Артур Юсупов закончил насыщенную карьеру, которая включала яркий старт в легендарном «Динамо» Силкина и выход на топ-уровень при Черчесове. Переход в «Зенит» и отказ «Витессу». Вызов на Евро из отпуска, странное время в «Химках» и три месяца в «Урале».
В редакции «СЭ» состоялась детальная беседа, итоги которой были оформлены в виде основных моментов.
Артиге заявил: «Без моей помощи в Грозный лететь не собираюсь».
— В 35 ты завершил карьеру. Когда впервые подумал о том, чтобы закончить?
Хотел реализовать это еще год назад. В мае казалось, принял окончательное решение, но появился вариант с «Химками». Подумал: Москва, вроде неплохо… Когда в сентябре расторгли контракт, был уверен: заканчиваю сто процентов! Но позвонил спортивный директор «Урала» Игорь Смольников — уговаривал поехать. Я снова в раздумьях, причем больше склонялся к отказу. В итоге согласился, но сразу сказал: давайте только до декабря.
— Почему?
Ощущал, что насытился футболом: тяжко было переносить сборы, по два-три месяца отсутствовать дома.
За три месяца ощутил величие сильнейшего мирового первенства?
Что касается Екатеринбурга, всё было на высшем уровне: хороший город, неплохой стадион. Бани там просто супер! Но вот выезды в первой лиге — это настоящий кошмар. Когда приехали в Набережные Челны, я сразу понял: добро пожаловать в первую лигу. В РПЛ таких условий уже нет.
К тому же «Урал» начал сезон дома, а после моего контракта последовала серия выездных игр: Хабаровск, Красноярск, Калининград. И все это при моей боязни авиаперелетов – всю карьеру я жил на нервах во время полётов.
— Самый страшный полет?
Из Марбельи в Москву, после сборов. Над Средиземным морем трясло около сорока минут. Так сильно, что было ощущение: самолет теряет управление! В Лиссабоне приземлялись во время сильного ветра. Тогда даже в новостях писали: самолет «Зенита» попал в сильную турбулентность при посадке.
— В «Зените» ты выступал с Олегом Шатовым, который в «Урале» возглавил тренерский штаб. Что почувствовал, увидев его в этой новой должности?
Это было неожиданно. С ним ранее общались, можно сказать, в неофициальной обстановке. Ещё и младше меня. А тут — дает установки! Поначалу было непривычно. Но хочу отдать ему должное: Олег работает с невероятным энтузиазмом. Ты смотришь и понимаешь: человек это делает не за зарплату. Думаю, у него всё получится: все-таки играл на хорошем уровне, работал с качественными тренерами.
— Вы выбрали ехать в «Урал» после «Химок», с которыми прекратили сотрудничество через три месяца после заключения договора. Почему так произошло?
Я сам до сих пор не понимаю. Не хочу жаловаться и говорить плохо о клубе, но по факту мне там не дали ни шанса. В Кубке выпустили второй состав — и даже в нем меня не было. Хотя я вроде не с улицы пришел. Футболисты команды, сотрудники штаба — никто не понимал, что происходит: «Почему ты не играешь? Как это возможно?»
Я отказался от разбирательств. Подумал: если им не нравится, то и пусть. В тот же момент понял: причина кроется не в футболе. Если бы я не оправдал ожиданий, выглядел плохо на поле — вопросов бы не было. Сам признал бы: не получилось. Но меня выпустили на 30 минут против «Оренбурга». И всё.
— Говорят, ты ушёл из-за разногласий с Артигой. .
Разногласий не возникло. Возможно, чувствовалась нелюбовь ко мне. Но мы не ссорились. Единственный раз, когда даже в заявку на Кубок меня не включили, а у нас был вылет в Грозный на матч с «Ахматом», я сказал: «Если на меня не рассчитываете, я не полечу». Думаю, всё закончилось именно так.
На Хохлова и Кержакова смотрел как на богов!
— Завершение пути оказался не столь блестящим, как его начало. Ведь ты — выпускник славных ворот Академии Коноплева, породившей множество звезд мирового уровня. Расскажи, в чём её секрет?
Юрий Петрович Коноплев, царствие ему небесное, всей душой отдал академии, создав исключительные условия. Таков итог.
