В определенной степени можно утверждать, что Волкову и российскому биатлону в целом повезло, поскольку обвинения в допинге были выдвинуты не раньше, чем сейчас. Ранее Волков занимал должность тренера женской сборной России по стрельбе и сопровождал команду на всех этапах Кубка мира. Дисквалификация в составе национальной команды и на виду у всего спортивного сообщества – не самый приятный опыт. Особенно учитывая, что Россия ранее сама обвиняла другие государства в использовании подобных медикаментозных средств.
В тот период Союз биатлонистов России имел статус условного члена международной федерации, что позволяло спортсменам участвовать во всех соревнованиях. Отстранение Волкова могло бы оказаться значительным аргументом против нас. В настоящий момент допинговое разбирательство, по существу, затрагивает исключительно личность Алексея. Лишение медали не произойдет — золото в эстафете уже было отобрано в связи с делом Евгения Устюгова. Золотая медаль чемпионата мира-2017, где Волков входил в команду победителей в эстафете, осталась за нашей командой. Что касается аннулированных результатов чемпионата России-2013? Вероятно, это не имеет большого значения.
Волков сам признался в допинге еще в 2013-м
История Волкова кажется весьма необычной. В других условиях, будь то действующий спортсмен или олимпийский призер, вероятно, имело бы смысл отстаивать его невиновность. Суть в том, что спортсмен указал в допинг-пробе запрещенное вещество — беротек, содержащий фенотерол. Это весьма нетипичный случай для российского атлета, поскольку наши спортсмены, как правило, даже незначительные витамины не заявляют.
Волков открыто заявил о применении противоастматического препарата. При этом он действительно страдал астмой и, вероятно, имел основания для использования этого лекарства. Через несколько лет Алексей официально получит терапевтическое исключение и подтвердит, что спортивная астма сопровождала его с детства. Однако существенным является то, что фенотерол, в отличие, к примеру, от сальбутамола, имеющего схожую область применения, находится под запретом постоянно и вне зависимости от дозировки. Его прием разрешен только при наличии оформленного терапевтического исключения. Указание этого препарата в форме допинг-контроля без соответствующих документов – равносильно самоубийству. Подобно тому, как признаться в употреблении анаболиков и рассчитывать на везение.
Московская антидопинговая лаборатория, как и ожидалось, обнаружила в пробе следы фенотерола. Однако, как это часто происходило в те годы, расследование было прекращено. Дело в том, что речь шла о спортсмене, претендующем на участие в Олимпийских играх в Сочи. Поэтому проба Волкова была признана отрицательной, и этот инцидент был забыт. До тех пор, пока старая проба не была обнаружена спустя девять лет. Если бы прошло еще год, до истечения срока давности, было бы уже невозможно что-либо предпринять.
Суть в том, что мы не располагаем точными данными о наличии фенотерола в пробе Волкова и его концентрации. Первоначальная проверка выявила наличие запрещенного вещества, однако для подтверждения допингового нарушения необходимо было провести дополнительные исследования, которые не были выполнены. Не исключена вероятность ошибки оборудования или слишком низкая концентрация. Узнать это наверняка уже невозможно. Волков отказался от судебного разбирательства и признал свою вину. В целом, учитывая сложившиеся обстоятельства, решение представляется справедливым. Алексей мог бы потерять только свое время и средства, участвуя в судебных процессах. А вероятность добиться каких-либо существенных результатов была крайне мала.
Чему научит история Волкова
В настоящий момент российскому спорту пришлось столкнуться с ситуацией, из которой маловероятно, что инцидент с Волковым сможет что-либо исправить. Больше всего сожаления вызывает личность Алексея – спортсмена, добившегося успехов в прошлом, и начинающего тренера. Это человек, способный представлять новое поколение российских наставников. Однако теперь его будут связывать с допинговыми скандалами.
Если история Волкова должна чему-то нас научить, так это тому, что терапевтические исключения на лекарственные средства, применяемые для лечения астмы, — обычная практика. Астматическими заболеваниями страдают не только известные норвежские лыжники, но и граждане России. Нет ничего предосудительного в оформлении терапевтического исключения. Это, скорее, проявление заботы о собственном здоровье и одновременно защита от необоснованных решений.
Мне доводилось слышать рассказ биатлонного тренера о том, как его подопечная, страдающая астмой, отказывалась оформлять терапевтический отпуск. Она опасалась насмешек и обвинений в применении допинга, считая это неприличным. Впоследствии выяснилось, что спортсменка не смогла заполнить систему ADAMS. Оказывается, надежда на удачу проявляется в незначительных деталях. Отсутствие внимания к мелочам, будь то лень или забывчивость, может привести к серьезным последствиям.
