунды не пожалел. А болельщикам, которые обвиняют меня в отсутствии патриотизма, скажу вот что.

— Стоп. Кто вас обвиняет?

— Ну долетают периодически упреки. Мол, с Титовым дружишь, с Кузьмичом общаешься — всё, ты не патриот «Зенита». Хотя этому клубу я две трети жизни отдал. Сначала восемь лет в академии. Потом судьба распорядилась так, что поиграл в ЦСКА, «Сарагосе», других командах.

В декабре 2002 года вернулся и место работы не менял. Уже 22 года здесь! У кого-то и сотня матчей за «Зенит» не наберется, а у меня 116 только с капитанской повязкой! И после этого мне еще будут указывать, с кем общаться, а с кем — нет?

Мамедов

— Получается, с Титовым дружба сохранилась?

— Да, переписываемся, встречаемся. Я в Москве часто бываю, а Егор в Питер заглядывает.

— В 90-е вы и с Рамизом Мамедовым дружили.

— Вот с ним теперь редко видимся. А когда-то действительно были близки как братья. Расскажу историю, которую знают немногие.

Конец 1995 года. Мы в ЦСКА чуть раньше ушли в отпуск, денежки выплатили наличными. У «Спартака» в тот день еще была игра в Лиге чемпионов. Я приехал на «Мерседесе» в Лужники, посмотрел футбол, после матча забрал Мамедова, и мы помчались в «Космос».

— Там что?

— Ночной клуб. Гульба, танцы-шманцы. Сезон завершен, можно и расслабиться. В разгар веселья один из приятелей Мамедова, работавший в турфирме, спрашивает: «Хотите за границей отдохнуть?» Мы киваем. «В Малайзию поедете?» — «Поедем!» — «Паспорта с собой?» — «Да». Забирает их и исчезает. Возвращается аккурат к закрытию клуба.

— Это во сколько же?

— В 6 утра. Протягивает документы, путевки: «Вылет сегодня. Через четыре часа». У меня с собой из вещей — загранпаспорт и пачка долларов, которые накануне в ЦСКА выдали. У Рамиза — сумка с… Двумя комплектами спортивной формы Спартака домой заскочить уже не успеваем.

ЛовимТакси, едем в Шереметьево. В кассе показываем путевки, спрашивают: «Вам какие билеты?» — «Самые лучшие! В первый класс!» Подходим к таможне, у меня начинают закрадываться сомнения — как из страны выпустят, если визы нет? Где ж ее днем поставлю?

— Это мысль трезвая.

— Нам говорят: «В Малайзию на неделю можно без визы». Полетели. У Мамедова была кассета Аллегрова. С хитом «Угнала тебя, угнала», помните?

— Еще бы.

— В Эмиратах промежуточная посадка. Покупаем магнитофон, загружаемся обратно в Ил-86. В первом классе, где кормят и наливают, кроме нас никого. В «бизнесе» — какая-то парочка. В «экономе» — малайцы, человек тридцать. Когда мы на полную включили Аллегрову, нам никто слова не сказал. Стюардессы — наши, сами пританцовывали. Тогда всё было проще.

— Это точно.

— Вот такая дискотека — прямо до Куала-Лумпура. Оттуда на маленьком самолетике с пропеллером перемещаемся на какой-то остров. В магазинчике при отеле покупаем шорты, купальники. Идем к бассейну, берем два лежака и отсыпаемся. Через несколько часов просыпаемся, смотрим друг на друга… Ужас!

— Обгорели?

— Да не то слово! Красные-красные. Ну и всё. Остальные дни выходили из номера только вечером, когда уже солнце садилось. До пляжа вообще не добрались!

— Что ж вы делали?

Отдыхали, болтали и слушали «Угнала тебя, угнала».

Мошенники

— Три года назад писали о вашем конфликте на Московском вокзале с кем-то. Что случилось?

— Я в «Зените-2» работал. После игры возвращались в Питер на «Сапсане». Тренерскому штабу билеты взяли в вагон-ресторан. Туда зашел подвыпивший человек. Сначала всех расспросами изводил. Потом так поднабрался, что начал хамить, задираться.

— А вы?