Иногда чувствую, будто кто-то из above оказывает помощь. В церкви вспоминаю об этом и говорю: «Юрий Петрович, благодаря вам многим детям стало лучше».
— Александр Селихов говорил о том, как в академии «Зенита» бежал на дискотеки по занавескам. А вот в Тольятти так не делали?
Скучно не было – много всего интересного произошло. Хотя запрещали всё, следили за порядком: камеры наблюдения, охранники, трёхметровые заборы. Но через них всё равно перелезали! Помню одного спортсмена – тогда у него были порванные кресты. Ему даже костыли не помешали – он преодолел забор.
— Нужно имя героя.
Не буду говорить имя. В итоге стал известным футболистом.
В двадцать лет тебя взял «Динамо». Какие звёзды удивляли на тренировках?
— Сначала, до перехода в «Химки», — говорит Хохлов. Для меня это вообще один из сильнейших футболистов в нашей истории. Еще Александр Кержаков! Будучи мальчиком из Тольятти, смотрел на них как на богов.
После аренды в «Динамо» выделялись Самедов и Семшов. Игорь вообще исполнял такие пасы — все мячи летели в девятку! На тренировках не особо феерили, видно было, что экономили силы. Знали, что всё равно будут играть в матчах. Но выходили на поле и показывали потрясающий уровень.
В «Химках» ты видел Андрея Тихонова. Такой же спокоен он на поле, как и в жизни?
— Не совсем так считаю. На тренировках Тихонов очень сильно всех «пихал». Хотя ко мне почему-то относился хорошо. Я же, наблюдая за ним, учился и старался многое перенять. Например, при отрабатывании передач низом у многих мяч дробил. У Тихонова же — 10 идеальных пасов из 10. И прием великолепный. После этого я приходил домой и до вечера маленьким мячом долбил об стену: принимал, отдавал передачи, снова принимал.
Бюттнер и Ванкер смеялись, когда я шел в зал после тренировок. В мыслях ответил им: «Когда начнется сезон, посмотрим!»
— Твой первый полноценный сезон в РПЛ — переходный чемпионат, когда «Динамо» очаровало всех своей игрой, но провалило весну и потеряло чемпионство. Смолов с Самедовым до сих пор уверены: всё из-за Силкина.
— О Сергее Николаевиче плохо не скажу. Прежде всего, именно он дал мне возможность играть в премьер-лиге. Во-вторых, «Динамо» не первый клуб, который выступает хуже во второй части сезона. «Краснодар» часто выглядит лучше до Нового года, чем весной. Такой же пример — то же самое «Динамо». У меня тоже было подобное в «Сочи»: первый круг прошел хорошо, но после зимней паузы немного расслабились. Это тоже из-за Силкина?
— В составе при Черчесове «Динамо» было еще сильнее, а всё же ты побеждал в конкуренции с Нобоа, Ванкером. Благодаря качествам, которые у тебя уже были, или же самоотдаче?
В то время я этого не понимал, но сейчас вижу: с точки зрения работоспособности я был действительно хорош. Достаточно привести один пример: в Австрии при Черчесове были безумные сборы, жара была страшная. Но между тренировками я ходил на беговую дорожку. Однажды мимо зала проходили Бюттнер и Ванкер. Посмеялись надо мной: «Тебе не хватило?» Я улыбнулся, а про себя подумал: «Смейтесь, смейтесь. Начнётся сезон — посмотрим».
Чем сильнее соперники, тем больше старался: с удвоенным, утроенным усилием. Где-то помощь судьбы была. Впрочем, все силы отдавал. Для зрителей может быть не всегда очевидно — на первом плане те, кто забивает голы. Но тренеры видят такие вещи.
Помнишь, Крис Нобоа пару лет назад стал лучшим игроком чемпионата? Его хвалили все, но никто не говорил о Цаллагове, который выполнял за него огромный объем работы и был в порядке. В какой-то степени я в «Динамо» эту незаметную роль тоже играл.
— Нобоа едва избежал возмездия со стороны болельщиков «Динамо» из-за того, что после поражения веселился в торговом центре. У тебя были неприятности с фанатами?
