Российская мужская сборная показала неудовлетворительный результат в спринте на этапе Кубка мира в Рупольдинге, что лишило команду возможности претендовать на шесть максимальных квот на Олимпийские игры. Однако это можно считать лишь временным затруднением. Обо всем остальном мы побеседовали с главным тренером Юрием Каминским.

— Губерниев меня рассмешил, — заметил Каминский после общения с представителями телевидения. — Заявил, что готов бежать эстафету! Посмотрим, что из этого выйдет. Если говорить серьезно, то сегодня было не так много позитива. Трасса достаточно быстрая, и мы большую часть отставания проиграли на самых простых отрезках.

— Как это можно объяснить?

— С этим возникают трудности. На поворотах и на ровной местности наши лыжники и, как следствие, биатлонисты демонстрируют не самые лучшие результаты. Это связано с пробелами в подготовке юных спортсменов. Мы стараемся это исправить, однако полностью компенсировать недостатки на уровне национальной сборной уже затруднительно.

— В конечном счете, теперь мы окончательно лишились шанса на получение шестой олимпийской лицензии.

— Если нас станет пятеро, что ты предпримешь? Я до сих пор не понимаю, какая будет процедура, если у кого-то обнаружат коронавирус. Запасных спортсменов мы, конечно, подготовим. Но просто так взять и вылететь не получится. Китайцы требуют два теста: один необходимо сделать за 92 часа до вылета, второй — за 48. Возможно, я ошибаюсь в цифрах, но суть в том, что доставить кого-то будет непросто. Представим, что один из спортсменов заболел. Замена доберется до нас только через пять дней. К тому же новому участнику придется выступать сразу, без привыкания к местному климату. Вы же понимаете, что значительного результата от этого не стоит ожидать. Другое дело, если бы возможность замены была доступна непосредственно в Пекине. Однако китайская сторона не разрешает это.

Бабиков, Латыпов, Логинов

— Как промах по всем мишеням в пасьюте повлиял на перспективы Антона Бабикова в отношении поездки на Олимпиаду?

— Согласен полностью. Шесть квот — вполне реально, а вот сокращение до пяти выглядит маловероятным.

— Как дела у Эдуарда Латыпова?

— С точки зрения здоровья состояние отличное. Что касается физических нагрузок, то занятия следует проводить один раз в день. Необходимо сочетать различные виды активности. К примеру, можно кататься на лыжах в течение двух часов, а затем дополнительно поработать на велотренажере в течение одного часа.

— Не приведет ли отсутствие стрельбы к дезориентации?

— Я была там вчера. Всего мы запланировали четыре или пять тренировок со стрельбой. До двадцатого числа Эдик будет находиться в Оберхофе, а затем отправится в Антхольц.

— Какой сейчас у вас связь с Логиновым?

— Я указан как его номинальный тренер, однако есть и другой специалист, который непосредственно с ним работает. Поэтому я не вижу необходимости вмешиваться, поскольку у них все хорошо. Навязывать свою помощь не имеет смысла. Если обращаются с просьбой дать совет, я всегда готов помочь.

— Как часто к вам обращались с просьбой о консультации за последние два года?

— Ха-ха, давайте не будем этого делать. Не нужно. Я скажу иначе: спрашивали.

Начинаю лезть в стрельбу

— Ранее мы встречались на лыжных гонках. Как вам удается адаптироваться к биатлону?

— С точки зрения психологии ситуация очень напоминает лыжный спринт, поэтому я быстро адаптировался. Передо мной те же задачи: необходимо заметить и принять во внимание как можно больше деталей. Постепенно начинаю включаться в процесс стрельбы.

— Ого.

— Как лучше действовать? Я принимаю участие в обсуждениях, касающихся стрелковых тренировок, и даже предлагаю свои идеи. Иногда мои предложения одобряются Максимовым, иногда отклоняются. Это обычный творческий процесс.

В этом плане сравнение с горными лыжами выглядит более доступным.

— То есть?

— Сначала я был очень удивлен: норвежские и шведские сотрудники вполне дружелюбно общаются со всеми. Когда дело доходит до катания на лыжах, они выкладываются по полной. До тех пор, пока мы не начали побеждать, нас попросту игнорировали.

В 2011 году наша команда заняла первые четыре места в спринте на «Тур де Ски». 31 декабря. На следующий день я едва не потерял равновесие: главный тренер сборной Швеции поздравил меня с Новым годом. Я был очень удивлён. До этого он словно не обращал на меня внимания, а затем подошёл лично. Но у них такой подход. Они уважают только тех, кто силён.

— В российском биатлоне тренеров регулярно подвергают критике. Меня же, как правило, хвалят. Замечаю ли я это?

— Как заметил поэт, я одинаково спокойно воспринимаю и похвалы, и критику.

Феномен Клебо

— Представляете ли вы себя в будущем именно в роли тренера по биатлону?

— Я планирую оставаться в этой роли не на год-два. Уверен, что профессионально расту как тренер по биатлону. Возможно, мой опыт в лыжном тренере снизился (смеется). Тем не менее, мне удалось выполнить значительный объем работы, связанной с коньковым стилем. Наличие винтовки диктует иные методики. В этом отношении я значительно продвинулся. По моему мнению, теперь я могу предложить лыжным тренерам новые подходы к постановке конькового хода и, возможно, мог бы работать более эффективно.

— Вы пришли к этому благодаря экспериментам? Или вы рассчитали углы с помощью линейки?

— Мы изучали биомеханику, коллеги из аналитического управления Центра спортивной подготовки Министерства спорта, возглавляемые Андреем Крючковым, провели отличную работу и предоставили ценные сведения. Мы также проводили собственные исследования и наблюдения. Благодаря этому нам удалось уменьшить отставание от норвежских спортсменов. Сейчас больше внимания уделяется стрельбе, что вполне логично. Необходимо прорабатывать детали. Например, рубеж в Рупольдинге. Вчера я изучал протоколы двухлетней давности и увидел, что, как и сегодня, на «стойке» было много промахов. Существует определенная закономерность. Мне необходимо найти оптимальные методы для решения этой задачи.

— Как лыжный тренер, вы становились олимпийским чемпионом и победителем чемпионата мира. Насколько для вас важно добиться подобных результатов в биатлоне?

— Если я являюсь частью сборной России, то подобные задачи возникают автоматически. Лично я отношусь к этому более расслабленно, поскольку, как вы отметили, у меня уже есть подобный опыт. Однако для меня значимо и увлекательно довести до этого уровня спортсменов, помочь им добиться выдающегося результата. Я убежден, что золотая олимпийская медаль в любом виде спорта — это подвиг.

— Какой срок вы установили для себя, чтобы провести анализ ДНК биатлона?

— Я не могу утверждать, что полностью разобрался даже в технике катания на лыжах. Взять, к примеру, Клебо. Его уникальное явление вызывает большой интерес. Есть некое понимание, но хотелось бы узнать, какими тренировочными методами он достиг такой легкости передвижения. Он способен опередить любого спортсмена в одном повороте. Как ему это удается? Мы всегда уделяли этому аспекту внимания, и мои подопечные выполняли соответствующие упражнения достаточно хорошо, но Клебо демонстрирует нечто невероятное. На тех отрезках трассы, которые многие считают менее важными, он совершает удивительные вещи. И тем самым еще раз подтверждает, что в спорте не существует незначительных деталей.