— Я бы ответил ему пару фраз, честно. Ему бы не помешало. Но прекрасно понимаю: если позволю себя спровоцировать, сяду, как Мамаев и Кокорин. Мне это нужно?

На вокзале Настя встречает. Сажусь к ней в машину, через пять минут открываю в телефоне новости и вижу заголовок: «Радимов подрался на вокзале». Настя в шоке: «Когда успел?» — «Да кому ты веришь? Теперь повсюду камеры. Если бы драка реально была, её бы сразу в интернет выложили».

— С мошенниками в нашем времени жизнь свела всякого. Как было у вас?

— Я в Сочи на учебе. Звонок черезTelegram. На экране лицо Матыцина, тогда ещё министра спорта. «Здравствуйте! — слышу в трубке. — Это помощник Олега Васильевича. Сейчас он занят, я по его поручению…» Начинает рассказывать, куда и зачем мне нужно срочно перевести деньги. Диктует адрес.

— Неужели поверили?

— Когда читал похожие истории, думал — как можно поведаться на это разводилово? Что за люди? А в итоге сам чуть не попался. Тебя застают врасплох, плюс первая мысль: мы же в Сочи по линии Олимпийского университета, учимся — значит, министр спорта не просто так звонит. А дальше какое-то зомбирование.

— Сколько денег пытались выманить?

— До конкретной суммы не дошло. «Помощник» сказал — надо пойти туда-то, там объяснят, что и как. Задурил голову, я был уже на все согласен. Боюсь предположить, чем бы закончилось, если бы не Женечка Тарасова. Смотрю — идёт мне навстречу. Вот такой звонок, говорю. Она меняется в лице: «Ты что?! Это мошенники! Я сама в прошлом году 700 тысяч перевела. Вернула чудом».

Книжка

— Несколько лет назад на вас большое впечатление произвела биография Гвардиолы. А из последних книг?

— В самолете, возвращаясь из Португалии, с удовольствием перечитал «Маленького принца». Особенно запала в душу строчка: «Вы красивые, но пустые. Ради вас не захочется умереть». Каждый раз ее вспоминаю, когда на телевидение прихожу.

— ???

— Не хочу быть пустым. И грузить никого скучными тактическими рассуждениями не собираюсь. Полуфланги, контрпрессинг, Expected Goals… Нужно объяснять, что происходит на поле, доступным языком. Тогда ты станешь интересным зрителям.

— Что в Португалии делали?

По просьбе руководства просматривал сыновей Данни, Бернарду и Франсишку. Близнецy, 2004 года рождения, в своё время тренировались в академии «Зенита».

— По-видимому, по таланту до папы не дотягивают?

— К сожалению. Но парни неплохие, играют за «Маритиму».

— Данни там спортивный директор. Как прошла твоя встреча?

— До Мадейры добирался почти сутки, с тремя пересадками — в Стамбуле, Риме и Лиссабоне. В десять вечера наконец приземлился. Мигель в аэропорту спрашивает: «Ну что — в ресторан? Или сразу в ночной клуб?» А я мертвый. Говорю: «Вези в гостиницу и часов двадцать меня не трогай. Буду отсыпаться».

— Чем Петербург лучше Москвы, объективно?

— Трудно объяснить словами. Надо прочувствовать. Розенбаум верно сказал: «Коль мне выпало питерцем быть, никогда Москва не станет родной…»

Я в разных городах жил. Очень люблю Самару. С Москвой тоже многое связано, она мне дорога. Комфортно чувствую себя и в Испании. Помню, ребята из «Сарагосы» говорили: «Русский, как хорошо! У нас лето круглый год, ни снега, ни слякоти, не надо машину постоянно мыть».

— Что отвечали?

— «Да ничего вы не понимаете. Задолбало ваше солнце! Соскучился по русской зиме. Хочу заехать на мойку на грязной машине, помыть ее, кайфануть…» И вообще не представляю себя вне Ленинграда. Часто называю его именно так. В 1991-м город переименовали, но для меня он все равно остается Ленинградом. Каждый раз, когда выхожу из поезда на Московском вокзале, выдыхаю облегченно: «Какое счастье! Я дома!»