Вернувшись в клуб в двадцать nineteenth году, негатива преобладало над положительными моментами. Давление, с которым я, видимо, не смог справиться, привело к жизни в постоянном стрессе.
В 2011 году фанаты стреляли по игрокам краской из баллончиков. Как это было для тебя?
— Это было при Петреску. В конце каждой тренировки давал 10 минут, чтобы побить по воротам или отработать передачи. Но именно в тот день куда-то опаздывал, поэтому дополнительно работать не остался. Ушел мыться. И когда вышел из душа, увидел Дмитрия Валерьевича Хохлова. А он весь в краске!
В ту пору футбольный клуб «Динамо» создавал множество историй. Ты видел, как похитили машину Бориса Ротенберга?
Когда остановили его «Порш» на поле?
— Да.
Я заметил лишь результат. Кевин Кураньи действовал так незаметно, что большинство людей ничего не поняли. Возможно, пару человек. Именно поэтому возник такой шок. Во время тренировки мы оказались на первом поле, искусственном, как я помню. Там стояла машина! Сначала я не поверил своим глазам. Думал, это рекламная акция — скоро будет розыгрыш.
— С авто как раз и разговор идёт: расскажи, какая авария была у тебя? Говорят, серьёзно пострадал.
— Да, но, к счастью, это первое и единственное ДТП. Мне двадцать один год, опаздывал на тренировку… В Новогорск обычно ездил по Ленинградке, а тут зачем-то поехал по Волоколамскому шоссе. Ну и врезался в «Газель». Причем нормально так, руку повредил немного. Пока все оформляли, опоздал на тренировку. Самедов потом рассказывал: «Еду и вижу аварию. Думаю: машина знакомая — хоть бы не кто-то из ребят…»
— А что за машина?
Ауди А5. Повреждения были серьёзными — к счастью, машина была застрахована. После ремонта автомобиль продали. Считаю его неудачливым.
Володя Гранат привёз в раздевалку топор.
В «Динамо» после матчей давали пиво или вино?
— После тренировки он когда-то сказал нам: «Не пейте сейчас колу, лучше пиво». Переводчик сразу добавил: «Только одно!».
— Были те, кто приезжал на тренировки с похмелья?
Поделюсь историей: декабрь 2014 года, у нас… 15 В Лиге Европы очки уже не играли значение, последний матч с ПСВ ничего не решал. Многие получили четвертые желтые карточки, чтобы обнулиться перед плей-офф. 5:0 победили «Амкара» в воскресенье. На следующий день тренировка, во вторник — выходной. А в среду вылет в Нидерланды. И после этого отпуск, календарный год завершен.
Понедельник и вторник начались не слишком бодро. Лица были грустными. В среду один человек даже проспал рейс. Все уже сели в самолет, звоним ему, а он сонным голосом отвечает: «Алло». Ждали полтора часа. Черчесов сказал: «Оплатишь штраф «Аэрофлоту». Я подумал, что ПСВ нас просто разнесет.
— Вы же выиграли.
— Да! ПСВ нас сильно «возил»: штанги обстучали, Шунин много выручал. Но в конце появился полумомент — и Леха Ионов, вышедший на замену, забил. Хотя до игры казалось, все были просто никакие.
Важно уточнить, что всё происходило при руководстве Черчесова, который считался самым строгим наставником по части дисциплины.
— Полностью согласен. Даже тогда он не оставлял без внимания ситуацию, говорил: «Поединок важный, готовьтесь! Требуем результата». В этом аспекте ему схож с Владимиром Федотовым. Мне нравится и такой подход, и требовательность специалистов.
Несмотря на конфликты, Черчесов — сильный тренер, который давал качественные тренировки. Учил нас: «Мы готовим четыре-пять вариантов атаки, но на поле у вас выбор — вы хозяева ситуации». У нас минимум пять готовых опций были, каждый четко знал действия и перемещения. Плюс дисциплина: все отрабатывали сзади, никакой игры на чистых мячах.
— Легионеры это тоже сразу принимали?
Конечно. Коллектив тоже помог: Гарик Денисов мог внезапно организовать собрание. К тому же иностранцы — настоящие профессионалы: Кураньи, Джуджак, Ванкер и так далее.
