Общение со спортсменами, принимавшими участие в Олимпийских играх 2022 года в горном кластере, оказалось затруднительным. Прежде всего, здесь наблюдаются очень низкие температуры, и никто не желает находиться на улице дольше необходимого. Кроме того, существует угроза COVID-инфекции: положительный тест может лишить спортсмена возможности участвовать в Играх. Эти риски весьма значительны.

Чтобы обеспечить безопасность, мы решили связаться с Кристиной Резцовой, первой номером нашей женской олимпийской сборной.

Все друг от друга шарахаются

— Многие испытали сильное беспокойство, узнав о вашем пропуске тренировки.

— Ты об этом слышала? — удивленно спросила Кристина. — Я ничего не знаю. Что происходит? Кто распространил слух, что я не приду на тренировку, и с какой целью?

— Ссылка на источник в команде.

— Ну вот, прекрасно. А на деле — просто отвратительно. Зачем создавать ненужную панику? И без того происходят ужасные вещи… Почти каждый при встрече рассказывает, что контактировал с кем-то, у кого подозревают заболевание: «Держись от меня подальше!»

— И как вам с этим удается? Вы постоянно находитесь в номере и избегаете общения с окружающими?

— В основном я посещаю столовую и тренировки. Стараюсь избегать общения с окружающими. И я не единственная такая. Здесь все стараются держаться друг от друга на расстоянии.

— На тренировках тоже дистанцируетесь?

— В зале каждый тренажер разделен пленкой, напоминая столы в столовой. Таким образом, посетитель оказывается в отдельной кабинке, которая после использования дезинфицируется. При этом, несмотря на то, что это вызывает отвращение, все тренируются в масках.

— Мы встречались в Рупольдинге, где вы рассуждали о ковиде в философском ключе: «Так будет, что ж, ничего не поделаешь. Никто не застрахован». Сейчас вам кажется, что возникло ощущение угрозы?

— Не то чтобы я испытываю чувство опасности… Просто суммы ставок растут. И с каждым днем все заметнее. Постоянно видишь спортсменов, для которых болезнь означает конец Олимпиаде. Это доходит до паранойи. Вот я уже меняю маску каждые пару часов. А в Европе неделю могла обходиться одной!

Касаясь дверной ручки, я сразу использую дезинфектор. Я осознаю, что это не дает стопроцентной защиты, однако считаю необходимым предпринять все возможные меры. Чтобы впоследствии не возникало сомнений.

— Какая была первая реакция на положительный тест у Леры Васнецовой?

— Ее положение вызывает искреннее сожаление. Путь к этой точке был непростым и изматывающим, что само по себе нарушало стабильность. Однако, когда спортсменка преодолевает все трудности, достигает Олимпийской деревни и получает такие новости непосредственно перед стартом — это крайне жестоко и несправедливо.

Для всей команды это стало неожиданным ударом. Подобные ситуации с сотрудниками тоже нежелательны, но не столь критичны. В настоящее время доктор находится в изоляции. Мы справляемся с ситуацией. Всех можно заменить, но спортсмена — не получится.

— Касательно получения QR-кода, из-за которого Васнецова прибыла на два дня позже: насколько сложной оказалась процедура заполнения анкеты?

— Мне все получилось с первого раза. Если возникали трудности, нам помогал врач. К тому же, там все написано на английском языке.

— Почему разные группы внутри команды показали различные результаты?

— Мы заполняли все данные уже в автобусе. Кто-то получал помощь от тех, кто уже завершил заполнение, а кому-то помогали другие. По моему пониманию, на вопрос о перенесенном ранее заболевании COVID-19 девочки ответили утвердительно. Однако у них отсутствуют подтверждающие справки и обоснования, и система не позволила им внести изменения.

Кайфую от одной мысли, что я на Олимпиаде

— Что по местной трассе можете сказать?

— Отличная! Действительно впечатляющая. Мне она нравится. Сам по себе рельеф не сложный. Но есть высота. Зато трасса всегда ровная, все обозначено. Кроме того, здесь есть одна характерная черта: ветер дует либо в спину, либо прямо в лицо.

— Морозы сбивают с толку?

— В воскресенье вечером ощущался сильный холод, хотя я бы не назвала его критическим. Мы провели стандартную тренировку, длившуюся от полутора до двух часов. Сообщается о возможном дальнейшем понижении температуры, однако пока не было настолько сильных морозов, которые помешали бы тренировке.

— Вас, кажется, и таким не испугать.

— Самое важное — не дать рукам замерзнуть. А в остальном, что может случиться? Ведь всем предстоит одно и то же.

— В деревне проходят выборы в олимпийскую комиссию МОК. Кто получил голоса?

— Ха! Так я вам и сказала. Это конфиденциальная информация.

— Есть ощущение, что не за Фуркада.

— Не скажу ничего, даже не пытайтесь.

— Чувствуется ли олимпийская атмосфера в Пекине?

— Сложно сказать… Повсюду ощущается нехватка людей, посетители стремятся исключительно в столовую и тренажёрный зал. Совместного общения и новых знакомств практически не возникает. К тому же, как найти кого-то, кто занимается другим видом спорта? В столовой, например, люди предпочитают сидеть по своим группам — и это завершает взаимодействие. Праздничной атмосферы пока не наблюдается.

Если абстрагироваться от формальностей и свести общение к необходимому минимуму, я получаю настоящее удовольствие. От новой трассы, от нового стрельбища. Даже ветер здесь кажется иным – это увлекательно. Человек привыкает, внимательно отслеживает каждое свое движение. Замечательно. И когда я осознаю, что нахожусь на Олимпиаде, одна мысль наполняет меня радостью.