— Вальбуэна!
Возможно, у него было немного больше свободы. При учете того, что он – настоящий звездный игрок сборной Франции. Но на его статистике этого не было видно – Матье производил разницу: забивал и отдавал много результативных передач.
Как поступил Вальбуэна после того, как Владимир Гранат перед ним в столовой установил детское кресло?
— Улыбнулся. Но у нас было много таких шуток. Например, Гордон Шиндельфельд внешне очень напоминал дровосека. Однажды Володя Гранат принёс в раздевалку топор и положил его в шкафчик к нему. Многих это удивляло: как надо заморочиться ради шутки, чтобы купить топор целенаправленно, причем огромный с деревянной рукояткой, и привезти на базу.
Покусывая «Сникерс», услышал хруст — потерял два зуба. Надеюсь, Дзюба об этом не узнает.
Ты упомянул о встречах от Денисова. Была ли размолвка Денисова с Черчесовым во время перерыва игры с «Зенитом» внезапной, или всё шло к этому?
Всё шло к этому, поскольку у многих игроков команды были проблемы с контрактами. В том матче из-за этого я остался на замене, а раньше вообще не попал в заявку. Вот Игорь и высказался сгоряча, от обиды — и пошло слово за словом.
— В итоге Денисов защищал тебя, сказав: «Зачем мне ставить уколы, если человек, достигший пиковой формы и являющийся одним из лучших сейчас, не выходит на поле?»
С Гариком мы общались хорошо, играть было комфортно. Думаю, ему тоже. Но исход матча со «Зенитом» мог быть разным, не факт, что всё закончилось бы по-другому с моим участием. Меня же не просто так включили в состав — руководство наверняка недовольно ситуацией с контрактом. Видимо, решили наказать таким образом. Черчесов знал о моей близости к «Зениту», поэтому принял такое решение.
До следующего матча с «Локомотивом» он позвал меня и сказал: «Завтра ты вне заявки. Когда решишь вопросы — всё будет хорошо». Я ответил: «Спасибо, мне так даже лучше».
— Почему лучше?
Тогда сидеть на скамейке было невозможно. Лучше быть на трибуне! Так ты вообще не участвуешь, а когда в запасе – это лишнее напряжение. Заезд, ожидание игры – в конце концов ты не выходишь на поле, и все бесполезно.
— Разве после инцидента в раздевалке твое отношение к Черчесову не изменилось? Денисов, как известно из его интервью, рассказывал о том, что во время конфликта Черчесов также высказался негативно о тебе.
— Этот случай — лишь малая часть происходившего в «Динамо». Двадцать процентов всего. Остальное так и осталось тайной, но было намного масштабнее. Не хочется вспоминать об этом через столько лет. Прости, какой был вопрос?
— Черчесов.
— Да! Когда я покинул «Динамо», сначала мы даже не приветствовали друг друга — просто пролетали мимо. Сейчас, спустя время, понимаю: тренер — главный человек в команде, как скажет — так и должно быть. Черчесов, повторюсь, реально хороший специалист, который по факту многому научил меня как игроку. Но в тот момент я такие вещи, конечно, не до конца осознавал: был молодым, вспыльчивым, неопытным.
— До начала игры против «Зенита» уже было решено, что новый сезон пройдёт в Питере. Теперь об этом не сожалеешь?
Много раз задавал себе этот вопрос. Конечно, не все сложилось, но конкуренция была огромной. На моей позиции — Хави Гарсия, Витсель, Данни. В Лиге чемпионов они делали разницу — против «Валенсии», «Лиона»… При этом в первом сезоне сыграл больше, чем в половине матчей, процентов 60. Выиграл трофеи, дебютировал в Лиге чемпионов, получил вызов в сборную. Не так уж плохо.
Не беспокоили соперничество с Витселем и Гарсией?
В «Динамо» тоже был сильный состав. Нобоа, Денисов, Ванкер, Вальбуэна и я — на пять человек три места в старте. Да, в «Зените» все равно чуть сильнее, но я рассуждал так: мне уже 25 лет, я прогрессирую, расту. Естественно, в конечном счете признаю, что мог бы сыграть лучше. Если бы был понаглее. А то я этих звезд увидел и чуть-чуть потерялся. Это, кстати, к истории с Ванкером и беговой дорожкой: в «Динамо» я вкалывал, а тут чуть успокоился. Нельзя было этого делать.
Многие восхищались Витселем: говорили, что он приятен в общении и не ведёт себя высокомерно.
— Да, хотя являемся конкурентами, всегда оказывал помощь, давал советы. Моё дебютное выступление в Суперкубке против «Локомотива» состоялось при посещении папы, работающего помощником агента. После матча мы отправились в ресторан. Но я сыграл не najlepiej — был очень огорчен, несмотря на победу «Зенита».
За соседним столом сидели солдаты. Витсель подошёл ко мне и спросил, что случилось. Я ответил: «Сегодня в игре вообще ничего не получалось». А он: «Слушай, во-первых, команда выиграла. Во-вторых, когда я приехал сюда, полгода у меня ничего не получалось. А ты тут первый день — даже не беспокойся!»
Главная русская звезда того «Зенита» — Артем Дзюба. Удивлен, что ты уже завершил карьеру, а он продолжает играть в РПЛ?
— Мне всегда нравился он как нападающий. Высокий, крепкий — обычно такие футболисты не отличаются ловкостью. Но Артем очень техничный. Не каждый это замечает, но обрати внимание: если Артем пас под удар, то отдает точно в ногу так, чтобы можно было забить гол правой. Техника, габариты, характер — ничего удивительного в том, что Дзюба до сих пор играет в РПЛ.
— История, с которой он сразу ассоциируется?
В моём присутствии Дзюба рассказал под миллиард шуток — одну точно не припомню. У нас с ним есть фотография, где я без двух передних зубов. Это произошло во время полёта на матч с «Бенфикой». Мои зубы уже шатались. В самолёте принесли паек — там был сникерс. Как сейчас помню: кусаю и слышу хруст. Минус два зуба! Первая мысль: «Главное, чтобы Дзюба не увидел». Скрывал как мог. Но, естественно, он заметил — сразу пошли смешки по самолёту. Было весело!
— Что с зубами-то?
В Лиссабоне обратился в клинику, где установили временную конструкцию. По возвращении домой снова посетил клинику и получил полное лечение.
Александр Кокорин делится мнением о составе «Зенита», вернувшись к нему недавним образом, и приходит к заключению, что Российская премьер-лига испортилась ещё в 2019 году. Согласны ли вы с ним?
Я не буду так говорить. В двухтысячных шестом или седьмом было лучше, чем сейчас. Мне казалось, что с две тысячи тринадцатого по два тысячи шестнадцатый год РПЛ была сильнее чемпионата Франции. При встречах с их клубами в еврокубках проходили без проблем — и «Зенит», и «Локомотив», и «Рубин».
Сейчас лига 1 сильнее в разы. Но тогда уровень у них был особым. Помнишь Ангбана? Его пригласили из «Меца». Хороший игрок. Но не скажу, что прям лучше россиян из «Сочи». То есть, если он играл во Франции, то и наши могли бы спокойно с ним соперничать.
Начальник команды дал снаряжение: «Ты едешь на Евро». К вечеру опубликовали список участников — меня там не оказалось.
Тебя и Денисова объединяет прошлое в раздевалке «Динамо». В двадцать шестом году ты сменил Игоря в заявке сборной России на Евро, узнав об этом во время отдыха.
Это тоже запутанная история. Мы провели последний матч сезона против «Динамо». В «Зените» было пять человек, которые стабильно вызывались в сборную России: Шатов, Кокорин, Дзюба, Смольников, Лодыгин. Но экипировку выдали ещё и мне. Я спросил у администратора: «А мне-то зачем? Я тоже еду?». Он ответил: «Да». Я такой: «Ну классно». Хотя даже не рассчитывал — уже в отпуск билеты купил. Но уехал домой радостный. Позвонил всем близким, рассказал — за меня все порадовались. Вечером опубликовали список — и меня в нём нет.
— Зато в отпуск улетел.
Поехал во Францию, даже сходил на матч, где Денисов получил травму. В итоге меня вызвали, а у меня не было ни экипировки, ни бутс — ничего. Только кроссовки для пробежки. Хотя я вообще не тренировался: в отпуске обычно две недели отдыхаю, а потом начинаю работать. И вот спустя эти две недели приехал в команду, которая всё это время готовилась к Евро и уже находилась в движении.
По прибытии в отель в девять утра в десять отправился на тренировку. Экипировка была выдана, бутсы взял у Нойштедтера — на полразмера меньше. Ноги не сгибались! Самое смешное: после каждой тренировки два игрока давали интервью. Позвали меня — а с меня пот градом! Не останавливаясь. Стою на интервью — потею. Захожу в автобус — то же самое. Подходит Слуцкий: «Да хорош потеть — тренировка час назад закончилась!» Видимо, после отпуска все выходило из меня. Первые дни было ужасно тяжело. Но втянулся и за пять-шесть дней набрал форму.
Через некоторое время Слуцкий пригласил тебя в «Витесс». Что оставалось делать, кроме как согласиться?
В тот момент ко мне пришло много предложений: аренда в «Ростов», который после Кучука возглавил Карпин, «кресты» и возвращение в «Зенит». Я полетел на сборы, но «Зениту» я уже был не нужен. В этот момент меня позвали Слуцкий и Карпин. Если бы отмотать время назад, сейчас бы поехал в Голландию. Классный опыт: пожить в Европе, ездить на велосипедах, играть против «Аякса», ПСВ. Но тогда нужно было быстро решать — срываться в другую страну и лигу, не зная языка… Вот и отказался. Сказал Слуцкому: «Здесь худо-бедно все знаю — родные рядом». Он ответил: «Так и будешь худо-бедно».
— А ты выбрал «Ростов». Вполне свыкся с диетическими правилами Карпина?
Вес никогда мне не доставлял затруднений: набор массы тела легко компенсируется её быстрым снижением.
— Но сахар и сладкое в команде запрещены.
Это запрет на употребление любых продуктов вне базы. Карпин старался донести свою мысль до всех: «Заправляете ли вы свои машины 80-м или 98-м бензином?» – так и с организмом: нужно качественное питание. При лишнем весе Валерий Георгиевич, разумеется, высказывал претензии.
Если продолжать расходовать деньги так же, как в период «Зенита», то продержаться недолго.
Четыре года в «Сочи» — это твой самый успешный период с момента игры в «Динамо»?
— Абсолютно! Первые два года — сказка. В такие времена даже о деньгах не думаешь — получаешь удовольствие только от футбола. Приехал на минимальный контракт — мне все равно было. Радовался тренировкам, команде… От города в конце концов: в Сочи многие приезжают в отпуск, чтобы отдохнуть. А ты там живешь и работаешь — играешь в футбол.
— Три года назад ты высказывался в «Разговоре по пятницам». Когда закончится футбол, придёт время для горных лыж. В чём причина такого интереса к крайним видам спорта?
— Втянуться нет желания — просто всегда нравилось, как это выглядит со стороны. Думал, как-нибудь попробую. Так что, когда в интервью спросили про лыжи, ответил: «После карьеры начну». Но пока так и не встал. Вот недавно в Сочи летал — там была возможность. Но как-то не решился. Отложил.
— Кержаков потерял значительную сумму, инвестировав в нефтеперерабатывающий завод. Денисов же еще в клубе «Анжи» зарабатывал на недвижимом имуществе, как и в футболе. Твои сбережения за всю карьеру позволяют не работать?
Если сравнивать эти два случая, то я где-то посередине: есть накопления, есть недвижимость. Что касается работы, то всё зависит от уровня жизни. Если тратить, как в времена «Зенита», то, конечно, долго не просуществуешь: расходы всегда увеличиваются вместе с доходами. Но для размеренной жизни мне нужно не так уж много: оплатить еду, свет, газ. В общем, хватит, дай бог.
Без дела оставаться не собираюсь. В скором времени решусь — возможно, поиграю в Медиалиге. Также хочется вложиться в что-нибудь ещё, особенно, раз есть варианты. Но не для того, чтобы тратиться, а чтобы помогать другим. В юности об этом не думал, но сейчас понимаю: существуют дела поважнее прогулок. Меня уже к ним не тянет.